Лента: Общество

Михаил Горбачев определил нынешнюю ситуацию в России как политический и даже конституционный кризис. Устами экс-президента СССР в данном случае глаголет видимость истины. Декабрьская митинговая активность и ажитация информационного пространства весьма убедительно имитировали политический кризис, создавая шумовое сопровождение для действий в сфере реальной политики, нацеленных на радикальные перемены в системе российской верховной власти.

Но действия эти не были осуществлены. Скоординированный, решительный удар по «авторитарному режиму» не получился. Протестная суета, оставшаяся без должной поддержки «наверху», изливается и рассеивается в театрализованных уличных действах, в потоках истеричной риторики и вульгарного стеба.

Детальный разбор не состоявшегося coup d`etate наверняка произойдет в обозримом будущем, когда в общем доступе появятся соответствующие документы и свидетельства очевидцев. Сейчас можно лишь набросать общие контуры того, что могло произойти, но не произошло в декабре 2011 г. в нашем богоспасаемом Отечестве.

Небезопасная стабильность тандемократии

Россия – страна с исторически укорененными монархическими традициями. Могут меняться экономические уклады, государственные формы и вывески на кабинетах, но всегда должен быть кто-то самый главный, начальник над всеми начальниками. И вокруг него – основной центр государственного управления. Если таких центров два (как это было в 1991-1993 гг.), начинается конкуренция между ними, затем – беспощадная борьба за главенство, раскалывающая власть и общество.

При всей показушной гармонии в правящем тандеме Путина-Медведева, между двумя носителями верховной власти не могли не возникнуть противоречия, специфически усилившиеся в последний год их совместного правления, когда встал вопрос о политических видах на последующее шестилетие.

Дмитрий Медведев, как известно, заявлял недавно, что среди митинговавших на Болотной площади и на улице Сахарова в минувшем декабре имелись и его сторонники — его, так сказать, латентный электорат. Тем самым он, вольно или невольно, проговорился относительно имевшихся у него в определенный момент намерений выставить свою кандидатуру на нынешних президентских выборах.

Между тем, Владимир Путин также недавно объяснял честному народу, что о «рокировочке», произошедшей 24.09.2011 г., они с Медведевым договаривались с самого начала, когда создавали свой тандем.



Путину в данном случае незачем лукавить. Условие своего возврата в президентское кресло в 2012 году он мог и должен был внести в неформальный контракт с Медведевым, заключенный в ту пору, когда будущий третий президент РФ не имел никакого собственного политического значения.

Но, как известно любому чиновнику, не человек красит место, а место – человека. Тем более – место главы государства.

Будучи президентом, Дмитрий Медведев обрел вид и осанку политического тяжеловеса, завоевал авторитет на международной арене и стал лидером симпатий либерально-бюрократического бомонда. И к началу 2011 года он был, по всей видимости, внутренне готов пересматривать и по-новому перетолковывать условия давнишних договоренностей с Путиным.

Серьезные разногласия в тандеме выплыли наружу в связи с известными событиями вокруг Ливии. Тогда выяснилось, что Медведев более подходящий – сговорчивый и доверчивый – партнер для Запада, чем Путин.

Затем последовал целый ворох медведевских инициатив, которые, в совокупности, можно рассматривать как некий предвыборный посыл.

Президент обещал новые вольности и права регионам. Малому и среднему бизнесу посулили налоговые льготы. В интересах бизнеса крупного потребовал от правительства ускоренной приватизации лакомых кусков госсобственности.

Массовая распродажа активов в условиях кризиса, мягко говоря, не совсем соответствует интересам государства. Но – все для блага человеков, и человеки те хорошо известны.

Вряд ли такие препозиции были по всем пунктам симпатичны окружению премьер-министра и самому Путину, в течение ряда лет неустанно обуздывавшему хищное своевольство бизнес-магнатов и региональных боссов.

Особо примечателен указ Медведева об удалении министров и вице-премьеров из советов директоров и наблюдательных советов государственных корпораций. Данное решение радикально деформирует путинскую схему двойного контроля над ключевыми структурами российской экономики, обеспечивающую их функционирование в общенациональных интересах. Избавившись, благодаря медведевскому указу, от авторитетных опекунов, топ-менеджеры государственных компаний обретают возможность действовать, как самостоятельные хозяева, ориентируясь на получение максимальной прибыли и собственные корпоративные интересы.

