Лента: Общество

Об авторе: Пол Гренье – американский переводчик и эссеист, регулярно пишущий о философских проблемах политики. После углубленного изучения в стенах Колумбийского университета состояния дел в России, а также географии и международных отношений, он работал по контрактам с Пентагоном, Госдепом и Всемирным банком как синхронный переводчик русского языка, а также в качестве директора по научно-исследовательской работе Совета по экономическим приоритетам. Кроме всего прочего писал для таких изданий, как Huffington Post, Baltimore Sun, Ethika Politika, Godspy и Second Spring, а его переводы российских философов публиковались в католическом журнале Communio. Он – соучредитель совместного исследовательско-издательского центра Solidarity Hall, издающего его последние эссе, включая такие, как "Искореняя Анну Каренину" и "О Симоне Вейль и Новой холодной войне".

“Любопытная логичность всех -измов, их бесхитростная вера в спасительную ценность упрямой последовательности в чем-либо, не принимая во внимание особые изменчивые факторы, уже подпитывает первые ростки тоталитарного презрения к действительности...”
— Ханна Арендт, "Истоки тоталитаризма"

Что послужило началом новой Холодной войны? Согласно Госдепаратаменту США, это было незаконное нарушение Россией суверенных границ Украины. Со своей стороны Кремль настаивает на том, что все началось с поддержанного Америкой госпереворота на Украине, который уничтожил в стране конституционный строй, породив нестабильность и создав угрозу безопасности России, не оставившую последней выбора, кроме как отреагировать. По мнению сторонников внешнеполитического реализма в академической среде, причиной стала непосредственная угроза интеграции Украины в неуклонно расширяющийся военный союз, в котором дпоминируют США. Согласно же точке зрения Джорджа Фридмана, президента частной фирмы стратегической разведки Statfor, сам украинский кризис – скорее следствие, чем причина: конфликт разразился в 2013 году, когда Америка решила, что растущие влияние и мощь России создают для нее угрозу. И согласно позиции официального Киева, это Путин спровоцировал весь этот кризис, выдумав себе угрозу так называемого украинского "фашизма" и будучи во всех отношениях мотивирован сочетанием имперских амбиций со страхом перед демократией.

Я сейчас не ставлю целью попытаться рассудить все стороны конфликта с их заявлениями. Несмотря на очевидные их различия, у всех из них есть общая черта: никто не предлагает однозначного пути по выходу из этой неразберихи. Самое время попробовать разобраться в проблематике новой Холодной войны с абсолютно иного ракурса. И я начну неоригинально, т.е. устаревшим, многократно "опровергнутым" тезисом Фрэнсиса Фукуямы.‹...›

Одни видят решительно во всем возможность напасть на режим, другие, напротив, воспринимают любые общественные конфликты как инспирированные Госдепом. Это взгляды, которые представляются мне ошибочными и даже опасными.

Выступления дальнобойщиков, резкая речь бизнесмена Дмитрия Потапенко, про которого одни говорят хорошо, а другие – весьма худо, другие проявления общественных конфликтов – явление нормальное и неизбежное. Таково уж состояние человеческой природы – люди конфликтуют.

Общественных конфликтов нет только в тоталитарных обществах – вернее, они все равно есть, о них только не говорят. В любом обществе, где есть хоть какая-то свобода, трудящиеся борются за свои права, корпорации лоббируют свои интересы, партии борются за электорат – обычное дело.
Другое дело, как эти события воспринимаются публикой; одни видят решительно во всем возможность напасть на режим или хотя бы ему напакостить, другие, напротив, воспринимают любые общественные конфликты как инспирированные Госдепом. Одни требуют от всех честных людей планеты в полном составе поддержать дальнобойщиков, другие требуют их решительно подавить как пятую колонну.‹...›

Все образы собирательны, все совпадения случайны, никому не стоит принимать на свой счет, гордиться и просить хозяев увеличить жалование.

