Лента: Общество

Только недавно нашел время ознакомиться с замечательным фильмом Кончаловского «Рай». Смотреть такое кино, находясь в современной Украине, значит испытывать особую остроту ощущений. В образе Хельмута, офицера СС, я увидел сотни знакомых ребят, таких же добрых и воспитанных, умных и культурных, но так же отравленных изнутри ядом нацизма. Как и с немцем из фильма, с ними можно рассуждать о музыке и театре, книгах и картинах; но если разговор коснется «титульной нации», милый собеседник мгновенно преобразится в эсэсовца. В работе Кончаловского хорошо показан страшный феномен соединения в человеке тонкой душевной культуры и человеконенавистнической идеологии. Я узнал этот феномен, узнал тип Хельмута – потому что общаюсь с такими людьми каждый день.

Когда это все случилось? – подобно другому киноперсонажу (из фильма Михалкова), спрашиваю я иногда сам себя. И как это случилось? Как вышло, что нормальные мужчины и женщины, деды и прадеды которых воевали с фашизмом, подхватили этот, до конца не уничтоженный вирус? Все произошло вроде на наших глазах, но в то же время как-то незаметно. И не сразу, кажется, но вместе с тем и быстро. В мирной некогда Малороссии, где «садок вишневый коло хаты» неспешно облетали хрущи, Иван Иванович уморительно ссорился с Иваном Никифоровичем, и все проблемы решались через совместное распитие самогонки, закусываемой салом и варениками – там теперь ненависть, разобщение, кровь, война. И до сих пор мне иногда кажется, что я сейчас сплю, но скоро проснусь, и кошмарное наваждение исчезнет.

Как случилось? Понятно, что была массовая обработка сознания масс. Сколько всего уже написано и сказано на данную тему. Для того, чтобы понять саму технологию, наверное, хватит бестселлера С.Г.Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием». Знаменитый социолог еще до майдана подробно разобрал инструментовку изменения массового сознания. В 2014 году мы увидели действие этих технологий, получив на выходе тип «свидомого» украинца, нетерпимого русофоба.

Беседы на политические темы с такими, идеологически обработанными людьми я давно не веду. Это совершенно бесполезно, а в некоторых случаях и небезопасно. Разговоры с ними всегда напоминают мне одну сцену из фильма «Кабаре».

Тридцатые годы, Германия. Хозяева квартиры, в которой живет главный герой, обсуждают гонения на евреев.

– Уверяю вас, все они в этом замешаны.
– Если все евреи банкиры, как они могут быть коммунистами?
– Это тонкий расчет, фройлин Кост. Не уничтожат нас одним способом, прибегнут к другому.

Главный герой, Робертс, входит со словами:

– Вы действительно в это верите?
– Мы ежедневно читаем об этом в «Народном наблюдателе».
– В грязной нацисткой газетенке?
– Это неоспоримый факт, герр Робертс. Существует хорошо организованная международная группа евреев – банкиров и коммунистов.

Да, точно так все и у нас теперь происходит. «Неоспоримым фактом» стало все, о чем напишут в украинских СМИ. Иногда поражаюсь: какая готовность верить! Когда людям говоришь о Боге, приводя множество доказательств из истории Церкви – не верят. Но в то, что предлагают украинские интернет-ресурсы, верить вполне согласны.

Но это, так скажем, примитивные случаи. Есть другие примеры, очень трудные для понимания. В жернова идеологической машины попали не только малообразованные люди, не умеющие работать с информацией, но и те, кто все знает и все читал, в том числе и Кара-Мурзу.

На майдане ковыряли брусчатку не только зомбированные подростки из неонацистских организаций, но и весьма грамотные, солидные люди. Знаю женщину-филолога, прочитавшую всего Достоевского – что не помешало ей носить революционерам «пирожки». Знаю искренне верующих православных людей, которые готовы соединять Евангелие с идеями ОУН-УПА. Знаю тонких музыкантов, талантливых литераторов, интереснейших художников, подхвативших инфекцию украинства. Вот они, Хельмуты, которых ныне легион. И здесь уже какое-то тайное повреждение личности, которое до конца не может быть объяснено.

В сегодняшней Украине вообще смешались, кажется, несовместимые вещи. Особенно непонятные случаи встречаются, между прочим, в Церкви. В канонических православных храмах вместе могут молиться и причащаться АТОшники и беженцы с Донбасса, радикалы «Правого сектора» и оппозиционеры, горячие почитатели Бандеры и его ненавистники. Стоят рядом те, кто бросали на майдане «коктейли Молотова» – и те люди, в которых они бросали. Стоят украинофобы и украинофилы, русофобы и русофилы, убийцы и родственники их жертв.

Так может быть, это и хорошо – скажет кто-то. Возможно, в храме все они примиряются? В том-то и дело, что нет. Все остаются при своих убеждениях. И вот здесь уже начинается «халигаликрыша». Невозможно понять: как может участвовать в молитве за патриарха Кирилла тот, кто ненавидит его? Или как человек, согласный с идеологией ОУН-УПА, вообще может причащаться? Мне трудно представить, например, что в православном храме причащался бы эсэсовец. Но современные их последователи подходят к Чаше, и это не может не взрывать мозг.

А ведь в нашем церковном календаре есть огромное число святых, имеющих самое прямое отношение к собиранию русских земель, поддерживавших политику московских князей, русских царей; святых, заложивших духовные основы русской православной культуры. Русская Православная Церковь есть действительно русская, до чрезвычайности. В ней невозможно отделить саму по себе религиозность, в отрыве от истории и народного бытия. Оставаться в атмосфере богослужебной жизни РПЦ, и ненавидеть все русское – это шизофрения, бред, раздвоение сознания. Также, как быть русскими людьми и отрицать свою русскость.

В этой атмосфере бреда продолжает жить мать городов русских. А вместе с нею страна, заблудившаяся в истории, и постепенно теряющая свое великое призвание – свидетельствовать миру о Боге, будучи частью русской православной цивилизации. Спасти Малороссию сегодня может разве что чудо Божие. В чем оно может заключаться, пока совершенно непонятно. Но об этом чуде просят Христа те, кто остался жить на этой земле, и не теряет надежды на милость Божию.


Сергей Комаров
Источник: "Радонеж"