Лента: Общество

Наступление «оборотно-фашистской» демократии

В среду будет отмечена годовщина первых демократических выборов в США, проведенных в 1789-м году.

За вторую половину прошлого века США превратились из народной демократии в «оборотно-фашистскую» демократию. «Оборотно-фашистская» демократия – это новая американская система, поскольку провозглашенные Отцами Конституции американские идеалы явно противоречат современной реальной политике, проводимой США. Правительство Соединенных Штатов может, конечно, убедить нас всех в том, что оно обеспечивает свободу и защиту от несправедливости каждому своему гражданину. Но, на самом деле, это правительство обнаруживает в себе все самые основные признаки фашистского государства: однопартийная система, чрезвычайное экономическое неравенство, тоталитарный полицейский порядок дома и милитаризм за рубежом, очень сильная зависимость от пропаганды.



Политический философ Шелдон Уолин (Sheldon Wolin) сделал беспощадный анализ того, как США постепенно стали тоталитарным государством. США политически живут, создавая обманчивое впечатление многопартийного государства. Но не стоит верить в это. По сути, в США всего лишь одна партия. И эта правящая партия является партией корпоративного типа.

Выборы предлагают населению два варианта единой заранее заготовленной программы: свободный рынок, неолиберальный капитализм. Такая программа рассчитана на благо одной элиты за счет большинства: всячески поддерживаются приватизация социальных услуг, замораживание зарплат, необоснованные увольнения и сокращение программ социального обеспечения

Утверждение оборотного фашизма в Америке не потребовало таких мер жесткой политики, как подтасовка результатов голосования, использование силы для подавления беспорядков и насилие. Как правило, оборотный фашизм основан на политике мягкой силы и иллюзии выбора.

Американское государство заставляет своих граждан выбирать между личностями, но не между настоящими политическими альтернативами. Например, все кандидаты, которые имеют самые высокие шансы стать президентом США, унаследовали свой политический статус через семейные связи: Джэб Буш, Ренд Пол и Хиллари Клинтон.

Из последних 36 лет, кланы Буш и Клинтон могли бы совокупно вообще занять Белый Дом на 28 лет, и это не может нас не ошеломить. Постепенное исчезновение идеологических различий между политическими позициями главных партий отражают упадок национальной демократической системы.

Во всех фашистских режимах (от Испании Франко до Италии Муссолини), экономическая политика всегда полностью контролировалась государством, которое оказывало сильнейшее давление на корпорации исключительно в пользу богатого меньшинства.

В США же, наоборот, корпорации оказывают сильное давление на государство, хотя тоже в пользу богатого меньшинства. Неслучайно, согласно исследованию, проведенному независимой беспартийной группой по названию Public Campaign, за последние годы 30 самых главных американских корпораций потратили БОЛЬШЕ ДЕНЕГ на лоббирование политиков, чем на федеральные налоги. Эта особенность является основой “оборотно-фашистской” демократии: принудительные меры жесткой государственности были заменены скрытым государственным переворотом, который привел к внешне мягкой, незаметной диктатуре корпораций.

Самые богатые американцы (их примерно 400) обладают большими средствами, чем все американцы вместе взятые. Все очень просто: США доказали, что свободный рынок и свободные выборы просто не могут сосуществовать. Избирательные взносы от корпораций превращаются в голоса; таким образом, бедные оказываются политически изолированными. Свобода слова предоставляется и обеспечивается исключительно деньгами. Значит, у бедных кляп во рту.

Как капитализм и демократия могут сосуществовать, если первый старается сконцентрировать богатство и власть в руках немногих, а другая стремится к тому, чтобы распространить власть и богатство среди большинства? Организованная жадность всегда побеждает неорганизованную демократию.

Фашизм 20-го века воспринимал отношения между людьми с точки зрения общественного дарвинизма. Эта теория заключалась в том, чтобы улучшить жизненный статус якобы расово высших индивидуумов и систематически устранять слабых. Историк Уйльям Л. Ширер описывал в своих работах, как Гитлер объявил вне закона профсоюзы, право на забастовку и на коллективные переговоры. Немецкий рабочий в Третьем Рейхе ничем не отличался от “промышленного раба”, подчиненного своему хозяйну-работодателю ничуть не меньше, чем средневековые крестьяне, зависящие от своих господ.

И республиканские и демократические группировки единой корпоративной партии, правящей Америкой, как раз уничтожили профсоюзы и, в то же время, весьма “демократично” продвинули и утвердили идею корпоративного благосостояния. В системе “оборотно-фашистской” демократии самый богатый человек в США, Уоррен Баффет, платит реальную налоговую ставку, которая в разы ниже той, которую приходится платить его секретарше. Подобно всем фашистским режимам в истории, доходы в США считаются частными и индивидуальными, в то время как потери и государственный долг являются публичным, общественным бременем.

