Исключая в Боге тьму и зло, невозможно принимать за чистую монету ветхозаветную историю о т.н. "жертвоприношении Авраама". Дуалистическое истолкование (в противовес монистическому неразличению добра и зла или "диалектической" их взаимонеобходимости) позволяет снять вопросы "теодицейного" порядка: от противобожеских сил исходила традиционная по тем временам практика кровавых жертвоприношений (которая, как было показано, сохранялась в иудаизме и после Авраама), а от гласа Божия – её отмена, религиозную традицию частично просветляющая; хотя бы в отношении принесения в жертву своих детей.

Поскольку в иудаизме, тем более раннем, не было представления о богоотступничестве части ангелов, то неудивительно, что и добро, и зло систематически приписывались Богу – и здесь, и во множестве других мест. В отличие от историй о подвижниках христианства, по ветхозаветным иудеям не видно, чтобы они подвергались демоническим соблазнам и внушениям (хотя, казалось бы, откуда отпадения в поклонение иным богам). Даже злых духов посылает Яхве (1 Цар 16:14; 1 Цар 19:9).

Евангельские речения Христа Иисуса отвергают неоднократно прописанное в Ветхом Завете представление о Боге как источнике и добра, и зла; именно поэтому христианство, в отличие от иудаизма, настоятельно требует полноценного решения вопроса теодицеи. Однако Христос проповедовал этический дуализм (света и тьмы) не на пустом месте. Мировоззренческая почва была подготовлена в межзаветный период, в немалой степени под влиянием зороастризма. Именно поэтому, например, некие из фарисеев могли обвинять Иисуса в чудодействе силою Веельзевула, князя/архонта демонов (Мф 12:24).

В "Книге Юбилеев", иудейском дохристианском апокрифе можно найти свидетельство предварительной стадии перехода к верному толкованию. Бог остаётся непосредственным источником требования к Аврааму о жертвоприношении (действа как бы неординарного, согласно сказанию, составленному куда позднее, хотя, по правде, тут типичнейшая практика народов того места и времени). А вот инициатором оказывается уже Мастема-сатана, без умысла которого ничего бы и не случилось. Всё как по Книге Иова:

"...были сказаны на небесах некоторые слова об Аврааме, что он верен во всем, что Господь говорит ему, и что он любит Его и верен во всяком искушении. Тогда пришел начальный Мастема и сказал пред Богом: "Вот Авраам любит и дорожит своим сыном Исааком больше всего; скажи ему, чтобы он принес его во всесожжение на жертвеннике, и Ты увидишь, исполнит ли он это повеление, чтобы узнать Тебе, верен ли он во всем, чем Ты его испытываешь"."

Такое истолкование не содержит ещё решающего потенциала, пусть и наводит на тему теодицеи (равно книге Иова). Оно являет нам ожидаемую промежуточную стадию в рамках логики становления религиозного понимания, приводящего к полноценному этическому дуализму и, соответственно, к понятию о самодостаточности добра в бытии, и о задаче вытеснения зла из тех областей мироздания, где ныне оно действует (желательно, с полным развоплощением, в сферу этического умозрения).

– Вопрос к статье "Ради чего пострадал и пошёл на смерть Иисус Христос". Позиция мусульман. Мухаммад учел ошибки предшественника и отступив, позже выиграл. Конечно, гарантий тоже не было. Что мешало Иисусу отступить с учениками, раз шансы не велики, и попробовать в ином месте?

Чтобы сузить вопрос: проповедь в "другом месте", но всё-таки среди иудеев. Ведь Мухаммад за пределы арабской среды не выходил. К чему такая попытка привела бы, имея в виду, что отнюдь не случайные силы на Христа ополчились, и от своего они не отступят?

Даниил Андреев не зря пишет: "Избегнуть казни Он не хотел, хотя и мог: это было бы отступлением, да и всё равно Гагтунгр [* то есть, диавол из Ин 8:44, отец коллективного "волка" элиты иудеев, ополчившейся против своего Мессии] умертвил бы Его несколько позже" (РМ 6.2.25). Противники Иисуса Христа, среди которых были и носители тёмных миссий (РМ 4.3.24), всё равно добились бы казни при следующих попытках развернуть проповедь, но в промежутке Ему пришлось бы скрываться, на время приостанавливая проповедничество. Всё это подрывало бы веру учеников в Мессию, и многие "овцы" неизбежно рассеялись бы.

Случай Мухаммада резко отличается. Любые его "попытки" не имели отрицательной цены, то есть не подрывали другие возможности, как в случае Христа и будущей Церкви, перспективы христианства в истории. С личностью Мухаммада не были связаны никакие религиозные ожидания, издавна формировавшиеся, которые обеспечивали массовую приверженность идее, но которым требовалось и соответствовать, дабы не растерять последователей.

Локальный, т.е. далеко не всемирный, выигрыш Мухаммада был достигнут военными методами. Такие методы иногда срабатывают (Мухаммад стал неожиданностью для инфернальных сил, подготовивших на тот момент свеого лжепророка для арабов, по-видимому, небезызвестного Масламу). Но в общем и целом война – это игра на "поле зла", и в своей вотчине за ними преимущество. Силы света лишь по неизбежности вступают в борьбу силы, вместо честного состязания идей, где побеждает тот, кто более прав по сути, а не кто сильнее. Любая омрачённость сознания грозит подпадением злу и для формального победителя зла. Методы насилия неизбежно умаляют правду подлинно высоких нравственных идеалов, которые опираются (и вполне непоколебимо, если благая природа не омрачена) лишь на принцип всеобщей любви.

Цели Христовы были неизмеримо выше и труднее того, чего удалось достичь Мухаммаду, который Мессией себя не объявлял и мессианских задач всемирного преображения в Царство Бога/Небес себе не ставил. И методы Иисуса Христа были высочайшим целям соответствующие, такие, что уместно сравнивать не с Мухаммадом, а, может быть, с царём Ашокой после воспринятия им буддийских идей ненасилия, или с методами Ганди, которого вдохновлял Лев Толстой. Непротивление злу силой не работает, если замешана воля противобожеских сил, обладающих реальным могуществом в мироздании, но в остальном оно сохраняет ценность идеала и морального примера, о чём прямо говорил Иисус Христос (Мф 5:39).

Цитата: "Исследования усыновленных за границу детей показывают, что даже 9-летние могут практически полностью забыть свой родной язык, когда их увозят в другую страну."

Надо заметить, что эти дети отнюдь не забывают свою жизнь до 9 лет. У них сохраняются воспоминания, пусть излагаемые уже на другом языке.

К чему это?

Во-первых, к уже затрагивавшейся теме о том, что человек мыслит не словами, а понятиями, которые лишь транслируются в слова. А порою и не в слова, а в образы, чувства, волевой настрой.

Во-вторых, тут содержится эмпирическое опровержение прозвучавшего критического аргумента, что "вспомнивший прошлые жизни" где-то в древних странах не вспоминает язык тех стран. Вот так даже! Но вспоминания из прошлых жизней – куда более отдалены, нежели детство.

Не то, чтобы "воспоминания", получаемые под гипнозом, о которых шла речь, следует считать достоверными: нет, они обычно не выглядят таковыми, в силу ряда особенностей. Да и если иметь в виду концепцию Д.Андреева, вероятность того, что человек рождался в иных метакультурах, вне своего сверхнарода/суперэтноса, невелика; это скорее исключение из правил. Также численность человечества сильно увеличилась (в новых монадах, стремящихся сойти в миры нашего планетарного космоса, недостатка нет, см. РМ 6.2.6), и у большинства не может быть слишком древней гирлянды воплощений. Кроме того, большая часть людей древности путь воплощений завершили, память совокупности жизней для них открылась вполне... Эти души вступили на прямой путь восхождения. Праведники, особенно христианские, могут прийти к такому даже за единственную жизнь (РМ 3.2.10). Если человек достигает этических и духовных качеств, и некоторого порога умственных и творческих интересов, ничто, кроме его желания, не препятствует вхождению в небесную страну своей метакультуры.

Признание множественности воплощений как возможности – неизбежность для всякого богословия, стремящегося к убедительной картине мироздания. Её не было в Библии, но Библии (где много чего ещё не было), и главное, учению Христа, она концептуально не противоречит, если иметь в виду определённые рамки понимания, когда речь не идёт, например, о версиях с воплощениями людей в животных, с бесконечным числом воплощений в прошлом или будущем, трактующих земную жизнь как наказание и т.п. И потому неудивительно, что идея гилгул принята у большинства нынешних иудеев, отражая опыт двух тысячелетий, когда вступлению в небесную страну иудаизма, в "лоно Авраамово" (Лк 16:22) воздвиглось препятствие из-за отрицания Христа как Мессии и Спасителя.

