Лента: Политика

Исторически мечтой западной цивилизации было торжество общечеловеческих ценностей в их западном понимании, мечтой китайской цивилизации — «великое единение» Да Тун. В нашу эпоху мир нуждается в китайских ценностях, потому что именно в них общечеловеческие ценности нашли свое полное выражение.

Давно ли это случилось — не ясно, но мы уже привыкли к тому, что говоря «общечеловеческие ценности», подразумеваем «западные ценности», и это считается само собой разумеющимся. То же самое произошло и с понятием «цивилизованности». Просвещенные западные страны сделали это слово своим девизом, присвоили его себе и таким образом монополизировали право на культуру. Именно поэтому мы и говорим сейчас о варварах, ворвавшихся в цивилизованный Рим. И сегодня слова «современный» и «имеющий всеобщую ценность» являются для просвещенных европейцев синонимами.‹...›

ПРОЛОГ

В начале 2012 года мы утверждали, что мир в наши дни переживает очередную циклическую трансформацию, которая происходит с ним раз в примерно каждые 20 лет. Нынешний цикл начался в 2008-2009 году, когда глобальный финансовый кризис стал разъедать Европейский Союз и подтачивать экспортно-ориентированную экономику Китая.

Ближний Восток в свою очередь начал отходить от модели развития, которая установилась там после конца Второй мировой войны: мы наблюдаем попытки возрождения Ирана, рост влияния радикальных исламистов в регионе и снижение могущества давних автократических арабских режимов.

Смене поколений требуется некоторое количество времени, чтобы полностью закрепить новый порядок вещей. А пока мы наблюдаем период отрицания, в котором все силы старого мирового порядка брошены на то, чтобы сохранить status quo. В 2013 году состояние отрицания будет продолжаться во многих сферах. Но на сегодняшний день мы вот уже как примерно четыре года живем в период циклической ломки старых структур и изменения становятся все более ощутимыми, с каждым месяцем их все более трудно отрицать.‹...›

Несмотря на все разговоры о российской «стагнации», возвращающей страну к старым недобрым дням брежневского Советского Союза, экономика России после окончания финансового кризиса показала себя совсем неплохо. Не идеально, но и не ужасно. Годовой рост с тех пор, как кризис завершился, составлял около 4%. Во времена докризисной «экономики пузыря» это определенно было бы ниже среднего, однако сейчас темпы роста практически во всех остальных странах Восточной Европы заметно меньше. Тем не менее, Россию по-прежнему бичуют за ее «этатистский, сверхцентрализованный и поразительно коррупционный подход к экономическому развитию», а также за ее экономический ландшафт, «состояние которого серьезно ухудшается и приближается к уровню третьего мира».‹...›

Катар является абсолютной монархией. Ваххабизм присутствует во всех сферах культурной жизни. Катар находился долгое время под властью Османской империи, а затем стал протекторатом Великобритании. В конце 19 – начале 20 веков население Катара увеличилось за счет арабов, бежавших из Ирана и Басры от преследований персов. 18 декабря 1971 года Катар обрел независимость и была проведена полная национализация нефтяной добычи. В настоящее время в основных ведомствах и госучреждениях Катара находятся советники и консультанты из англосаксонских стран, поэтому независимость Катара, по крайней мере экономическая, во многом фиктивна. Часть нынешнего Катара исторически принадлежит Бахрейну. В 2002 году Международный суд присудил эти спорные территории Катару.‹...›

В прошлом знамя интернационализма было высоко поднято во внешней политике Нового Китая. Однако в ходе тридцати с лишним лет с начала проведения политики реформ и открытости идеологическая составляющая внешней политики ушла на второй план, во главе угла оказались непосредственно государственные интересы и знамя интернационализма поникло. Но сейчас пришло время взять в узду погоню за прибылью и выровнить баланс между материальными и духовными нуждами. Объявление курса на «новый интернационализм» во внешней политике явно свидетельствует о том, что наступает расцвет системы китайских ценностей.‹...›

