Лента: Общество

Е.Никифоров: – Я Вас поздравляю с высоким назначением Советником Президента. У нас есть надежды, что в рекомендациях Президенту Ваш голос будет услышан. Потому что то, что Вы говорите, пишете в последнее время, кажется единственно возможным и убедительным.

С.Глазьев: – Спасибо.

Е.Никифоров: – Сейчас мы наблюдаем эскалацию международных конфликтов, причем многие из них совершенно иррациональны. Трудно объяснить с точки зрения здравого смысла региональные войны на Ближнем Востоке, катастрофу на Украине, заигрывание Запада с радикальным исламом, ставку на неофашистов. Что за этим стоит? Есть ли этому рациональное объяснение?

С.Глазьев: – Прежде всего, хочу сказать, что сделали ставку – это было бы мягко сказано. Они вырастили этих нацистов. Если бы не американцы, то на Украине не было бы никаких нацистов. Я там вырос и могу зафиксировать факт, что в городе Запорожье на 1979 год не было ни одного нациста. Я думаю, что их не было и по состоянию на 1990 год. Они появились с приходом американцев к манипулированию СМИ в Киеве. Американцы не жалели денег на скупку журналистов, изданий и промывали мозги, выращивали с детского возраста нынешних «евромайданутых» активистов, проводя их годами через всякие тренинги. В конце концов, эти люди возомнили себя высшей расой. Американцы сами называют эту методику строительством нации. Так вот взять и из части русского народа сделать русофобскую псевдонацию!

Е.Никифоров: – Погодите, они же себя видят как свет мира, град на верху горы. Светоч, который распространяет демократию во всем мире. Как так? Основная идеология у них – продвижение демократии в мире. И вдруг нацизм! Это совершенно противоречащие вещи.

С.Глазьев: – Надо различать то, что предъявляется общественному мнению в качестве некоей ширмы, и то, что за этой ширмой находится. Демократия, права человека и прочие слова, которые произносятся из Вашингтона – это лишь камуфляж. На самом деле там десятки тысяч американских аналитиков, психологов, спецслужб с утра до вечера занимаются дезорганизацией целых стран, субконтинентов и организацией госпереворотов. В Советском Союзе из этого секрета не делали. Это только нынешнему поколению людей, выросших после распада СССР, наши слова кажутся откровением. Мы прекрасно помним и политические убийства, и перевороты в Латинской Америке, которые следовали друг за другом много лет подряд, и деятельность американских спецслужб в Африке, и подрывную деятельность против нашей страны, которая велась всегда, а сегодня – особенно интенсивно. Эскалация американской агрессивности неслучайна. Дело в том, что мир сегодня проходит очередной революционный этап, связанный с технологической революцией, со сменой технологических укладов. И революцией социально-политической или управленческой, связанной со сменой мирохозяйственных укладов. Наша эпоха характеризуется двумя революциями, происходящими в мире одновременно. Это не в первый раз. Аналогичные события происходили чуть менее ста лет назад, начиная с I Мировой войны в Европе и заканчивая II Мировой Войной. Длился этап перехода, смены мирохозяйственных укладов. И каждый раз эта смена проходит через революции и войны, которые провоцируются страной, считающей себя лидером, гегемоном. Может быть, наши радиослушатели усмотрят некую аналогию с хорошо известной марксистской теорией смены формаций. Но жизнь оказалась гораздо сложнее рассуждений Маркса, что мир поступательно идет от рабовладения к коммунизму через капитализм и феодализм. Все оказалось сложнее. Но действительно, закон соответствия того, что раньше называлось производительные силы и производственные отношения – он продолжает действовать. И наступает момент в обществе, когда существующая система управления уже не приносит тех позитивных результатов, которые раньше были для нее характерны. Социально-экономическая система начинает загнивать, перестаёт развиваться. Властвующая элита этого не понимает. У нее все хорошо. Она игнорирует тенденции деградации экономики, роста неравенства. В Америке, например, 30 лет уровень жизни не растет, но это не мешает американской властвующей элите считать себя самой главной.

Е.Никифоров: – А почему? Все они заканчивали лучшие учебные заведения. Потому что они дороги и доступны только элите. Принстон и подобные. Это люди хорошо образованные. Понятно, что личное благосостояние там велико, и потому можно не замечать страданий рядовых людей. Но какие-то наблюдения, исторические, экономические знания, почему они игнорируют все это?