Или придётся отправлять в "вечный ад", например, всех сквернословов (пусть даже "сражавшихся за Родину"), да и вообще людей низкодуховных, которым на небесах определённо делать нечего... Или надо устраивать всем им нечто вроде "лоботомии" (и где тогда "свобода воли"? крайне сомнителен даже случай т.н. "оправданного по вере", предположим, дающего добровольное согласие на "хирургическую" трансформацию себя, вместо обретения минимума добродетелей на деле). Или – новые жизни, позволяющие отбросить груз обстоятельств прошлого, сохранив глубинные качества сознания, так или иначе, быстрее или медленнее, но совершенствующиеся (разные врожденные способности людей, даже наработанное веками умение устраиваться по жизни у евреев – тому подтверждение). Воздаяние в промежутках между земными жизнями имеет предел – со времён схождения Спасителя во ад и вопреки демонам, захватившим власть над преисподними мирами; и происходит оно без утраты памяти о грехах. Иногда возможно завершение пути воплощений сразу после изживания кармического груза в преисподних.

Почему убийство младенцев (после крещения, допустим) не есть благо для них? Зачем наш мир, если сразу можно "ангелом на небеса"? – В том-то и дело, что души младенцев, пусть даже безгрешных, не готовы ещё к "небесному раю" (если только это не посланцы Небес с особыми миссиями, которых противобожеские силы стремятся погубить на самом раннем этапе). Дабы судить о путях души, надо прежде всего понимать глубинную психологию. Аргумент выше, не учитывающий лежащих на поверхности фактов – пример отсутствия такого понимания.

Расхожее популярное толкование на слова "Я и Отец – одно" (Ин 10:30) поражает бездумием, полным нежеланием разбираться со смыслом в контексте Евангелия, а не в системе понятий поздней догматики, не имевших хождения в иудейской среде того времени. Этой фразой, как известно, любят обосновывать идею общей природы Сына и Отца. Нисколько не отрицая "общую природу" во всяких смыслах, о которых может говорить ортодоксия (и даже понимая такую общность более широко, что Библии ничуть и нисколько не противоречит), нельзя не видеть, что идея единоприродности, к тому же в самом общем виде, без уточнений и пояснений, во-первых, попросту неуместна в споре Иисуса Христа с иудеями и, во-вторых, приводит к совершеннейшей нелепице при сопоставлении с другими Его словами.

В самом деле, пусть два субъекта – единой природы, но что этим доказывается? Разве они не могут расходиться во мнениях и даже враждовать? Единоприродность ведь не подразумевает односубъектности (это дополнительное положение богословия богословия модализма, савеллианства). Иисусу же Христу важно поведать иудеям-супротивникам о единстве с Отцом по направленности воли и действия. Безотносительно к темам метафизики, первичной субстанции, онтологического устроения сознания и т.д.

Далее, обратим внимание на другие места в том же Евангелии (в плане греч. языка по отношению к Ин 10:30 – всё в порядке):

Ин 17:11 Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, {тех}, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как {и} Мы.
Ин 17:22 И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино.

Если бы речь шла о единстве природы, не удивителен ли призыв к ученикам "быть едино"? У них ведь и без того природа одна и та же? А если нет, то ведомы ли им способы менять своё бытийное устроение личными усилиями, продвигаясь к общей природе? Учил ли Христос этому?

Если же цель – единство воли и действия (в любви, а не подчинении), то призыв понятен.

Ин 17:21 да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, {так} и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня.

А здесь уже прямо разъясняется, о каком единстве говорит Иисус. Да; сколь массивны "догматические шоры", чрез которые Евангелие могут читать, но очевидного не примечать!.. Мы бы назвали это духовной связью, возможностью непрекратного духовного взаимодействия между субъектами. Но в те времена не было слов "связь" и "взаимодействие", и потому-то такие необычные для нас формы: "Ты во мне, Я в Тебе". Такая же незримая связь должна быть между Христом и учениками: "Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас" (Ин 14:20).

Общение в духе и порождает согласование направленности воль и деятельности сознающих субъектов: Отца, Христа, и, в идеале, учеников.

Происходящее политическое высвечивает несостоятельность видения, подавляющей массой оппонентов Запада бездумно повторяемого в последние годы. Это – идея, согласно которой, в основе лежит стремление США к гегемонии, а Европа вынуждена следовать политике Вашингтона. Такой взгляд на вещи когда-то примерно соответствовал к действительности. Но уже при Буше-младшем, а он ушёл в начале 2009 года, выявились противоречия, пусть тогда ещё и удалось сколотить некую "международную коалицию", побудив с десяток стран Европы направить в Ирак символические воинские контингенты. При Обаме положение вещей сильно поменялось. Взгляд на Америку-гегемона становился ложным, мешающим верно оценивать перспективу. По прошлому президентству Трампа можно было видеть, что Европа не следует в фарватере политики США, а исходит из задач распространения по миру вполне определённой идеологии, проявляющейся в немыслимых прежде формах (гендеры, BLM). Тогда всё списали на шаткое положение Трампа, подвергавшегося непрерывным атакам внутри своей страны... Трампа сочли не манифестацией американского великодержавия, а лишь аномалией. Сейчас он "на коне", но Европа не выглядит послушной "собачкой", вопреки прогнозам ошибающихся.

Показательна тема Украины. Заблуждающиеся (ибо понятия не имеющие о силах метаистории) "политологи" войну объясняли тем, что Америке это выгодно экономически (что спорно), Европе – невыгодно (это бесспорно, если брать одну только экономику), но Европу будто бы принуждает к повиновению Америка. Сама же продолжает стремиться к всемирной гегемонии: при Байдене! Это мало вязалось с пассивностью США в начале 2022 года, когда первую скрипку в поддержке Украины полгода играла Британия, свалившаяся затем во внутренний кризис. Но тогда ввели в оборот термин "англосаксы" и успокоились, будто тем объяснили что-то. К настоящему моменту Британия активна и агрессивна не более, чем Франция, или Бербок с Мерцем в Германии.

Правда же – она с точностью до наоборот. Именно США при Байдене обслуживали интересы Запада в целом. Центр Запада теперь как бы переместился в Европу. Демпартия США – агент Европы. Основа единства их всех – идеология "демократии" и "свободы"; развращающая, да и липовая, поддельная, лицемерная, как уясняется с растущей очевидностью многим, но не её адептам. Цель Запада сейчас: экспансия ЕС на восток. Это проще экспансии на мусульманский мир и отрезает Китай от гарантированной поставки ресурсов. Та самая Европа от Лиссабона до Владивостока "под эгидой победоносных западных ценностей", вот только Россия как целостный субъект не предполагается. В 2022 году в Европе организовали т.н. Форум Свободных Государств ПостРоссии, успевший провести уже десяток съездов и создать целых 172 стуктурных подразделения, если верить решению Верховного Суда РФ. У них есть карта, где территория РФ делится на 41 "государство", причём все Курилы и Южный Сахалин отходят к Японии, а Москва попадает в небольшую Залесскую Федерацию со столицей во Владимире. Понятно, что предоставленные самим себе подобные образования абсурдны и нежизнеспособны, погрязли бы в распрях, но если уметь увидеть их в составе ЕС (без права вето) – это и есть примерно то, чего Западу надо от России, и что предваряется намерением абсорбировать Украину, Молдавию или Грузию.

"Либо "глубинное государство" уничтожит Евросоюз, либо Евросоюз найдет в себе силы каким-то образом выйти из-под влияния "глубинного государства". Мы желаем Европе избежать пагубного влияния "глубинного государства". В этой борьбе мы будем на стороне патриотически настроенных европейцев", – заявляет правящая партия "Грузинская мечта" после принятия Европарламентом резолюции по Грузии. Резолюция определяет выборы как "фальсифицированные" (rigged), призывает не признавать власти Грузии, выдаёт ярлык на президентство Зурабишвили даже после истекшего срока полномочий, и призывает ввести санкции против первых лиц.

