Лента: Общество

Автор «Сухого остатка» Юрий Пронько о «пятой колонне» экономического блока правительства и оппозиции

В век ростовщичества высокопоставленные российские чиновники о стране не думают, — у них деньги стали основополагающим принципом. В результате экономический блок доводит страну до деградации и откровенно признается в этом. Колониальная психология так называемой российской оппозиции, идеологически и финансово поддерживаемая Западом, дискредитировала себя. «Российская элита должна быть заменена национально ориентированной», — говорит мой сегодняшний гость, известный радио и телеведущий, экономист и публицист Юрий Пронько.

«СП»: — Юрий, Вас знают все, кто интересуется экономикой, особенно как радиоведущего. У Вас свой стиль, Вы часто задаете сложные вопросы, не замалчивая о проблемах в стране. Каким был самый сложный этап в вашей жизни и в вашей карьере?

— Моя карьера началась очень рано. В 1996 году мне было 22 года. Сразу после окончания экономического факультета Новосибирского университета мне было сделано предложение стать помощником мэра города Мирного. Это в Якутии. Через четыре года мне предложили перейти на работу в компанию «Алроса». Это единственная в своем роде уникальная российская алмазодобывающая компания-монополист. С этого момента и началась моя журналистская карьера. В 30 лет я стал первым заместителем генерального директора и главным редактором медиахолдинга «Алмазный край».

Но десять лет назад произошли важные события. Я буду откровенным. Тогда шла очень серьезная борьба вокруг активов компаний, в том числе и компании «Алроса». Следует учесть, что алмазы — это высшая категория государственного интереса. И Владимир Путин принял решение сосредоточить в руках государства контроль над крупнейшими российскими активами. По сей день считаю, что это было абсолютно правильное решение. После «национализации» я переехал в Москву. Это связано, прежде всего, с семейными делами.

Я и не думал покидать Якутию: я «прирос» к ней и считаю себя северянином. Это особая группа людей, очень дружных между собой и не циничных. Я никого не хочу обижать, но Москва очень серьезный город и без здорового цинизма тут сотрут. Достаточно успешным этапом я считаю работу на радиостанции «Финам ФМ». В тот период времени мы были романтиками, это было связано с так называемой «медведевской оттепелью», когда казалось, что многие жизненно необходимые изменения будут реализованы.

«СП»: — В то время Вы много сделали для так называемой российской оппозиции, предоставляя радиоэфиры, давая возможность заявить свою позицию. Но потом произошел поворот. Почему?

— Да, я искренне в тот момент считал, что если изменить ситуацию, то экономика перезапустится за счет свободы.

Но наступил момент, когда в моем сознании начался определенный раскол. Например, я всегда был и есть, и этого не скрываю, верующий человек. И когда я говорил людям, что я православный, мягко говоря, меня не понимали, — как такой свободомыслящий человек может быть православным христианином. Я старался не обращать на это внимание, считая, что это личное дело каждого.

Серьезный второй разлом произошел в связи с переворотом на Украине. У меня фамилия Пронько, это украинские корни, мой прадед в феврале 1944 году погиб, освобождая родную правобережную Украину. И для меня этот начавшийся после переворота конфликт — самое страшное, что происходило.

В силу того, что я очень хорошо знаю конкретных людей, я не смог понять, почему российская оппозиция полностью отторгает мнение тех, кто не воспринял «майдан» в Киеве как нечто нормальное.

«СП»: — Это был рубеж, после которого были сняты маски?

— Да, это и был перелом. К событиям в Донбассе я отнесся крайне серьезно, поскольку понимал, что это конкретные судьбы людей. Есть вещи, которые невозможно исправить, а именно — смерть человека. Все эти события определили внутреннюю составляющую «перелома».

Но был и публичный момент. В моей семье принято очень трепетно относиться к ветеранам, к истории Великой Отечественной войны. Для меня Победа — святое понятие. Более того считаю, что мы, русские, российские, до сих пор не отдали должного и не осознали того, что произошло в мае 1945 года. Это не просто подвиг, это событие имеет фундаментальное значение для каждого живущего на нашей земле. И вот уже два года моя семья участвует в «Бессмертном полку». И я с младшей дочерью сделали планшеты с фотографиями дедов, и пошли вместе с тысячами по Тверской. На следующий день в одной из социальных сетей я увидел поток грязи на это событие. Писали о том, как Пронько мог туда пойти вместе с президентом и другими людьми. А я не мог понять, что вообще происходит, я был крайне огорчен. Мне принципиально важно было пройти со своим дедом Иваном Тихоновичем Осиповым по Красной площади. Это мой русский дед. Для меня и русский, и украинский народ — это одно целое.