В статье «Что стоит за информационными атаками на ФРС€» мне уже приходилось писать об исследовании группы ученых Швейцарского федерального технологического института (ШФТИ) в Цюрихе. Результаты исследования были обнародованы в середине 2011 года и подавались мировыми СМИ как сенсация года. С тех пор многие авторы, в том числе «информационные партизаны», постоянно ссылаются на работу швейцарцев. В частности, данные этого исследо вания использует Дэвид Уилкок в своей «Финансовой тирании». Активисты движения «Оккупируй Уолл-стрит» также взяли на вооружение выкладки швейцарской группы (ссылки в плакатах, листовках, буклетах)… ‹...›

Одним из знаковых событий в мировой экономике последних лет стал выход Китая в 2010 году на второе место по размеру валового внутреннего продукта в мире, что вызвало серьезные дискуссии как внутри страны, так и за рубежом, о будущей глобальной роли КНР, вызовах и шансах, которые возникают в связи с быстрым подъемом Китая. И если за рубежом это событие, в основном, стало поводом порассуждать на тему появления "второй сверхдержавы", то в самом Китае большинство комментаторов высказывали более сдержанные оценки. Очень показательным стало в этом смысле то, что в отчетном докладе Ху Цзиньтао на 18-м съезде КПК Китай был назван "крупнейшей развивающейся страной". Если ранее партийные лидеры ссылались на Китай просто как на "развивающееся государство", то теперь к нему прибавилось прилагательное "крупнейшее". Очевидно, что это стало итогом внутрипартийной дискуссии о будущей самоидентификации, по результатом которой сама идея о современном Китае, как новой сверхдержаве, была решительно отвергнута.‹...›

Итак, Башар аль-Асад заговорил воинственно – впервые за семь месяцев – вполне ожидаемо обвиняя в сирийской войне «террористов» и «западных марионеток».

Турецкий министр иностранных дел Ахмет Давутоглы, с его прежней политикой «нулевых проблем с нашими соседями», отметил, что Асад лишь читает доклады своих секретных служб. Согласно Ахмету, Башар, возможно, и не Стивен Хокинг, но он, конечно, верно воспринимает свои провалы.

Более того, у Асада есть план: национальный диалог, ведущий к национальной хартии – представленной на референдум – а затем расширенное правительство и общая амнистия. Проблема в том, кто разделит всё это сдержанное счастье, ведь Асад полностью отвергает новую сирийскую оппозиционную коалицию, как и Свободную сирийскую армию, представляя их набранными иностранцами бандами, выполняющими приказы внешних сил по выполнению одной-единственной программы: расчленению Сирии.‹...›

Вот уже долгое время взгляды всего мира прикованы к Азиатско-Тихоокеанскому региону. Деликатность и сложность отношений, существующих здесь между Китаем и Японией; Китаем и Америкой; Японией и Америкой, Китаем, Японией и Америкой вместе взятыми; а также между Северной и Южной Кореей, делают ситуацию в этом регионе все более и более запутанной. О чем это говорит?

О том, что этот регион уже стал ключевой точкой мировой геополитики.‹...›

Вопрос об энергоносителях ставится во главу угла в отношениях между Россией и Туркменией, какими бы разносторонними они ни были. Обладая крупными запасами природного газа – Россия на первом месте в мире, а Туркмения на четвертом, эти государства стремятся иметь надежные и разнообразные рынки его сбыта. Поиск взаимоприемлемого варианта раздела существующих и перспективных направлений экспорта природного газа во многом определяет их геополитические шаги.