Тут что интересно? – Использование термина "глубинное государство". Казалось бы, deep state – это государственный аппарат в США (не вполне ясным образом обретший эквивалент автономной согласованной воли). Ясно однако, что на европейские страны американские структуры не распространяются. И получается у "Грузинской мечты" очень малоубедительная конспирология. В особенности удивительно, если бы гос. аппарат контролировал поведение не брюссельских чиновников, а депутатов Европарламента, голосующих от самых разных стран. Сами-то они по определению не "глубинные".

Если же видеть вещи с учётом трансфизической – в данном случае инфрафизической – реальности, то подлинное "глубинное государство" – это объединённый шрастр Запада (уверенно пока можно говорить о тёмных полюсах Северо-западной и Романо-католической метакультур). Будущее объединение шрастров и подвластных уицраорам зон в тех из них, где уицраоров несколько, подразумевается у Д.Андреева (РМ 11.3.130). Российский, китайский, индийский шрастры пока независимы и подконтрольны своим уицраорам – демонам великодержавия – двойственным существам, которые и несут зло миру, и одновременно защищают суверенитет своих стран и метакультуру в целом. Именно благодаря уицраорам, появление "династий" которых невозможно без светлых демиургов соответствующих метакультур, произошло разделение (далеко не всеобъемлющее, увы) демонического "царства" в себе (Мк 3:24) на враждующие стороны. Ныне они – основная помеха объединению и шрастров, и государств нашего мира под влиянием западной идеологии глобального неолиберализма.

С изнанки мира глубинного государства в иноматериальном слое его обитатели, высокоинтеллектуальные демонические существа, игвы шрастра Запада, незримо воздействуют на американский гос. аппарат, демпартию, на решения Обамо-Байденов, европейских чиновников, на партии и политиков ЕС. Феномены НЛО – их более зримое проявление в нашем слое, и тут есть свои очень интересные свидетельства...

Но каким способом внушение происходит, через какие механизмы? Во-первых, через неолиберальную идеологию "ценностей свободного мира", где свобода – личина, овечья шкура, а волчья суть – духовное растление человечества. Без идеологии, т.е. осознаваемого компонента, они мало что могли бы. Во-вторых, через бессознательные внушения конкретным ключевым личностям, с распространением на целые "сети" людей из ключевой среды, кармически повязанных (т.е. трансфизическими последствиями общих деяний).

Вот такое инфернально окрашенное, потустороннее понимание и придаёт заявлениям "Грузинской мечты" смысл, вполне зловещий.

В политической борьбе последних лет прозападная сторона, не смущаясь, без малейших признаков рефлексии и самокритичности, себя записывает в "воины света", а врагов – в орки. Но почему-то никто из них не обращается к первоисточнику за раскладами и критериями "оркоподобия". Из писем Дж.Р.Р. Толкиена:

"Да, я считаю, что орки – создания не менее реальные, нежели любое порождение "реалистической" литературы [...]; вот только в реальной жизни они, конечно же, воюют на обеих сторонах. Ибо "героический роман" вырос из "аллегории"; и войны его по-прежнему восходят к "внутренней войне" аллегории, где добро – на одной стороне, а всевозможные виды зла – на другой. В реальной (внешней) жизни люди принадлежат к обоим лагерям: что означает разношерстные союзы орков, зверей, демонов, простых, от природы честных людей и ангелов. Однако ж весьма важно, кто твои вожди и не подобны ли они оркам сами по себе! А также ради чего все это (хотя бы в теории). Даже в этом мире возможно оказаться (более или менее) на стороне правой или неправой."

"Что касается орков и Троллей, то они говорили как придется, без всякой любви к словам и предметам, и речь их в действительности была более испорченной и загрязненной, чем я представил ее на страницах книги. Не думаю, что кому-нибудь понадобится более приближенная передача, хотя образцы нетрудно найти вокруг. Подобного рода речь можно в изобилии услышать среди оркоподобных людей: устрашающую и пропитанную ненавистью и презрением, слишком долго оторванную от всего доброго и хорошего, чтобы сохранить хотя бы вербальную силу, разве что для слуха тех, кому только отвратительное представляется сильным."

Применяя мысль Толкиена к нашей действительности, орки – это матерщинники (верный и точный показатель духовного растления), и вообще приверженцы гнилого и бесстыдного слова. По крайней мере (или в особенности) те, кто не стесняется в этом деле публичности. Это – именно духовный, а не этический критерий. Впрочем, предельному духовному падению чаще всего сопутствует и "повреждённость этической структуры души".

Понятно, что "орков по духу" хватает в нынешнем противостоянии не только с украинской, но и с российской стороны. Не свет с тьмой борется, а помрачённость густо концентрированная, национал-суицидального оттенка, с помрачённостью обыкновенной (не усматривающей никакой беды в той же экспансии мата в России). Надо видеть, в чём асимметрия и где правота по Толкиену:

1) Игорь Стрелков в 2014 на Донбассе запрещал мат в своих подразделениях, тогда как в украинском публичном пространстве после Майдана разверзся самый натуральный "матерщинный ад". И это тем более показательно (особенно для понимания благословенности Русской весны 2014-го), ибо лексика, лично Стрелкову присущая, нередко проседает, до безобразия; позднее он мог даже сам транслировать чей-то мат в цитатах, что обесценивало формальный запрет на своих страницах в соцсетях.

2) Толкиен ставит вопрос "кто твои вожди и не подобны ли они оркам сами по себе". И тут надо отметить, что "вождь" Зеленский, извергая из себя матерщину публично, в качестве президента, именно что "подобен оркам" – по указанному самим писателем признаку. "Вождя" же Путина можно упрекнуть очень и очень во многом, однако подобия оркам по тому же признаку не прослеживается.

3) Западный неолиберализм и обезьянское подражание дурному в среде русскоязычных "либеральных" деятелей включают снятие табу на нецензурную лексику. Самые "передовые" новостные издания "свободно и объективно", без всяких "отточий" цитируют любую грязь.

– Если в Посланиях Иоанна гностики, что "вошли в мир" тогда, названы антихристами, то он заблуждался? Нет же их давно, тех докетов.

Людям свойственно заблуждаться в вопросах неотмирного порядка. Это неизбежно. Но ещё большее заблуждение – отбросить религии целиком, вместо того, чтобы умело разбираться, отделяя достоверное от наносного.

Аутентичных гностиков давно уже не осталось. Минули и времена средневековых катаров ("чистых"). Прилагательное "гностический" к явлениям современности – это почти всегда неосновательный ярлык и выставление своего религиоведческого невежества. В "гностицизме" обвиняли, например, "Сильмариллион" Толкиена, что, конечно, нонсенс, при всех отличиях между его "космогонией" и ветхозаветной (и да, его миф – вернее: об искажающих светлое творение деяниях диавола, а не про "ослушание прародителей", Христом не помянутое ни разу). Гностики-христиане не случайно явились в определённый переломный момент. Уяснив, что послужило почвой им, увидим и почему эта почва впоследствии источилась, а сами они сошли на нет.

В иудаизме предполагалось, что Мессия преобразит мир. Это и станет искуплением/избавлением (Лк 21:28), спасением (Деян 4:12). Все первые христиане ждали второго пришествия при своей жизни; почему эта иллюзия была неизбежна, пояснялось уже.

Христианский гностицизм возник на переломе, когда надежды на скорое Царство Божье таяли. Иллюзия развеивалась. Часть христиан – выходцы из эллинской культуры делают попытку найти решение через переосмысление Ветхого Завета и евангельской истории. Увы, из-за культурной дистанции, непонятности иудаизма для представителей эллинизма, оказалась утрачена главная суть: идея преображения, духовного исправления нашего материального мира. Учение гностиков по мироотрицающему своему характеру примерно соответствовало основным направлениям индуизма и буддизму.

Гностики не могли не показаться антихристами ап.Иоанну, который даже в конце I в. н.э. предсказанные события (не только в Апокалипсисе ок. 60-х гг., но ещё прежде самим Христом в последний период Его служения) продолжал ждать. И, соответственно – лжеучителей, предвестников скорого конца. Гностики таковыми не были, но и ап.Иоанн предупреждал не зря. Ведь возьми гностицизм верх, основание Христом земной Церкви вышло бы напрасным... К тому же на гностицизм оказывалось и инфернальное воздействие. Оно выразилось в движениях гностиков-аморалистов (ворвориты, карпократиане и др.). Иные гностические движения, проповедовавшие нравственность и чистоту (валентиниане и др.), этот путь левой руки отвергли. Высокая духовность и этические идеалы лучшим из гностиков были ведомы, а их заблуждения – одно из печальных следствий прерванности дела Мессии из-за неприятия Его иудейским обществом (Ин 1:11).

