Лента: Общество

Ну вот, лозунг «За честные выборы!» и исчерпан. С одной стороны, уже лидеры всех парламентских партий в один голос заявляют о необходимости исключить все досрочные голосования, открепительные талоны, переносные урны, спецучастки и т.п. А власть даже и согласилась с необходимостью сплошной видеосъемки на каждом участке. То есть, надо понимать, собирается это внедрить до президентских выборов. Осталась самая малость: урны прозрачные, чтобы видеть, что в них до начала голосования; жесткая уголовная ответственность за выведение урн из-под съемки даже на мгновение (не говоря уже об отключении или выведении из строя камер); а также безусловное принятие результатов съемки как доказательства в суде. И уголовная ответственность всерьез за малейшие попытки фальсификаций – как за подрыв основ конституционного строя, а не на уровне малосущественных штрафов, как это мы имели возможность воочию наблюдать, буквально, только что… Значит, теперь все будет хорошо?

Но, с другой стороны, Леониду Ивашову – генералу-интеллектуалу и, действительно, надежде для многих патриотов страны – наш ЦИК, не мудрствуя лукаво и не ожидая возможности позднее с легкостью представить какие-либо подписи как якобы сфальсифицированные, дал на первом же этапе от ворот поворот. Понятно: при нынешних настроениях людей и их выявившейся большей легкости на подъем, нежели еще всего пару лет назад, ждать, когда два миллиона живых людей уже поставят свои подписи и лишь затем тормозить процесс, видимо, не рискнули.

А так, вот вам, пожалуйста, глядишь, и проведут вполне «честные» выборы – из того набора, что согласован с Кремлем. Применительно к другой теме – формированию исполнительной власти в регионах – об этом было сказано даже и вполне прямо: партии выдвигают – народ голосует, но между ними фильтр – к голосованию предлагается допускать только тех, кого согласует президент. И под это готово обоснование – борьба с криминалом и сепаратизмом. Но про президентские выборы ведь так прямо не скажешь – мол, голосуйте, но только за тех, кого мы согласуем. Так на то и предусмотрена процедура, позволяющая отстранить любого неугодного, но руками ЦИКа и формально в связи с невыполнением требований закона...

Кстати, и исключение из числа кандидатов Бориса Миронова вряд ли можно счесть делом обоснованным и правовым. Были ли в его высказываниях признаки «экстремизма»? Это – вопрос трактовки. Сеял ли межнациональную рознь и иное человеконенавистничество? Так на всякое преступление есть Уголовный кодекс. Виноват – в тюрьму. Это если действительно виноват. Если же не в тюрьме, если на свободе, то с чего вдруг ущемление в гражданских правах?

Тут один комментатор упрекнул меня в том, что я, вроде как, заранее знаю, что будет, отстраняюсь, а потом буду говорить «Я же предупреждал…». Но что же делать, если не во всем, конечно, но в некоторой части действительно знаю. Не потому, что провидец или «кудесник – любимец богов». Просто есть опыт. И понимание механизмов и движущих пружин. И когда есть такое понимание, да еще и основанное на собственном опыте, и понимание весьма и весьма горькое, то тут уж одно из двух: либо прямиком в «экстремисты», либо хотя бы немного отстраниться – потому что иначе, уж простите за пафос, просто не выжить. Во всяком случае, тому, в чьей жизни своя страна и все, что в ней происходит, играет значительную роль.

Кстати, «немного отстраниться» – не означает «ни в чем не принимать участие». Напротив, например, на собрание по выдвижению Леонида Ивашова я, по первому же приглашению, разумеется, согласился прибыть, принимал участие и даже пригласил и привез с собой нескольких товарищей. Наши голоса не потребовались – оказалось достаточно и без нас. Но подстраховали на случай каких-то сбоев – и тем свой долг выполнили. При этом, повторю, я изначально ни минуты не сомневался, что окончательно Леонида Григорьевича не зарегистрируют (хотя и не мог прогнозировать, что путь будет столь кратким, что крылья подрежут сразу же), но в телефонном разговоре с ним, тем не менее, подтвердил, что готов лично помочь всем, чем смогу.

Но что же случилось – почему не зарегистрировали? Точнее, почему – очевидно. Но к чему именно придрались?