Видя эту мерзость, которая сперва нас разделила, а теперь пытается стравить… Руки хочется вымыть.

«СП»: — На Вас тогда вылили много грязи. Как это пережили?

— Как пережил? Во-первых, я считаю, что Господь видит все. А во-вторых — зачем обращать внимание на очевидный заказ. Самое главное, что меня поддерживает моя семья.

«СП»: — Сейчас Вы ведете авторскую программу на первом русском патриотическом телеканале «Царьград», где занимаете достаточно жесткую позицию.

— Когда я веду программу, я не только разговариваю с собеседником, не только обозначаю ту или иную проблематику, мы говорим и о том, как это можно решить. Да, я жестко программу веду, потому что ситуация в экономике — это не игра в песочнице.

«СП»: — Дайте оценку экономической повестке России на сегодняшний день. Где мы находимся?

— Нынешняя политика правительства идет вразрез с политикой президента. Но это далеко от схемы «царь хороший — бояре плохие». Политика, экономическая политика — это огромный многогранник с колоссальной системой издержек и противовесов, с системой конфликтов и интересов. И президент выступает арбитром в этой большой игре.

«СП»: — Арбитр понятен, кто игроки?

— Я убежден, что российская экономика находится в рукотворном кризисе. Это не влияние внешних факторов, я имею в виду санкции. По касательной санкции задевают интересы российских компаний, например, в части отключения от западного финансирования, но концептуально не влияют. А вот те решения, которые принимаются здесь — они важны. «Либеральный блок» в правительстве разрывает экономику в клочья. По их версии создается «новая стабильность». А по мне — «выжженная пустыня», потому что экономику высушили с точки зрения денежно-кредитной политики.

Второй момент — в России 23 месяца подряд снижаются доходы граждан. Такого не было даже в 90-х годах. В те времена я четыре года отработал на госслужбе. Я помню, что такое векселя, что такое неплатежи, что такое задержки с оплатой и зарплатами. Но такого хода дел, как сейчас, не было.

Государство в первую очередь должно стимулировать рост реальных доходов граждан. Где соответствующие решения от главы Центробанка? В ситуации, когда предприятия находятся в той или иной зависимости от государства именно бюджет становится источником этих стимулов. Денег нет в бюджете? Тогда почему более 90 млрд долларов (русских российских денег) находится в американских облигациях? Индия и Китай освобождаются от американских гособлигаций. А мы зачем такую большую сумму держим в этих бумагах? У нас решили благотворительностью заняться? Помощью американской экономике? Тогда действия правительства противоречат действиям и решениям президента. Эти 90 млрд долларов — прямое вливание в американскую экономику. При этом российская экономика испытывает дефицит бюджета.

Кстати, Россия почти израсходовала весь резервный фонд, по расчетам Минфина он закончится в 2017 году. Я считаю, что информирую нас об этом, они прикрывают себе «пятую точку».

«СП»: — Почему финансовый блок проводит удушающую экономическую политику? В чем реальная причина? В чьих интересах они «танцуют»?

— Финансовая элита России интегрирована в глобальный клуб. Этим людям очень нравится быть «своими» на Западе. Там же комфортно. Более глубокая составляющая — эти люди интегрированы в западные (американские) проекты.

«СП»: — Владимир Путин хорошо знает позицию Европейских стран, Японии, США, где проводятся программы количественного смягчения. Почему он не перенимает этот опыт для России?

— Он зависит от факторов, на которые не может повлиять. Это многогранник, я с самого начала об этом сказал.

«СП»: — Придет другая фигура и будет так же зависеть. Тогда как вырваться из этого «круга»?

— Национализация российской элиты в буквальном смысле.

«СП»: — Полная смена всех?

— Если эти ребята готовы играть по новым правилам, которые заключаются в национальных интересах нашей страны, тогда они могут продолжать заниматься бизнесом, банковским делом.

«СП»: — Вы думаете, люди меняются?

— Государство способно это изменить. Государство — это институт, это структура, это стимул, это политика. И политика — это даже не то, что показывают по телевизору. Мы видим лишь верхушку айсберга. Реальная политика — за плотно закрытыми дверями, где принимаются серьезнейшие решения.