Эти и более ранние действия президента Медведева, искавшего политической поддержки в расчете на второй президентский срок, были замечены (и, естественно, одобрены) в широких кругах политизированного бизнеса и либеральной бюрократии, где накопилось немало претензий к путинской политэкономической практике.

За годы своего правления Владимир Путин нажил множество врагов, в России и за ее пределами. Мог ли к ним присоединиться (хотя бы временно, ситуативно) президент Медведев – чтобы низвергнуть того, кто заботливой рукой провел его по ступеням карьерной лестницы до президентского поста?

Логика поведения сильных мира сего зачастую не вписывается в этические нормы взаимоотношений между простыми смертными. История дает нам массу красочных примеров на этот счет.

«Оранжевый сценарий» с российской спецификой

В девяностые годы много говорили о «команде Гайдара», которая в дальнейшем растворилось в более обширном сообществе, получившем название «клан Чубайса». То была весьма мощная неформальная структура, объединявшая, главным образом, соратников и выдвиженцев «отца приватизации» и обеспечившая личные карьерные успехи многих нынешних представителей либеральной бюрократии и крупного бизнеса. Существовали и другие верхушечные группировки, уступавшие чубайсистам в сплоченности и численности, но смыкавшиеся с ними по базовым политическим ориентациям. Таким образом, в либерально-элитарном социуме возникла своего рода сетевая структура, обслуживавшая соответствующие классовые интересы в политическом закулисье при отсутствии влиятельной партии либерального толка на арене публичной политики.



По следам той стародавней сети и благодаря отдельным утечкам информации из околокремлевских и иных компетентных источников, вполне просматриваются коммуникационные линии, связывающие ключевых операторов антипутинского плана, запущенного в реализацию в 2011 году. Называть конкретные имена в данном контексте было бы неприлично. Достаточно сказать, что в деле участвовала весьма пестрая публика, от весьма влиятельных лиц из ближнего президентского окружения, до хорошо известных манипуляторов медиа-среды, скандально известных публицистов и блогеров.

Участникам антипутинского заговора не надо было выводить на площадь мятежные полки или строить баррикады. Хватило бы одной подписи действующего президента под текстом указа об отставке главы правительства.

Согласно Конституции, глава государства имел право подписать такой акт в любой момент. Но в реальной ситуации 2008-2011 гг. это была для Медведева непростая задача, и не только в силу обещаний, данных Путину в 2007 году. С момента избрания президентом Дмитрий Медведев находился, что называется, «в слабой позиции» по отношению к премьеру Путину, контролировавшему аппарат исполнительной власти через правительство, а верховную законодательную власть – руками конституционного большинства в Думе, принадлежавшего «Единой России».

Медведевская подпись на судьбоносном указе могла бы появиться только при возникновении специфических обстоятельствах политического кризиса.

Авторы антипутинского замысла предполагали в своих расчетах, что, в соответствии со сложившимся ритуалом, обновленная конфигурация верховной власти на 2012-2018 гг. будет окончательно определена и официально заявлена после очередных парламентских выборов. Таким образом, кризисную ситуацию, благоприятную для смещения Путина, следовало создать не позднее первой декады декабря.

Объективные обстоятельства как будто благоприятствовали планам «декабристов 2012 года». В мае месяце – когда Медведев, по всей видимости, решил играть самостоятельную игру – явственно наметилась тенденция падения авторитета «Единой России», заметная даже в среде граждан, настроенных лояльно по отношению к власти.

Противники Путина взяли на вооружение бесценный опыт украинской «оранжевой оппозиции», а также новейшие технологии воздействия на массовое сознание, проверенные практикой в ходе «арабской весны». Не вся эта боевая оснастка оказалась пригодной и эффективной в российских условиях, но кое-что получилось неплохо.

С особым старанием – заблаговременно и по всем правилам современной революционной науки – был подготовлен механизм активации массовых протестов против «фальсификации итогов всенародного волеизъявления» и, соответственно», против «партии жуликов и воров» и ее лидера, «укравших» голоса избирателей».

На ожидаемом фоне гневных митингов и демонстраций влиятельные люди из президентского окружения и признанные авторитеты общественного мнения должны были настаивать на немедленном исполнении требований возмущенного народа. И тогда Медведев подписал бы долгожданный указ об увольнении Владимира Путина с поста председателя правительства РФ.

