Лента: Общество

После ухода команды Михаила Саакашвили российские СМИ и экспертное сообщество во многом утратили интерес к Грузии, хотя идущие там внутренние процессы заслуживают особого внимания. О роли православия, положении грузинского языка и культуры, росте влияния ислама, перспективах развития Грузии в ближайшие десять лет рассказывает эксперт Института Евразии (Тбилиси) Георгий Векуа.

- Уважаемый батоно Георгий, любые социологические опросы показывают, что основой национальной самоидентификации большинства грузин является православие. Так ли это на самом деле? Как совместить высокие христианские идеалы с кровопролитными конфликтами, которые раздирают Грузию вот уже без малого тридцать лет?

– Да, пока это так. В целом, посещаемость церковных служб за последние годы возросла, и нельзя сказать, что храмы пустуют. Многие люди на улицах или даже в общественном транспорте крестятся, проходя мимо церкви или увидев ее издалека.

Но дело в том, что Грузинская православная церковь для многих, если не для большинства грузинских верующих играет роль, в первую очередь, национального института. То есть, это такое сакрализованное выражение национальной идентичности, в котором вместе сплетена гордость своим этносом (или нацией), традициями, историей и т.д. Кроме того, существует практически культ нынешнего патриарха – его портреты можно увидеть в магазинах у касс, в маршрутных такси, на столе у банковского клерка и пр.

Такое положение ведет к тому, что многие верующие приходят в Церковь не столько за христианским учением, а как часть коллектива – этноса, нации. В современном сложном и глобализованном мире у грузин, как у сравнительно небольшого народа, возникает стремление искать какую-то опору для своей идентичности. Так как нынешнее грузинское общество в значительной степени дезориентировано и не совсем понимает, куда движется страна, оно пытается найти такую точку опоры в ГПЦ.

Исходя из этого, у грузин преобладает "националистическое" понимание православия и вообще религии. Поэтому уже не кажется странным, что фактор единоверия, допустим, с русскими или осетинами, не играет существенной роли в поведении и настроениях общества. Хотя в последнее время часть священников стала больше выделять фактор единоверия в своих проповедях и выступлениях, что частично отразилось и на грузинском обществе, особенно на людях среднего и пожилого возраста.

- Второй важной составляющей идентичности обычно выступает национальный язык и культура. Насколько можно судить, грузинский язык в целом не утрачивает свои позиции (разговоры о повсеместном изучении английского, как и везде на постсоветском пространстве, касаются довольно узкого слоя молодежи). А что можно сказать о самобытной грузинской культуре? Хотя «Макдональдс» в Тбилиси открылся еще много лет назад, большинство по-прежнему ест хинкали, запивает вином и поет традиционные застольные песни. В этом секрет привлекательности Грузии для российских и иностранных туристов: она еще сохраняет свою уникальность. Или эта картинка обманчива, и грузинская культура так же, как и многие другие, отступает под натиском глобализации? Как бы Вы оценили «запас прочности» грузинского общества?

– Ситуация в этом отношении в Грузии сложная, как и во всех странах мира. Что касается грузинского языка, то, с одной стороны, он действительно не утрачивает свои позиции. Но, с другой стороны, сам язык становится все более бедным, примитивным, сужаются его культурные функции. Например, если еще 50 назад литература на грузинском языке оказывала влияние на массы народа, то теперь она превратилась в дело узкой группы лиц. Большая часть населения практически ничего не читает или читает очень мало, особенно художественную литературу. Все смотрят телевизор, а в нем сериалы (в Грузии сейчас популярны турецкие сериалы), довольно примитивные развлекательные шоу и выпуски новостей.