Что произошло дальше? Христианская традиция со временем выработала минималистическое переосмысление, допускавшее отодвигание времени второго пришествия. Но за это также пришлось заплатить цену. Подверглось искажению исходное понятие Царства Небес/Бога. Его стали и относить и к небесным обителям в посмертии (чего не могло быть в представлениях иудеев, слушавших проповедь Иисуса, и у первых христиан, веривших в скорое возвращение Мессии), помещать внутри сознания отдельного верующего (искажая смысл Лк 17:21), а через многие столетия и вовсе взялись толковать Апокалипсис столь абсурдным способом, что тысячелетнее царство оказалось текущей историей! Царство чуть ли не отождествляли с земной Церковью. Но поскольку подобный ход ведёт к несоответствиям словам Христа ("ныне Царство Моё не отсюда/не от мира сего", Ин 18:36), не вяжется с расколами и секуляризацией, влечёт другие странности (вплоть до спасения уже при жизни), то вспоминают о подобном всё реже. Для современников Христа перечисленные трактовки были исключены. Они мыслили общепонятными тогда терминами иудаизма, на которые Иисус Христос и ссылался, и которые не могли иметь присвоенного им впоследствии значения.

– Куда, к какой метакультуре относилась Грузия до присоединения к Небесной России (и вхождения земного грузинского царства в состав России в 1801-1804 гг.)?

Колхида на восточном побережье Чёрного моря возникла из колоний греков, основанных ими городов, которые и приобщали коренные народы к достижениям культуры и цивилизации той древней эпохи. Таким образом, в метакультурное бытие предки современных грузин вступили как группа этносов на отдалённых рубежах античной, Греко-римской метакультуры. Собственно грузинским уже государством стало царство Картли (Иберия, Геогия), оказавшееся на пересечении эллинизма и персидского культурного влияния. Дух-народоводитель и Соборная Душа Грузии (из Младших Сестёр, см. РМ 6.1.13) появились, по всему судя, в античный период. Д.Андреев в черновиках отмечает существенно более старший возраст духа-народоводителя Грузии в сравнении с демиургом Российской метакультуры, что не соответствует предположению о его появлении уже в затомисе Византии после христианизации Грузии в IV веке.

К середине первого тысячелетия н.э. античность угасает и прекращает длиться в нашей земной реальности, будучи вытеснена двумя новыми христианскими метакультурами: Византийской и Романо-католической (которые очень многое унаследовали, но по главной – христианской – сути стали со временем уже мало схожи с древними эллинами и римлянами).

Греко-римская метакультура продолжает существование в слоях планетарного космоса как одна из небесных стран. Её обитатели совершают восхождение в более высокие слои брамфатуры (где уже нет метакультурных различий), либо со временем вольются в общее Божье Царство следующего эона, после второго пришествия Христа, на преображённой земле.

Христианская Грузия созидалась уже в пределах Византийской метакультуры. Грузины совершили тот же "культурный переход", что и греки, римляне и другие этносы уходящей античности.

Через тысячу лет, после конца Византийской империи, грузины, как и остальные народы, включая греков, оказались как бы между метакультурами: Романо-католической и Российской. Византийская метакультура как целое утратила способность воздействовать на наш мир. Её земные осколки утратили единство. Соседство с мусульманами оставалось постоянной угрозой для Грузии, уже пережившей длительные периоды исламского и монгольского владычеств.

Присоединение к религиозно близкой православной Российской метакультуре сопровождалось (как можно понять из упомянутого Д.Андреевым более позднего примера Болгарии) переходом синклита со своими небесными обителями из затомиса Византии в затомис Небесной России. Такой переход по степени вовлечения и народоводительствующих иерархий, и синклита, и небесных обителей можно считать близким к полноте (в отличие от прежнего перехода, когда античность уступила место христианству). Грузия нуждалась в преодолении замкнутости слишком узких национальных границ, но удалось это только тогда, когда Российская империя территориально продвинулась к границам Грузии. Участие грузин в общерусской культуре, их вклад, окрашенный грузинским национальным колоритом, хорошо известен. Едва ли Георгий Данелия мог бы снимать свои фильмы, "Кин-дза-дза" и другие, в обособленной и замкнутой маленькой стране. А сумей Российская метакультура выполнить своё главное предназначение, то и грузины оказались бы причастны к поистине величайшим свершениям в истории. Политическое устремление на Запад, "в Европу" не только неорганично (ибо основано не на культурном родстве, а на идеологии, духовно пустой и лицемерной), но и по сути убийственно для грузинской национальной культуры.

Сергей Худиев рассуждает 27.12.2024 о Царстве Бога(Небес) как якобы уже существующем среди христиан. Просто по факту "веры и крещения"! К сожалению, при этом не поясняется, кто именно подлинный "верующий" и "крещёный" – Патриарх Кирилл Московский и всея Руси, или же небезызвестный константинопольский деятель, аффилированный с Западом (пусть даже кому-то именно он – Патриарх в полном смысле слова). Не очевидно ли, что два человека, столь противоположные в своей убеждённости и деятельности, не могут быть в одном Царстве? И это – не говоря про "гражданина Епифана" (Думенко) и ему подобных, тоже "крещёных" и по-своему "верующих". Разумный ответ – ни один из них пока не в Царстве, но кто-то к Царству, возможно, близок, а иной – соработает, увы, против Божьего Царства, сам того не сознавая.

Что же видим у Сергея Худиева?

1) Рассуждения на тему Царства как "владычества"? – То самое, в чём Н.А. Бердяев разоблачал социоморфизм. Причём далее живописуется несходство Христа с земными царями. Но тогда к чему "владычество"? Ап. Иоанн называет христиан детьми Бога и прозревает большее (1 Ин 3:2) – а здесь навязывается понятие о "подданных" Царства.

2) Неправомерное отождествление "Сына Человеческого" в устах Иисуса Христа и в пророчестве книги Даниила. В первом случае есть артикли, во втором – нет! Второй случай подразумевает ровно тот смысл, что апологетом отрицается: "как бы сын человеческий" – тот, кто выглядит подобно человеку. Не замечать "как бы" (Дан 7:13) и "подобный" (Отк 14:14) – "фирменный метод" всех допускающих эту ошибку, а таковых, увы, немало. В случае же речений Христа "Сын Человеческий" – это прежде всего указание на самого себя в третьем лице (что доказывается разными способами; в частности, так объясняется, почему иудеи избивают Его на допросе Мф 26:64-67, Мк 14:62-65).

3) Попытка изобразить, будто бы слова о возрастании Царства Небес подобно зерну, вырастающему в дерево (Мф 13:31-32) или закваске, увеличивающейся в объёме (Мф 13:33), отражают реальность нашего мира после распятия Иисуса. При этом Сергей Львович (что уже хорошо), признаёт, что Царство "внутрь вас" означает "среди вас", а не "внутри каждого из вас". Но этим "роет себе яму"! Где же увидеть Царство, среди какого круга людей? Можно ли в него сперва войти, а затем оттуда отпасть, как случается? Спасение и вхождение в Царство уже при жизни – одно ли и то же (ср. Мф 19:24)? Если бы Царство и впрямь уже было данностью, то разве не выражалось бы в том, что у христиан наблюдалось бы единство? Но нет этого единства, а тем паче его возрастания: и внутри церквей, и, тем более, между ними.

И как быть с Откровением Иоанна, которое говорит о наступлении Царства Бога в форме тысячелетнего Царства праведных на земле (Отк 12:10, Отк 20:4-5). Иоанн, как и все первые христиане, ожидал, что события произойдут в самом ближайшем будущем, и никаких тысяч лет планировать не мог в принципе. Никто из христиан первых веков, даже пренебрегая логикой текста, не мог бы помыслить тысячелетнее Царство раньше второго пришествия.

