Лента: Общество

В настоящее время многие теоретические и аналитические исследования текущей социально-экономической ситуации в России, весьма непростой и противоречивой, выводят на один принципиальный вопрос, который звучит просто: к какому типу относится экономическая система, сложившаяся в нашей стране вследствие постсоветских реформ – суверенному, квази-суверенному, псевдо-суверенному или же несуверенному?

Казалось бы, указанный вопрос лежит за пределами предмета собственно экономической науки. Тем не менее именно строго экономический анализ пореформенных реалий приводит к такому, не совсем экономическому, но социально значимому вопросу.

В действительности ничего странного в том нет. В соответствии с классическими законами истории, основой государственного суверенитета, его базисом и фундаментом выступает именно экономический суверенитет. И если страна утрачивает экономический суверенитет, то она не в состоянии удержать за собой и государственного суверенитета. Думается, в новейшей истории хрестоматийным станет украинский пример действия данной закономерности. К сожалению, украинскому народу, который является частью нашего общего народа, дорогой ценой приходится платить за этот исторический урок, который, по правде говоря, совершенно необязателен и которого лучше было бы не допускать.

Озабоченность ученого сообщества России по поводу экономического, а значит и государственного, суверенитета страны нарастает. В свете последних событий, разворачивающихся не где-то вдали, а непосредственно на наших рубежах и на пространстве СНГ, вопрос о суверенитете становится крайне острым и злободневным.
Фигурировал он и вчера, на экономическом факультете МГУ, где прошел специальный научный семинар, посвященный оценке перспективности экономической системы России для больших и прогрессивных свершений, прежде всего – для решения задач новой индустриализации, фундаментальную концепцию которой нам с университетскими коллегами довелось разрабатывать и отстаивать [1]. Один из аспектов обсуждаемого системного маневра как раз и был затронут сквозь призму именно суверенитета России, с позиции влияния на него внутренних и внешних факторов.

По поводу соотношения внутренних и внешних факторов, на мой взгляд, в силе всегда остается опять-таки испытанный классический принцип: внутренние факторы первичны, а внешние – вторичны. Сделанное уточнение видится важным в контексте моего доклада, тема которого обозначена так: «Экономический суверенитет: ‘новая норма’ США и вызовы для России». Хотя речь здесь идет о воздействии внешних факторов на экономику нашей страны, но само их воздействие стало возможным в пореформенное время исключительно потому, что в результате постсоветских реформ установилась олигархически-компрадорская, несуверенная в сущности экономическая система, передавшая командные высоты отечественной экономики во власть иностранного капитала и долларизации. Именно данный тезис и составляет главный смысл того, чему посвящен мой доклад.

Прежде всего целесообразно кратко пояснить, что такое «новая норма» Соединенных Штатов. В стереотипном восприятии «новая норма» кажется просто нетрадиционной антикризисной политикой США, принятой в ответ на кризис 2008-2009 годов в условиях, когда процентная ставка ФРС близка к нулевому порогу. На поверхности представляется, что американская «новая норма» затрагивает территорию лишь самих США и включает в себя набор экзотических мер вроде печатания доллара, снижения процентной ставки до нуля, хитроумных программ повышения банковской ликвидности с целью кредитования и стимулирования занятости, создания новых рабочих мест, кейнсианского поддержания спроса. Но все это иллюзорные, ложные представления, внушаемые и тиражируемые в первую очередь руководством американской ФРС. На самом деле суть «новой нормы» совсем иная, причем далеко не безобидная для России, да и всех остальных стран СНГ.

В свое время нам с коллегами пришлось основательно разбираться, что такое глобализация, что она являет собой не на словах, не в абстрактных и слащавых формулировках, а на деле, в своих реальных целях и конкретных проявлениях. Мы с коллегами выполнили свой анализ. И нам вовсе не надо было какого-либо высказывания Г. Киссинджера и других западных интеллектуалов, чтобы самостоятельно прийти к верному выводу, что глобализация суть не что иное, как эвфемизм для обозначения политики мирового господства Соединенных Штатов. По результатам анализа мы определили глобализацию как однополярную, т.е. американскую. В действительности она предстала глобализацией империализма доллара.

