Лента: Общество

Очевидно, результаты голосования — катастрофа для правящей партии, которая стремилась достичь если не конституционного, то простого большинства в будущей Думе. И это не случайно. Вследствие фантастических ошибок в ходе избирательной кампании партия большинства утратила те безусловно приоритетные позиции, которыми она обладала в парламенте после победоносного 2007 года.

Выборы превратились фактически в референдум против ЕР. Появившийся из ниоткуда блогер Навальный, став в течение нескольких месяцев оппозиционером № 1 в России, смог убедить некоммунистического избирателя, что голосование за любую партию, кроме ЕР, приблизит страну к реальной демократии. Это сработало в пользу КПРФ и СР, за которые пошли голосовать избиратели, которые еще год назад даже не представляли, что способны поддержать коммунистов и социалистов.

Что произошло? Несколько лет тому назад автор этих строк присутствовал на одном политтехнологическом совещании, где обсуждался вопрос, как бороться с лидером СР Сергеем Мироновым. Я тогда сказал, что выбирать Миронова в качестве главного противника — полное безумие: избиратель вообще не понимает, в чем корень разногласий ЕР и СР. Любой накат против Миронова со стороны функционеров ЕР избиратель прочитывает однозначно: партия большинства борется за свое монопольное положение в системе власти. Соответственно, все голоса (а их, судя по всему, немало), отданных за СР, можно назвать голосами не столько за социалистическую программу СР, сколько против безраздельной гегемонии одной партии. После этого я уже никогда не принимал участие в аналогичных заседаниях.

Избирательную кампанию ЕР можно было спасти. Для этого требовалось только отказаться от ложной идеи, что партия сможет удержать прежние позиции в качестве всеохватного политического движения, способного удовлетворить чаяния как левого, так и правого избирателя. В какой-то момент нужно было выбирать. Самое главное, что партия сама к такому выбору была расположена. Насколько мне известно, готовилось электоральное соглашение с объединением мелкого и среднего бизнеса «Деловой Россией», чтобы выбрать ее умеренно-правую доктрину в качестве электоральной программы партии власти. С этой программой можно было с большим успехом отмежеваться и от ультра-либералов кудринской школы, и от левых оппонентов. Однако исполнительная власть решила осчастливить ЕР сначала еще более всеохватным, чем она сама, Народным фронтом, а затем совершенно бессмысленным с электоральной точки зрения «большим правительством». Вместо того чтобы дать партии возможность стать самостоятельным субъектом публичной политики, у нее отняли всякую возможность произнести хоть одно самостоятельное слово по какому-либо поводу. Партия большинства стала партией «бурных, нескончаемых аплодисментов».

Этим незамедлительно воспользовались те силы, которые делали ставку на обрушение режима. В «Единой России» было не больше «жуликов и воров», чем в любой другой партии, однако членам ЕР было просто нечем ответить на эту оскорбительную кличку. Они не могли, как в 2007 году, ссылаться на таинственный «план Путина» — Путин уже не делился с ней своими планами, они не могли говорить о «плане Медведева» — Медведев и его администрация смотрели на партию как на роботов-исполнителей, считая самих себя роботами-вершителями. В конце концов партия стала напоминать грушу для всеобщего битья. Ее били как слева, так и справа, а отвечать ей было как бы не по чину.

На этих выборах потерпела поражение идея о безгласности, бессубъектности большинства. Идея о том, что большинство — это объект внешнего попечения со стороны просвещенной элиты, которая должна навязывать ему свои лозунги, вкусы и воззрения. Проблема не в том, что власть хотела сохранить за собой большинство населения, проблема в том, что большинству не давали проснуться. На ЕР были повешены обвинения, которые шли явно не по адресу. Ее ругали кудринцы за стремление потратить Стабилизационный фонд, ее ругали противники Кудрина за поддержку его финансовой политики. А ЕР не могла, не имела полномочий отвечать на любые обвинения, ограничиваясь ссылкой на некие «реальные дела».

Основной вывод прошедших выборов — прежняя система управления внутренней политикой изжила себя и явно никуда не годится. Когда один из апологетов прежней системы как-то назвал ЕР «киркой» или «лопатой» в руках исполнительной власти, он, вероятно, не понимал, насколько точно показывает, в чем состоит основной порок режима. Теперь в преддверие президентских выборов режиму нужно снова завоевать большинство, а для этого надо отказаться от отношения к нему как к покорной и безгласной массе.

По сути дела, требование момента состоит в следующем. Безыдейной протестной «революции снизу» должна быть противопоставлена осмысленная и, главное, внятная «революция сверху».


Борис Межуев — научный директор Фонда поддержки гражданских инициатив «Стратегия 2020»
Источник: "Известия"