Самое же главное, что такая точка зрения игнорирует несовместимость между ранними и поздними словами Иисуса Христа. Ранние Его речения подразумевали рост Царства, и не подразумевали казни (распятия). Но с некоторого момента (Мф 16:21; Евангелия противоречат друг другу в хронологии относительно этого события) Христос заговорил о возможности неблагоприятного хода событий, что у последователей не могло не превратиться в безусловное утверждение. Однако иная возможность, пусть тающая, сохранялась до конца: если бы иудеи массово вступились за Него, и предание казни не состоялось бы... Полагай Христос свою смерть чем-то "полезным", неизбежным ("юридическим" или сколь угодно ещё безумным) условием искупления, то Он никак не мог бы молиться об избежании этого (Мф 26:39). И уж тем более, Он не относил бы искупление ко второму пришествию (Лк 21:27-28).

Ко второму периоду относятся Его пророчества о возможности катастрофического духовного падения человечества: "Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?" (Лк 18:8). Одно из двух: либо Царство возрастает подобно закваске, торжествуя в мире, либо же ко второму пришествию христианство сходит на нет (не обязательно, но вероятно). Сценарий возрастания Царства соответствует традиционному ожиданию Мессии в иудаизме (и не только в иудаизме, что важно! и в зороастризме, и в пророчестве Вергилия о Младенце, воздвигающем Золотой век). Второе же, в той или иной мере неблагоприятное – фактически осуществившийся сценарий, когда иудеи не поддержали своего Мессию, вследствие чего духовное преображение человечества оказалось невозможным.

Все эти вещи в их неразрывной связи с иномировой борьбой сил добра и зла, раскрыл Даниил Андреев, и вне его метаисторических разъяснений христианство не может выглядеть для логически требовательного мышления чем-то иным, как сборником странных противоречий.

У Даниила Андреева есть ценные пояснения к тому, как следует понимать некоторые ключевые места в Евангелиях и в Откровении Иоанна. Он не был (в силу обстоятельств не имея возможностей) знатоком библеистики и текстологии, но преимущество его положения состояло в знании правильных ответов помимо священных текстов, из осмысления своего мистического опыта. Ему оставалось сопрячь общеизвестный материал с очевидными для себя смыслами. Мы же со своей стороны, обладая доступом к необходимому инструментарию, можем проверять, насколько предложенные им объяснения достоверны.

К примеру, слова Христа "Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня" (Ин 14:6) Д.Андреев призывает понимать в смысле не земного "уверования", а движения к полноте единства с Богом (РМ 1.3.31), которое не завершается со смертью, а скорее уж начинается после неё. Взойти на "первые небеса" – далеко ещё не "прийти к Отцу", и доступно всем добрым духовным людям, даже не знающим Христа.

Другой пример, более важный, ибо менее очевидный (из нашей отдалённости) – не прямое уже объяснение, а, скорее, ключ к объяснению смысла сказанного Христом Никодиму о рождении свыше/вновь, второй раз, от духа (см. "Песнь о Монсальвате"). И традиционный обряд крещения, и "духовное рождение" у протестантов – вещи не решающие, не окончательные (Мф 7:21). Не их Иисус Христос обозначает непременным условием вхождения в Царство Бога, т.е. в мир будущего века-эона. Рождение от духа, второе рождение – это преображение физического тела (родившегося "от воды"; в ней пребывает плод), когда "мы все изменимся" (1 Кор 15:51). Обряд крещения – лишь обетование. Рождение от духа евангелист Иоанн терминологически разделяет с рождённостью от Бога, под которой разумеет не событие, а право называться детьми Бога уже в земной жизни (Ин 1:12-13, 1 Ин 3:9-10).

Но есть пара примеров иного характера. В них Д.Андреев даёт ответы не менее закономерные в рамках излагаемой концепции. Однако увязывание с исходными толкуемыми положениями выглядит куда менее убедительным, довольно-таки натянутым.

И вот самое интересное. Если задействовать библеистический и текстологический инструментарий, то обнаруживается, что такие "паллиативные" толкования даны на исходные положения, которые сами по себе оказываются ложными, не основанными на подлинном содержании текстов Нового Завета!

Первый такой случай: расхожее утверждение о "волосе", который якобы "не упадёт без воли Отца Небесного" (РМ 4.1.29). При изложении "Полноценной теодицеи..." было кратко показано, что "воли" в Евангелиях нет, и речь идёт о ведении Бога.

Второй случай: неверно прочитываемая цитата Отк 10:6 "времени уже не будет" (РМ 12.5.42 и РМ 12.5.45). Дабы отстоять неугашаемость творческого развёртывания бытия Д.Андреев предлагает толкование, связанное с изменением характеристик времени в мире новой земли и нового неба. Известного нам физического времени там уже не будет, зато будет симфония параллельных потоков времён различных темпов. Но ведь автор Апокалипсиса, с его-то геоцентрическими образами плоской земли о четырёх углах и звездопада с небес, заведомо не мог бы правильно понять рекомое ангелом, будь и впрямь там заложен столь непростой смысл. Для чего же тогда подобные слова в Откровении? Для потомков? Да и они, получается, две тысячи лет заблуждались...

Структурно-логический склад ума автора "Розы Мира" не позволял игнорировать нестыковки с "общеизвестными" в христианстве тезисами. Их требовалось хотя бы как-то объяснить. И себе самому, и всем христианам.

Украинцы и русские – один народ или два? По-своему верно и то, и другое. И, как ни посмотри, они принадлежат одному сверхнароду (суперэтносу), объединённому совместно созидаемой культурой. Вклад выходцев из Украины (Малороссии, Новороссии, и даже из западных областей) в общерусскую культуру оспорить невозможно, и размер этого вклада более велик, нежели размер всей культуры собственно украинской, если только исключить из рассмотрения ту коренную, низовую народную культуру, что придаёт Украине яркое своеобразие относительно общерусского фона (чего не найдёшь, например, у белорусов), отчего любое количественное её сравнение с чем-либо становится неправомерным.

У нас многие пытаются доказать, что украинцев "нет", однако достоверные аргументы сводятся лишь к тому, что Украина – явление относительно недавнего происхождения. Культурное самоосознание на Украине пошло лишь с XIX века. До этого жители Украины не мыслили себя чем-то иным, нежели православные русские. Украинское национальное своеобразие – не иллюзия. Оно было прежде инфернальных омрачений, возобладавших в наше время, его подменяющих и заслоняющих, принявших форму разрушительного националистического безумия. Своеобразие Украины исторически формировалось в течение нескольких столетий прежде начала самоосознания. Зачем оно, для чего? – По-видимому (изначально), стояла задача сохранения себя в контакте с "католической цивилизацией" (РМ 8.1.19; Д.Андреев употребляет нестандартным образом слово "цивилизация", не смешивая её с понятием метакультуры).

В Древней Руси ("Киевской") не было никаких специфически украинских национальных черт. Новгород, Владимир, Москва – прямое продолжение той Руси. Даниил Андреев свидетельствует об этом совершенно недвусмысленно: народоводительствующие иерархи́и всей Российской метакультуры (демиург и Соборная душа) – изначального, древнерусского происхождения, а национальные инстанции Украины – более позднего (РМ 3.2.89 и в черновиках). Не следует думать, что личностные небесные воплощения даны всякому этносу. Украина – случай особый. У большинства народностей формируется только синклит из числа душ, восшедших в небесную страну метакультуры сверхнарода.

При том очень важно учитывать, что далеко не всё население географической территории Украины национальному своеобразию причастно, или, если причастно – то в равной мере. Не существует никакой чёткой этнической границы между "украинской" и "русской" национальностями, между Малой и Великой Русью. Есть континуум с определёнными градиентами нарастания "украинского компонента". Именно поэтому Украина в качестве отдельного государства едва ли оправдана даже в благоприятных условиях.

Понятие "русский", кроме того, многозначно. Украинец – это всегда русский в широком смысле как минимум потенциальной (если не актуальной) принадлежности русской культурной и духовной сфере (вхождение в неё даётся ему легко и естественно). В общерусскую культурную и духовную сферу входит множество народностей, созидавших её и причастных ей, совершенно вне зависимости от этнического происхождения. В одном из писем Д.Андреев отстаивает максимально широкий смысл понятия "русские", отмечая, как важно, чтобы оно охватывало все народности в составе сверхнарода.

– Даниил Андреев, сравнивая Гитлера со Сталиным, упоминает мировоззрение "готтглеубих". Поиском по русскому написанию найти не получается. Что это такое?