Пример с пресловутой глобализацией упомянут неслучайно. Отечественные ученые обладают достаточным интеллектом, знаниями и научной подготовкой, чтобы правильно идентифицировать содержательное наполнение любого термина, который приходит из-за рубежа и навязчиво транслируется теми, кого здесь правильно относят к «пятой колонне».
Точно так же и «новая норма» США. Уважаемые коллеги, когда мы тщательно разобрались с тем, что это такое, то оказалось, что она означает новый и очень серьезный, можно даже сказать – радикальный раунд передела мировой собственности в интересах Соединенных Штатов, ради сохранения мирового господства все того же империализма доллара. По сути, «новая норма» США олицетворяет политику десуверенизации собственности остального мира.
Здесь тоже говорили, и правильно, что в постсоветский период новейшей истории абсолютным признается только суверенитет США. С точки зрения однополярной глобализации, то есть мирового господства империализма доллара и американских ТНК, суверенитет любой другой страны рассматривается в качестве химеры, тогда как реальным и полным объявляется только суверенитет Соединенных Штатов. Аналогично и прочие термины, которые на слуху.

Так, США постоянно апеллируют к абстрактной демократии. На поверку же, при конкретизации жизнью и реалиями, демократия по-американски означает, что Соединенные Штаты признают только вассальную демократию всех других стран – и развитых, и слаборазвитых, возводя в абсолют только проамериканские интересы в остальном мире.
«Новая норма» США имеет вполне конкретное числовое измерение. Если представить ее в цифрах, то за период 2008-2013 годов собственность Соединенных Штатов, приобретенная в остальном мире, превысила пять с половиной триллионов долларов. Приведенная цифра вроде бы достаточно отвлеченная. Но давайте посмотрим пристальнее, каким образом она отзывается применительно к российским реалиям.

С 2012 года среди серьезных экономистов не осталось никого, кто не понимал бы, что экспортно-сырьевая модель потерпела крах, вследствие чего Россия балансирует теперь между стагнацией и автономной рецессией (без рецессии в странах «большой семерки»).
Напомним события 2008 года, когда Кремль объяснял кризисный спад в России тем, что мы, дескать, в одной лодке с западными странами, прежде всего – из «большой семерки»: те, мол, упали, и мы упали вслед за ними. То было негодное объяснение. Вся его негодность, очевидная тогда, выступила сейчас буквально наружу, ибо сложилась ровно противоположная ситуация. Если страны «большой семерки» находятся с 2012 г. на траектории посткризисного подъема, то Россия впала фактически в состояние автономной рецессии. Совершенно ясно, что наша страна вовсе не в одной лодке с индустриально развитыми.

Ныне Кремль спрашивает специалистов и аналитиков правительственного финансово-экономического блока о том, куда делись темпы экономического роста и что происходит, почему экономика страны падает, если цены на нефть и углеводороды держатся еще на относительно высоком уровне – свыше 100 долларов за баррель. Действительно, почему же перестала срабатывать экспортно-сырьевая модель?

Приведу один пример, или точнее – примечательную новацию 2013 года. Минувший год стал первым годом такой работы экспортно-сырьевой модели, по сути – рентной и компрадорской, когда Россия не сумела образовать валютные резервы. Более того, по итогам 2013 года Россия получила снижение валютных резервов на 22 миллиарда долларов. Вместо пополнения золотовалютных резервов пришлось пойти на их проедание, пустить из них 22 миллиарда на поддержку совокупного спроса и на то, чтобы статистически продемонстрировать 1 процент роста, который МЭР РФ приписал 30 декабря 2013 года, дабы статистически прикрыть факт автономной рецессии.

Таким образом, вместо плюса по валютным резервам Россия получила минус. Это факт переломного значения, который заслуживает исключительного внимания. Раз экспортно-сырьевая модель уже не в состоянии пополнять совокупные валютные резервы, она приказала долго жить. После 2013 года Россия больше не может полагаться на экспортно-сырьевую модель. И это приговор реальной жизни, приговор не теории, но самой практики.
Думается, многие ученые хорошо понимают, что Россия находится сейчас на пороге серьезных перемен. И весь вопрос в том, какими станут перемены. Нашей стране нужны не абстрактные перемены. Нелишне напомнить, что Горбачев и его фракция тоже хотели перемен, а привели СССР к развалу. Вся суть задачи в том, чтобы на сей раз перемены были в интересах подъема России, в коренных интересах нашего народа.

