Лента: Общество

Исторически считается, что введение тех или иных налогов играет не только фискальную, но и регулирующую, а также своего рода социально-анестезирующую роль. Исторически же у левых и правых существует спор по нескольким моментам налоговой политики.

Левые обычно за высокий налог на недвижимость, рассматривая ее как приоритетную прерогативу богатых. Правые – против, считая обладателей недвижимости наиболее значимой категорией граждан, и не желая создавать для них излишние проблемы.

Левые обычно выступают за налог на роскошь, считая, что те, кто ее покупает, достаточно богаты, чтобы нести большие траты на содержание общества. Правые обычно выступают против, считая, что удорожание предметов роскоши снижает стимулы граждан к экономической активности.

Левые обычно выступают за прогрессивную шкалу подоходного налога, исходя из того, что богатые должны больше тратить на общественные нужды. Правые – за плоскую шкалу, указывая, что высокий подоходный налог на богатых ведет к тому, что они снижают экономическую активность, отказываются вкладывать деньги в производство и в результате тормозится экономический рост, а сами бедные лишаются рабочих мест.

Этот спор длится, как минимум, два с лишним века. И поскольку обстоятельства изменялись, старые позиции не всегда сохраняют сегодня свой изначальный смысл.

Так, например, происходит с вопросом о повышении налога на недвижимость. В условиях, когда после приватизации квартир и участков десятки миллионов людей стали собственниками недвижимости, любое повышение налога на нее – это не повышение налога на имущих, как было когда-то, а усиление налоговой нагрузки на основную массу населения. Причем, в первую очередь, она ляжет на сегодняшних владельцев приватизированных или унаследованных квартир, у которых меньше средств на уплату налога.

И вполне логично, что, как показывают данные Левада-центра, идею существенного повышения налога на недвижимость поддерживают лишь 14 % граждан, а против выступает 71 %.

То есть, будучи когда-то налогом на имущее меньшинство, сегодня он стал налогом на большинство – в том числе и неимущее. Таким образом, мы видим, что в разных условиях и эпохах адресат одного и того же налога может меняться. И то, что когда-то было требованием левых, сегодня может оказаться требованием правых.

Иная ситуация складывается с другими традиционными налоговыми требованиями левых: введение налога на роскошь сегодня поддерживает по-прежнему большинство – 52 %, а против выступает 33 %.

В тоже время, нужно иметь ввиду, что в отличие от прошлых веков, когда роскошь была явной привилегией высших слоев общества, сегодня встает вопрос о том, что под ней понимать. Потому что, если традиционно относить к ней золото, серебро, драгоценные камни и меха, то сегодня они находятся в пределах доступности для более чем небогатых людей. Если вводить налог на все подобные вещи, то это не сильно озаботит миллионеров, не говоря уже о миллиардерах, зато сделает эти вещи малодоступными именно для небогатых людей. То есть понятие роскоши должно иметь современное уточнение.

Наибольшую поддержку населения имеет основное историческое требование левых – введение прогрессивной шкалы подоходного налога. То есть такой, при которой имеющий больший доход платит не только большую сумму налога, но и больший его процент.

Это требование поддерживает 54 % граждан, а против выступает 30 %. Впрочем, в условиях колоссальной имущественной дифференциации граждан, когда, по данным того же Левада-центра, 83 % россиян не могут позволить себе покупать дорогие вещи, вполне логично было ожидать именно такого уровня поддержки данного требования.

При этом неизбежно возникает вопрос о том, что считать большими доходами, что низкими и что средними. Допустим, если предположить, что обладатели низких доходов освобождаются от налогов вообще, как бедные и неимущие, обладатели среднего платят те же 13 % (по некоторым предложениям – 10 %), а обладатели высоких, скажем, 26 % (или 20 %), то необходимо провести границы между этими группами.

Если мерить их сегодняшними мерками бедного и богатого, то получится, что граница, от которой доходы будут считаться высокими, пройдет где-нибудь в районе 300 тыс. тысяч рублей в год. Но это – лишь 25 тыс. рублей в месяц, то есть уровень, по большому счету, даже не середины среднего класса, в советском исчислении – 125 рублей. Если даже границу провести на уровне 1 миллиона, то это порядка 80 тыс. рублей в месяц, или в советском исчислении – 400 рублей – нормальная зарплата квалифицированного специалиста, что рабочего на заводе, что преподавателя в вузе.

Так что считать нужно исходя не из нынешних заниженных представлений, а из пересчета советских месячных доходов. И тогда сегодня к бедным нужно относить тех, кто, скажем, в советском измерении имел бы меньше 150 рублей в месяц, то есть сегодня – 30 тыс. рублей в месяц и 360 тыс. в год, а богатыми тех, кто в пересчете на советское измерение имел бы более, скажем, 600 рублей в месяц, то есть сегодня – больше 120 тыс. в месяц и свыше 1,5 млн. рублей в год.

Потому что прежде, чем определять в современной России границу между богатыми и бедными, нужно признать, что 90 % населения нашей страны – просто нищие.


Источник: "Новая Политика "