Лента: Общество

Правозащитная деятельность – сложное и многоаспектное явление, которое представляет собой совокупность формальных и неформальных практик по защите законных прав граждан. Очевидно, что «правозащита» является неотъемлемым атрибутом любого демократического государства, поскольку предполагает участие негосударственных акторов в обеспечении правопорядка в стране. Тем не менее, открытым остается вопрос о пределах правозащитной деятельности в России, ее формах и, как это ни парадоксально, правомерности методов ее осуществления. Иными словами, где заканчивается «правозащита», и где начинается политическая, в том числе незаконная, деятельность?

Отвечая на этот вопрос, важно иметь четкое понимание сути правозащитной деятельности, как таковой. Согласно наиболее распространенному в юридической науке системному подходу, защита прав и свобод человека в России представляет собой целостную конституционно обусловленную совокупность взаимодействующих элементов правового механизма, деятельность которого направлена на защиту нарушенных прав и свобод лиц, находящихся под юрисдикцией Российской Федерации [1]. То есть таких прав, которые существуют в пределах сформированной нормативно-правовой базы. Таким образом, правозащитная деятельность призвана анализировать правоприменительную практику в стране на предмет ее соответствия действующему законодательству, но не пытаться повлиять на него.

В действительности же можно наблюдать ситуацию, когда правозащитники активно выступают с критикой тех или иных государственных инициатив либо вновь принятых законов. Так, старейшая в России правозащитница, глава Московской Хельсинкской группы (МХГ) Л. Алексеева неоднократно выражала протест против «Закона об иностранных агентах» и «Закона о нежелательных организациях» – так называемого стоп-листа НКО, ведущих работу на территории РФ и подрывающих основы ее конституционного строя [2]. Л. Пономарев и член Московской Хельсинкской Группы В. Борщев проводили одиночные пикеты возле здания Госдумы против антитеррористического пакета депутата И. Яровой [3]. В свою очередь Б. Альтшуллер публично выступал с критикой «Закона Димы Яковлева», ограничивающего усыновление российских детей гражданами США [4].

Все это свидетельствует о том, что отечественная «правозащита» выходит за пределы традиционных подходов к защите прав человека и может быть расценена как политическая деятельность, поскольку ведется в целях оказания влияния на выработку и реализацию государственной политики.

В сущности, против этого и был направлен «Закон об иностранных агентах». В нем оговаривается, что к политической деятельности не относится деятельность в области науки, культуры, искусства, здравоохранения, профилактики и охраны здоровья граждан, социальной поддержки и защиты граждан, защиты материнства и детства, социальной поддержки инвалидов, пропаганды здорового образа жизни, физической культуры и спорта, защиты растительного и животного мира, благотворительная деятельность, а также деятельность в сфере содействия благотворительности и добровольчества [5]. То есть фактически речь идет о деполитизации «третьего сектора» в целом, стремлении власти направить гражданский активизм на решение общенациональных задач социокультурного порядка.

Примечательно, что в том же 2012 году был принят закон, упрощающий процедуру создания политических партий в России. Согласно поправкам минимальное количество членов партии, необходимое для ее регистрации, было снижено в 80 раз – с 40 тысяч до 500 человек [6]. Таким образом, власть дает своеобразный сигнал: «Если хотите заниматься политикой, делайте это в рамках более традиционных институтов – политических партий, а не НКО».

Российские правозащитники подчеркивают, что не сотрудничают с какими бы то ни было политическими силами в стране и не участвуют в борьбе за власть (как это делают политические партии), поэтому к ним неприменимо понятие «оппозиция». Тем не менее, как показывает практика, отечественная «правозащита» идеологически близка к партиям либерального толка (например, партии ПАРНАС или неформальному блоку А. Навального), делит с ними информационные, а зачастую и финансовые, ресурсы. Об этом говорит в том числе прошедший в марте этого года форум «Открытая Россия» в Вильнюсе [7].

В свою очередь иностранные фонды, позиционирующие себя как правозащитные, открыто поддерживают российских политиков, критикующих государство по тем или иным вопросам.