При такой постановке на передний план выходит вопрос о собственности. Иначе и быть не может, как бы кому ни хотелось уклониться от этого принципиального и коренного вопроса.

В самом деле, когда мы разбираемся в причинах наблюдаемой ныне стагнации и автономной рецессии в России, то выясняется, что вся тайна скрыта в так называемой модели толлинга, то есть офшоризации российской собственности с переходом под контроль иностранного капитала ключевых переделов наших внутренних технологических цепочек добавленной стоимости. Что значит перевод их в режим толлинга, в режим работы на давальческом сырье? Это значит, что сырье, которое поступает на наши предприятия, уже находится в собственности иностранного капитала. Это значит, что продукция, которую выпускают наши предприятия, уже заранее является собственностью зарубежных банков и ТНК. То же самое касается добычи нефти, газа, производства первичного металла, древесины и т.д.

На одном из графиков в предыдущих докладах был показан образ консервной банки, иллюстрирующий, что оставаясь в недрах – нефтеносные залежи еще суверенны, а когда нефть добыта и поднята на поверхность, то она уже несуверенна, она уже перестала быть собственностью России. Так и есть при режиме толлинга, при режиме господства иностранного капитала над командными высотами нашей экономики. Многие виды продукции добывающей и обрабатывающей промышленности уже заранее превращены в объекты иностранной, офшорной собственности, перестав быть собственностью не только государства, но и олигархов. Отсюда, кстати, вытекает точное объяснение и того, почему с 2012 года резко возросли объемы оттока капитала за рубеж – это отток офшорной ренты.
Что остается в России при такой, несуверенной экономической системе? В России остается главным образом заработная плата работников, из России же выводятся инвестиции и оборотный капитал. Весь внутренний совокупный спрос ограничивается в таком случае минимальной заработной платой и соответствующими скудными подоходными налогами.
Покупательная способность граждан и государственного бюджета при этом столь мала, что какой-либо спрос на инновации и высокие технологии заведомо исключен, а источники внутренних накоплений и капитальных вложений начисто осушены.

Кстати, это курьез и побочный эксцесс, однако американские банки после 2008 года попытались устроить точно такую же – толлинговую – схему и внутри Соединенных Штатов. В частности, скандальный и международный резонанс получил факт спекуляции крупнейшими американскими банками биржевым алюминием. Происходили вообще вопиющие случаи, но здесь не место вдаваться в эти детали. Естественно, что администрация США мгновенно одернула зарвавшиеся американские банки (JPMorgan, Citigroup, GoldmanSachsetc.) и указала им, что они должны работать по этой схеме и спекулировать за пределами США, а не против американских ТНК.

Уважаемые коллеги, я исповедую принцип, что мы должны смотреть не только на то, что кто-то делает в отношении нас; напротив, мы обязаны прежде всего смотреть на то, что мы сами делаем со своей страной, с самими собой, со своим интеллектом и сознанием. Поэтому следует задуматься над тем, каким должен быть наш ответ на отмеченные вызовы: а нечего и говорить, насколько они серьезны. Еще три-четыре года работы по схеме толлинга на иностранный капитал, против собственных интересов России, и нам вообще не придется даже проводить конференции с таким названием, как сегодня.

Для меня несомненно, что вся закавыка – в вопросе о собственности. Неслучайно грянул мировой передел собственности. Между тем, любой передел собственности в интересах иностранного капитала является одновременно и переделом национального суверенитета, в том числе переделом вооруженным. Кстати, несколько дней назад вышел очень интересный отчет, в котором статистически зафиксировано возрастание вооруженного насилия в мире – не меньше чем на 50 процентов. Причем точка отсчета совпадает с переходом США к политике «новой нормы».

Таким образом, рост вооруженного насилия и нестабильности в мире вырос в течение последних 5 лет. Почему? Потому, отмечу еще раз, что всякий передел собственности сопровождается актами принуждения и насилия: с помощью мягкой силы или твердой, прямой или косвенной, своих рук или чужих. Впрочем, нам и без этого отчета наглядно видна подобная закономерность – на примере многострадальной Украины, где США приступили к открытому захвату командных высот не только экономики, но и политики, вооруженным путем поставив у власти марионеточное правительство, целиком зависимое от американского капитала.