Обеднение языка, как ни странно, связано и с тем, что население становится все более моноязычным. То есть, большинство людей пока не знает или слабо знает даже английский язык, а знание русского постепенно утрачивается. В советскую эпоху, когда в Грузии официально существовало двуязычие (грузинский и русский языки), внимание к сохранению и развитию грузинского языка было намного больше, чем сейчас. Выходит, что чем меньше население знает иностранные языки, тем примитивнее становится сам родной язык.
Грузинская культура также переживает нелегкие времена. Хотя работают театры, ставятся спектакли, снимаются фильмы, грузинская культура утратила былую известность, которая она имела в советское время. Уже давно грузинские фильмы не получали международную известность (номинированный в этом году на «Оскар» фильм «Мандарины» не является чисто грузинским продуктом), грузинские театральные коллективы почти нигде не гастролируют. Даже знаменитые грузинские ансамбли танца значительно сузили географию своих выступлений.

Западная масс-культура вполне успешно проникает и в Грузию. Те же «Макдональдсы» в Тбилиси, а их пока четыре, почти всегда заполнены посетителями, причем здесь принято водить детей в эти заведения, отмечать дни рождения и устраивать детские праздники. Происходит приучение детей с раннего возраста к западному ширпотребу. К сожалению, и качество грузинских кулинарных заведений в целом невысоко. Как недавно заметил один блогер, хотя грузины горды тем, что у них есть хинкали, в Тбилиси редко где можно покушать приличный хинкали.

В целом, повторюсь, что грузины в данный момент находятся как бы в неопределенности: кто они, куда идут, для чего живут? Являются ли они европейцами, или азиатами, или кавказцами, или только грузинами?Опросы показывают, что лишь меньшинство (15-20%) считает себя европейцами, большинство говорит, что они только грузины или грузины и кавказцы одновременно. Но что означает быть грузином, все менее понятно для самих грузин.

Отдельно следует выделить возрастной срез. Хотя нельзя сказать, что молодые поколения в Грузии поголовно прозападны, но все же западные культурные влияния в первую очередь проникают в молодежную среду, особенно в Тбилиси, где живет почти четверть населения. Поэтому, с течением времени и замещением поколений, видимо, в культурной и ментальной сфере в Грузии следует ожидать довольно существенных изменений.

- Создается впечатление, что главным врагом грузинской самобытности, во всяком случае, в последнее десятилетие, является руководство страны. После прихода к власти Саакашвили (политика в этом направлении продолжается и сейчас) в Грузии все более заметен крен в сторону навязывания обществу «западных ценностей». Если хотя бы пятая часть населения согласна с лозунгом «я – европеец», это говорит о серьезных сдвигах в национальном самосознании. Насколько они глубинны? Или изменение внешнеполитического курса официального Тбилиси способно в короткий срок вернуть ситуацию в прежнее русло? Европейцы ли грузины на самом деле, как Вы считаете?

– Как я отметил выше, как раз примерно пятая часть населения заявляет, что они – «европейцы». Это еще не значит, что все, кто говорит это во время опросов, на самом деле по своей ментальности, стилю жизни и т.д. идентичны сегодняшним европейцам. Но тенденция налицо.

В то же время, в последние годы наметился и другой тренд: часть населения и представители т.н. «бомонда» и интеллигенции под влиянием некоторых духовных лиц говорят о том, что они – не европейцы и нынешние европейские ценности им чужды, так как, по их словам, они противоречат грузинским традиционным ценностям. Опять-таки, трудно сказать точно, насколько эта позиция глубинна, или же она является выражением некого фрондерства, политических игр и присущей грузинам артистичности. Но то, что определенная растерянность существует, это факт. В отличие от, допустим, периода десятилетней давности, когда «Европа» и «Запад» виделись как некая «земля обетованная» и «рай», куда грузины должны были обязательно попасть. Тогда господствовали романтические представления.

Сейчас в Грузии популярен тезис о том, что она может войти в евроатлантическое пространство со следующим условием: сохранить «традиционные ценности», свою религию и другие устои жизни. Такую формулу выдвинул католикос-патриарх Грузии Илья II. Однако насколько это реально, сложно сказать. Вероятно, Запад не согласиться с такими условиями, так что грузинское общество стоит перед серьезной дилеммой.