Вот цитата:

"Его противопоставление себя и своего учения всякой духовности [...] не отличалось последовательностью и окончательностью. Он с благоволением поглядывал на поползновения некоторого круга, группировавшегося подле Матильды Людендорф, к установлению модернизированного культа древнегерманского язычества; вместе с тем он до конца не порывал и с христианством. Поощряя распространение в своей партии очень туманного, но всё же спиритуалистического мировоззрения ("готтглеубих"), он сам за два дня до самоубийства обвенчался, как известно, по церковному обряду с Евой Браун." (РМ 11.3.83)


"Готтглеубих" (см. также произношение; буквы "ё" на печатных машинках, кстати, не было):

"В нацистской Германии официальное обозначение вероисповедания лиц, отказавшихся от членства в одной из христианских церквей, но сохраняющих при этом какие-либо религиозные верования от христианства до германского неоязычества, нехристианского теизма, деизма и пантеизма."

Gott – Бог, Glaube – вера, доверие, религия. По современному немецко-русскому словарю "Gottgläubig" означает просто нехристианскую веру (т.е. "расцерковлённые" христиане уже вроде как не учитываются).

И заодно, о Матильде Людендорф. В своём устремлении к народной немецкой религии она отвергала не только христианство (не говоря уж об иудаизме), но также индуизм, буддизм, и антропософию Р.Штайнера, и астрологию нашего времени, которую полагала "мошенничеством" (заслуженно; однако не следует делать вывод, что её взгляды были во всём столь же выверенными).

Есть фотография, где Гитлер в поклоне выражает соболезнования Матильде Людендорф в 1937 г. на похоронах её мужа. См. также о Движении немецкой веры.

Неясным остаётся только то, откуда такие сведения, вполне верно изложенные, автор мог почерпнуть в Советском Союзе в период до 1959 г. О бракосочетании Гитлера с Евой Браун он пишет "как известно", и об этом, конечно же, можно было прочитать в советской прессе. А вот про религию – едва ли. Даже если бы упомянули где-то, то с массой неизбежных сопутствующих искажений (по целому ряду причин). Даниил Андреев никак не мог бы доверять в таком вопросе "советским газетам" (условно говоря).

Соблазнённые "европейством" участники Нацмайдана в Грузии полицейских своих клянут "русскими". Выигравшую выборы партию "Грузинская мечта" переиначивают в "Русскую мечту". На поверхности текущего расклада политических векторов это не есть правда. Движут нынешней властью Грузии не стремление к союзу с Россией и не какие-то влияния из РФ (для которых нет проводников, подобных прозападным НПО – иноагентам по новому грузинскому закону). Формально "Грузинская мечта" по-прежнему остаётся в ловушке былого "ослепления Европой" (сами себя связали в 2018 году внесением в конституцию положения о стремлении в НАТО и ЕС, сами же продвинули в президенты гражданку Франции). Очевидные мотивы иные: приверженность христианским традиционным ценностям да нежелание оказаться страдательным инструментом в борьбе Запада с Россией.

Но вот метаисторически, имея в виду, что синклиты Грузии и Армении сколько-то веков назад влились в Российскую метакультуру, и пребывают в Небесной России (РМ 3.2.87), вполне естественно угадывать в нынешнем развороте "Грузинской мечты" и её в конфликте с Западом, возрастание чуткости к голосу духа-народоводителя Грузии, поднимающемуся, как всегда в таких случаях, через бессознательную сферу. Этот дух – более древнего происхождения, нежели демиург всей Российской метакультуры (о том упоминает Д.Андреев в черновиках).

Проявится ли такое слышание в осознанном отказе, хотя бы пусть из национальной гордости, от чуждого Грузии "европейского будущего"? Чуждого – даже сумей она чудом пробраться в ЕС, не поступившись своей сутью, и, подобно Венгрии, до поры не допускать неолиберального перерождения общества, в роли "агента влияния трамповской Америки" или как-то ещё.

А ещё грузинские протесты высвечивают огромность потенциала влияния идеи на умы. Россия могла бы сразиться с неправдой западного неолиберализма на поле всемирно-универсальных (не узко национальных) идей. Одно наличие идейного ориентира, исходящего из традиционных ценностей, но в них не замыкающегося, открывающего новые дали, выси и социальные перспективы – до чего же помогло бы сейчас Грузии переопределить свой путь!

Не потребовалось бы и теперешнего принесения в жертву собственного народа во внутренней, "гражданской" по сути войне на Украине. Таковую заклеймил даже "парадоксалист" из "Дневника Писателя" у Достоевского, усматривавший в европейских войнах XIX века, включая неудачную для России Крымскую войну 1853-56, некие преимущества – в наше время слишком уж явно "нерабочие" – сравнительно с упадочным буржуазным существованием. Не дошло бы до Януковича, "ассоциации с ЕС" и последующего Майдана, а если бы и дошло, то Русская весна, многократно усиленная идейно-духовным обоснованием, легко взяла бы верх после учинённого Майданом слома украинской государственности. Власти России, хотя бы немного осознающие всечеловеческие задачи метакультуры, не усомнились бы масштабировать Крым на Украину в целом.

Обретение опоры и силы в идеях почти непредставимо из-за фатального отсутствия должного духовного и мировоззренческого кругозора: и у правителей (с советским ещё прошлым), и у подавляющего большинства тех, кто воспитывался с 1990-х годов в атмосфере господства западопоклоннического шаблона. Оттого и борьба с растлевающим влиянием Запада – геополитикой вынужденная, а не свободно избранная как долг – ведётся только мерами запретительного законодательства, а не положительной альтернативой, захватывающей дух и открывающей уму совершенно новые смыслы.

Общепризнанно, что психологический тип Сталина в терминах соционики – ЛСИ, логико-сенсорный интроверт. У представителей этого типа, во-первых, логика (направленное мышление, опирающееся на постулаты воли) разума преобладает над чувствами, и, во-вторых, воля преобладает над воображением/интуицией разума (ненаправленное мышление, общий характер которого зависит от качества жизненных энергий чувств). Воображение у ЛСИ представлено в пост-юнговской модели двумя слабыми, задвинутыми на задний план функциями, причём экстравертное воображение возможностей – и вовсе болевая. По ней человек способен на неадекватное поведение, вплоть до крайностей. Слабые позиции функций воображения в сочетании с базовой структурной логикой с высокой вероятностью делают ЛСИ догматиком, если ему интересно работать с идеями. Догматическую систему он оттачивает, как ему представляется, "до совершенства", но не замечает тонких уязвимых мест из-за того, что по максимуму избегает работы воображения возможностей.

В этой связи показательна оценка, которую Сталину определил Даниил Андреев (психологический тип – ЛИИ; отличается от ЛСИ тем, что функции воли и воображения переставлены местами; ЛИИ, использующий экстравертное воображение/интуицию возможностей, а не экстравертную "волевую сенсорику", как инструмент совершенствования логической структуры идей, в свою очередь склонен проявлять неадекватность и несоразмерность в ответ на внешнее давление, а также избегает всякой волевой, что называется "пробивной деятельности"):

"Будучи в очень слабой степени одарён образным мышлением и привыкнув почти всю свою умственную деятельность проводить через слово, Сталин, по-видимому, действительно совершенно не понимал природы художественного творчества." (РМ 11.3.69)

"Всем ещё памятны его работы в области языкознания, где общеизвестные истины, вроде мысли о том, что язык является основным средством общения людей, перемешивались со вздорными утверждениями. Достаточно напомнить безапелляционное утверждение о том, что мышление вне слов невозможно, – утверждение, загонявшее специалистов в тупик, так как оставалось совершенно необъяснимым, как же мыслит композитор, обдумывая своё новое творение, или архитектор, уясняя себе конструкцию будущего здания, или живописец, приступая к своей картине." (РМ 11.3.68)

Вот что имеется в виду конкретно:

"Говорят, что мысли возникают в голове человека до того, как они будут высказаны в речи, возникают без языкового материала, без языковой оболочки, так сказать, в оголенном виде. Но это совершенно неверно. Какие бы мысли ни возникли в голове человека, они могут возникнуть и существовать лишь на базе языкового материала, на базе языковых терминов и фраз. Оголенных мыслей, свободных от языкового материала, свободных от языковой "природной материи", не существует. "Язык есть непосредственная действительность мысли" (Маркс). Реальность мысли проявляется в языке. Только идеалисты могут говорить о мышлении, не связанном с "природной материей" языка, о мышлении без языка." (Сталин И.В. К некоторым вопросам языкознания)

Итак, даже очень последовательная, "железная" логика (которую нельзя отрицать у Сталина) не всегда избавляет ум, не учитывающий свою слабую сторону, от грубейших заблуждений. Здесь они очевидны для всякого, кто пробовал удерживать остановку мышления словами, проявлял интерес к внутренней тишине исихазма, фиксировал для себя моменты прихода новых абстрактных мыслей до их оформления в слова (без такого оформления, создающего привязку к чему-то, что идёт в долговременную память, мысли очень легко забываются). Не только пространственные образы, но и абстрактные понятия не равны словам; слова-омонимы одинаково отображают разные понятия.