Какой ответ может быть адекватным с позиции национальных интересов России? Главное, думается, очевидно: чтобы обеспечить надежный базис экономического суверенитета, нашей стране нужно вернуть и восстановить безоговорочное господство суверенной собственности – не офшорной, не олигархической, не компрадорской. В предыдущих докладах много говорилось о космополитизме, и наличие такой тенденции подмечено в целом правильно. Но надо понимать, что экономическим базисом космополитизма служит господство олигархически-компрадорской собственности.

В научном, строго категориальном смысле компрадорская собственность по определению несуверенна, ибо само понятие «компрадор» подразумевает открытого союзника иностранного капитала на территории своей страны, то есть продажного посредника между национальным богатством страны и иностранным капиталом.

Уважаемые коллеги, в завершение хотелось бы сказать, что в области экономической науки сейчас развернулась принципиальная и бескомпромиссная борьба между теми, кто отстаивает национальные интересы России, и теми, кто торгует ее национальными интересами.

Так, группа Е. Ясина (Высшая школа экономики тут тоже упоминалась) приурочила к 20-летию развала СССР специальный доклад, согласно которому торговля Родиной, торговля нашим национальным богатством, офшоризация нашей собственности обогащает не только олигархов, но и весь российский народ. В докладе принят совершенно несуразный посыл, будто после развала Советского Союза россияне живут не в два раза хуже, как было принято, мол, думать, а наоборот – в два раза лучше.

Я проанализировал этот доклад, поднял статистику и с цифрами в руках показал несостоятельность изложенных в нём утверждений. В итоге основой довод ясинской группы парирован следующим образом: до сих пор мы думали, что Россия вымирает не от хорошей жизни, а когда мы получили доклад под руководством Е. Ясина, то поняли, что ошибались: оказывается, Россия вымирает от хорошей жизни. Во всем своем докладе фальсификаторы ни разу не удосужились посмотреть хотя бы на продолжительность жизни и заработную плату россиян.

Само разумеется, торговля Родиной не обогащает россиян, не усиливает экономическую мощь России и не укрепляет суверенитет нашей страны.
Ответы на ключевые вопросы развития России я попытался изложить в книжке по новой индустриализации и державному прорыву [2]. На мой взгляд, с точки зрения производительных сил и высокотехнологических аспектов формула прорыва на магистраль современного прогресса связана с новой индустриализацией нашей страны. Так называемое «постиндустриальное общество» или ценности «информационного общества» – это все убогая футуристическая мифология. России нужна подлинно высокотехнологичная, компьютеризованная, цифровая, умная, наукоемкая индустриализация.

Наша страна должна быть индустриально развитой, притом настолько, чтобы она сама выступала продуцентом высоких технологий – это мое глубочайшее убеждение. Отечественные обрабатывающие производства должны полностью и самостоятельно перерабатывать то, что добывается из недр, превращая на выходе добытые природные ресурсы в высококлассную продукцию конечного спроса, с высокой долей добавленной стоимости.

Если говорить в системном аспекте, то нам требуется, разумеется, интегрированная и централизованная экономическая система, основанная на господстве суверенной собственности. Прогрессивна ныне и относится к высшему порядку только такая экономическая система, которая применяет не только косвенные меры регулирования («рыночные»), но и прямые, плановые.

Я всегда был противником деконструкции советских смыслов. На мой взгляд, все то из положительного, что наработано на протяжении советского периода, подлежит удержанию и развитию. А благодаря героическим свершениям советского народа исторически положительного и бесценного достигнуто очень много. Прежде всего назвал бы принцип опоры на собственные силы и принцип неисчерпаемой уверенности в созидательных силах нашего народа, который непобедим при условии, что он не разделен, а един. Благодарю за внимание.


Губанов Сергей Семенович, главный редактор журнала «Экономист», д.э.н., профессор
Источник: "Центр научной политической мысли и идеологии"

[1] См., например: Губанов С. Неоиндустриализация России и нищета ее саботажной критики // Экономист. 2014. № 4.
[2] Губанов С.С. Державный прорыв. Неоиндустриализация России и вертикальная интеграция. – М.: Книжный мир. 2012.