С.Глазьев: – Мы сейчас рассуждаем, исходя из теории длинных циклов развития экономики. Откуда появляется цикличность? Из-за инерционности. Циклы в производственно-технологических системах составляют около 70 лет – таков жизненный цикл каждого экономического уклада, то – есть набор технологий, который, воспроизводясь десятилетиями, формирует ткань экономики. Наступает момент, когда существующие технологии перестают приносить отдачу. И требуется переход к принципиально новым. В силу инерционности производственно-технологических связей, которые обусловлены кооперацией предприятий друг с другом, старение существующего комплекса производств происходит более- менее одновременно по большому количеству технологических цепочек. Экономика попадает в патовое состояние – она не может расти на базе существующего технологического уклада, и капитал начинает высвобождаться из устаревших производств. Он на какое-то время зависает в финансовом секторе, образуются финансовые пузыри. Новый подъем начинается после того, как капитал пробивает себе дорогу к принципиально новым технологиям, которые совершают технологическую революцию и обеспечивают переход экономики на новый цикл, на новую длинную волну Кондратьева, которая длится примерно 25 лет. Сейчас мы проходим такой период. Мы видим ядро этого нового технологического уклада, нано-био-инженерные, информационно-коммуникационные, аддитивные цифровые технологии – все это растет с темпом примерно 35% в год. И проникая во все ткани экономического организма, эти технологии революционизируют все вокруг. Мы видим потрясающий эффект технического прогресса – скажем, светодиоды служат в 10 раз дольше и в 10 раз меньше потребляют электричества на единицу излучения света. Нанопокрытие обеспечивает износостойкость, десятикратно более высокую для деталей. В информационных технологиях мы близки к системе искусственного интеллекта, то- есть, происходят революционные изменения, которые поражают воображенние, о которых мало кто мог подумать еще лет 20 назад. Но сегодня это уже новый технологический уклад, который растет на 35% в год и тянет экономику вверх. Чем от этого отличаются мирохозяйственные уклады, под которыми мы понимаем систему институтов, то есть систему взаимоотношений людей между собой по поводу экономики, социальной сферы, создания и распределения национального продукта? Отличаются тем, что здесь сопряжение происходит между людьми. Там сопряжение, которое обеспечивает инерционность, происходит между производствами, формируются технологические цепочки – а здесь взаимоотношения между людьми формируют системы управления. И властвующая элита всегда стремится к воспроизводству своего господствующего положения. При этом уже 500 лет как существует как глобальная экономика, и властвующая элита страны-лидера получает гигантские прибыли от гегемонии в мире. Мы наблюдаем, что последние 500 лет, с которыми связывают хорошо нам известную экономическую историю, прошла смена целых эпох. Многие, думаю, знакомы по литературе с великой Испанской империей, которая охватывала половину Америки и господствовала в Атлантике. Эта империя не сумела удержать свои голландские колонии. Были столкновения и с Англией, которые привели к тому, что она потеряла гегемонию. Но вместо того, чтобы использовать эти новые отношения между людьми по поводу накопления капиталов, которые возникли в голландской колонии, в Испании – там возникла первая фондовая биржа, первые цеха и организованные ремесла. Вместо того чтобы это использовать, взять на вооружение, они подавляли. Это была Голландия, Нидерланды. Помните, было восстание Нидерландов против Испанской империи, которое Англия поддержала, Испания попыталась с помощью Великой Армады подавить Англию. Все это кончилось для Испании катастрофой. И центр мирового экономического развития переместился в Голландию.

Возник новый мирохозяйственный уклад, основанный на буржуазном способе производства с ремеслами, мануфактурами, глобальной торговлей. Но следующий переходный период – переход лидерства от Голландии к Англии. Он проходил во многом через наполеоновские войны. В результате капитал сместился из Голландии в Англию, где были созданы более благоприятные политические, экономические и правовые условия, началась новая эпоха. Эпоха европейских колоний. Она вошла в историю массовой работорговлей. Не только неграми торговали, перемещая их, захватывая в Африке и перевозя в Америку. Торговали и собственным населением. Вспомните, какие ужасы Маркс описывал в «Капитале». Первоначальное накопление капитала. Эти ужасы капитализма XIX века. Маркс из чего исходил? Он критиковал капитализм, потому что труд человека стал товаром. То – есть к людям относились как к скоту, который используется на производстве. Люди пахали по 12 часов. Детей ставили к станкам. Не было никаких социальных гарантий. Это была эпоха работорговли.

Е.Никифоров: – Это жуткие работные дома, о которых писал Диккенс.

С.Глазьев: – Эпоха работорговли как физически населением Африки, так и европейским собственным населением, которое низвели до уровня продажи своей рабочей силы.

Е.Никифоров: – А вот как это? Опять-таки, та же шизофрения, британская демократия, старейшие в мире идеалы гражданских свобод, демократии, прав человека, достоинства личности – и вместе с тем такое отношение к большей части своего даже собственного населения?

С.Глазьев: – Ужасы, описанные в английской литературе, когда людей вешали за то, что они не прикреплялись к каким-то предприятиям, а бродили сами по себе, их физически истребляли, как бродячих собак. И на этой почве возникла коммунистическая идеология, которая отрицала капитализм как систему, превращающую людей в рабов. В интересах тех, у кого деньги. Вот этот мирохозяйственный уклад, мы его называем колониальным, держался вплоть до II Мировой. Хотя он в значительной степени рухнул. Не буду вдаваться в подробности, только скажу, как английская властвующая элита пыталась сохранить мировое господство.

Англия была владычицей морей, как известно. А главным конкурентами были Российская Империя и Германия, которые вырастали на своей системе управления, отличавшейся от Англии принципиально, но демонстрировала экономическое чудо. Властвующая элита Великобритании сделала все возможное, к сожалению – успешно для них, к несчастью – катастрофично для нас, чтобы столкнуть Россию и Германию. Сегодня для историков не секрет роль английских спецслужб в развязывании I Мировой Войны. Это фактически результат их работы по стравливанию между собой стран, у которых, в сущности, не было противоречий. Одно и то же, по сути, семейство руководило и Россией, и Германией. Это были родственники – монархи. Немецкие специалисты в огромных количествах присутствовали в российских системах управления.