Если в основе всякой эволюции (даже биологической, в мире сём трагически искажённой противодействием сил зла) лежит творчество сознания, то почему речь об эволюции, а не о творении?

Дело в том, что эволюция (от лат. evolutio – разворачивание свитка книги) – "над-творческий" масштаб событий. Направление и общие цели эволюции могут подразумеваться заранее (что не исключает будущих уточнений и перемен), но ход творческой эволюции не может быть предопределён неким "изначальным творением".

Прежде всего, по причине взаимодействия многих субъектов творческой деятельности. Невозможно творить творческий процесс иных "я", обладающих свободной волей.

И даже если рассмотреть отдельного творца и пренебречь обогащающими воздействиями из внешнего мира, где проявлено творчество других "я", было бы ошибкой сводить эволюцию (например, эволюцию мифологии Толкиена, над которой он работал всю жизнь) к "несовершенству" творца. Такого рода эволюция творческого произведения протекает над множеством отдельных творческих разработок, оценивает, сравнивает, улучшает, и не только вырабатывает наиболее совершенное, но и уточняет по ходу дела и сами критерии совершенства. В её ходе совершенствуется само сознание; чем дальше, тем на большее оно способно.

Говорить о несовершенстве вполне уместно лишь в случаях, ограниченных довольно жёсткими логическими условиями, когда мыслимо существование оптимума, т.е. предела совершенства. Например, такой предел есть в игре "крестики-нолики" на поле 3x3, где человек в два счёта достигает равнобожественного совершенства. Но за рамками задач жёстко формализованных пространство возможностей нельзя объять расчётом. Предела совершенству нет, ибо сами критерии меняются и совершенствуются. И тогда усматривать "несовершенство" можно лишь относительно другого "несовершенства", потому что логическая альтернатива т.н. "окончательного совершенства" попросту невозможна. По существу это – беспредельное восхождение по ступеням восходящих совершенств.

Можно зайти с другой стороны. По Евангелию человеку заповедано стремиться к совершенству Бога (Мф 5:48, Мф 19:21). По Иисусу Христу выходит, что божественное совершенство принципиально достижимо для творимых Богом "я". Пусть в отдалённых грядущих эонах, за пределами человеческих форм бытия, на ступенях, предугадываемых апостолом Иоанном: "мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть" (1 Ин 3:2; ср. РМ 6.3.14). И тогда так: либо там достигается окончательное "всесовершенство" (лишённое конструктивного определения в силу неопределённости критериев и немыслимости предела), и дух человека уравнивается с Богом; либо, покуда этот дух достигает некоторого уровня божественности, живой Бог воздвигается на ступени ещё более возвышенные.

Цитата: "Греческая приставка mE- / мэ- означает отрицание, однако она противопоставляется другим греческим приставкам отрицания a- (как в слове атеизм) и oy(k) / у(к) (как в слове утопия)". В древнегреческо-русском словаре oy характеризуется как "отрицание факта, в отличие от mE, отрицающего возможность".

Именно эта языковая особенность лежит в основе различия смыслов двух множеств мест в Евангелиях, которое не удаётся отследить из-за перевода одним и тем же словом "неверующие". Те "не-верующие", кто по Евангелию от Иоанна, "уже осуждён", характеризуются выражениями с частицей mE. К таковым не причисляется Фома – "неверующий" с приставкой a-. Он не осуждён, даже если не вложил бы руки в раны Иисуса и не преодолел бы свои сомнения. Аргументация, исходящая из смысла текста, без обращения к лингвистике, приводилась в статье "Почему евангельские слова "верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден" не касаются посмертной участи нехристиан".

Отсутствие веры просто по факту ещё не равно "неспасению". Иное дело, когда отрицается, по содержательной причине, сама возможность стать верующим – в евангельских обстоятельствах, когда личное принятие дела Иисуса делает несущественной любую догматику (её формальные составляющие вполне могут быть у не-верующих; "что Бог един... и бесы веруют" в Иак 2:19).

Представление об отрицании возможности помогает отбросить и ошибочное понимание другого места:

1 Ин 4:3 а всякий дух, который не исповедует [o mE omologei] Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире.

Иерей Даниил Сысоев (ум. 2009), в прежнюю бытность свою сочетавший (парадоксально, казалось бы) довольно-таки экспрессивное фантазёрство с радикальным декларативным догматизмом (с сопутствующей этической слепотой и глухотой, на которую соблазнил многих), утверждал, в присущем ему торопливо-топорном стиле, что достаточно, говоря о Боге, просто не упоминать Христа – "...не сказано, что отвергает, а сказано, что не исповедует...", чтобы быть "духом антихриста".

А что на самом деле хотел сказать апостол Иоанн? Есть ещё одно схожее по смыслу место (наличие которого – в пользу общего авторства 1-го и 2-го посланий Иоанна):

2 Ин 1:7 Ибо многие обольстители вошли в мир, не исповедующие [oi mE omologoyntes] Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой [человек] есть обольститель и антихрист.

Отсюда видно, что 1) "обольстители" – активные в своей проповеди люди, 2) это какое-то новое течение, имеющее отношение к вере в Единого Бога; не стародавние иудеи, о которых не скажешь в конце I века: "вошли в мир". И обе цитаты – не просто про Иисуса Христа, но подчёркнуто "пришедшего во плоти"... Для историка-религиоведа загадки тут нет. Иоанн указывает на гностиков, которые Христа по-своему исповедовали, однако не "во плоти", а докетически, призрачно, лишь в видимом подобии тела. Соответственно, ни смерти настоящей не было, ни цели преображения мира, пусть даже отодвигаемой на второе пришествие, зато дан был избранным пневматикам спасительный "гнозис". Этим исключается сама возможность исповедания Христа, пришедшего во плоти. И конечно, подобно вопросу о заведомо спасённых и осуждённых, те, кто в духе от Бога, и те, кто, по Иоанну, в духе антихриста, суммарно не равны всем людям (или всем, кто говорит о Боге – в контексте у Д.Сысоева, где это условие нужно, чтобы "неисповедающих" младенцев не пришлось бы считать "антихристами").

– Почему "Толкиен", а не "Толкин"? В среде почитателей можно встретить категоричные заявления, что Толкин – правильный вариант, а несогласные – безграмотные невежды.

Строго говоря, оба варианта неверные. Однако куцая версия "Толкин" (ударение на первый слог) – неверна и неудачна по большему числу "показателей". Наиболее точной передачей будет "Толкиин", и, что важно, с ударениями на оба слога, или хотя бы на второй слог, но точно не только лишь на первый. См. подтверждения на youtube:

     Do you know how to pronounce the name Tolkien?
     Christopher Lee – актёр, почитатель и знаток, лично присутствовавший на встрече с писателем (2 мин 14 сек)

Апологеты варианта "Толкин" заблуждаются, проявляя и самонадеянность, и нежелание разбираться чуть глубже вопроса о наличии в английском произношении звука "е". Не исключено также, что все эти "специалисты" и "переводчики" слышали произношение от каких-то носителей языка, но им невдомёк, что и в англоговорящей среде фамилию Tolkien, несмотря на всемирную известность автора, до сих пор произносят абы как и по большей части неправильно!

В обсуждениях правильного произношения на английских форумах, вариант TOLKIN, один-в-один повторяющий русскую версию, отвергается как неверный в первую очередь.

Что есть "Толкин"? Это
     1) куцая версия (в отличие от "Толкиена", звучащего и волшебнее, и красивее),
     2) ударение на первый слог ("Толкиен" во всяком случае позволяет делать требуемое ударение на оба слога),
     3) в творительном падеже провоцирует на форму "Толкиным", хотя за правильную считается "Толкином" – по аналогии с "Толкиеном",
     4) сам английский писатель в письмах обращает внимание, что его фамилия не еврейского происхождения ("It is not Jewish in origin"), имея в виду, очевидно, фамилию Tolkin = Толкин.