Объяснение Леонида Григорьевича, что уведомление в ЦИК о намерении выдвигаться и о предстоящем собрании было подано лишь утром 5 декабря потому, что хотели оценить ситуацию по результатам выборов, вполне понятно. Понятно и то, что уведомление утром 5 декабря, при том, что собрание состоялось днем 10 декабря, вроде, вполне удовлетворяет требованию закона об уведомлении за пять дней. Точно также логично, что если бы задержка с письменным подтверждением не только намерения выдвигаться, но и даты собрания (о чем было официально сообщено письмом ЦИКу позже), привела бы к невозможности участия в собрании членов ЦИК и их подтверждения соблюдения всей необходимой процедуры, то были бы основания для отказа в регистрации. В противном же случае, когда члены ЦИК на собрании были и все подтвердили, всякие придирки даже уже не к дате, но к конкретному времени официального уведомления о месте и времени проведения собрания, носят, безусловно, совершенно казуистический характер. Это все цинично и оскорбительно для нас – для граждан страны, причем, даже и независимо от того, какому именно из кандидатов по подобным надуманным предлогам отказывают в регистрации.

Но, с другой стороны, будем справедливы, и тут, уж извините, придется нам всем чуть отстраниться. Разве мы не знаем, что все процедуры сознательно и целенаправленно чрезвычайно забюрократизированы именно для того, чтобы выполнить их точно и скрупулезно было практически невозможно, во всяком случае, не имея «режима наибольшего благоприятствования» со стороны властей и верно им прислуживающего ЦИКа? Значит, тем более, везде необходимо изначально закладывать такие запасы прочности (что, согласен, сделать нелегко, но надо), чтобы зацепиться ЦИКу было уже совершенно не за что. Например, понимаю, что для людей, съезжавшихся со всей страны и которым затем надо вернуться домой, собрание в субботу 10 декабря было удобнее, чем было бы в воскресенье 11-го. Но зато если бы собрание назначили на 11 декабря, то был бы лишний гарантированный день, снимающий все споры о трактовке формулировки закона об уведомлении «за пять дней».

То, о чем я говорю, вовсе не надо рассматривать как мою претензию, этакую позицию как будто свысока по отношению к Леониду Григорьевичу и его штабу. Вовсе не намерен ни сам занимать подобную позицию, ни склонять к ней кого-либо. Но, с другой стороны, ведь факт: у меня в электронной почте, среди прочих, есть письма от одного из инициаторов выдвижения – как раз того, кто пригласил меня на собрание по выдвижению Ивашова. И человек сначала приглашал меня к сотрудничеству, просил о помощи, но затем извинился и сообщил, что моя фамилия вызвала резкое неприятие у руководителей штаба, которые, как он выразился, стараются «приватизировать» кандидата. Не вдаваясь в подробности дальнейшей переписки, повторю лишь резюме, которое сформулировал своему корреспонденту из штаба по выдвижению: если есть неприятие, то не нужно его переламывать, недопустимо создавать раскол в штабе и, тем более, создавать какой-либо еще «параллельный штаб». Единственный способ чего-то добиться – это чтобы основной и единственный штаб был нормальный и дееспособный.

Понятно, что если бы кампания продолжалась, то я ни в коем случае никому не сказал бы об этом. Но, похоже, все закончилось, а значит, надо и подводить итоги, и анализировать ошибки и просчеты. И теперь с совершенно искренним сожалением приходится констатировать не только цинизм и начетничество со стороны ЦИКа, но и, уж извините, выявившуюся недостаточную дееспособность штаба – не вообще, но применительно к конкретным нашим нынешним, буквально, фронтовым условиям.

Более того, подставились или подставили – мы точно не знаем, а бывает всякое. Ведь точно так же могли отсекать и других надежных, опытных и дееспособных людей, при работе которых вопрос о пресловутых «пяти днях» просто не мог бы возникнуть. И еще важный нюанс: вопрос о руководстве штаба в таких делах весьма часто бывает связан и с источниками финансирования, о чем применительно к данному случаю мы не знаем практически ничего.

При этом снова повторю: это констатация – не свысока, но с горечью: удовлетворить всем условиям, действительно, чрезвычайно трудно. И, кстати, просто элементарно… дорого. Для лучшего понимания ситуации некоторыми читателями и комментаторами, в том числе теми, кто неоднократно предлагал самовыдвигаться и мне, поясню некоторые «нюансы» процедуры.