На сегодняшний день есть правительство, Центральный банк, другие институты государственного управления, и президент может «снести» каждого в отдельности, любого, но последствия будут очень серьезные. Это такая ежедневная, ежечасная, ежеминутная борьба.

«СП»: — Разве всех?

— Есть система. Проиллюстрирую на конкретном примере — финансовом секторе. Именно элита определяет векторы. И в век ростовщичества, для них деньги являются не просто инструментарием достижения цели, а основополагающим принципом. Посмотрите на нефтяной рынок. Это же не рынок потребления добычи нефти, это рынок деривативов, фьючерсов, когда одни создаются под другие, когда деньги зарабатываются в буквальном смысле из воздуха. И «Московская биржа», председателем наблюдательного совета которой является Кудрин, яркий этому пример — там деньги делают из воздуха за счет понижения или укрепления ключевых ставок национальных валют. То же самое делают наши граждане, бегая по обменным пунктам в попытке заработать какие-то копейки. Но обычные граждане не могут предугадать ситуацию на рынке. Но в противоположность им, наши банкиры имеют «инсайд», информацию, которая позволяет им «скопировать рынок». Вспомните декабрь 2014 года, когда было обрушение национальной валюты в два раза. Тогда банки заработали просто невероятные деньги.

Вся сложность ситуации заключается в том, что интеграция в глобальные институты (американские институты, потому что именно они носят транснациональный характер) зашла настолько далеко, что люди, руководящие российскими госбанками, по сути, являются членами глобальной шарашкиной конторы. И сдвинуть это с мертвой точки очень сложно. Но я убежден, что без национализации это невозможно. И у государства есть огромное количество инструментариев для этого. Например, надо ввести налог на трансграничные валютные операции. Либералы начнут визжать и кричать. Но, тут надо пояснить, что на физические лица никакого налогового давления оказываться не будет, — покупайте и продавайте валюту и рубли через обменные пункты официальных банков при выезде за границу. Но с юридическими лицами надо разбираться.

Разве не странно, что за первое полугодие 2016 года при падающей экономике, при падающих реально располагаемых доходах граждан прямые инвестиции банков в реальную экономику составили всего лишь 9%. При том, что им было предоставлено 800 млрд рублей «халявных» денег. В результате банки получили за первое полугодие 2016 года беспрецедентную в истории чистую прибыль 600%. Более того они дезинформируют и главу государства. На форуме «Россия зовет!» я сидел в зале и слушал выступление Владимира Путина. Он обозначил эту тематику и машинально сказал, что у нас прямые инвестиции в основной капитал российских предприятий составили 9%, а при этом была получена прибыть в 600%, и тут же осекся и добавил, — это, по всей видимости, с низкой базой год к году.

А теперь проведем экономический «разбор полетов». Вы берете базу предыдущего года, которая в силу кризиса снижалась и была зафиксирована, к примеру, на уровне 1 рубль, и в силу того, что она низкая, в следующем году вы получаете 600 рублей. Чувствуете разницу 1 рубль и 600 рублей? Очень странно, конечно, но еще можно «притянуть за уши» низкую базу как причину. Но! Я специально посмотрел и изучил историю со «Сбербанком». Герман Греф на каждом углу хвастается своей прибылью. Докладываю! Причина не в минимальной базе предыдущего года. Это беспрецедентная и впервые полученная прибыль за последние 25 лет. Это факт и Греф об этом знает. И знают те, кто принимает решения в пользу этого банка. Я говорю о поголовном отзыве лицензий у банков. Я знаю истории реальных банков, которым не хватило, грубо говоря, «1 рубля» до уровня докапитализации обозначенного Центральным банков, но у них отзывали лицензию! Сегодня есть «Сбербанк» и все остальные. И он, как пылесос, будет забирать клиентов, которые «отказываются» от других финансовых учреждений.

«СП»: — Объясните нашим читателям, почему необходимо заняться проблемой ограничения на движение трансграничного, а по большей части спекулятивного, капитала?