Е.Никифоров: – Приглашались в Россию Екатериной громадное количество немецких переселенцев, чтобы заселять русские земли.

С.Глазьев: – Германия была ведущим торговым партнером. Петербург был сосредоточием всей лучшей европейской научно-технической инженерной мысли, где немцы сыграли не последнюю роль. И вот страны, которые были настолько тесно связаны друг с другом, вступают в войну. Это же уму непостижимо, как англичанам удалось их стравить. Сейчас мы уже можем говорить про убийство Распутина английским агентом, про то, как они финансировали восстание против Царя, и в 1905 году роль английского посла в организации революционных провокаций. И в 1914 году, когда мы уже вступили в войну как союзники, они продолжали гадить, и финансировать масонское движение, плести заговор с целью свержения русского Царя. Небезызвестно, что английский премьер после революции февральской однажды воскликнул, что одна из целей войны достигнута: в России свергнуто самодержавие. И так далее. По итогам I Мировой им удалось сохранить в определенной мере свою империю, но им не удалось добиться главных целей этой войны. Россия возродилась в виде Советской России, которая предъявила еще большие по сравнению с царской Россией претензии на мировую политику. Возникли США на европейском пепелище: они себе присвоили все, что можно было присвоить в уничтоженной войной Европе. Мозги, капиталы, технологии – все переехало туда. Английская властвующая элита продолжила пытаться удерживать гегемонию, снова организовывая войну. Мы сегодня можем достоверно говорить о роли английских спецслужб в поддержке режима Гитлера. Английский премьер Чемберлен не просто организовал мюнхенский сговор с целью толкнуть Гитлера против СССР и обеспечить ему поддержку с запада. Он еще спас Гитлера от военного переворота, который готовили военные генералы, понимая, что Германия снова проиграет войну на два фронта. Вот эту роль английских спецслужб в выращивании режима Гитлера и роль американского капитала в финансировании немецкого милитаризма еще предстоит тщательно изучать. Но сегодня уже главные контуры понятны. Вторая Мировая война была спровоцирована английской властвующей олигархией для удержания мирового господства. А самое важное здесь, что господство-то они потеряли. Мир потерял 100 миллионов голов, была организована чудовищная бойня, мы пострадали больше всех. Англия, которая это все провоцировала и организовывала, потеряла свои колонии, перестала быть империей. Выиграли, прежде всего, США от войны в Европе. И с тех пор прошла уже жизнь трех поколений. И нынешнее поколение американской властвующей элиты как от них учат? Вот вы говорите, у них блестящее образование. Давайте разберемся, в чем оно. Если брать образование по кафедре политологии – их учат русофобским текстам, написанным еще в XIX веке. Всякие теории Маккиндера, прочие глупости, которые делят человечество на страны моря и страны суши. Какое это имеет значение в эпоху космоса, авиации, телекоммуникаций? До сих пор этот бред внедряется им в голову. Страны суши воюют со странами моря. У них разные интересы. И чтобы контролировать мир, надо контролировать самый большой остров Евразию. Евразия есть хартленд, срединное царство под именем Россия. Вот ее и надо контролировать.

Е.Никифоров: – Но мы же живем не в мире Толкиена? Ощущение, что их учат просто по книжкам писателей-фантастов.

С.Глазьев: – Вот этот бред, я Вас уверяю, до сих пор и в Гарварде есть и в Йельском Университете. Так они во многом видят мир. Как борьбу за господство. При этом американская властвующая элита после распада СССР стала мировым господином. Они присвоили себе право управлять всем миром. Этот мирохозяйственный уклад, который сложился в XX веке, образовавшийся после I, а закрепившийся после II Мировой, мы назвали имперским, потому что впервые в мире возникли глобальные империи в виде советской и американской, которые структурировали мир под себя, под свой лад. Это уклад крупных организаций, вертикально интегрированных, больших иерархических систем, где в советской системе господствовали так называемые производственно-ведомственные системы – министерства, производственные объединения, которые организовывали труд сотен тысяч людей. На западе – транснациональные корпорации. Величайшим достижением этого уклада стало, во-первых, изобретение так называемых фиатных денег, то есть денег, которые государство создает для себя. В Советском Союзе никогда не было проблем профинансировать капиталовложения. Были проблемы с материалами, сырьем, рабочей силой, но с деньгами – никогда

Е.Никифоров: – Расскажите про фиатные деньги поподробнее.