В случае грузинской политической элиты, политики в Грузии, как и почти во всех странах мира, довольно циничны и думают, в первую очередь, о своих интересах. Большинство из них реально ориентируется на то, «откуда дует ветер», то есть, кто больше заплатит или обеспечит пребывание во власти. Так как Запад в предыдущие годы и десятилетия мог предложить грузинским политикам лучшие «условия сделки», чем другие внешние игроки, они и выбирали Запад.

В отличие от политиков, в Грузии существует довольно мощный и влиятельный слой, который в значительной степени определяет политику и влияет на самих политиков. Это т.н. неправительственный или гражданский сектор. В этом секторе влияние Запада еще больше, чем среди политической элиты, причем не только финансовое, но и доктринальное, т.е. идеологическое. Хотя и здесь возникли другие тенденции, как среди СМИ, так и НПО – появились организации, которые (хотя бы на словах) выступают против западного вектора развития или иногда критикуют Запад и его ценности.

- И еще об ориентациях. Вызывает удивление, что грузины, много пострадавшие от турок и персов, сейчас, скорее, ищут союзников на Востоке, а не в единоверной России, тогда как исторические векторы Турции, Ирана и нынешней РФ в целом не изменились. Как Вы объясните эту аномалию?

– Турция проводит довольно большую работу в Грузии по линии «мягкой силы». Уже сам факт, что Турция является крупнейшим торговым партнером Грузии, накладывает отпечаток на отношения между странами. Конечно, некоторые грузинские производители, допустим, могут жаловаться на то, что турецкая продукция и товары убивают их бизнес. Но одновременно рады импортеры и торговцы, которые живут на экономических связях с Турцией. В Тбилиси и Батуми есть целые улицы, на которых разместились турецкие рестораны и кафе. В них заходят не только турки, арабы и другие иностранцы, живущие в Грузии, но и много грузин, которые постепенно привыкают к турецкой кулинарии (хотя она является, скорее, эклектичной), культуре и т.д.

Сейчас в Грузии, как я упомянул выше, крайне популярны турецкие телевизионные сериалы, значительная часть населения, особенно женщины, «сидят» на них. Кроме того, Турция, как пока еще в целом светская страна, которая даже входит в состав НАТО, не вызывает отторжения или настороженности у большинства грузин.

Что касается Ирана, то во время правления Саакашвили, в 2010-2011 годах, был любопытный момент, когда Грузия и Иран взаимно ввели безвизовый режим между странами. Это привело к тому, что количество иранских визитеров в 2013 году выросло почти до 100 тысяч человек в год. Увеличилось количество иранских компаний, которые вели бизнес в Грузии. Однако после введения жестких санкций Запада против Ирана и после прихода к власти «Грузинской мечты», отношения между Грузией и Ираном испортились. Количество визитеров уменьшилось в несколько раз, почти все иранские компании покинули Грузию. Сейчас многие грузинские экономисты, журналисты и представители туристического бизнеса сетуют на то, что правительство Грузии искусственно создает препятствия притоку твердой валюты в стране, что отражается на ослаблении местной валюты.

Про Россию в плане фактора единоверия я уже говорил. При «Грузинской мечте» отношения с Россией реально улучшились, особенно в экономической и культурной областях. Однако прорывов пока не произошло. Дипломатические отношения не восстановлены, в вопросах Абхазии и Южной Осетии никаких серьезных подвижек нет. В этом году намечается открытие «Учебного центра» НАТО в Грузии, что может еще больше осложнить отношения между двумя странами.

В отношении России в грузинском обществе существует та же неопределенность, что и по отношению к Западу (Евросоюзу). В течение многих лет сами российские политики говорили, что Россия – тоже европейская страна и стремится создать с Европой «единое пространство от Лиссабона до Владивостока». Это воспринималось грузинскими политиками и обществом как уловка – дескать, в реальности Россия вовсе не стремится в Европу, а лишь делает вид, и при этом чинит препятствия Грузии и другим странам постсоветского пространства, которые на самом деле туда стремятся. И даже если Россия действительно хочет стать европейской страной, рассуждали они, то зачем Грузии Россия, не лучше ли иметь дело прямо с Европой, а не через «вторые руки» России (как это было в XIX веке)?

