Лента: Общество

Профессор ВГУ пришел к выводу, что власть в ДНР и те, кто ее критикуют – разделяют общую "платформу": Донбасс – это Россия, Донецк – это русский город, и они никогда не вернутся на Украину

За два с небольшим дня невозможно увидеть многое. Зато в первые дни всё видишь как-то необыкновенно отчетливо... С погодой повезло – все дни было солнечно и по-южному тепло, даже жарко. Очень быстро прошли таможенный досмотр в Успенке на границе Ростовской области и ДНР. Доехали до границы на такси, границу перешли пешком, так быстрее, затем нас со своей машиной встретили донецкие коллеги. Здесь нет никакой Украины. От слова "совсем".

Дорога от Успенки до Донецка (почти 100 км.) в идеальном состоянии, на отдельных участках еще идет ремонт, но уже нигде не видно заделанных воронок от снарядов и следов от танковых траков. О войне напоминают только дыры от автоматных и пулеметных очередей в аккуратно закрашенных металлических заборах и дверях деревенских домов, расположенных на обочине дороги, и новый шифер на тех участках крыш, которые были в свое время повреждены взрывами.

Проносимся мимо гигантских терриконов, многие уже поросли кустарником и лесом. Кажется, у Амвросиевки проехали мимо памятника "Гуманитарной помощи от Российской федерации" – одного из белых фургонов, хорошо знакомых по телепередачам 2014 г., установленного на постаменте. Пока ехали, донецкий коллега-философ рассказал о том, что зерна в Донбассе много, "огромное количество, девать некуда". Однако, бывали случаи подрывов на минах, оставшихся от боевых действий тракторов и комбайнов. Выразил уверенность в том, что такое "абсурдное государство как Украина рухнет сама". Я не стал возражать.

В Макеевке – это по сути уже Донецк, эти два города сливаются в одну агломерацию – бросилась в глаза стерильная чистота улиц, работающие светофоры, (всем этим не может похвастаться миллионный мирный Воронеж), новенькие рекламные щиты. О войне внешне не напоминало ничего. Это впечатление усилилось в Донецке. Уже позже, во время прогулок по городу донецкие друзья показывали мне заделанные следы от снарядов в стенах жилых домов, но сделано всё было так аккуратно, что надо было специально вглядываться, чтобы их разглядеть. Вообще, борьба за порядок и чистоту – это, похоже, существенная составляющая "национальной идеи" Донецка. Нигде я не увидел не то чтобы куч пластиковых бутылок и пакетов, но даже и окурков, брошенных на тротуар.

Теплая встреча с коллегами – организаторами конференции в Академии управления и государственной службы. Люди в Донецке более открытые, честные, непосредственные, дружелюбные, это заметно. Война осуществила своего рода позитивную сегрегацию – "свидомые", либералы и шкурники в массе своей покинули город.

Мобильная связь через российских операторов здесь невозможна, "Мегафон" еще на границе "превратился" в украинский "Водафон", значительный баланс после получения трех sms мгновенно упал почти до нуля. Грабительский украинский тариф донецкие друзья объяснили тем, что значительная часть прибыли идёт на "АТО". Немедленно отключил. Потом уже вставил местную сим-карту (в Донецке есть свои операторы, вероятно, помогла Россия), всего 200 рублей и можно говорить по местным номерам в течение месяца! Пока ехали в гостиницу, коллега-экономист рассказал, что введено внешнее управление на примерно 40 крупных предприятиях. Насколько я понял, формально они остаются в собственности олигархов, которые благополучно пребывают за пределами Донбасса, например, в Киеве, но на них назначаются управленцы, которые запускают производство. В итоге люди обеспечиваются рабочими местами и зарплатами, прибыль идет в бюджет республики.

Гостиница "Шахтар-плаза" – раскошная, одна из самых больших в Донецке. В ней мы остановились. Номер – 2500 р. в сутки, это стоимость очень паршивой гостиницы в Москве. В силу дороговизны отель пустует, в лучшем случае заполнен на четверть. Пара ламп не горит, но мне они и не нужны. Остальное все в порядке. Включаю телевизор, местный канал "Оплот": Басурин – "8 убитых, 11 домов разрушено", затем беседа с лидером рок-группы "Джанго" Поддубным. Один из, к сожалению, не слишком многочисленных музыкантов из России, которые поддержали Донбасс. Перед отъездом услышал его песню великолепную "Мы не уйдем", из альбома "Не оставим города свои". В этом же альбоме – "Калинов мост", "Агата Кристи", Чичерина, Скляр, Вадим Степанцов – всё очень достойно.