Представляете ли вы себе, что такое провести официальное и строго соответствующее всем требованиям собрание пятисот граждан? Предварительно, не менее чем за пять дней, необходимо уведомить ЦИК не только о времени, но и о конкретном месте собрания. Притом, что даже и в моей практике (хотя я не выдвигался в президенты, баллотировался лишь на уровне кандидата в губернаторы Петербурга) были неоднократные случаи, когда администрации домов культуры и т.п. отказывали в помещении для проведения даже рядовой встречи с избирателями. По любым самым надуманным предлогам и буквально в последний момент (не за пять дней, а за день или даже за несколько часов). И совершенно независимо от степени тщательности предварительного письменного согласования всех взаимных обязательств. Конечно, если вы снимаете зал для чисто коммерческого мероприятия, то никто специально вам мешать не будет. А если вы – кандидат в реальные альтернативы, да еще и в вопросе о власти в целой стране?

Так сколько стоит не снять помещение вообще, а снять его для истинной потенциальной альтернативы режиму, да еще и гарантированно – так, чтобы уже точно не «передумали»?

Далее, как вы полагаете, сколько времени нужно нотариусу для того, чтобы засвидетельствовать личность и дееспособность каждого из пятисот участников собрания? Сколько времени нотариусу нужно на каждого? Притом, что рисковать местом – а место у нотариуса в нашей системе, если кто не в курсе, исключительно теплое – ни один нотариус не станет. Да и вообще, даже просто попадать в опалу – пусть и на чисто коммерческой основе, но все же заверять документы для подлинных противников режима – это кому охота? Возможностей отказаться под любым, самым надуманным предлогом – более чем достаточно. А если и согласишься, но что-то чуть-чуть неправильно сделаешь, так вся власть тебе за это только благодарна будет – это можно не принимать во внимание? Так сколько будет стоить один только нотариус?

Даже если и этим ограничиться, то уже нелегко, в том числе, материально. У меня лично, например, таких денег – даже на самый первый элементарный стартовый этап – просто нет. А бизнес…

Бизнес, во-первых, вообще вынужден быть «чутким» к мнению властей.

Во-вторых, зачастую выступает в роли провокатора, чья задача «приручить» альтернативу, взять ее на короткий поводок, а в момент, когда из «центра управления» дадут отмашку, и попросту «слить» (перекрыть финансирование, сделать обманщиком перед простыми сборщиками подписей и т.п., которым обещана оплата, наконец, подставить через действия людей, делегированных бизнесом в штаб…).

И, в-третьих, тот бизнес, что не намерен играть роль скрытого проводника интересов власти в отношениях с альтернативой, в то же время помнит о судьбе таких, как мой друг и соратник Дмитрий Варварин, который считал себя свободным и брался организовывать сбор средств на избирательные кампании нашего питерского движения. И был почти одиннадцать лет назад в центре Петербурга расстрелян в упор в затылок. Никто так и не знает точно, кем убит и за что убит. Но может ли бизнес, даже и сколь угодно в глубине души национально ориентированный, не принимать во внимание возможные версии?

Добавим к этому самую малость – организаторскую работу тех, кто должен не просто собрать более пятисот человек, например, читателей «Столетия» (неизвестных людей под никами, пусть и со вполне симпатичными образами, проявляющимися из текстов комментариев), но более пятисот человек, организаторам хорошо известных, проверенных, надежных, ни один из которых потом не заявит, что его обманули и он, на самом деле, собирался выдвигать кого-то из уже власть имущих, или, тем более, что его подкупили, заставили, что его детям угрожали и т.п. Это – серьезная оргработа, требующая существенных орг- и финансовых ресурсов. И это, напомню, еще только самый первый, самый легкий этап.

Кстати, пришлось мне только что разговаривать с одним опытным и весьма известным в прошлом человеком, и он рассказал мне, как представители более двадцати организаций, собиравшихся участвовать в выдвижении «народного кандидата» (не буду говорить, какого именно), все как один приходили, в том числе, и к нему – за деньгами. На что он, по его рассказу, предложил им проверку на минимальную дееспособность: вы – организации, вроде, имеющие реальные филиалы в большинстве регионов страны – скидываетесь сами для начала хотя бы всего по пятнадцать тысяч рублей в месяц, и тогда мы с коллегами тоже вам что-то добавляем. По его рассказу, проверка на минимальную материальную дееспособность продемонстрировала полное отсутствие таковой…

А ведь далее – сбор двух миллионов подписей – значительно сложнее и дороже. Кроме простых людей, искренне и бесплатно ставящих свои подписи за выдвижение, нужно еще и весьма значительное количество сборщиков подписей, а также и ответственных организаторов и контролеров сборщиков, которые должны на несколько месяцев переключиться исключительно на эту работу и которым, уж извините, тоже нужно чем-то кормить своих детей.