В эпоху господства электронных средств массовой информации практически каждый пишущий, читающий и комментирующий что-либо в интернете сталкивался с неприятными людьми, которые лучше всех знают как печь пирожки, шить одежду, ухаживать за животными и, конечно же, как управлять страной и решать глобальные проблемы. «Специалисты» в сфере внутренней и внешней политики являются одними из самых активных участников дискуссии даже на форумах кружков хорового пения и вышивания крестиком.

Как правило, эти люди практически ничего не пишут самостоятельно, зато комментируют любой текст, новость и даже комментарий под текстом. Комментарии же их сводятся к тому, что все вокруг плохо, у власти трусы и предатели, только им известен правильный алгоритм действий, ведущий к спасению, но их не слышат, не понимают и все пропало.‹...›

Те, кто наблюдают за ситуацией в Германии, видят, как стремительно там меняются и картина событий, и взгляд на них. Недавно возникшая PEGIDA («Европейцы-патриоты против исламизации Запада») превращается из стихийного движения в хорошо организованную структуру. Появились её филиалы в землях бывшей ГДР: TUGIDA – отделение в Тюрингии, LEGIDA – отделение в Лейпциге.

Против влиятельного блока партии «Левые» (Die Linke) начала в провокационном стиле выступать новая партия неонацистского толка «Правые» (Die Rechte), инициировавшая беспорядки в Лейпциге 12 декабря, в результате которых пострадали около 60 полицейских.

Партия «Правые» была основана в 2012 году в одном из крупнейших промышленных центров Германии Дортмунде на базе местной неонацистской ячейки и не давала о себе знать в общенациональном масштабе до кризиса с беженцами. За последние два года она значительно разрослась и стала притягательной силой для части немецкой молодежи. Всё это достаточно знакомо по 20-30 годам ХХ века.‹...›

Финляндия и весь Европейский союз в течение текущего года стали объектом невиданного ранее наплыва иммигрантов. Сотни тысяч иммигрантов, в основном, из стран Ближнего Востока и Африки прибыли в этом году на континент. Председатель Европейского совета Дональд Туск (Donald Tusk) считает, что поток беженцев только начался. По мнению министра иностранных дел Венгрии Петера Сиярто (Péter Szijjártón), еще 35 миллионов человек могут направиться в Европу.

Под давлением, вызванным огромным потоком переселенцев, многие европейцы впервые задумались о влиянии иммиграционной политики на их собственную жизнь; на экономику, безопасность и национальную идентичность. После того, как находящиеся у власти партии мало что сделали для обуздания потоков иммигрантов, вполне естественно, что партии, противопоставляющие себя мейнстриму, собирают большую поддержку, а критика таких институциональных столпов Европы, как Европейский союз, увеличивается.‹...›

Политолог и журналист Борис Межуев — о том, почему «Единая Россия» должна остаться партией Медведева

В тот день, когда премьер-министр РФ Дмитрий Медведев давал интервью российским телеканалам, его однопартийцы из Либерально-консервативного клуба «Единой России» собирались в «Президент-отеле» для обсуждения возможной экономической программы этой политической силы.

Мероприятие получилось довольно представительным и весьма интересным.

Экономическую часть программы представлял лидер «Деловой России», председатель Столыпинского клуба и уполномоченный по правам предпринимателей РФ Борис Титов. Самое интригующее в этой программе было то, что она, очевидным образом, расходилась с той экономической доктриной, которой руководствуется сегодня экономический блок правительства.

Согласно Титову, либерально-монетарная доктрина себя на сегодняшний момент исчерпала. Экономика страдает от недофинансирования и отсутствия целевого кредита.‹...›

Захар Прилепин о тех, кто сегодня управляет миром

Мир ныне всё сильнее движут категории нематериальные — человек стал идеалистичен, розовые пятна возбуждения на его щеках.

Европа ещё держится, её приучили к тому, что патриотизм — это стыдно, а материализм — единственная форма жизни; но и там всё это однажды кончится.

Народы попроще, вроде украинцев или турок, — яростно патриотичны, но смехотворным образом пытаются выдавать свой бешеный патриотизм за приверженность «европейским ценностям».