Сейчас, когда отношения России с Западом значительно обострились, часть общества начала склоняться к мысли, что, возможно, лучше быть вместе с Россией, а не с Европой. Вроде бы появилась какая-то определенность – православная Россия противостоит либеральной Европе и раздел проходит не только и не столько по политическим линиям, а по ценностным, религиозным и идеологическим. В этом случае образ России в сознании части грузинского общества обрел, хотя и не окончательно, более четкие очертания, и, соответственно, единоверческая составляющая также активизировалась. В этом случае происходит смена прозападного национализма на «православный национализм». Однако пока нельзя сказать, что эта идеология доминирует во всем обществе, как недавно доминировал прозападный национализм.

- Все больше информации об усилении позиций ислама в Грузии. Это действительно происходит (в рамках общего тренда на радикализацию Большого Кавказа), или речь скорее о пропагандистских преувеличениях внутриполитической природы? Трудно не отметить накал страстей вокруг исламской тематики, хотя речь идет главным образом о соотечественниках-грузинах мусульманского вероисповедания, а не о представителях других народов. Каково место мусульман в современной Грузии?

– Грузины-мусульмане суннитского (ханафитского) толка живут главным образом в Аджарии, а также в тех селах, куда их переселили за последние десятилетия как экомигрантов из горных сел Аджарии (из-за оползней и других стихийных бедствий в этих районах автономной республики). За последние годы в этом регионе наблюдается рост как православной активности, так и ислама. Это связано и с тем, что во всем мире существует тренд политической активизации разных направлений ислама, что не минуло и Турцию, которая имеет влияние в Аджарии. Ситуация в Аджарии несколько подпортила почти дружественные отношения между Грузией и Турцией, которые складывались в девяностых и двухтысячных годах, особенно на фоне реализации крупных энергетических проектов по оси Азербайджан-Грузия-Турция.

В Батуми, столице автономии, несколько лет остро стоит вопрос строительства второй мечети, поскольку первая уже не вмещает верующих. Некоторые представители православной общественности противятся строительству мечетей и медресе в Аджарии, видя в этом угрозу турецкой экспансии в регионе. Митрополит ГПЦ в горных регионах Аджарии Спиридон отличается пророссийскими, антиисламскими и антитурецкими выступлениями, что не раз становилось причиной скандалов со стороны так называемой либеральной общественности.

В целом среди мусульманской молодежи в Батуми и в некоторых других селах и городах Аджарии ислам от формальной традиции дедов превратился за последние годы в практическую религию – они начали ходить в мечетях, читать каждый день намаз и т.д. Появились и так называемые салафиты (ваххабиты), которые ведут пропаганду через социальные сети и другими способами. Их количество, видимо, пока не очень значительно, но имеет тенденцию к росту. Если будет финансирование из Турции и арабских стран, можно ожидать, что салафизм, как и в других регионах проживания мусульман-суннитов, будет постепенно укрепляться.

Что касается роли мусульман в политической жизни Грузии, то пока у них нет политических партий и объединений. В центре грузинской политики, который находится в Тбилиси, мусульмане почти никакой роли не играют.Азербайджанское население Грузии, которое компактно живет в южных регионах страны, поблизости от Тбилиси, не интегрировано в политическую и общественную жизнь. Большинство из них плохо говорит по-грузински, голосует всегда за правящую партию независимо от того, кто находится у власти. Пока это население не представляет политического фактора. Будет ли такое положение сохраняться в ближайшие годы и десятилетия – зависит от многих факторов, в том числе региональных.

- На днях во Владикавказе вышла книга «Крик. Агрессия». Это сборник произведений русских классиков (Горький с рассказом «Мой спутник», Бунин с «Барышней Кларой» и Астафьев с «Ловлей пескарей в Грузии»), объединенных общей темой – «Образ грузина в русской литературе». Авторы рисуют весьма не привлекательный образ грузина – недалекого, беспринципного, жестокого, не желающего и не умеющего работать человека. Чем Вы объясните такой взгляд признанных русских классиков? Они смотрели на Грузию и грузин через кривую призму?...