Цены в кафе примерно в два раза ниже, чем в Воронеже. В гостинице – тишина, в фойе почти никого нет, в кафе – только мы, из России. Как поддерживать жизнь в этой махине? Средняя зарплата бюджетника, учителя или врача – около 3 тысяч рублей, правда, очень низкая плата за коммуналку. Трамвайный билет – 3 рубля, захватил один с собой. Доцент в вузе – 8-10 тыс., профессор – 15 тыс. Есть еще гуманитарная помощь, наверняка кого-то спасают и дачи с огородами. В ДНР – рублёвая зона, никаких гривен нет. Надписи на украинском – старые. Все новые – только на русском. За три дня ни разу не услышал мовы. "Язык врага". Впрочем, в Донецке 4 школы на украинском языке, как и до войны. В Луганске нет ни одной, но есть украинский театр.

Донецк очень красивый, в нем царит идеальный в сравнении с центральными русскими городами порядок. Конечно, это русский город, ничем не отличающийся от Ростова или Воронежа. Повсюду зелень, множество роз. Коммунальщики готовы работать под обстрелами, в период интенсивных боевых действий погибло полтора десятка человек.

Когда вечером шел с друзьями и коллегами по центральной улице, увидел точную копию кремлёвской Царь-Пушки – подарок Лужкова. Вдали что-то загромыхало. Это был не фейерверк: "Скорее всего, бьют по украинскому беспилотнику". Фронт проходит в четырех километрах от аэропорта и вокзала – там окраина Донецка. Гуляли по пустынным аллеям и дворам, чувство полной безопасности – преступность сведена к минимуму. Ночью на северо-западной стороне сильно громыхало, окно в гостиничном номере было открыто.

Кафе закрываются к 22.00, в 23.00 – комендантский час, улицы пустые, залитые светом фонарей, проезжают редкие машины. Рядом с гостиницей ярко-голубым светом полыхает стадион "Арена", наверно, его видно из космоса. Вооруженных людей достаточно много, не сказать, что они бросаются в глаза, но это не анархическая вольница с пьяными песнями, а дисциплинированная сила. Сосредоточенные, молчаливые.

Подарил донецким друзьям только что вышедшую книгу А.В. Щипкова "Социал-традиция" – изложение лево-консервативной доктрины. Им явно должно понравиться, у донецких обостренное чувство социальной справедливости. Как, впрочем, обострено и национальное чувство. Как говорит глава республики Александр Захарченко: "Мы ведем войну за нашу веру, за наш язык, за нашу Родину – Россию!". В свою очередь мне дарят местное издание Изборского клуба, "Словарь патриота отечества". Патриотизм здесь – не затертый штамп.

Хотя город выглядит благополучно, бегают и смеются дети, катаются на велосипедах и роликах, выгуливают кошек и собак, на всех яркие одежды и пр. – каждый день идет война, каждый день рядом гибнут люди. На самом деле это очень кровавый конфликт, но кто-то сделал так, что в информационном поле произошла его "рутинизация", "замыливание". Представьте себе, если бы, скажем, в Израиле, в результате военных действий в день гибло 1-2 человека, какой бы шум стоял на весь мир! А здесь гибнут русские и "свидомые"... Война идет четвертый год, люди, конечно, устали, особенно те, кто в зоне боевых действий или рядом, не каждому дано выдержать такое напряжение.

На следующий день – конференция. Открытие – в министерстве образования и науки. В коридоре надпись – "Укрытие – 10 метров". И – стрелка, куда бежать, если начнется обстрел. Старые лифты, потертый линолеум, старая мебель, нет Wi-Fi – все скромно, но достойно. Встречают молодые люди и красивые девушки, показывают дорогу в зал. Атмосфера обычной конференции где-нибудь в областной администрации в центре России: солидные начальственные мужчины и женщины, разговор на деловые темы. Кто-то раздает интервью, кто-то делает групповые фотографии. На стенах – фотографии: Хрущев и Засядько – министр угольной промышленности и пр.

На трибуне: российский двуглавый орел, над ним надпись – "ДНР". На наших местах висят листочки с надписью – "Зарубежные гости". Бурно протестуем, мы не "зарубежные". В президиуме – министры и ректора, почему-то все женщины с лицами былых круглых отличниц, с трибуны тоже преимущественно выступают министры. Доклады о государственном строительстве, развитии промышленности, транспорте, все по делу, всё толково, чувствуется, что в Донецке и его окрестностях, несмотря на известную скудость ресурсов, работает всё. Председатель Верховного суда – в военной форме.