Например, британская организация Amnesty International неоднократно проводила акции в поддержку Б. Немцова, С. Удальцова, А. Навального, И. Яшина, а также выступала за освобождение из заключения М. Ходорковского и участниц группы Pussy Riot. Фактически эти организации не имеют четкого представления о своих функциях в российском обществе и зачастую обременены конкретными политическими установками.

В целом, среди западных неправительственных фондов существует устойчивая тенденция, которая выражается в крайне однобоком освещении вопросов, связанных с развитием гражданского общества в России. Так, состояние правозащитного сектора в России негативно оценивалось в докладах таких зарубежных организаций, как Human Rights Watch, International Federation for Human Rights и Amnesty International. При этом «диагноз» гражданскому обществу в целом, как правило, ставится лишь по одному типу организаций, традиционно и принципиально оппонирующих российскому руководству.

В действительности же можно наблюдать тенденцию, когда государство само стремится к сотрудничеству с «третьим сектором», в том числе правозащитными организациями. Для этого создаются, например, такие институты сотрудничества, как Общественная палата, Совет по правам человека, общественные советы при органах власти и т.д. Так, Л. Алексеева является членом общественного совета при МВД России. Кроме того, с каждым годом растет общий пул грантовых средств, выделяемых государством для некоммерческих неправительственных организаций. Если в 2006 году общая сумма президентских грантов составляла 05 млрд руб., то в 2015 она выросла до 4,7 млрд. В число организаций, получивших денежные средства со стороны государства, вошли МХГ, ассоциация «Голос» и некоторые другие правозащитные организации, что говорит о стремлении российского руководства наладить конструктивное взаимодействие с ними.

Принципиальное условие, которое ставит власть сегодня, заключается в том, что правозащитная деятельность прежде всего должна носить институциональный характер и не выходить за пределы установленных законом норм, чем зачастую пренебрегают российские активисты. Так, всем известен сюжет, связанный с так называемым «шпионским камнем», когда, по данным Федеральной службы безопасности, сотрудники МХГ передавали разведывательную информацию сотрудникам британского посольства. Также в 2005 году чешская «Человек в беде» была обвинена в связях с чеченскими террористическими группами, поскольку в арендованном партнерами организации офисе был ликвидирован террорист И. Сакаев [8].

Все это свидетельствует в пользу того, что законы, строго регламентирующие деятельность некоммерческих, в том числе правозащитных организаций, закономерны и отвечают прежде всего интересам национальной безопасности России. Тем не менее, отношения государства и правозащитных структур не должны быть конфликтными по своей сути.

Сегодня становится очевидно, что правопорядок в стране связан не только с деятельностью правоохранительных органов, но и с той помощью, которую им оказывают субъекты общества.

Иными словами, необходима взвешенная концепция взаимодействия правозащитных НКО и государства, которая была бы основана на невмешательстве первых в систему политических отношений в стране.

Евгений Кедров
Источник: "KATEHON"

Источники

[1] Правозащитная деятельность как вид юридической деятельности [Электронный ресурс] URL: http://cmpm.ru/2-meterialy/122-pravozashchitnaya-deyatelnost-kak-vid-yuridicheskoj-deyatelnosti.html.

[2] Глава МХГ высказала сожаление о принятии закона о нежелательных иностранных организациях [Электронный ресурс] URL: http://www.interfax.ru/russia/443395.

[3] Владимир Путин подписал «закон Яровой» [Электронный ресурс] URL: http://mhg-main.org/news/vladimir-putin-podpisal-zakon-yarovoy.

[4] «Закон Димы Яковлева»: О чем умалчивает официальная статистика [Электронный ресурс] URL: http://mhg-main.org/zakon-dimy-yakovleva-o-chem-umalchivaet-oficialnaya-statistika.

[5] Федеральный закон 121 «Об иностранных агентах» [Электронный ресурс] URL: https://ria.ru/spravka/20140616/1011656413.html.

[6] Президент подписал закон об упрощении регистрации партий [Электронный ресурс] URL: https://rg.ru/2012/04/03/registraciya-anons.html.

[7] Впечатления от Вильнюсского форума [Электронный ресурс] URL: https://openrussia.org/post/view/13442/.

[8] Человек из «Человека в беде» пропал в Чечне [Электронный ресурс] URL: http://ria.ru/incidents/20030313/339574.html.