Овладев единоличной властью, Дмитрий Медведев должен был, для закрепления своего положения, выступить с обширной программой демократизации всей политической системы РФ. Основные положения этой программы были заранее подготовлены и большей частью оглашены устами небезызвестного Юргенса (считавшегося главным идеологом в кругу медведевских почитателей).

К тому моменту надлежало подсуетиться и околокремлевским правозащитникам. Они должны были убедительно позаботиться о смягчении участи несчастных политзаключенных (т.е., прежде всего, Ходорковского и Лебедева). Помилование хозяев ЮКОСА могло обеспечить действующему президенту солидарную поддержку крупного частного капитала, необходимую для переизбрания на второй срок.

В начале минувшего лета по тусовкам скучающих без дела аналитиков и политтехнологов прошелестел странный слух, порожденный какими-то утечками из кремлевских источников. Будто бы некие влиятельные люди присматривались к «Правому делу» на предмет использования этой партии в личной избирательной кампании Дмитрия Медведева. Тусовочный народ посчитал, что имеет место очередной выплеск дыма в завесу, окутывающую истинные замыслы кремлевских обитателей. Но дым, в данном случае, был не без огня: медведевские окруженцы деятельно искали партийную площадку, не контролируемую командой Путина.

Вариант с «Правым делом», надо полагать, отвергли, как очевидно провальный. По обрывкам деликатной информации, случайно просочившимся в Интернет-среду, можно предположить, что, в конечном итоге, «медведевцы» выбрали «Справедливую Россию». Но с самим Сергеем Мироновым, по-видимому, тогда договариваться не стали – чтобы не проболтался. Зная специфический характер экс-спикера СФ, обиженного путинской командой, можно было смело надеяться, что он охотно подставит плечо своей партии действующему президенту в обмен на некий набор политических преференций. Так было бы для самого Мироновм выгоднее, чем пускаться в президентскую гонку с нулевыми шансами на успех.

Дмитрия Медведева – человека осторожного, не склонного принимать ответственные решения без твердых шансов на успех – не могло не волновать возможное отношение силовых ведомств к грядущим переменам в системе верховной власти.

Чтобы снять соответствующие опасения, был подготовлен специальный документ, содержавший результаты некоего секретного социологического исследования, будто бы проведенного среди личного состава силовых структур. Исследование доказывало, что кадровый состав армии, МВД и даже ФСБ весьма недоволен действующей властью. На приближавшихся парламентских выборах силовики, в подавляющем большинстве, якобы собирались голосовать за оппозиционные партии – КПРФ, СР, ЛДПР. Уровень поддержки «Единой России» авторы документа оценили в три процента – наравне с «Яблоком».

Цифры, взятые, очевидно, с потолка, но заверенные чьими-то серьезными подписями, должны были успокоить президента: силовики не встанут на защиту Путина в случае его неожиданной отставки.

Ввиду известных обстоятельств, применить эту фальшивку по назначению не удалось, и какие-то ребята слили его в СМИ (первая публикация была, как будто, в «Аргументах недели»).

Казус Кудрина

Вплоть до минувшей осени не было никаких утечек информации о причастности Алексея Кудрина к латентно разраставшемуся конфликту внутри правящего тандема. Говорят, Кудрин и Медведев не слишком ладили в период совместной работы в правительственной команде Фрадкова. С Путиным у Кудрина также не все складывалось гладко, особенно в последние годы, когда в правительственной политике наметился социал-патерналистский уклон. Но к Путину его многолетний министр финансов привык, а главенство Медведева его не устраивало. Образцового служаку, добывающего чины усердными трудами, всегда раздражает баловень судьбы, внезапно (и не заслуженно) взлетевший по карьерной лестнице, по прихоти вышестоящего начальства.



Однако, именно вице-премьер и министр финансов Кудрин – непреклонный либерал, выдвиженец Чубайса – по состоянию на май-август 2011 года выглядел самым перспективным (и по существу, безальтернативным) претендентом на должность и.о. премьера в случае отставки Владимира Путина. Ибо другие авторитетные вице-премьеры (Шувалов, Зубков, Иванов) считались личными путинскими креатурами, прочно повязанными по интересам с национальным лидером.

Соответствующие предложения (или намеки) наверняка направлялись Кудрину из медведевского окружения. И прагматичный чубайсист их, по вей видимости, принял благосклонно. Ведь можно вытерпеть президента-выскочку ради премьерского поста и права самостоятельно проводить единственно верную экономическую политику – политику либеральных реформ, приватизации и строгого соблюдения принципов монетаризма.