У версии "Толкиен" фонетическая неточность – присутствие звука "е". Но для русского языка так органичнее. Никто же не требует буквального произношения фамилий "Шекспир" или "Твен"... А точное побуквенное соответствие – это уже достоинство: никто не ошибётся в английском написании.

Существует версия, что фамилия Tolkien идёт из среды балтийских немцев, общавшихся со славянами, означает толковника-переводчика, и родственна русской фамилии Толкин. Сам писатель, зная о такой этимологии и даже о заимствовании её немцами северной части Германии, утверждал о своей фамилии иное: "It is a German name (from Saxony), an anglicization of Tollkiehn, i.e. tollkuhn [foolhardy – безрассудно храбрый]", "it is pronounced by me always -keen [длинное ударное и]". Даже если бы его фамилия и впрямь была родственна русским родам Толкиных, то она, очевидно, видоизменилась, и подмена производной формы то ли на исходную, то ли на альтернативную производную от исходной была бы делом абсурдным. И вообще, нивелировать культурные различия не полезно. Желательно не терять возможность различать русских (белорусских, украинских) Толкиных – довольно многочисленных, кстати – от германо-английской фамилии. Ещё одно соображение в пользу "Толкиена".

Собственно же сочетание "ie" в английском может читаться по-всякому: -ие (alien, ambient), -ии (believe, wield), -е (patient, conscience), -и (sieve), -айе (diet, variety).

– Чего ждать от второго президентства Трампа?

Вопрос пока объективно непредсказуемый. И далеко не только в рамках ущербной человеческой политологии.

Если смотреть на обстоятельства возвращения Трампа на вершину государственной власти, то ясно вполне, что конфликт уицраора США и шрастра объединённого Запада не нашёл никакого решения к моменту победы на выборах. Инциденты леволиберального терроризма, будущие озвученные назначения, контроль республиканцев над обеими палатами Конгресса дают совершенно иную, сравнительно с прошлым президентством, расстановку сил. Весь первый срок Трампу постоянно приходилось держать оборону от жесточайших нападок внутри страны и даже доказывать, что он не "российский агент". Внутри партии республиканцев у него не было надёжной опоры, что вполне понятно: даже усиленные инспирации демона великодержавия не могли моментально развернуть умы политической массы республиканцев от прежней, им самим же внушавшейся веры "неоконов", т.е. от синтеза интересов американского великодержавия с всемирно-глобальным неолиберализмом, в пользу первого (тривиального патриотизма в стиле Make America Great Again / America First и т.п.), вступившего в объективное противоречие со вторым (неолиберальной идеологией, с её властью над умами, не стеснённой во влияниях ни границами США, ни странами Запада).

Если второй срок станет временем реванша американского уицраора за прошлые унижения, если Трамп попытается "уничтожить" демократов внутри страны, исключить их будущее возвращение к власти, перетрясти весь государственный аппарат, то закономерным станет одновременное резкое обострение отношений с Европой. Потому что Европа и американские демократы – это на данном историческом этапе (начиная, как минимум, с Б. Клинтона) одно по сути – выражение и проявление в нашем мире инфернальной изнанки объединённого Запада и высшего демонического замысла к объединению мира на бездуховной основе. Европа в ближайшем будущем должна определиться с неформальным лидером, который станет как бы наследником Меркель и Байдена. И в такой ситуации Трамп, вообще говоря, мог бы целиком "сдать" Украину единственно только лишь для того, чтобы нанести ущерб Европе.

Однако такие неблагоприятные для себя перспективы хорошо должны понимать и в объединённом шрастре Запада. Поэтому, если "Трамп неизбежен", они будут пытаться предложить уицраору некий компромисс, чем-то поступившись, попытаться его использовать в своих целях, и потенциально "обвести вокруг пальца". Надо ещё понимать, что уицраоров сдерживает страх возмездия со стороны высшей демонической инстанции. Даниил Андреев описывал ситуацию конца 1950-х, когда демоны великодержавия и СССР, и США были частично пленены в шрастрах вторгшимися легионами демонов Гашшарвы. Надо однако понимать, что такое пленение возможно только в случае непротиводействия вторгшимся демонам со стороны провиденциальных сил метакультур; в ту пору это объяснялось готовностью уицраоров развязать "решающую" ядерную войну "вопреки усилиям всех высших иерархий – и света, и мрака" (РМ 11.4.39). Сейчас, очевидно, ситуация совсем иная, и пленение американского уицраора, которое разом разрешило бы конфликт, не удаётся провести из-за противодействия провиденциальных сил – как Северо-Западной метакультуры, так и других метакультур человечества. Такая защита, очевидно, не безусловна, и также накладывает ограничения на поведение уицраора, если только он не готов, смирившись, довольствоваться подчинённой ролью, как то произошло с уицраорами Германии, Франции и Британии. Сейчас о смирении уицраора США не приходится говорить. Но вероятность установления некоего компромисса, для России и её Украины не слишком благоприятного, есть.

Отдельная тема – ближневосточная политика Трампа, иррациональные симпатии американских диспенсационалистов к Израилю при отсутствии очевидной "отдачи" (в США подавляющее большинство евреев голосуют за демократов). Но этот вопрос – не принципиальный, вопреки мнениям тех, кто приписывает евреям не просто исполнительскую эффективность, а роль источника планов мирового зла.

Современный западный лже-либерализм хотя и даёт неслыханные ранее свободы по части проявлений низменного, совсем не подразумевает полноценных свобод для идейных оппонентов (человека можно в США посадить на 16 лет за сожжение флага – символа гендерных извращений, или на несколько лет где-нибудь в восточной Европе – за поддержку действий России на Украине; нормальным считается запрещать враждебные СМИ и удалять из соцсетей под предлогом якобы "дезинформации" и т.п.). Не говоря уже о всевозможных "отменах" неугодных деятелей, о насаждении "либерального единомыслия" в академической среде и т.п. В нынешней России несвободы для политических оппонентов в целом, к сожалению, никак не меньше (по сравнению, конечно, не с киевским режимом, а со странами Запада, впрямую не воюющими), но зато гораздо меньше "либерального" лицемерия (хотя, как ни удивительно, и у нас сейчас находятся отдельные люди, объявляющие Россию "самой свободной страной").

Но возьмём всё же либерализм абстрактный, "идеальный". Что он такое с точки зрения аксиологии (учения о ценностях)? Есть ли в нём некая сушественная правда?

– Есть несомненно. Свобода выбора, определяемая устроением общества, действительно важна, а тирания, идеологический тоталитаризм – оправдания не имеют, и никогда не представляют хотя бы наименьшее из зол. Но приходится заметить, что если либерализм трактовать как мировоззрение, а не прилагательное к более сложному и содержательному мировоззрению, то он не указывает ни на что, кроме внешней свободы.

Отсюда ключевой вопрос: можно ли считать, что свобода выбора – высшая ценность? Иначе говоря, если есть свобода слова и отсутствие фальсификаций на голосованиях, отходит ли всё остальное на второй план? Или допустимы ограничения внешней свободы – лишь в минимально потребной степени (без сроков за "отрицание" или "оправдание" чего-либо, если нежелательная пропаганда гасится штрафами, запретами вести соцсети и т.п.) и только пока ограничения на самом деле необходимы во избежание ухудшения общества в основных его ценностных измерениях?

– Верно второе. Внешняя свобода выбора – очень важная ценность, но – не изолированная, не самодостаточная. И – обоюдоострая. В худшем случае, соблазны, исходящие, например, из современной массовой (анти)культуры, если ей дан зелёный свет, незаметно, помимо осознания влияют на волевые установки и предпочтения, т.е. дурное усваиватся через нарушение свободы воли человеческой души (хотя и не духовной монады человека, если вдаваться в метафизику). Отсюда т.н. "рабство греху" (Ин 8:34), опирающееся на тёмную сторону в бессознательном, в омрачённой человеческой природе.

Хорошо стремление к такой либерализации, которая ведёт к росту свободы без значимого ущерба основным ценностям. И порицаема абстрактная идеология либерализма (не нынешний западный лже-либерализм, который в силу лицемерия своего ниже всякой критики, а скорее либертарианство какое-нибудь), неправомерно выдвигающая на первейшее место пусть и бесспорную ценность (свобода выбора), но мера которой, по-хорошему, должна регулироваться общественными установлениями, исходя из положения вещей с ценностями основополагающего порядка, по критериям прежде всего нравственным и духовным.