Рассуждаю не абстрактно: мой соратник все эти годы Галина Константиновна Арсеньева, когда-то ведущий инженер в нашем оборонном институте, затем руководитель моего секретариата в Контрольном управлении, а позже и фактический руководитель всей организационно-финансовой части моих кампаний – так организовывала работу, что у нас фальшивых подписей практически не находили никогда. Но чего это стоило, сколько за этим стояло труда, включая очень жесткое письменное соглашение с каждым сборщиком подписей, вынужденное практически дублирование некоторых ответственных этапов работы и затем многократный контроль – это трудно даже описать…

…А затем и собственно избирательная кампания – в условиях, предельно четко описываемых ситуацией, в которой я бывал неоднократно. А именно: когда в Петербурге, где меня уже давно более или менее знают, многие старые знакомые семьи (из числа, понятно, не привлекавшихся к избирательной кампании), то есть реагирующие на фамилию мгновенно, при первом же действительно масштабном публичном хотя бы просто упоминании, тем не менее, узнавали о том, что я вообще куда-либо баллотируюсь, только уже на избирательном участке – если случайно на нем оказывались…

И, таким образом, отвечаю всем тем, кто настойчиво и, может быть, вполне искренне, буквально, требовал, чтобы и я сейчас самовыдвигался в президенты: даже собранные два миллиона подписей, даже если их и не смогли бы признать недействительными, тем не менее, на самом деле, отнюдь не открывают дорогу к массовому избирателю, не обеспечивают эфир. Как вы думаете, кому с большей готовностью предоставят в нашей нынешней системе эфир какие-нибудь «НТВ-шники»: тому, кто теперь, не моргнув глазом, утверждает на всю страну, что «заработал честно» свои миллиарды (как это все могли слышать в минувшее воскресенье)? Или тому, чья подпись стоит, в том числе, под документами тогдашней Счетной палаты, доказывающими, что это было прямое и циничное воровство?

Возвращаемся к истории с генералом Леонидом Ивашовым. Обратите внимание, сколько звона за последние дни было (и продолжается) на всех ключевых телеканалах о выдвижении Прохорова. Даже про Мезенцева то и дело где-то упоминали, пусть даже и на уровне «Зачем такого выдвигают? Давайте проголосуем, согласитесь ли вы отдать свой голос за него?». Как бы ни упоминали, но упоминали. Про Ивашова же – вообще ничего. Ничего, ничего, ничего – и вдруг «отказано в регистрации». Вот тут уже шлюзы открыты – можно и обсудить. Притом, что на далеко не последней радиостанции в Москве, даже и после такой блокады и уже после отказа в регистрации, тем не менее, более 90% слушателей на заданный в воскресенье днем прямой вопрос, готовы ли вы были бы голосовать за Ивашова, ответили положительно. Теперь обсуждать можно. Теперь – хоть целыми днями…

Так прямой вопрос: сколько же денег надо в нашей системе для того, чтобы баллотироваться кандидатом в президенты? Это притом, что, напомню, в 2007-м то же НТВ вдруг заявило, что даже за деньги эфир предоставлять не будет – мол, не нуждается в деньгах…

Не знаю нынешних цен, но хорошо помню, что в 1999-м году каждая минута эфирного времени на Первом телеканале стоила сорок тысяч долларов. А сколько стоят все эти бесчисленные интервью и обсуждения с Прохоровым? Это, с его появлением, вы представляете, какой праздник начался для СМИ?

Можно ли, пусть не такие, но хотя бы минимально необходимые деньги собрать по крупицам со свободных граждан-энтузиастов? И сколько на одно это уйдет времени и организационных усилий, притом, что период, когда можно официально собирать эти средства, чрезвычайно ограничен – практически пара месяцев, и начинается официально уже после первого весьма недешевого этапа? Для сравнения, во Франции (хотя и не идеализируем ее политическую систему) сбор средств совершенно официально начинается за год до выборов – можно хотя бы попытаться заблаговременно оценить реальные силы и ресурсы…

Кстати, и не надо сравнивать с известным «блоггером-оппозиционером», который примерно полгода назад якобы всего за несколько недель собрал в Интернете целых пять миллионов рублей на свои проекты. Во-первых, этому предшествовало не менее двух лет интенсивного раскручивания героя ни в каком не в Интернете, а, прежде всего, на самом что ни есть натуральном популярном радио, искусно управляемом нашей родной властью через подконтрольный ей «Газпром». Параллельно, разумеется, и с целенаправленной неприкрытой возгонкой в Интернете – ее отличить от случайных, нецеленаправленно организуемых упоминаний, опытные люди умеют. И, во-вторых, применительно к избирательной кампании надо сказать честно: не «целых пять миллионов рублей», а всего каких-то там пять миллионов – для президентской избирательной кампании это – вообще почти ничто.