С.Глазьев: – Деньги впервые стали использоваться не как фетиш, не как аналог золота, а как инструмент поддержки экономического развития. То есть государство системно использовало эмиссию денег для финансирования задач развития, роста благосостояния. Фиатные деньги появились еще в XVIII веке. Сначала в США, знаменитом Гринбеке, потом в Европе частично, а потом и в Российской Империи они использовались, но в системном виде они впервые стали применяться в Советском Союзе. Он разделил деньги на наличные и безналичные, обслуживающие различные контуры денежного обращения и создал систему привязки денежной эмиссии к нуждам развития производства через материальные и денежные балансы. Это не означает, что государство может, как угодно печатать деньги. Нет, все деньги целевые. Они создаются для определенных целей. Для капиталовложений, роста объема выпуска товаров. Они проходят сквозь воспроизводственный цикл, связывая разные факторы производства в единое целое. В Америке фиатные деньги стали системно использоваться с момента внедрения федеральной резервной системы, но в частных интересах. В интересах банков, которые и организовали производство долларов через федеральную резервную систему. Государство наложило лапу на этот механизм, и практически вся эмиссия долларов ведется в интересах американского государственного бюджета. Ну, практически 90% эмиссии долларов ведется через покупку долговых обязательств США. То есть, следует напечатать денег в той мере, в какой это необходимо для финансирования американского дефицита бюджета. Но в кризисный момент они могут резко наращивать эмиссию денег. Например, в 2008 году США резко увеличили эмиссию денег, чтобы спасти крупнейшие западные банки, в пользу которых было напечатано порядка 16 триллионов долларов. Причем это дело от общественности скрыли. Об этом только потом узнала Счетная палата США. Суть в том, что фиатные деньги – это первое изобретение, которое обеспечило экспансию крупных корпораций и, собственно, модернизацию современного мира. Такой индустриальный крупный уклад возник на базе промышленности. А вторым достижением этого мирохозяйственного уклада стало социальное государство. Где-то с 60-х годов прошлого века у нас и на Западе инвестиции в человека стали превышать инвестиции в машинное оборудование. Поскольку главным фактором развития стал научно-технический прогресс, двигателем явился интеллект, человеческий капитал. Для современной экономики нужно как минимум 14-летнее образование, сейчас мы говорим о непрерывном постоянном образовании.

Необходимо людей вовлекать в управление. Иначе творческий потенциал личности не раскрывается. Если человек не участвует в управлении и приходит на работу как в нечто чуждое для себя, противное место. Набор институтов, которые обеспечивали крупное индустриальное производство, сегодня устарел. Возникли принципиально новые возможности, связанные с глобальной информатизацией, появлением гибкой автоматизации, робототехникой, формированием систем искусственного интеллекта для управления промышленными предприятиями. Все это привело нас к принципиально новым моделям организации производства, где крупные, вертикально интегрированные иерархические структуры оказываются малоэффективными.

Советский Союз рухнул, я считаю, из-за неспособности властвующей элиты СССР осмыслить своё положение в мире, оценить угрозы, понять, что капитализм вовсе не умер, как это было написано в учебниках по политэкономии, и он вовсе не сгнил, как это вдалбливалось во всех наших вузах. У нас практически везде преподавался научный коммунизм, мы сдавали два экзамена – научный коммунизм и специальность. И нам внушали, что советский социализм – самый прогрессивный в мире, что это шаг к коммунизму, что мы впереди планеты всей, что все остальные отстали, скоро сгниют, а мы овладели самыми передовыми инструментами управления экономическим развитием и будем прекрасно развиваться. Хотя у нас в Академии Наук, когда я там работал, уже в тот поздний советский период было понятно, что идет технологическое отставание, идет нарастание диспропорции. Что нарастают социальные проблемы, связанные с дефицитом, что система воспроизводства советской экономики стала буксовать. Но вместо того, чтобы попытаться ее модернизировать системным образом и адаптировать к новым требованиям, начались догматические эксперименты. Основанные на догмах, что, например, нельзя при социализме использовать наемный труд. Это резко сдержало у нас развитие частных форм предпринимательства. В Китае, например, когда они строили свою модель, они разрешили частную собственность на средства производства практически сразу с началом реформ Дэн Сяопином, но в ограниченных пределах – не более 7 человек. У нас, исходя из чисто теоретического подхода, догматического, что в принципе нельзя иметь частную собственность на средства производства, и наемный труд запрещен, не нашли ничего лучшего, чем создать рыночные механизмы, которые были нужны для повышения эффективности. Пошли по пути самоуправления на предприятиях, внедрили систему производственной демократии – выбора директоров. Начал нарастать хаос. Догматизм привел к краху Советского Союза. Если вы думаете, что американская властвующая элита сильно отличается от советской, то я думаю, что это отчасти так и есть. Потому что у них там с точки зрения технологии манипулирования сознанием и использования инструментов воздействия на общественное сознание, поведение людей, конечно, было отработано.

Е.Никифоров: – И сейчас весьма эффективно. Поражает эта американская наглость, безоглядная бессовестность. Неслучайно одна из Ваших статей, опубликованных в «Частном эксперте» называется «Как обуздать гегемона, или Кощея нужно заставить вести себя прилично». Вы называете это мировое сообщество Кощеем. Почему?