В последние годы Туркмения вышла на китайский рынок, значительно опередив на этом направлении Россию, Москва же начала строить "Северный" и "Южный" потоки, чтобы отстоять свою роль главного поставщика трубопроводного газа в Европу, постепенно освобождаясь от проблем с транзитной Украиной.‹...›

После 2012 – «года выборов по всему миру», в центре внимания стоит вопрос, куда отправятся новые лидеры стран с первым визитом в 2013 году, особенно много догадок строится относительно объекта первого посещения только что избранного на 18-м съезде КПК нового лидера КНР, наиболее вероятным кандидатом называют Россию. «Доверие между Китаем и Россией сейчас находится на беспрецедентном уровне», – эта фраза президента России Владимира Путина на предновогодней пресс-конференции удивила немало западных ученых и представителей СМИ, которые думают, что «два гиганта друг друга не могут переносить». В 60-е годы доверие было решающим фактором в подъемах и спадах развития отношений между Китаем и СССР. Многие ученые считают, что хотя китайско-российские отношения еще не достигли степени «автоматизма», однако две страны продолжают строить открытые и доверительные отношения, что является отражением все более популярного стиля мышления для АТР и всего мира.‹...›

В течение последних десяти лет военная доктрина США по обеспечению национальной безопасности основывалась на организации и проведении специальных войсковых операций. Приоритетными задачами было уничтожение террористов, борьба с повстанцами и ликвидация угроз американской политики в остропроблемных регионах. Бойцы американских войск специального назначения приобрели огромный опыт и умение охотиться на людей. Кроме того, за это время были разработаны технические средства и вооружение для оснащения этих специальных подразделений. Кратко алгоритм их специфической «работы» можно изложить следующим словесным рядом: обнаружить, убедиться, зафиксировать, воспользоваться, изучить и уничтожить.‹...›

Спустя 20 лет после окончания Холодной Войны и перехода от биполярности к однополярной системе международных отношений, мир так и не подошел к ожидаемому "концу истории", а сама однополярная система глобального управления оказалась не в состоянии эффективно противостоять глобальным вызовам XXI века. На фоне стремительного роста Китая, усиления Индии, возвращения России и появления таких новых игроков как Бразилия, становится все более очевидной необходимость пересмотра существовавшего последние 20 лет международного дисбаланса сил, вызванного однополярной гегемонией США. После провала неоконсервативной команды Буша младшего, внешняя политика США перешла под влияние либерального окружения Барака Обамы. В последние годы в этой среде резко увеличилось количество научных работ и исследований в отношении будущего формата международной системы. Эти работы можно условно разделить на две категории: либеральные пессимисты и либеральные оптимисты.‹...›

2012 год не принес кардинальных изменений в характер отношений между Великобританией и Россией: они по-прежнему характеризуются достаточно высоким уровнем экономических связей и неспособностью преодолеть в политической области "тяжелое наследие" минувшего десятилетия. Несмотря на желание консервативной части руководства нынешнего коалиционного правительства Соединенного Королевства во главе с Дэвидом Кэмероном создать новую атмосферу многоаспектного сотрудничества с Россией, Лондон в этом не преуспел.‹...›

2012 год стал поворотным и знаковым для всего человеческого рода. Великий год, значение которого заключается не столько во внешних проявлениях и громких событиях (коих тоже хватало), но в тектонических изменениях глубинных геополитических и смысловых плит, скрытых от большинства глаз, но затрагивающих жизнь всех без исключения. Главное значение прошедшего года – во вхождении в совершенной новый этап развития человечества, характерные черты которого рисуются прямо здесь и сейчас (пусть пока и общими набросками), одновременно с разрушением и уходом в небытие старого мира – основанного на техническом прогрессе, который привёл человека к паразитарной колониальной модели в интересах кучки избранных. В жизни всегда так: новое формируется и пробивается сквозь разрушающееся старое, рождение идёт рука об руку с гибелью. Понять мировые события грядущих лет можно будет только в том случае, если правильно "прочитать" високосный 2012 год.‹...›