Так как в число «европейских ценностей» негласно входит русофобия, это кое-как принимается; хотя всё хуже.‹...›

В социальных сетях разгорелись нешуточные страсти. Люди бьются насмерть как за отмену системы «Платон» (чтобы Ротенберги не получили кровные народные деньги – что смешно), так и против выступлений дальнобойщиков (чтобы отменили все налоговые сборы, и они смогли жить так же хорошо, как и прежде, не оплачивая ремонт дорог).

Почитав комментарии в сети, я понял, что никто ничего не понимает. То есть совсем ничего. Некоторым кажется, что они в теме – и они поддерживают «народное выступление» (хотя оно антинародное, поскольку пробки и так называемые «улитки» создают, мешая обычным гражданам России, которые тоже часть народа). Другие просто присоединились к протесту по причине собственной дремучести. Попытаюсь объяснить доступно все, что вам нужно знать о «Платоне» и дальнобойщиках.‹...›

Статья 13-я Конституции РФ дает безоговорочно отрицательный ответ на этот вопрос: "Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной". Поэтому любые рассуждения о том, нужна ли государственная идеология России или нет, можно смело считать неконституционными и не тратить на них интеллектуальную энергию. Но вот уже почти четверть века, с тех пор как вышел из обращения марксизм-ленинизм, только и слышно, что общество утратило духовные и ценностные ориентиры, движется незнамо куда, и, мол, если есть у страны национальные интересы, то должна быть и национальная, по сути государственная идеология.

Существует ли принципиальная разница между национальной идеей и государственной идеологией? Действительно ли запрет на государственный монополизм в сфере идей ведет ко всеобщей духовной анархии и деморализации? Обсудим тему с социологом, генеральным директором ВЦИОМ Валерием Федоровым.‹...›

Люди, призывающие к бомбам, напоминают человека, выхватывающего нож во внезапной пьяной драке – потом он долгие годы не сможет объяснить себе, зачем это сделал. Хаос не отвечает на вопрос «зачем».

Провокация Эдоргана, сбившего наш самолет, вызвала (ожидаемую) бурю эмоций в отечественных медиа и социальных сетях, взрыв патриотического негодования и призывы немедленно установить крест на Святую Софию – а также сбросить на нее атомную бомбу.

Мысль, которую я выскажу, может показаться неожиданной, но я не думаю, что это массовое военно-патриотическое воодушевление действительно помогает России отстаивать ее интересы.
Мы живем в чрезвычайно хаотичном и непредсказуемом мире, где даже сильные мира сего имеют только косвенное (и довольно слабое) влияние на развитие событий.

Да, люди склонны приписывать все на свете козням Госдепа (или, с другой стороны, Путина).

Вера в то, что все происходящее находится под чьим-то контролем, хотя бы и враждебным, может успокаивать – но она ложная. События, которые влияют на жизнь миллионов людей, часто происходят не по воле правителей полумира – а по воле правителей поменьше, разгоряченных толп, разного рода выскочек и просто технических сбоев.‹...›

Политолог и журналист Борис Межуев — о том, какой государственный расчет стоит за санкциями против Турции

Президент РФ Владимир Путин подписал указ о введении мер против Турецкой Республики. Официально указ нацелен на обеспечение «нацбезопасности и защите граждан России от преступных действий» и применение «специальных экономических мер в отношении Турции». Речь идет о санкциях трех видов: Турция лишается гарантированного экспорта своих товаров в Россию, возможности поставлять на рынок труда в нашу страну свою рабочую силу, наконец, она теряет российских туристов, поскольку соответствующим организациям в нашей стране запрещается иметь с дело с отелями на Анатолийском побережье, столь полюбившимися российскому среднему классу.

Разумеется, критики Путина стали ругать его, как обычно, и за слабость, и за силу. Как всегда, одновременно и за то и за другое. Типа президент ведет дело к страшному, к войне против еще одной державы, причем державы, входящей в блок НАТО. И типа он испугался удара со стороны этой самой мощной державы и не рискует противопоставить ее прямому вызову ничего, кроме запрета турецких помидоров. Любопытно, что эти взаимоисключающие доводы приводятся в одних и тех же статьях одних и тех же авторов. И робок Путин, и безрассуден.‹...›

Или Как спасти Европу

Виталий Третьяков предлагает систему политических шагов, которые необходимо сделать для ликвидации всех внутренних и минимизации внешних военных угроз.