С.Глазьев: – Они, так же, как и советская властвующая элита, были убеждены в собственном превосходстве, и считали, что Америка рано или поздно, скорее рано, загнется, они были правы, кстати. Если бы не распался Советский Союз, то распалась бы Америка. Я как экономист в этом абсолютно уверен, потому что их система тоже давала сбой, они тоже буксовали. И попытки их вырваться вперед за счет доктрины «звездных войн» на базе микроэлектронной революции и через гонку вооружений втянуть нас в избыточные расходы на оборонку на базе старых технологий, сработали только потому, что Советский Cоюз рухнул, и большое количество сырья, людей, интеллекта уплыло за океан. Это позволило им еще 30 лет неплохо существовать. В настоящий момент система институтов определяет воспроизводство американской модели по всему миру – мы ее понимаем как либеральную глобализацию, то есть они навязывают всему миру устранение национального суверенитета, отказ от регулирования экономики для того, чтобы дать возможность своим корпорациям без каких-либо ограничений эксплуатировать ресурсы других стран. Почему их корпорации столь мощны? Благодаря изобретению фиатных денег. Американцы присвоили себе право эмиссии мировой валюты, и когда начало трясти нынешнюю экономическую глобальную систему уже после распада СССР, кризис 2008 года оказался неожиданным для большинства моих коллег- экономистов на Западе, хотя мы его предвидели. Мы еще за 10 лет до этого кризиса видели механизмы, которые обязательно к этому приведут. Они на этот кризис ответили резким увеличением эмиссии доллара. Количество доллара увеличилось в 5 раз за эти 10 лет.

Е.Никифоров: – А почему мы не можем использовать этот инструмент, если они так успешно это делали?

С.Глазьев: – Мы можем использовать. Но надо понимать, в какой системе управления мы живем. После распада СССР мы взяли на вооружение американскую модель, которая нам была весьма агрессивно рекомендована США и Валютным фондом, пытаясь воспроизвести все американские институты: Биржу, Фондовый рынок, тотальную приватизацию. Но кончилось это все, мы видим, экономической катастрофой. В 90-е годы страна погрузилась в чудовищную деградацию экономики. Рассыпались вертикальные интегрированные структуры, которые обеспечивали воспроизводство нашей экономики. Практически рухнула отраслевая наука, экономика деградировала. И мы оказались на периферии американской финансовой экономической системы. России была навязана модель финансовой политики, согласно которой мы можем создавать деньги только под покупку долларов или евро. Это означает, что вы не можете сами создавать кредит, не можете управлять развитием своей экономики. Потому что когда вы создаете кредит, вы авансируете экономический рост в тех направлениях, куда идут кредитные ресурсы. Поскольку российское руководство добровольно отказалось от создания суверенной денежной системы, основанной на внутреннем кредите, предприятия в поисках денег ушли за границу. Отсюда взялась чудовищная оффшоризация экономики. Недавно вышел американский доклад, где они оценивают, что объем денег, который вывезен из России в оффшорах больше, чем объем сбережений внутри нашей страны. То есть бизнес, который возник на волне приватизации, разрушения наших крупных производственных объединений, мало того что он не смог сохранить кооперацию внутри страны, отсутствие кредита не позволило ему развиться так, как это можно было бы для формирования целостной системы экономического воспроизводства. Бросились за рубеж экспортировать сырье, покупать оборудование. Торговля перешла на импорт. И мы стали сырьевым придатком. Потому что не было создано системы управления воспроизводством экономики в общенациональных интересах. Развалилась та, что была, новой создано не было. Нам запретили идеологи планирование. Точнее мы сами себе запретили, доверившись этой камарилье, которая, по сути, транслировала рекомендации МФВ и Вашингтона. В итоге мы стали периферией американской финансово-экономической системы. Предприятия, которые производили конкурентоспособную продукцию, стали кредитоваться за рубежом. Оффшоризация чудовищная – больше половины собственности в промышленности принадлежит нерезидентам. И если называть вещи своими именами, то мы попали в такую тотальную колониальную зависимость, за исключением военно-промышленного комплекса и атомной, ракетно-космической промышленности, которые не были подвергнуты приватизации, где сохранилась государственная собственность, контроль, планирование, понимание того, что все-таки Запад не такой дружественный, как в это хотелось верить 30 лет назад.

Е.Никифоров: – По-моему, это понимание возникло совсем недавно. И до сегодняшнего дня эти бесконечные покупки американских облигаций, хранение денег в тех же США, это же крайне опасно?

С.Глазьев: – Пока американцы наслаждались притоком сырья и умов из постсоветского пространства, параллельно на другой периферии глобальной экономики возникает китайское экономическое чудо. Что оно собой представляет? Смесь социализма в идеологии и рыночной экономики. Китай – это социалистическая страна по идеологии, в этом нет никакого сомнения, где интересы общества превыше интересов частных, и где главной целью экономической политики является рост всеобщего благосостояния. Поэтому в Китае разрешается частный бизнес, но только в той мере, в которой это приносит пользу обществу. В Китае не поощряется спекуляция, пресекается вывоз капитала, ограничиваются виды деятельности, которые наносят ущерб, например, экологически вредные виды деятельности, то есть главная цель – рост благосостояния людей. И экономика ими воспринимается как набор инструментов, который используется для экономического роста, включая деньги. В Китае ведется гигантская эмиссия денег, но нет инфляции, потому что деньги направляются в развитие производства. Если деньги правильно используются, то вы, допустим, напечатали миллиард юаней, их вложили в создание новых технологий. Появился, например, небезызвестный Хуавей, он произвёл товаров на потребительскую стоимость гораздо большую, чем взял кредиты для инвестиций. И в итоге мы видели моменты китайского экономического чуда, когда экономика росла на 12% в год, объем денег рос на 40% в год, а цены при этом снижались. Потому что предприятия, получая дешевые кредитные ресурсы, производили продукции на большую сумму сбыта денег, на больший спрос, чем эквивалентно они брали для финансирования кредитов. То -есть эта система во многом похожа на советскую, когда деньги создаются для развития производства, но, в отличие от советской, там нет директивного планирования, там действуют рыночные механизмы, там хотя и есть государственная собственность в базовых отраслях, но, тем не менее, растет опережающим образом гигантское море частного бизнеса. Замечу, что в отличие от нашей модели, которая была импортирована из Запада, в Китае в течение длительного времени с начала рыночных реформ не было института ограниченной ответственности, то есть ответственность была полной.