Внутренняя финансовая политика в испанском, итальянском, немецком фашистских режимах была основана на национализации производственных средств и направлена на защиту интересов богатой, политически влиятельной элиты. В США финансовые процессы, которые позволяют элите укрепить свой экономический и политический привилегированный статус, достигнуты противоположным путем, то есть через приватизацию. Частные самолеты, частное медицинское обслуживание, частные элитные школы и частная охрана имущества и людей. Поэтому не стоит удивляться тому, что элитные американские политики, независимо от фракции, всегда видят в режиме строгой экономии и приватизации незыблемую основу своей финансовой политики.

Единственный вопрос, где нет вообще расхождений, это внешняя политика, обремененная страшно высоким бюджетом на военные вторжения. В 1933 году военные затраты нацистской Германии составляли 2% национального бюджета; в 1940 году военные затраты составляли уже 44%.

Сегодня США тратят на свои военные потребности больше, чем весь мир вместе взятый. США расширили свое военное присутствие посредством 662 баз, расположенных по всему миру, согласно данным, выпущенных Отделением Министерства Внутренних Дел по структурному отчету о зарубежных базах в 2010 году.

США прикрываются соображениями о самозащите для того, чтобы оправдывать свои военные вторжения. Противоположным, но как ни парадоксально достаточно схожим образом, Германия оправдывала свои военные операции необходимостью защитить свое расовое первенство. Самозащита через нападение или нападение через самозащиту? Это не важно, результат все равно один: непомерно раздутые вооруженные силы, убивающие сотни тысяч людей за рубежом, доводят саму нацию до банкротства, поскольку их содержание обходится в миллиарды.

Орудия фашизма 20-го века были явными и откровенно грозными: от публичных казней при Франко до ссылок в Италии Муссолини.

В 1945 году президент Труман распорядился, чтобы американские бомбардировщики скинули две ядерных бомбы на Хиросиму и Нагасаки, мгновенно уничтожив 140 тыс. человек. Страшное зрелище, обнаруженное после расчищения каменных обломков, было показано по ТВ в американских домах и отозвалось в общественности беспрецедентным политическим скандалом. Обгоревшие тела и уничтоженные японские семьи заставили американских специалистов по выработке политических стратегий создать более тонкое оружие массового уничтожения: санкции.

В наше время американское оружие эволюционировало и приняло обманчиво противоположные прежним видам оружия свойства; такие новые оружия незаметны и коварны, но от этого не менее смертельны: это либо санкции, либо беспилотники, либо что-то в этом роде.

Многие американцы верят в то, что дроны (беспилотники) и санкции направлены только против отдельных людей, провинившихся перед Америкой, поэтому это более человечные виды оружия. Трудно представить себе более далекий от правды самообман. Все исследования и доклады сходятся на том, что управляемые снаряды и беспилотники убили больше детей, чем террористы. Кроме того, ООН считает, что из-за санкций Билла Клинтона умерло полмиллиона иракских детей.

От американских санкции умерло больше невинных людей, чем от всех ядерных, биологических и химических оружий, когда-либо использованных человечеством.

А у себя на родине американцам приходится столкиваться лицом к лицу с другой угрозой, принимающей все более агрессивный милитаризованный характер: речь идет о возрастающем полицейском беспределе. Самый главный критерий, по которому можно определить возникновение фашистского режима – это государственное преследование групп или лиц по социальному статусу или расовой принадлежности. Сегодня основные удары американского полицейского государства направлены на мусульман.

Вопреки распространенному в обществе мнению, после теракта 11-го сентября радикально-правые террористы, включая белых супрематистов и еврейских экстремистов, убили гораздо больше людей в США, чем люды, мотивированные мусульманскими радикальными идеологиями.

Согласно данным, находящимся в распоряжении у ФБР, мусульмане совершили только 6% от общего количества терактов, проведенных на территории США за последние десятилетия. После 11-го сентября угроза, исходящая от отечественной мусульманской общины, была специально преувеличена для того, чтобы распространить миф о Войне с Терроризмом. Результаты всем известны: постоянные войны за рубежом, профинансированные корпорациями и обошедшиеся во многие миллиарды долларов, и постепенное разрушение 200-летней гражданской свободы в самих США.

Без всякого сомнения, американские мусульмане подвергаются у себя на родине фашистской системе контроля, не уступающей по своей отлаженности даже восточно-немецкой шпионской сети Штази. Исследователь Арун Кунднани доказал, что у ФБР имеется по одному агенту на каждых 94 мусульман, проживающих в США, что весьма близко к показателям Штази (по одному агенту на каждых 66 граждан)

В восточной Германии сотрудники Штази хотели, чтобы люди под их контролем чувствовали над собой гнетущую силу слежки и наблюдения, потому что зарождавшийся страх поддерживал политическую власть Партии. В Америке оборотно-фашистский вариант этой тактики заключается в том, чтобы бдительность общественности была усыплена, и постоянный, повсеместный контроль был незаметным. Под угрозой находится и так тонкая стена, отгораживающая право общества на свободу от правительственных притязаний: американское правительство понимает потенциальный риск от систематического ограничения этого права, поэтому оно предпочитает наблюдать за своими объектами негласно и под прикрытием.