Таким образом, иллюзии у хороших и добрых людей могут быть самые разнообразные, но мое мнение уже давно однозначно, и все происходящее его лишь подтверждает: нынешняя система для того и создана, чтобы ни в коем случае не допустить даже на подступы к власти реальную альтернативу.

Поясню. Понятно, идеального общества и государства не бывает. Но бывает движение в ту или иную сторону. Попросту говоря, в сторону развития или деградации, в направлении добра или зла. Каким мы хотели видеть свое общество пару десятков лет назад? Менее бюрократизированным, менее лицемерным, с более эффективным экономическим механизмом. Мечтали ли мы о том, чтобы уважаемый не просто генерал, но стратег, историк и философ, человек, с которым я лично, например, познакомился непосредственно в мастерской у Саввы Ямщикова (ныне, к сожалению, покойного) – выдающегося реставратора и ученого, подлинного защитника культурных ценностей России, оказался в нашем обществе и в наших СМИ человеком менее влиятельным и интересным для этих СМИ, нежели, например, какой-то «куршавельский плэйбой», но с мешком, туго набитым деньгами? Деньгами, очевидно, не праведно заработанными, а прямо отнятыми у нас всех через механизм заведомо преступных и аморальных «кредитно-залоговых аукционов».

Если бы, к примеру, в США человек уровня в прошлом секретаря Совета министров обороны стран СНГ (это почти аналог генсека НАТО), затем возглавлявший все международное военное сотрудничество с другими государствами, выдвинулся бы в кандидаты, то ни президент, ни госсекретарь точно не рискнули бы это презрительно игнорировать. Напротив, путь даже и лицемерно, но вынуждены были бы демонстрировать особое уважение, уж точно не меньше, чем к какому-нибудь Соросу…

Да, в прежние, совсем дикие времена так и было, как у нас сейчас: кто сумел все захватить – силой или обманом – и затем передать детям, тот и влиятелен и интересен «обществу». Но весь дальнейший путь цивилизации – это, пусть и не прямой, а весьма тернистый, но все же путь от схемы «богатство – влияние – власть» к схеме «интеллект и вклад в общее дело – положение в обществе – право на управление государством». Мы можем спорить о нюансах нашей нынешней системы, но не исчерпывающе ли ее убогость и абсурдность демонстрирует ситуация, когда человек, всю жизнь положивший на свою страну, оказывается менее интересен СМИ, нежели простой как дважды два денежный мешок? Не говоря уже о том, что одного от конкурса за право стать главой государства безжалостно отсекают, другому же – ковровая дорожка.

И вот, что существенно: в этой части, что наша нынешняя власть, что столь интенсивно раскручиваемая (в том числе, на контролируемом «Газпромом» радио) «оппозиция» – абсолютно ничем не отличаются. Денежный мешок для них важнее и уважаемее, нежели тот, кто всю свою жизнь служил стране.

Тут уж, хочешь или не хочешь, а вновь обратишь взгляд на единственную альтернативу нынешнему катастрофическому моральному падению – на тех, кто по определению кумира молодежи 70-х, а ныне активиста поддержки Прохорова музыканта Андрея Макаревича, якобы «из прошлого века».

Это что же – так сладко для этих шоуменов пахнут деньги, прямо-таки завораживают? Или, действительно, как они пытаются нас убедить, их привлекает «масштаб личности» олигарха, которого сейчас срочно учат вместо прежнего социального абсурда говорить сравнительно привлекательные и порой даже разумные слова?

Так конкретная партия, о которой говорит музыкант, может быть, и из прошлого века – как и все мы, тогда родившиеся. И ее конкретные лидеры, как и все мы, имеют свои недостатки. Но сама идея недопущения нынешнего абсурда и позора, включая столь явно насаждаемое преклонение перед героями «залоговых аукционов», может быть, все-таки, и из будущего?


Юрий Болдырев
Источник: "Столетие"