Что такое акционерное общество или товарищество? Это ограниченная ответственность. Вы вкладываете свои деньги, и вы отвечаете только своими деньгами, вложили тысячу рублей, вы ее можете потерять, вы за нее отвечаете. У вас, допустим, еще есть дом, но имуществом вы не отвечаете. То есть это выращивание китайской деловой элиты предпринимательского сообщества на базе института полной ответственности, если ты взял на себя бремя заниматься бизнесом, вошел в какие-то сделки, привлек кредиты, и, если не расплатился, то будь добр, отдай свое имущество. Это жестко дисциплинировало. Там нет фирм – однодневок. Нет такого, как у нас, ухода от налогов. Они вымуштровали свой предпринимательский класс, который понимает, что должен работать в интересах общества, а не воровать. У них такой приватизации не было – хватай, что попало, делай что хочешь. В общем, это социализм как идеология. Это рыночная экономика, регулируемая государством в интересах общества, где государство сохраняет функции стратегического планирования, индикативного планирования вместе с бизнесом, основанные на взаимной ответственности. У нас частное государственное партнерство – это, как правило, просто коррупционные схемы, а у них взаимная ответственность государства и бизнеса за достижения совместно разработанных целей в конкретных отраслях роста производства. И главной операционной целью китайского модели управления является рост инвестиций. Там все чиновники, которые занимаются экономикой, отвечают за рост инвестиций на своем уровне – от села до столицы или всей страны. И это патриотизм. То есть три кита, на которых они выросли. Социалистическая идеология, рыночно регулируемая экономика, патриотизм в воспитании.

Е.Никифоров: – Это формирует тот самый суверенитет, которым сейчас обладает мало, кто в мире и за который мы пытаемся жестко держаться, восстанавливать его, но, вместе с тем, мы видим, как сильно мы зависим от Запада. Это модель, названная новым мирохозяйственным укладом, как некоторые наши теоретики предвидели еще 50 лет назад, что наступит конвергенция социализма и капитализма, появится новый строй, где лучшие черты капитализма и социализма будут соединены, то есть планирование и рыночная самоорганизация. То, что нашим примитивно мыслящим либертарианцам кажется немыслимым: плановая рыночная экономика. Помните, они говорили, что не может быть планирования, либо хаос рыночный, либо планирование? Нет, пожалуйста, плановая рыночная экономика работает реально. Она с большей или меньшей эффективностью работает во всех странах, но в Китае она создана системным образом. И этот новый мирохозяйственный уклад с самого начала показал себя гораздо более эффективным, чем существующая система – либеральная глобализация, которая осталась после распада Советского Союза.

С.Глазьев: – Китай по темпам экономического роста лидирует уже 30 лет. И не просто лидирует. Они растут в 3 раза быстрее, чем западные страны, которые сейчас вообще прекратили расти. Но китайская модель не уникальна, я замечу. Возьмем Индию – следующее чудо. Индия не так давно вышла на первое место в мире по темпам экономического роста. Потенциал Индии – интеллектуальный, ресурсный, человеческий – не ниже, чем в Китае. В Индии своя модель социализма. Банковская система у них была национализирована еще в 60-е годы. И важнейшим элементом этого мирохозяйственного уклада является контроль государства за финансовой системой. Потому что государство создает кредит, следит за тем, чтобы эти деньги не разворовывались, не утекали в финансовые пузыри, а направлялись в интересах экономического развития. У них есть план, есть стратегическое целеполагание, в отличие от Китая там нет политической партии, наоборот, есть самая большая в мире демократия. То есть принципиально другая политическая модель, но система экономического управления в своих базисных чертах весьма схожа. То- есть это планирование в сочетании с рыночной самоорганизацией, это государственный контроль за базовыми отраслями, финансовым сектором и частная собственность там, где есть конкуренция, и это тоже сочетание социалистических целей. Когда я спрашивал министра финансов Индии, который проделал национализацию банковской системы, как им позволили это сделать, он ответил: просто, потому что у них в Конституции зафиксирован примат общественных интересов над частными. Поэтому, опираясь на эту норму, мы доказали в парламенте, что банковская система перестала выполнять свои нормальные функции. Банковская система – это посредники, которые собирают свободные деньги и трансформируют их в инвестиции. Если банки не занимаются инвестициями, работают, как отмывочные конторы, вывозят капитал за рубеж, и вообще пытаются сорвать краткосрочную прибыль за счет манипулирования рынком, вместо того, чтобы вкладывать деньги в инвестиции в реальном секторе – такие банки не нужны, это дисфункция. То есть банки работают не на пользу экономики, а во вред. Поэтому их там национализировали, и с тех пор в Индии нет проблем с финансированием инвестиций. Как только падают частные инвестиции, они наращивают государственные.

