Лента: Общество

Год назад вышла книга Тило Саррацина (Thilo Sarrazin) "Германия самоликвидируется". С тех пор об интеграции больше не говорят, а говорят лишь об участии. Нет больше иммигрантов, есть только "этнические турки" и "многие".

Когда год назад я прочла книгу "Германия самоликвидируется", я надеялась, что Тило Сарацин, социал-демократ и член правления Немецкого федерального банка Германии и его анализ социальной политики государства, политики в области образования и интеграции, подкрепленный статистическими данными, смогут разрубить этот Гордеев узел, в затягивании которого в течение многих лет участвовали партии всех направлений, СМИ и политическое лобби.

Он поднял проблемы, о которых говорили много и открыто, но которые продолжают оставаться нерешенными. Новой в книге была и альтернативная концепция, которая делала акцент на личной ответственности граждан, в том числе и иммигрантов. Возможно, подумалось мне, необходимы формулировки "на грани", как выразился бургомистр Нойкельна Хайнц Бушковски (Heinz Buschkowsk), вроде озвученных Саррацином, чтобы парадигма начала меняться. Я понадеялась на дебаты в этой стране, на то, что общественность обеспокоена проблемой и не захочет, чтобы наступило предрекаемое заголовком книги будущее.

Однако канцлер уже с самого начала не сочла эту книгу полезной для себя, президент ФРГ и Немецкий федеральный банк дистанцировались от своего высокопоставленного сотрудника. Социал-демократическая партия хотела исключить его из своих рядов. Успех книги был оценен как зловещее предзнаменование, что молчащее и раскупающее книгу большинство и на этот раз не усвоило урока истории. А факт, что высокий тираж книги, возможно, является признаком, что люди видят проблему, но не чувствуют от политиков отклика на нее, утонул в многословии. Правительство бросилось организовывать встречу по вопросам интеграции, которая фактически ничем не закончилась. То, на что я наделась, не произошло.

Случилось наоборот. Споры о лучшей программе интеграции, политике образования, дотациях и возможностей образования сошли на нет, зато пошли дебаты о недостатке симпатии Саррацина к мусульманам, мнимом расизме, этнической дискриминации и генетике. Кажется, кое-кто был рад найти эту заготовленную самим автором дубинку, чтобы не приходилось ломать голову над остальными тезисами книги. Свелось все к определению "за" или "против" Саррацина.

Читатели и сторонники чувствовали себя оправдывающимися в своем мрачном мировоззрении, их поддерживало отношение к автору. Упомянутые в книге политики вели себя так, будто Сарацин заразил эти темы опасным вирусом, и согласиться с ним открыто не отважился никто. Тило Саррацин стал аварией немецкой интеграционной политики. Тот, кто сегодня оказывается замеченным возле Саррацина или подхватывает его тезисы, выглядит как облученный политической радиацией. Для его противников это весьма удобное положение дел, ведь политики, ответственные за интеграцию и образование, могут продолжать работать как и прежде и мнить себя правыми.

Все вдруг стали новым единым целым

Фактически следствием этого стало прекращение дебатов об интеграции. Понятие "мульти-культи" считается устаревшим, замещающим понятием в политических кругах теперь стало "Diversität" – разнообразие. Разнообразие – это прекрасно, дискуссию о ценностях или европейской ведущей культуре со словами "прочь от культуры превосходства" завещал сам министр иностранных дел от Свободной демократической партии. Ислам, иммигранты, социальное положение – согласно новейшей научной риторике все это "амбивалентное", многоплановое и не поддающееся формулировке. Затронутые лица не должны нести ответственности даже за свое положение. Турок, согласно новой дефиниции, становится турком только в устах немцев. Даже вопрос: "откуда Вы родом?" в этих кругах воспринимается как потенциально дискриминационный. Нет турка, нет иммигранта, нет мусульманина, есть только один из "многих".

У них в моде участие и партиципация, интеграция самоликвидировалась, так как все стали вдруг единым целым. Приехавший должен ощущать себя "постмиграционно", считают чиновники-интеллектуалы, отвечающие за межкультурную коммуникацию. Только большинство иммигрантов, прежде всего мусульман, пока этого не поняли. Они по-прежнему ведут себя "доминирующе" – прячут и стерегут своих дочерей, защищают свои кварталы и сферы влияния от "этнических немцев", подобно деревенским охранникам в Анатолии. "Этнические немцы" – понятие, которое Джем Оздемир (Cem Özdemir), этнический турок и член партии "зеленых" считает актуальным и охотно им пользуется.

Успех у путешествующей публики

Хаос с элементами театра абсурда. Учителя снова жалуются на неоснащенность школ в Нойкельне. Показателен пример бывшей школы Rütli-Schule, где среди прочего в мусульманском кампусе в Рамадан нет больше обеденного стола. Как раз этот "Крестокельн" прославился "постмиграционным театром", где изображает распространенные клише образа турка. Не без помощи других: в одной из пьес меня, жующую жареную колбасу, как "лауреата премии" кладут в гроб. Замечательно! Согласно этой убогой идейке, немцы наградили меня за то, что я оговариваю турок, а сама не при чем.

Свобода искусства жива. Но все, как всегда, повторяется дважды – сначала в виде трагедии, потом в виде фарса. Этот антиколониальный (разве Турция была когда-то немецкой колонией?) театр, получающий хорошие субсидии, выступает перед немецкой публикой (так как сами "многие" в театр ходят нечасто), прежде всего, перед туристами, потому что это все так критично-аутентично. И получает за это театральную премию. Разумеется, от немцев. Премию за то, что показывает немцам, что они наградили женщину, которая оговаривает турок.

Пупок как единственная точка самоидентификации

Это предполагаемое "многообразие многих" – плагиат отечественной элиты, лишенной идентичности. Немецкие интеллектуалы больше ни хотят сами быть элитой, они не хотят идентифицировать себя ни как немцы, ни как кто-либо еще. Хотя в силу полученного положения, должностей и привилегий они должны заинтересовать общество культурной идентичностью. Немецкая поговорка гласит: "там, где ничего нет, и император теряет свое право". "Многих" стоит пожалеть. Для самоидентификации им остался только пупок. "Многим" надо бы зазвать арбитражного управляющего для составления манифеста.

Почему в вопросах интеграции дела должны идти лучше, чем в энергетике или в финансовой сфере? Кто уже перестал занимать себя вопросом, что представляет собой квинтэссенция Европы, кто понимает свободу чисто прагматически, кто больше не считает Европу культурным объединением, а лишь сообществом по интересам и целям для достижения политических и экономических задач, кто отложил демократические процессы, когда они были необходимы, тому действительно проблематично будет объяснить, почему в своей стране должны быть люди, отвечающие за Германию, за Европу и за интеграцию.

Лучше объявить проблему несуществующей, а тех, кто говорит о ней – паникерами. А потом сокрушаться об успехе правых популистов и "ренационализации" в Нидерландах, Дании, Австрии и так далее, не задумываясь о том, кто должен нести ответственность за хаос в вопросах идентичности и не является ли происходящее реакцией на игнорирование проблемы со стороны политиков? Год спустя после выхода книги Тило Саррацина царящее замешательство еще больше, чем тогда.


Источник: "Голос России"
Оригинал публикации: "Die postidentischen Deutschen "