Активно развивая правительственную программу по усовершенствованию тайного наблюдения за гражданами, правительство Обамы этим окончательно укрепляет за собой право контролировать американцев и, в то же самое время, лишает общественность права контролировать собственное правительство.

Незаменимым средством для утверждения оборотно-фашистской демократии является пропаганда. Шелдон Уолин проницательно заметил, что в США пропаганда представлена крайне централизованными медийными корпорациями, в то время, как в нацистской Германии она находилась исключительно под жестким контролем государства. Таким образом, в Америке сохраняется иллюзия “свободной прессы”.

Американская пропагандистская машина чрезвычайно сложна. Она не основана на радиообращениях, речах или листовках, распространяемых нацистским Министерством Пропаганды и Общественного Просвещения, на грубой цензуре или на открытом преследовании свободной прессы со стороны какого-нибудь Политбюро. Пропаганда, проводимая по приказу сверхэлиты, незаметна, но, в то же время, практически вездесуща. Она опирается не только на правительственную грубую силу, но и на поп-культуру, на голливудские фильмы, на массовое искусство и, разумеется, на СМИ.

Ведь именно СМИ формируют нашу речь, наши языковые или смысловые образы. Впоследствии эти образы будут определять наши действия. Наша речь -это тот логический стержень, через который общественность воспринимает окружающую ее действительность. Поэтому тот, кто контролирует источники нашего языка и нашей речи, контролирует и источники коллективного сознания общества, в котором мы живем.

Корпоративные элиты, которые руководят редакционной коллегией в средствах массовой информации, контролируют все эти источники. В 1983-м году 90% американских СМИ принадлежали 50-ти фирмам. Сегодня та же самая доля принадлежит 6-ти информационным гигантам. И это страшно, потому что это означает только одно: 6 корпораций на всю страну решают и диктуют, что читать, слушать и смотреть американскому народу.

Оборотно-фашистская демократия – это когда за тобой, конечно, еще признается свобода речи, но администрация вообще не обращает на тебя внимания. “Представьте прессу как огромную клавиатуру, на которой правительство может играть”, сказал однажды Джозеф Геббельс, нацистский министр пропаганды.

В Советском Союзе люди отдавали себе отчет в том, что в “Правде” можно было читать только государственную пропаганду, поэтому они научились просто не запоминать то, что им приходилось читать. Многие американцы считают, что WSJ, New York Times, CNN – это надежные источники, несмотря на многочисленные доказательства обратного. Как мы можем забыть громкие статьи, напечатанные в этих газетах, о несуществующих оружиях массового уничтожения в Ираке, как мы можем забыть безоговорочную поддержку, оказанную этими газетами катастрофическому вторжению в Ливию или идее о поставке оружия сирийским повстанцам, которые впоследствии основали Исламское Государство? И это только неполный список постоянной лжи, проповедуемой этими вроде бы надежными газетами.

Преимущество американской пропаганды заключается в том, что она создает видимость беспристрастия, допуская присутствие разных мнений только в несущественных вопросах. Но когда дело доходит до таких функционально важных для привилегированных корпоративных сословий вопросов, как налоговое неравенство или войны, развязанные для обогащения элиты, СМИ отличаются удивительным единодушием. Внушая, что “социализм”, “марксизм” и “коммунизм” это запрещенные предметы, правящая элита успешно объявила вне закона любое упоминание о классовых реформах и демократическом выборе.

В оборотно-фашистской терминологии, корпорации – люди. Беспилотники – это летательные аппараты, управляемые с расстояния. Пытка – это усиленный допрос. Завоевание – это освобождение.

В отличие от традиционного фашизма, американская система контроля не стремится к мобилизации населения, а к усыплению его бдительности. Как Ноам Хомский заметил, американская пропаганда работает на очень глубоком уровне внушения, ее поведенческие и ценностные модели полностью приняты населением, порой даже подсознательно, ее присутствие внутри общества никогда не улавливается. Жизнь, как проживание от момента к моменту, в оборотном фашистском государстве состоит из чередующихся состояний скуки, стресса и острого потребительского отвлекающего фактора. Американцы все чаще погружаются в реалити-шоу и сенсорную технологию только для того, чтобы уйти от реальностью.

Американцы проголосовали за финалистов American Idol активнее, чем за любого кандидата в какой бы то ни было президентской гонке. Отрыв от реальности все больше заменяет саму реальность. История показала, что выборы в искаженной избирательной системе не могут привести к правильному, противоположному самой системе, результату. Прошло 226 лет с первых демократических выборов в Америке. Сегодня настоящая демократия окончательно умерла, и оборотный фашизм занял ее место.


Гарикаи Ченгу (GARIKAI CHENGU) – научный сотрудник Гарвардского университета
Источник: "the saker "
Оригинал публикации: "The Death of American Democracy "