Основные мотивы докладов – а конференция научно-практическая: "опираясь на достижения отечественной и мировой науки" ... "мы отстояли свободу и независимость"..." "мы строим справедливое государство, с нуля... мы должны размежеваться окончательно с олигархами, оставить их в прошлом". Подчеркивают, что сегодня – 6 июня, день Русского языка. "Для нас это настоящий праздник, мы отстояли свое право на язык"! Говорят о кадровом "голоде", надо готовить специалистов, скудости средств, необходимости "подтягивать" законодательство, социально-экономические и социально-политические практики к российским образцам. О низком уровне жизни.

Общий восторг, когда пожилая женщина-профессор говорит об особом духе Донецке, о том, что смогли отстоять честь и достоинство, проявить лучшие качества – общинность, взаимовыручку, солидарность. Все это явлено на Донбассе многократно. Зал взрывается аплодисментами. Секционное заседание. Организация великолепная. Во время обеда идем в кафе, оно все обклеено огромными плакатами американских небоскребов, фото Элвиса Пресли, Мэрилин Монро. "It is a Pizza". Для организаторов и коллег явно приятно, что мы приехали, конечно, и для нас и для них это демонстрация солидарности, это очень важно.

Из разговоров и наблюдений. Донецк в целом – "левый". Но здесь это выглядит как-то естественно и не вызывает негативной реакции, даже когда видишь на полке у коллеги бюстики Ленина, Сталина, а то и Махно. По рассказам, в начале войны первыми в Донецк приехали наши "правые", настроенные, мягко говоря, критически по отношению к современной российской государственности и Путину. По мере знакомства с реалиями современной "Свидомии" их позиция начала существенно "смягчаться", они стали терпимее. А дальше выяснилось, что без "левых" трудно чего-либо добиться. Произошло некое взаимосближение. Характерна спокойная ненависть к "украм", без экзальтации.

После 2014 г. в русской истории началась другая эпоха, уходит в прошлое холодная война между наследниками красных и белых. На первый план выходят иные цели, задачи и ценности. В Донецке это видно невооруженным взглядом. Местная "оппозиция" является таковой с большой долей условности. И власть, и те, кто ее критикуют – разделяют общую "платформу": Донбасс – это Россия, Донецк – это русский город, мы никогда не вернемся на Украину. У них общие цели, общие ценности. Как мне кажется, противоречия обусловлены тем, что есть идеалисты-романтики, прекрасные люди, бесценные в чрезвычайной ситуации, готовые в любой момент пожертвовать собой, и лидеры, несущие груз не только войны, но и рутинной ответственности за всё, что происходит в республике. Противоречия между ними неизбежны, но не фатальны. Это единое целое. Они, конечно, так могут и не считать.

Обратно в Ростов еду на автобусе. На автовокзале в машину заходит нищенка с безумным взглядом: подайте, дом сильно пострадал, много детей. Пока едешь по Донецку видишь, что нет строящихся зданий, как у нас. Проехали несколько рынков – они заполнены людьми. Кое-где были пробки – их раньше не было – в город возвращаются те, кто покинул его в 2014 г. Значит, относительно приемлемый уровень безопасности и материальных условий.

Перед Успенкой донецким пассажиром раздают бланки миграционных карт, с ними они имеют право провести без проблем в РФ 90 дней.

Впереди сидят двое стариков, едут к дочери в Питер: "А у нас в деревне каждый день стреляют...". Таможенники ДНР быстро собирают паспорта, быстро возвращают, трогаемся на российскую сторону, там ждем дольше: вещи пропускаются через металлоискатели, запускают собаку, обнюхивает сумки, ни у кого наркотиков нет. Последнее, что замечаю – некоторые крыши в Успенки были повреждены – и здесь были обстрелы в 2014 г., когда донецкое ополчение пытались отрезать от границы с Россией.

Автобус движется на Ростов. Водитель вставляет диск: саундтреки из фильма "Брат-2": "No, we are Russians": "Полковнику никто не пишет", "Гни свою линию". Потом пошла попса: "Рюмка водки на столе...".

Захотелось вернуться.


Аркадий Минаков
Источник: "Экономика Черноземья и жизнь регионов "