Тридцатилетний путь, пройденный за пятнадцать лет

Уходящий 2012 год ознаменовался, помимо прочего, выходом в свет принципиально важной с точки зрения понимания процессов, происходящих в мире и США, книги Збигнева Бжезинского «Стратегическое видение: Америка и кризис глобальной власти» (Strategic vision: America and the crisis of global power). (1) Автор известен, скажем так, своим крайне неравнодушным отношением к России. О степени его влияния на политику США много спорят – оценки прямо противоположные. Однако есть ведь и безошибочные критерии. Достаточно посмотреть на регулярно публикуемые им рассуждения, а затем сравнить их с теми или иными действиями американской администрации, особенно с выходящими некоторое время спустя доктринальными документами типа «Стратегии национальной безопасности США», и можно легко заметить многочисленные прямые влияния. Разница порой лишь в стилистике и в том, что не связанный официальными постами Бжезинский формулирует многие свои мысли гораздо более прямо и даже цинично.‹...›

В пятницу, 21 декабря, в Брюсселе состоялся юбилейный, тридцатый по счету саммит ЕС – Россия. Ожидания, что встреча пройдет без принятия каких-либо решений или подписания важных документов, оправдались. Мероприятие подтвердило оценки экспертов, согласно которым атмосфера в отношениях между Россией и ЕС, а также эмоциональный фон за последний год заметно ухудшились, однако обе стороны пытаются сохранить «хорошую мину при плохой игре».

В центре внимания участников оказался набор «вечных тем», по которым разногласия за последний год только усугубились или, в лучшем случае, сохранились.

С упорством, заслуживающим лучшего применения, Москва склонна рассматривать в качестве пункта №1 повестки российско-европейских отношений визовый вопрос, наталкиваясь в таком подходе на полное непонимание в Брюсселе.‹...›

Визит в Дели президента РФ В.Путина, состоявшийся 23 декабря с.г., стал очередным этапом в развитии сотрудничества между двумя нашими странами. Стороны подписали большой пакет документов по вопросам образования, культуры, инвестиций и высоких технологий.‹...›

       
Так называемый «закон Димы Яковлева», принятый «консервативной» Думой, и шквал негодования, поднятый в ответ «либеральной» прессой, есть конечно, прежде всего – аспект политики. И во вторую очередь тоже. И даже в третью. Лишь начиная со следующих шагов мы понемногу начинаем приближаться к тем реальным проблемам, которые столь неожиданно взорвали информпространство в самый канун предполагаемого конца света.

Поясним. Российская власть имела все основания оскорбиться «Законом Магнитского», формально запрещающим въезд в США нескольким российским чиновникам, фактически же призванным заменить морально устаревшую поправку Джексона-Вэнника и указывающего России на ее вассальное относительно единственного хозяина мира место.‹...›

Резюме Уникальная конфигурация ШОС позволяет ей стать региональным зонтиком, под которым Индия и Пакистан могли бы совместно решать вопросы региональной безопасности, включая те, что связаны с Афганистаном.

Афганистан – страна крайне разнообразная. С множеством разделительных барьеров – географических, этнических, племенных, лингвистических и религиозных. Он не стал бы единой страной, если бы крупнейшие общины не договорились об этом в рамках «большой сделки». Не обошлось и без веских побудительных причин. Знаменитый британский историк Арнольд Тойнби характеризовал территорию, примерно соответствующую современному Афганистану, как «восточный перекресток истории». И действительно, страна лежит на стыке трех регионов: Центральной Азии, Южной Азии и Ближнего Востока (который иногда называют «Западной Азией»). Любое сколько-нибудь важное событие в этом пространстве – вторжение на субконтинент, активизация торговли с Китаем, выход к Индийскому океану или к полезным ископаемым региона – непременно затрагивало Афганистан. Эта земля испытала на себе влияние разных цивилизаций, тяжелую поступь множества армий. Необходимым условием обеспечения общей защиты и явилась «большая сделка» 1747 г., состоявшаяся при посредничестве Ахмад Шаха Дуррани, которого с тех пор справедливо называют «отцом нации».‹...›