Лента: Общество

Елена Чудинова – один из признанных на международном уровне авторов. Она выпустила один из первых романов-антиутопий «Мечеть Парижской Богоматери», где предупреждала более 10 лет назад о возможности воцарения во Франции Халифата. Также писатель работает и в области исторического романа, каждый раз рассматривая острые, ключевые моменты, как российской, так и зарубежной истории. Среди книг, пользующихся всеобщим признанием и переведенных на несколько европейских языков, можно назвать ее романы «Ларец», «Лилея». Не менее популярен в России и «Держатель знака», и другие досконально проработанные с точки зрения исторической точности художественные книги автора. Кроме того, Елена также еще и общественный деятель, уделяющий много времени непростой в современных обстоятельствах теме монархии. По существу, этой теме и посвящена последняя, весьма нашумевшая книга Е.Чудиновой «Победители», где рассматривается альтернативный ход истории России и Франции, счастливо избежавших краха самодержавия и ужасов Гражданской войны.

Монархия и возрождение полноценного христианства в Европе, как мощной политической силы – целое течение паневропейской философской и общественной мысли, стали темой нашей беседы с автором. Интервью подготовил и провел журналист Александр Артамонов.

Александр Артамонов. Елена, Вы – автор «Мечети Парижской Богоматери», большой поклонник французской культуры и, прежде всего, российская писательница с международным именем. Но Вы же еще и католик традиционного лефевристского толка.

Елена Чудинова. Корни моих убеждений уходят в толщу эпох. Я очень люблю эпоху раннего Средневековья, Киев, Новгород, Псков и т.д. В те времена церковь христианская летела на двух крылах… И для меня вопрос выбора между католицизмом и православием был очень сложный.

АА. Но есть ли тут вообще выбор? Дело в том, что до XI века вся Франция была православной, как любит повторять настоятель Свято-Троицкого монастыря в городе Чебоксары отец Виктор (Паскье), наш православный священник, но в то же время и этнический француз из провинции Вандея.

ЕЧ. Я считаю, что современники тех средневековых перемен просто не заметили как раскол 1054 года прошел мимо них. И только потом они поняли масштаб и всю эпохальность этого события. Тогда они думали, как говорится, «милые бранятся только тешатся». Поэтому в те годы людей больше заботил очередной сбор винограда и то, с кем в этом году придется в очередной раз воевать. Но я вообще-то категорически не изоляционистка. Изоляционизм возник в те времена, когда пять шестых суши были для советского человека недоступны. Изоляционизм не соответствует зову российской души. Имперское российское сознание всегда было развернуто в мир, в отличие от советского. Уже при Алексее Михайловиче Тишайшем шли процессы преодоления изоляционизма. Я же сторонник нового Священного Союза, провозглашенного русским государем Александром Благословенным, согласно принципу «Христианин не воюет с христианином!» Это сквозит в моей новой книге «Победители». После чудовищного бедствия бонапартовских войн и ужаса Французской революции, именно наш государь спас Францию от разорения союзниками. Очень жаль, что девятнадцатый век не пошел этим путем.

АА. Помимо блестящего владения русским языком, о которых свидетельствуют Ваши книги «Лилея», «Ларец», «Держатель знака», «Победители» и другие, Вы занимаетесь и большой общественной деятельностью и не скрываете своих монархических взглядов. Но думается, Вы понимаете, что столь дорогие Вам две страны – Франция и Россия – далеки от монархии?

ЕЧ. Россия такая, какая она есть! И мы обязаны быть с нею. Она, наша страна, пытается сейчас залечить чудовищные раны от стратоцида. Ибо геноцид – это уничтожение по национальному, а стратоцид – это уничтожение людей по сословному признаку. Прежде всего, когда он имел место, под корень уничтожалось царское офицерское сословие. Это была особая стать, которая держала на себе Империю. Как их умерщвляли, мы с Вами знаем! Недавно вышла книга моего друга и молодого автора Дмитрия Соколова «Железная метла метет по-новому». Там все описано. Также уничтожалось и духовенство, а вместе со священниками – и вера в Христа. Вслед за ними вырезалось и купеческое сословие. Об этом много знает поборник восстановления традиций и по совместительству мой хороший друг Дмитрий Петрович Абрикосов, из рода тех самых купцов Абрикосовых. И наконец, была победно проведена люмпенизация крестьянства.

АА. Можно ли говорить, что мы движемся в настоящее время к монархии в отличие от заблудшей Франции?

ЕЧ. Один мой знакомый немец пытался меня уязвить вопросом, почему я не имею французского гражданства – ведь я так люблю и знаю французский народ. Тогда я ответила ему, что, когда во Франции будет монархия, я всенепременно попрошу у ее государя подданство страны. Монархию же надо еще заслужить! Нас, монархистов, часто обвиняют в несерьезности. Но мой молодой друг Антон Андреевич Любич, которому нет и 30 лет, уже выдвигался – хотя и не прошел – в Государственную Думу. Так что монархисты – люди серьезные, а не любители мишуры.

Но действительно, существует ли риск оперетты? Отвечу: да, существует! Потому что дать обществу властный институт, до которого общество не дотягивает, это означает навсегда скомпрометировать этот институт. Так что не будем сидеть сложа руки. Возможно, лет через 30, мы заметим, наконец, серьезные подвижки, с которых можно будет уже начинать разговор.

АА. А в том, что касается Западной Европы, следует все же упомянуть, что, почти половина государств там монархического уклада…

ЕЧ. Согласна. Кроме того, я знакома и с исследованиями, доказывающими что монархические страны обладают лучшей экономикой, чем их так называемые демократические соседи. Но вот почему-то наши некоторые эксперты спокойно говорят о том, что восстановление монархии пройдет опереточно именно в России. А почему, допустим, в Испании, где монархию восстановили, никто не говорил об оперетте? Меня вообще поражает степень неграмотности даже наших медийных фигур! Когда мне говорят, например, что Конфедераты защищали рабство (что написал, между прочим, не последний человек в российском сообществе), я ему напоминаю, что и после победы Севера генерал Грант оставался рабовладельцем. А он мне отвечает: «Вот именно!» Человек явно не в курсе, за кого воевал Грант. Между прочим, южанин генерал Ли всех своих рабов отпустил. Так что, то была борьба не против рабства, а война экономических интересов! Но какой-нибудь профессор Зубов сейчас выбежал бы перед камерой и заявил, что и у нас, мол, рабство было в царские времена. Причем у наших либералов наблюдается оксюморон. Они говорят: «Слабый царь, прозванный Кровавым!» Это как? Кроме того, еще вообще-то Государь Николай Первый начинал реформу за освобождение крестьян от крепостного права, а его сын дело уже завершил.

АА. А как Вы относитесь к фильму Учителя про Кшесинскую?

ЕЧ. Знаете что, а давайте предложим федеральному бюджету профинансировать фильм про Ленина. Во всю его натуральную величину. Мы бы тогда и посмотрели, как среагировали бы коммунисты, осуждающие протесты против фильма «Матильда». Но, тем не менее, хотя я родилась в СССР и выступаю против цензуры, каждый имеет право высказывать свое мнение! Но как налогоплательщик, я имею право требовать, чтобы подобная гадость не финансировалась из бюджета. Нельзя это финансировать! Пусть снимают на свои деньги и показывают в маленьком кинотеатрике! Зачем же оскорблять святыню?


Александр Артамонов, журналист-международник
Источник: Журнал "Международная Жизнь "