Как, видимо, и многие, я довольно долго верил в создание (или воссоздание) единства Европы, то есть, во-первых, в реальность плана строительства "общеевропейского дома" (Европы от Атлантики до Тихого океана), во-вторых, в искреннее стремление к этому европейских политиков. И, хотя сотни и тысячи фактов и сотни тысяч слов этому противоречили, вера оставалась.

Она основывалась на легенде, что когда-то (до Великой русской революции 1917 года) такое общеевропейское единство было. На мифе о возможности восстановления такого единства и об искреннем стремлении европейцев — по крайней мере, после падения Берлинской стены — это единство восстановить. Но суровая реальность всего того, что происходило на нашем континенте после распада Советского Союза, постепенно подтачивала и историческую обоснованность легенды, и хоть какую-то вероятность воплощения мифа в жизни, пусть и будущей.

Последней каплей в крушении легенды и перерождения мифа в бесплодную фантазию или даже политическую спекуляцию стали для меня события, развернувшиеся с декабря 2013 года на Украине и вокруг нее.

Теперь и в этом вопросе я превратился в твердокаменного реалиста. Более того, в фаталиста. На базе этого реализма-фатализма я и строю логику и аргументацию данной статьи.‹...›

Похоже, новая фаза войны в республиках неизбежна

Уход России от опосредованного военного столкновения с Украиной на Донбассе путём подписания минских соглашений, имеет целый ряд последствий, как для Киева, так и для его западных кураторов. И эти последствия целесообразно использовать в интересах России.

Тактическое маневрирование между войной и миром

Политический режим Порошенко-Яценюка изначально создавался и формировался под стратегическую задачу непрерывного, широкомасштабного противостояния с Россией (от политического, информационного и финансово-экономического, до военного). Украина рассматривалась и рассматривается Соединёнными Штатами как фактор перманентного деструктивного давления на РФ.

В связи с этим, вся политическая, информационная, социальная и финансово-экономическая системы Украины целенаправленно трансформированы под базовые задачи украино-российского конфликта, который должен был иметь устойчивую тенденцию к постоянному углублению и расширению. Фактически украинское общество и государство превращены в единую систему, целью существования которой является разноплановое, тотальное противостояние России.‹...›

Внешняя политика Украины, в её стратегических устремлениях, чем-то напоминает человека, который в состоянии глубокой неадекватности с поразительным упорством пытается убить себя об стену. Это трудно понять и объяснить с точки зрения здравого смысла.

Особенно ярко воля к самоубийству у украинского государства проявляются в его стратегическом курсе на евроинтеграцию. Это как если бы человек пытался своим телом пробить двухметровую стену из высокопрочного армированного бетона, за которой находится глубокая пропасть.

Представьте себе это удивительное зрелище: некий возбуждённый индивид, хорошенько разбежавшись, с криком «ев-ро-ин-тег-ра-ция!» бросается на бетонную стену. У него вылетают зубы, во все стороны брызгает кровь, ломаются кости, но он поднимается, опять разбегается и вновь беспощадно со страшным хрустом втыкает себя в глухую стену. И так много раз. А затем, уже неспособный двигаться, пишет своей кровью на бетоне – «eurointegration forever» и ногтями царапает стену, уткнувшись в неё лбом.

Это, собственно говоря, краткая, образная история украинской евроинтеграции.‹...›

Советник министра обороны РФ Андрей Ильницкий — о том, что нужно сделать, чтобы предотвратить утечку мозгов и возродить науку

Вначале напомню известную фразу Бисмарка: «Битву при Садове выиграл школьный учитель». Ниже я обозначу проблемы, решение которых позволит России выиграть подобную битву на полях интеллектуальных — и не только — сражений. А они не только предстоят — они уже идут.