– К сожалению, деградация грузин имела и имеет место, что не ускользает от взгляда самих грузин. Если кто-нибудь прочитает сообщения в социальных сетях и форумах, обнаружит огромное количество самокритических, можно сказать, самоуничижительных реплик. Например, в грузинском сегменте интернета существует популярный мем: «Боже, кинь в нас метеор». Таким способом либерально настроенные пользователи смеются над страной и «темными» людьми, населяющими ее. Я просматривал форумы соседних народов (на русском языке) и там, на мой взгляд, нет такого критического отношения к себе. С другой стороны, у грузин, как древнего народа, который пережил не одну империю, искусство выживания в трудных условиях и национализм всегда на высоком уровне. Поэтому имеем парадоксальное сочетание – среднестатистический грузин то хвастается, что лучше грузин нет никого на свете, то посыпает голову пеплом и последними словами ругает свою же страну. На мой взгляд, это тоже в какой-то степени является отражением той растерянности и неопределенности, в которой находится грузинское общество.

- Вот уже которое десятилетие не утихают страсти вокруг личности Сталина. Согласно общепризнанной трактовке, он был грузином, однако последнее время все чаще говорят об осетинском происхождении бывшего главы советского государства. Немало представителей старшего поколения осетин отстаивает именно такую версию. Актуальны ли для Грузии споры о национальности Сталина? Как грузины оценивают его вклад в развитие советского государства? Его роль в грузинской истории?

– Грузины, без сомнения, считают Сталина грузином, и большинство из них с негодованием отвергло бы утверждение, что Сталин был осетином или кем-то еще, даже либерально настроенные граждане, не любящие «вождя народов». По отношению к Сталину общественное мнение в Грузии поляризовано: большинство считает его великим государственными деятелем (особенно люди старшего поколения и жители сельских районов Восточной Грузии, где он пользуется огромным уважением – во время почти каждого застолья произносят тост за Сталина). Европеизированные городские жители и некоторые из тех, чьи родственники пострадали во время репрессий тридцатых годов, не любят или даже ненавидят Сталина.

Многие грузины жалеют, что Сталин не смог присоединить к Грузии Тао-Кларджети – территорию, которая сейчас входит в состав Турции. Некоторые винят его в этом, другие оправдывают, что Сталин хотел и уже готовился к захвату части территории Турции, но США и Великобритания помешали ему это сделать, взяв под защиту Турцию, и даже угрожая применением ядерного оружия (которого у СССР тогда не было).

- Какими Вы видите грузин и Грузию через десять лет? Каковы основные направления развития грузинского общества и государства в этот период?

– Развитие Грузии, конечно, происходит не изолированно от окружающего мира, тем более, учитывая тот факт, что Грузия является маленькой страной. Многое будет зависеть от того, в каком направлении и как быстро будут идти процессы в самой Европе, евразийском пространстве, на Кавказе, в России и т.д. Что будет с Православной церковью в Грузии при новом патриархе? Каков будет его авторитет? Как будут развиваться демографические процессы в стране? Какое соотношение сил сложится между Россией и ЕС и США? Что будет с Турцией? Будет ли проводить Иран более активную политику на Кавказе? Процессы на Ближнем Востоке, в Евразии иногда развиваются настолько быстро, что прогнозировать с перспективой десяти лет становится очень сложно.

Многое зависит и от того, сильно ли изменятся настроения в обществе с уходом старших поколений (той же известной советской интеллигенции, которая все еще активна, но уже уходит) и с приходом в политику нынешних тинейджеров и двадцатилетней молодежи. Если прокрутить время назад и посмотреть на 2005 год, обнаружим, как много событий произошло с тех пор. Если США еще раз активно возьмутся за Грузию, в смысле открытого высказывания своих предпочтений о том, кто должен находиться у власти, теоретически возможен еще один поворот в сторону прозападной политики. В этом случае попытки перестроить ментальность страны со стороны политической элиты могут оказаться более глубинными и систематизированными, чем это было при Саакашвили.


Беседовала Яна Амелина, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба
Источник: "Кавполит"