Поведение Кудрина после 24.09.2011, а также его высказывания в СМИ свидетельствуют, что он был «в теме», но не в полной мере. Ему показалось, что Медведев его элементарно кинул, согласившись возглавить правительство при президенте Путине после мартовских выборов.

В конечном итоге Кудрин спровоцировал конфликт с действующим президентом Медведевым (формально – в связи с разногласиями по бюджетной политике), и ушел в отставку.

В рядах активной оппозиции появился сильный и авторитетный деятель, с громадными связями в российском и мировом финансовом сообществе.

Ходы и контрходы

В антипутинском комплоте участвовало множество разномастных и разнокалиберных деятелей, но общий замысел и его самые деликатные подробности держались в строгом секрете, в головах немногих высокопоставленных умников. И даже самые настырные журналисты, тщательно отслеживавшие любые нештатности в правящем тандеме, ничего толком не уследили и не унюхали.

Однако Владимир Путин своевременно узнал о том, что против него готовится. Возможно, протекла одна из вышеупомянутых умных голов, а может быть, премьер-чекист вычислил сценарий заговора, анализируя логику вышеупомянутых майских инициатив президента.

И в том же замечательном мае Владимир Путин предпринял первый контрход, смысл которого никто тогда не понял. Он объявил о создании Общероссийского народного фронта – как бы для поддержки «Единой России» в избирательной кампании. Бывалые аналитики посчитали это нововведение пустопорожней выдумкой человека, не разбирающихся в тонкостях политических технологий. Ну, чем может помочь ОНФ единороссам, если обе структуры будут окучивать одно электоральное поле?

На том оппозиционные политологи и успокоились.

Момент истины для противников Путина настал в сентябре. Накануне съезда ЕР, на котором должны были утверждаться списки кандидатов на выборах в Госдуму, между двумя членами правящего тандема, по всей видимости, состоялся разговор tete-a-tete. Говорили вполне откровенно, но корректно, как подобает государственным мужам. Никаких претензий, обид, только общее дело: забота о благе любимого Отечества.

Путин сделал Медведеву предложение, от которого невозможно было отказаться. Если бы Медведев отказался, ему пришлось бы уйти из большой политики, либо немедленно вступить в открытую борьбу со старшим партнером по тандему – в условиях, когда все преимущества были на стороне Путина.

Медведев сделал единственно правильный ход – принял предложение коллеги.

Настало 24 сентября, и на съезде «Единой России» было объявлено, что по предложению Дмитрия Медведева Владимир Путин станет партийным кандидатом на выборах президента, а по предложению Владимира Путина Дмитрий Медведев возглавит список единороссовских кандидатов на парламентских выборах.

Медведев, видимо, стеснялся своего «отступничества» и немного тушевался перед сподвижниками. Даже его ближайшие окруженцы (как, например, неизменный помощник во всех делах Аркадий Дворкович) узнали о «рокировочке» наравне с прочими, рядовыми гражданами, наблюдавшими действо с делегатских и гостевых мест на съезде или просто по телевизору.

Оставшись без желанного лидера, противники Путина не отказались от своего революционного проекта. Отступать им было некуда: все было уже схвачено и за все уплачено, деньгами, взятыми на подоточет у больших, серьезных людей. И, выражаясь словами того же Горбачева, процесс пошел.

В октябре, когда политизированная общественность была уверена, что после «рокировочки» ничего интересного уже не произойдет, Анатолий Чубайс не стерпел, проговорился в интервью, данном для журнала «Медведь», но опубликованном позднее:

«С конца восьмидесятых было две задачи. Задача номер один называлась «Переход от плана к рынку», задача номер два – «Переход от советского авторитаризма к демократии». <…> С первой из двух задач мы справились. Вторая начнет решаться сейчас…»

И еще он предрек большие потрясения и перемены, которые произойдут в России в самое ближайшее время.

Чубайс говорил это, зная подлинные масштабы революционной работы в информационном пространстве. О ней не догадывались пессимистически настроенные либерал-обыватели и даже продвинутые представители медиа-сообщества. Для них то, что началось после 4 декабря 2011 года, стало радостной неожиданностью.

Однако, инициированный оранжевыми технологиями взрыв возмущения «обманутых избирателей» прозвучал в российском социуме не столь убедительно, как на Украине в 2004 году. Митинговая активность приняла массовый характер лишь в Москве, задев провинцию слабыми отзвуками. При этом протестное возбуждение охватило, главным образом, среду нарождающегося среднего класса. Пролетарское большинство, наученное политграмоте в лихие девяностые, практически не шелохнулось.