Е.Никифоров: – Ну, вот Вы это видите, я думаю, что много других людей это видят, и наши авторы: Михаил Хазин, Михаил Делягин и другие- они тоже разделяют эту точку зрения, они же публичные люди, много об этом говорят, не услышать их невозможно. Есть много непубличных экономистов, которые разделяют Вашу точку зрения. Но те, кто у нас принимают решения – они как-то прислушиваются?

С.Глазьев: – Завершу затянувшийся обзор. Что в мире происходит? Американская властвующая элита терпит поражение в экономической борьбе с Китаем, Индией, вообще юго-восточной Азией в целом. Сюда надо добавить еще Корею, Японию – страны, у которых свои модели этого нового – мы его назвали интегральный мирохозяйственный уклад. Имея в виду, что государство в этом укладе сочетает интересы общества, разных социальных групп, выступает как интегратор, как дирижер, который формирует единство социально-экономической системы целостностью, ориентацией на будущее развитие, где разные социальные группы приходят к некоему балансу интересов в целях всеобщего экономического роста и подъема благосостояния. Этот уклад демонстрирует колоссальную эффективность. Темпы роста везде, где он имеет место, составляют от 6% до 12 %. Властвующая элита США видит, что они проигрывают экономическую конкуренцию Китаю, но они не могут признать, что их система устарела, что они вынуждены уступить. Хотя они стремятся сохранить свою гегемонию за счет хаотизации окружающего пространства, усиления контроля над периферией. По сути, они разворачивают новую мировую войну. Мы ее назвали гибридной войной, имея в виду, что, прежде всего, используются технологии валютно-финансовой агрессии, что видно на примере антироссийских санкций, технологии манипулирования общественным сознанием, что мы видим на примере прихода нацистов к власти на Украине и активизации радикального ислама вплоть до создания целых квазигосударственных структур на Ближнем Востоке. Вот казалось бы, XXI век, откуда такие рудименты средневекового мышления? Люди в этом халифате, который сейчас, я надеюсь, разгромили, они же, как в средневековье. Вдруг восстанавливается эпоха Мохаммеда. У них в голове – завоевание.

Е.Никифоров: – Абсолютное варварство и дикость.

С.Глазьев: – Откуда возникает архаизация общественного сознания? Американские манипуляторы хорошо понимают, как работает социальная психология. Они бьют в самые глубинные подкорки человеческого мышления. Если люди живут плохо – им надо внушить, что они самые лучшие, умные, сильные. Остальные хуже, даже если богаче. Хуже, потому что неправильно верят, потому что другая нация. Такие примитивные инструменты манипулирования общественным сознанием, оказывается, великолепно работают даже в XXI веке. То, что нам казалось архаичным, откуда-то из-под современного общества начинает бить струей, как только разваливаются повседневные структуры управления социально-экономическими организмами. На Украине мы видим на фоне возрождения нацизма и бандеровщины – махновщину. Украина погружается в эпоху столетней давности периода гражданской войны. И пользуется, опять же, поддержкой наших противников из-за рубежа. Не будем забывать, что немцы, будучи нашими противниками, первыми создали украинскую нацию, как они считали. Она, правда, недолго тогда просуществовала в силу отсутствия базиса, но американцы оказались более успешными. Так вот, мы имеем дело с мировой войной. Американская властвующая элита ведет мировую войну со всем миром в целях сохранения своей гегемонии, война идет за контроль над периферией. В понимании американского политического мышления периферия – это, прежде всего, Евразия, потому что они центр, а на периферии главный участок – это мы, Россия. Они предполагают, что контролируя Россию, они контролируют Европу и Среднюю Азию. Поэтому они бьют против нас. Американская агрессия против нас нарастает в силу уже субъективных факторов. Они начинали с Ближнего Востока, с Балкан – это тоже есть такая традиция, но мы видим, что главный удар этой гибридной войны, которую ведет Вашингтон, направлен против нас. Это неслучайно. Это вытекает из их объективных интересов сохранить гегемонию и субъективных представлений правящего класса, как можно эту гегемонию сохранить.

Е.Никифоров: – А как можно ее разрушить? Вот, Вы говорили про Кощея. Где же яйцо Кощея?