События вокруг Сирии, турецкий «удар в спину» России, борющейся с террором, показывают: обострение противостояния с блоком НАТО, их вассалами и сателлитами, а также с террористами всех мастей будет идти через столкновение человеческого духа и военных технологий. Тот, кто обладает сильным духом и лучше вооружен, тот и выйдет победителем.‹...›

Политолог и журналист Борис Межуев — о том, к чему стоит готовиться, если преступление окажется безнаказанным

Совершено международное преступление — совершено при отягощающих обстоятельствах. Ответственный признал содеянное, но не то что не принес извинения, а, кажется, даже гордится своим поступком.

Россия в последнее время делала всё возможное, чтобы избежать конфликта с Турцией: провластные СМИ в основном хвалили Эрдогана, старались не говорить о незаконной торговле нефтью с запрещенным на территории России ИГИЛ, молчали о поддержке правящей партией в Анкаре «Братьев-мусульман» в Египте и крымско-татарского «Меджлиса» на Украине. Сдерживались, когда шла речь о тех, кто более других мог быть заинтересован в провале сирийской операции российских ВВС и кто, судя по всему, предпринимал самые разнообразные усилия, чтобы нанести России максимальный ущерб.‹...›

Академик РАН отвечает на вопросы «Завтра»

По многочисленным просьбам наших читателей мы встретились с академиком РАН С.Ю. Глазьевым. Он широко известен не только как мирового уровня учёный-экономист, автор теории глобальных технологических укладов, но и как разработчик прорывной антикризисной программы, гарантирующей выход отечественной экономики на траекторию быстрого и устойчивого роста. Именно эта программа стала поводом для беспрецедентной за последние 60 лет кампании по диффамации её автора, развязанной теми силами российского общества, которые позиционируют себя в качестве неутомимых и непримиримых борцов за свободу мысли и слова.
‹...›

С того момента, как в декабре 2013 года второй «майдан» в Киеве перешел в формат силового противостояния с боевиками (формально действовавшими от имени «демократической оппозиции», а по сути представлявшими нацистские структуры), я утверждал, что возможность бескровного урегулирования ситуации потеряна. Дальше вопрос заключался лишь в одном – сколько конкретно крови прольется и насколько жесткие меры придется принимать к статусной (легальной) оппозиции, принявшей на себя ответственность за организацию государственного переворота.

На первом этапе речь могла идти о единичных жертвах и о временном интернировании нескольких десятков наиболее активных оппозиционных политиков и активистов. К концу января 2014 года, после появления первых жертв с обеих сторон, цена возможного урегулирования поднялась до десятков потенциальных погибших. К средине февраля, когда мятеж расползся по стране (начались штурмы облгосадминистраций, блокирование дорог и т.д.), речь шла уже о неизбежной гибели сотен людей, а также о серьезном подрыве возможностей и авторитета центральной власти и возникновении сепаратистских тенденций (тогда на Западной Украине).

В любом случае, это была цена меньшая, чем те, теперь уже десятки, а скоро и сотни тысяч погибших, полный развал систем государственного управления, экономики и финансов, миллионы беженцев, а в перспективе полноценная гуманитарная катастрофа на территории всей страны и другие проблемы, которые уже получила Украина и которые ее еще ждут.

Сейчас я могу лишь повторить. Бескровное урегулирование невозможно, а цена вопроса для Украины стала запредельно высока.‹...›

О том, что происходит с историей как наукой и как публичной дискуссией в эпоху войн «памяти» Федор Лукьянов беседует с Алексеем Миллером.

О роли истории в современной политике Федор Лукьянов беседует с Алексеем Миллером, доктором исторических наук, профессором Европейского университета в Санкт-Петербурге и Центральноевропейского университета в Будапеште.

– Институты современного мироустройства базируются на результатах Второй мировой войны. Они же превратились в резиновые – их стараются переосмыслить не только в Европе, но уже и на Дальнем Востоке. Значит ли это, что мироустройство образца 1945 г. обречено?‹...›