Тем не менее, картинка многотысячного митинга на Болотной площади в натуре и на телеэкранах выглядела внушительно. Под ее влиянием, а также под давлением своего окружения Медведев сделал очередной ход, заметно выходящий за пределы роли, отведенной ему сценарием, согласованным в сентябре. Но не в пику Путину, а как бы для пользы общего дела – дабы сбить волну протестных настроений. Действующий президент обнародовал и запустил в работу свой пакет политических реформ.

Либеральная общественность, через посредство околокремлевских правозащитников, потребовала большего: немедленной демократизации политической системы и для этого – отмены результатов парламентских выборов, «фальсифицированных» в пользу «Единой России». А также – как минимум – пересмотра дела Ходорковского и Лебедева.

Когда стало ясно, что на столь радикальные шаги Медведев не согласится, его либеральные сторонники были жестоко разочарованы. Свободолюбивые СМИ списали его со счетов, как политика. «Медведев доказал, что никогда не был президентом» – сентенции такого рода появились во множестве публикаций.

Сам он, однако, твердо заявил, что из политики уходить не собирается, и даже рассчитывает, со временем, побороться за президентское кресло.

Продолжение следует?

Совсем недавно уже упоминавшийся выше Игорь Юргенс – председатель правления Института современного развития — сделал весьма странное заявление. По его мнению, Владимир Путин, после избрания президентом в марте с.г., должен назначить премьер-министром не Медведева, а Кудрина. Дескать, при премьере Медведеве, окруженном такими вице-премьерами, как Сечин, Рогозин и Сурков, экономику ждет застой и упадок.

Интеллигентную политизированную публику либеральной ориентации данное заявление озадачило и слегка шокировало: неужели даже медведевский придворный идеолог отрекается от своего патрона?

Однако, как представляется, Юргенс запустил свой посыл не против Медведева, а ради его же блага, желая устроить его политическое будущее наилучшим образом – как это видится в vip-либеральном сообществе.

Не суть важно, кого назначит Путин премьером – Кудрина, не Кудрина, главное – в другом.

Если Дмитрия Медведева кинут с премьерством, он окончательно разорвет с Путиным, но, как сам обещал, не уйдет из политики. Каким замечательным лидером объединенной оппозиции – правой и левой – он может тогда стать! Именно такой фигуры не хватает сейчас противникам Путина.



У каждого из нынешних оппозиционных вождей – своя ограниченная ниша политического пространства, за пределами которой он никто, и звать его никак. Из Медведева же можно сделать вождя общенационального – истинного Антипутина. Соответствующий имидж элегантно рисуется по эпизодам реальной биографии. Ничего не надо придумывать.

Медведев – демократ, вернувший обществу политические свободы, ограниченные Путиным.

Медведев – настоящий патриот. Он отстоял интересы России в августе 2008 года.

При этом он – друг США, соавтор (наравне с Обамой) исторической «перезагрузки».

Ко всему прочему, Медведев – социально ответственный руководитель; таковым проявил себя, курируя национальные проекты на должности первого вице-премьера.

А еще он – сравнительно молодой и симпатичный. Немаловажное качество для женского электората.

В общем, сбегайтесь сторонники разные, белые и красные, купцы и певцы, дамы-господа и товарищи мужики.

По всему поэтому, Путину крайне желательно сохранить Медведева в своей команде – до президентских выборов, и позже. Да и былая чекистская практика приучила нашего национального лидера бережно относиться к хорошо подготовленным кадрам – даже если они допускают отдельные промахи в работе.

Медведеву дается шанс проявить себя в роли главы правительства. Теперь от него самого зависит, станет ли он настоящим политическим наследником Путина, когда тот уйдет на заслуженный отдых.

Но если рассудить с точки зрения оптимального применения интеллекта и профессиональных навыков Дмитрия Анатольевича Медведева, то лучше всего ему было бы по завершении своего президентского срока, не заходя в премьерский кабинет, вернуться в родной Санкт-Петербургский университет. Защитить докторскую, стать профессором, заведующим кафедрой, а там и деканом — блестящая карьерная перспектива…

Он вошел бы в историю, как хороший, успешный президент и человек исключительно порядочный. И какой был бы пример гражданственности для правителей России, на все последующие времена!


Денис Мюллер
Источник: "перемены"