С.Глазьев: – Гибридная мировая война разворачивается на нескольких фронтах. На экономическом фронте реального производства американцы потерпели поражение – Китай сегодня производит больше, чем США. Если брать Китай, Индию – Индокитай, Корею, Японию, то они производят больше, чем США, Европа и весь западный мир вместе взятые. Второй фронт, на котором сейчас разворачиваются боевые действия, это валютно-финансовый фронт. Здесь американцы имеют ошеломляющее преимущество, потому что они печатают мировую валюту. Я уже сказал, что объем эмиссии доллара за последние 10 лет вырос пятикратно. Большая часть этих денег направляется на финансирование дефицита бюджета США. Объем этого дефицита, между прочим, примерно такой же, как объем военных расходов. То есть не вели бы американцы гонку вооружений, не было бы у них глобальных сетей военных баз, не было бы и дефицита. Фактически американцы печатают доллары для финансирования своих военных расходов. Поэтому у них военные расходы десятикратно больше чем у нас, они провоцируют новую гонку вооружений, не боятся этого. И чтобы их здесь усмирить, необходимо отказаться от использования доллара в качестве мировой валюты. Как только мы откажемся от долларов в оплате за наши ресурсы, перестанем вести операции в долларах, мы резко ослабим возможности США финансировать эту войну против нас. И наоборот, покуда мы используем доллар, и, тем более, вкладываем свои валютные резервы в американские казначейские бумаги – мы финансируем войну против нас. Наш Центробанк работает против нашей национальной безопасности. Но Россия – не будем забывать, сегодня не первый игрок на мировой арене. Поэтому оттого, что мы сбросим доллары – но у нас и выхода другого нет, потому что американцы сегодня арестовывают счета кого хотят, замораживают деньги наших корпораций, отбирают валютную выручку, не считаясь ни с чем. На примере «Русала» – это ведь транснациональная компания, не только Российская, которая работает по их законам – она прозрачна, законопослушна. Если уж их сегодня экспроприируют, то что говорить об остальных? Нам нужно в нашу антивоенную коалицию втягивать наших партнеров по Евразии. Потому что Евразия – главный объект американской агрессии. Это Китай, прежде всего, страны ШОС. Если мы коллективно перестанем использовать доллар хотя бы в нашей взаимной торговле, мы уже как Россия, кстати, не можем этого не делать. Потому что в той мере, в какой мы работаем в долларах с нашими партнерами, мы рискуем все потерять. Доллар сегодня для нас – токсичная валюта, к ней нельзя прикасаться. Вы не уверенны, что через день деньги не превратятся в пыль. Таким образом, если мы формируем международную коалицию по отказу от использования долларов во взаимной торговле в Евразии, то мы резко сокращаем спрос на доллар. Эти доллары возвращаются обратно в Америку. Их валютно-финансовая система превращается в большой пузырь, и дальше неизбежен крах, девальвация доллара, сдувание этого американского долларового пузыря и прекращение возможности финансировать эту гибридную войну со всем миром. Поэтому мы, как евразийские страны, заинтересованы в стабильном успешном росте, мы не можем сегодня не думать на эту тему. Другого способа обуздать агрессора нет. Поскольку агрессор уверен в своей безнаказанности. Они уничтожили международное право. Они фактически пиратствуют в мире. Они думают, что им все дозволено. Чтобы они прекратили агрессию, нам нужно показать, что мы способны нанести непоправимый ущерб именно в центре их финансово-экономического могущества. Это второй фронт. Третий фронт, на котором сегодня ведется война – информационный. Телекоммуникации, система связи, электроника, всякие способы кибер терроризма. Здесь тоже есть предложение – создать международную коалицию по кибербезопасности. Страны, которые не подпишут соглашение и продолжат кибертерроризм против других стран, исключаются из системы информационно-коммуникационного обмена. Мы их отрезаем от интернета, не покупаем у них вычислительную технику, мы вообще с ними не сотрудничаем в области информационных технологий. Для Америки это будет тоже непоправимый ущерб в той сфере, в которой они, как им кажется, имеют ошеломляющее преимущество. Хотя мы сегодня отстаем. Но я могу сказать, что по зрелости уже нового технологического уклада, который сформировался в странах Евразии, мы вполне способны обойтись без американского оборудования в сфере информационных технологий. Сегодня практически уже и обходимся.

Е.Никифоров: – Значит, все же надежда есть на то, что Кощей будет побежден?

С.Глазьев: – Понятен путь, как это надо сделать. Это уже важно.

Е.Никифоров: – А политическая воля есть?

С.Глазьев: – Политическая воля сегодня парализована двумя простыми мыслями. Первая – авось это рассосется. Эта глобальная гибридная война как-то затихнет сама по себе. Они же там, как Вы правильно говорите, не идиоты же, что они вытворяют – пилят сук, на котором сидят. Что такое действия по экспроприации российской или международной собственности в долларах? Это значит, что доллару никто не будет доверять. Они рубят под корень главный ствол своего финансово-экономического организма. Внешне это выглядит как идиотизм, но на самом деле это результат объективных интересов, умноженных на субъективное представление о том, что надо делать. И то, и другое ведет Америку к катастрофе. Но властвующая элита США этого пока не понимает. Поэтому у нас три варианта развития событий. Либо мы создаем коалицию, и властвующая элита США понимает, что они теряют преимущество и просто добровольно прекращают эту гибридную войну. Но само по себе, без коалиции это не получится. Второе, если они этого не делают, то они рушатся в силу финансовой катастрофы, которая к ним возвращается бумерангом. И третий вариант: если нам ничего не делать, то мы можем оказаться на разрыве между старым, агонизирующим центром мировой экономики и новым, который сегодня поднимается. Этот разрыв может оказаться для нас чрезвычайно тяжелым с точки зрения возможности самостоятельно удержаться.

Е.Никифоров: – Спасибо большое, Сергей Юрьевич. Вы очень толково и просто рассказали об очень сложных процессах, которые происходят сегодня в мире, рассказали, по крайней мере, понятно, что Кощей не бессмертен. У него есть яйцо, где спрятана его, Кощеева смерть. Нам известно, где искать инструменты, которыми можно усмирить Кощея, или заставить его вести себя прилично. Спасибо!


СЕРГЕЙ ЮРЬЕВИЧ ГЛАЗЬЕВ
Источник: "Радонеж"