— Есть мировой опыт введения налога на трансграничные операции. Давайте не будем называть это «ограничением». В руках государства находится инструмент либо стимулировать вывод денег из рублевой зоны, из отечественной экономики, через подставные фирмы, через фирмы-однодневки, либо дестимулировать этот процесс, когда деньги остаются в стране. Все должны понимать — отток капитала это не просто транзакция. Даже когда «физик» (физическое лицо) покупает доллары, евро или «тугрики», он уже уходит из собственной экономики. Более серьезный момент касается юридических лиц. Я считаю, что нужно ввести небольшой налог в 0,1% от суммы транзакции по приобретению валюты либо по выводу этих денег. Сделать это необходимо для того, чтобы аферисты не могли на этом зарабатывать.

Такой должна быть позиция Центробанка. Свобода в транзакциях ведет к обрушению национальной валюты, к замедлению роста экономики. В конечном счете, мне не важно, как компании зарабатывают деньги, важно — чтобы они оставались в России.

«СП»: — Какую главную выгоду получит России, если деньги останутся в стране?

— России жизненно необходимы так называемые длинные деньги на 10, 15, 20 лет. И как бы удивительно это не звучало: деньги имеют стоимость! И чтобы эта стоимость была минимальной, чтобы предприятия работали и создавали новые рабочие места, деньги должны быть дешевыми и длинными. Это будущее наших детей. Если в стране нет длинных денег, то экономика никакая, она не развивается.

«СП»: — Россия находится в системном кризисе. Вы сказали, что Минфин открыто информирует о том, что резервы закончатся в 2017 году. Видите ли Вы угрозу распада страны? И что станет спасательной «страховочной» сеткой?

— Мое мнение жесткое: если действительно кто-то или что-то может представлять угрозу для целостности российского государства, эта угроза должна быть уничтожена. Для этого у нас есть государственные институты, есть специальные службы.

Пункт второй. Недопустимы вообще рассуждения о том, что страна может развалиться. Я понимаю, что в условиях экономического кризиса проблема сепаратизма не ушла. В нулевые годы Владимиру Владимировичу удалось в буквальном смысле ее задавить, отрегулировать с точки зрения законодательства, когда республики были суверенными и могли чуть ли не войну объявлять соседним государствам. Например, так было записано в конституции Тувы. Подчеркну, что эта тема не публичной дискуссии.

Я в этом году впервые съездил во Владивосток. Там я увидел завтрашний день России. Все говорят про Америку, про Европу, но на самом деле мир, его центр, переместился в азиатско-тихоокеанский регион. В Азии находятся страны, которые являются не только нашими потенциальными партнерами, а реальными партнерами. Япония, Китай, Южная Корея. Нам надо переосмыслить «евроцентризм», когда якобы все в мире движется вокруг Европы. Это позавчерашний день, а сегодняшний и завтрашний день — в другом направлении.

Здесь в Москве, получая ежедневные сообщения от Минфина и Центробанка, мне хочется порой шарахнуть кулаком по столу и сказать, — ну вы можете хотя бы неделю помолчать со своими прогнозами! (смеется) Поэтому у нас сложная ситуация в экономике. Но не безнадежная.

«СП»: — Вы открыли для себя Дальний Восток, а именно Владивосток. Что можете сказать про Россию с туристической точки зрения?

— Ксения, открою Вам и читателям «Свободной прессы» небольшой секрет. Мне 42 года и я никогда не выезжал за пределы России. И я горжусь этим. Поверьте, что мое материальное положение позволяет мне путешествовать и отдыхать за пределами страны. Более того, моя родная сестра живет в Вене, в имперской столице Габсбургов. Моя семья, жена и три дочери, бывают за границей, я их не держу взаперти. В Вену я могу полететь в любой день, и мне будут очень рады. Но по факту моя сестра прилетает встретиться со мной в Москву. Это моя принципиальная позиция. Наша страна настолько великая, особенно понимаешь это, когда проедешь от Калининграда до Владивостока. А я часто отдыхаю в Калининграде на русской Балтике. Я был на северо-востоке России в Чокурдахе-Черском, это Колыма. Я не хочу за границу.

«СП»: — Многие скажут, что Вы себя ограничиваете?

— Это не так. В век информационных технологий все, что мне интересно я могу посмотреть по интернету. Более того у меня большая библиотека. И так далее. Мы не знаем Россию. Мы должны стать национально ориентированной нацией. Мы единственная страна в мире, которая имеет такую огромную территории, такую географию, такие ресурсы, такие возможности. И мне больше интересно то, что происходит в Тынде, а не то, что происходит в Европе.


Источник: "Свободная Пресса"