Лента: Общество

«Что ты будешь делать, когда заговорит тяжелая артиллерия?»
Я. Гашек. «Похождения бравого солдата Швейка». Из обращения подпоручика Дуба к солдату Швейку
       
Вопрос, который вынесен на обложку этого номера журнала «Сократ» — Государство. И сегодня действительно у нас есть все основания, чтобы воспринимать это понятие в качестве вопроса, который ставит перед нами стремительное развитие идейной и политической ситуации и в России и в мире. Когда мы планировали этот номер, не было еще ни череды техногенных, управленческих и социальных коллапсов в России 2010 г., позволяющих говорить об исчерпанности определенной парадигмы в развитии нашего государственного строительства, не было череды событий на Арабском Востоке, дающих повод говорить об исчерпании другой, более глобальной парадигмы в мировом послевоенном устройстве.

Так получается, что обе эти тенденции сегодня стремительно развиваются, разворачиваются практически параллельно, сплетаются для нашей страны в один комплексный процесс, создают все новые вызовыи прямые угрозы. Последняя резолюция ООН по Ливии и последовавшие незамедлительно ракетно-бомбовые удары «сил коалиции», включая живейшее участие «лучших друзей» Николя и Сильвио (а ведь вчера шутили, смеялись, пили за здоровье), также убедительно продемонстрировали нам, что международное государственное право, важнейшей частью которого является понятие о суверенитете, теперь полностью отменено. Классическое понятие государства стремительно рассыпается и на теоретическом, и на моральном, и на практическом уровне. Если у вас нет ядерного оружия, современных средств ПВО и современного тактического оружия, вы можете... стремительно присоединиться к «гуманитарной коалиции», либо так же стремительно получить от нее порцию «томогавков» и других сверхсовременных аргументов – выбор не очень велик. Или, перефразируя слова известного бизнесмена, «у кого сегодня нет хороших современных ракет и бомб, а также хорошей армии, способной их применить, может идти...» сами знаете куда. При этом хорошее ядерное и современное тактическое оружие само по себе также не является некоей панацеей, как наивно полагают некоторые наши отечественные политологи, без явной и убедительной готовности его применить, в пользу чего свидетельствует опыт корейских товарищей. Оружие еще неизвестно, есть или нет, но готовность имеется, поэтому «э... торопиться не будем, не будем торопиться», думает «мировое сообщество» и правильно делает. Для применения мало иметь, надо еще быть достаточно «твердым и не взирать...», по мысли известного мыслителя К. Пруткова. Или, — «настоящих буйных мало...», как сказал другой классик, и это также прекрасно понимает современная мировая гуманитарная элита. А есть ли у нас такие способности, это науке пока неизвестно, и именно эту чудесную способность нужно также учитывать при рассмотрении шансов современных государств на выживание. Но это, конечно, тема отдельного разговора, разумеется.
       
Еще одним важным фактором стабильности государственного устройства является сегодня (кто бы мог подумать) единство народа и возглавляющих его элит, общность целей, жизненных устремлений, понимания своего места в стране и в мире. Потому что, если собственный народ вас не очень любит (а любовь, как известно, нельзя навязать или имитировать), вы можете неожиданно получить полный бантустан с «калашниковыми» в 100 метрах от вашей резиденции, защита прав которого будет более чем достаточным основанием для «гуманитарной акции» по защите прав «мирных граждан» от собственного разбушевавшегося «преступного режима». И в этом смысле пресловутая «стабильность», конечно, плохой советчик, ибо, как любил говаривать Бодхидхарма, «темнота длится тысячу лет, а просветление наступает в одно мгновение». Очевидно, что с «государством» срочно нужно что-то решать и в теоретическом, и в практическом смысле, и поэтому можно сказать, что тема данного номера журнала «Сократ» — «государство» — была определена редакцией в целом верно.
       
Отсюда становится ясно, что сегодняшние рассуждения о теме государства, разворачивающиеся и на страницах этого номера журнала, обретают совершенно практический и даже злободневный характер, в том числе, конечно, и для философов и вообще интеллектуалов. Ведь сегодня мы опять оказываемся в ситуации стратегического выбора и попыток определения ключевых тенденций будущего развития как в России, так и в мире. Подобная ситуация нам знакома, и она складывалась на памяти нынешнего среднего и старшего поколения в конце 80-х — начале 90-х гг. XX в. И тогда также сформировалась ситуация открытой идейной, общественной и политической площадки, открытого поля возможностей и выбора парадигмы развития на следующие 20—30 лет, ситуация борьбы и конкуренции идей, проектов, истолкований прошлого и будущего, определения перспективных планов и решений. Поэтому и сейчас очень важно иметь максимально широкий спектр данных возможностей, теоретических и практических моделей, форм, конструкций для осуществления как можно более качественного и ответственного стратегического выбора, чего во многом так и не удалось сделать в конце 80-х. Именно формирование этого поля возможностей, поля выбора, открытие широкого обсуждения данной темы, как нам кажется, и является одной из главных задач этого номера «Сократа». При этом, как показывают сегодняшние политические события, времени для этого «стратегического выбора» остается все меньше.
       
Действительно, если мы обратимся к сегодняшним актуальным событиям на нашем российском интеллектуальном и смысловом пространстве, мы без труда увидим, как много сегодня общего с ситуацией конца 80-х. По мысли Ю. Хабермаса, определенное общественно-политическое образование, в том числе государство, может развиваться, продолжаться во времени лишь до того момента, пока не будет исчерпана некая «утопическая энергия» его развития. Какая же «утопическая энергия» двигала развитием постсоветских государственных образований все минувшие 20 лет? Обобщая, несомненно, можно сказать, что это была энергия «демонтажа» и «преодоления» советского наследия по всем его ключевым параметрам: политическим, экономическим, историческим, философским и технологическим. К началу 2000-х уже было понятно (а к началу 2010-х это стало совершенно очевидно), что поставленные задачи в целом «успешно решены», советский запас государственной прочности преодолен, бороться с ним и далее невозможно и даже опасно с технологической точки зрения, что показали такие серьезные технологические катаклизмы, как «летняя жара» и «зимний холод» в 2010 г. Очевидно также, что уже в начале 2000-х необходимы были новые идеи, новая «утопическая энергия», новые основания для движения вперед, и для нового государственного строительства идеи более автономные и более перспективные, чем задачи «преодоления» и «демонтажа» «наследия мрачных времен».
       
Таким образом, ясное понимание, осознание того, что «мотор постсоветских преобразований» заглох, в целом сформировалось еще 10 лет назад, в начале «нулевых», и собственно движителем в свою очередь этих «нулевых» послужило ощущение исчерпанности господствующей постсоветской тенденции, этой по сути «негативной повестки дня», и стремление сформировать новую, «позитивную повестку дня», т.е. некую «перспективную программу развития», связанную не с преодолением этих «советских, устаревших и ложных реалий», а с созданием новых, направленных в будущее смысловых, социальных и экономических конструкций и проектов. В этом смысле «нулевые», конечно, были временем ожидания — ожидания появления как самой этой «позитивной программы развития», так и начала ее масштабной и решительной реализации. Однако сегодня есть все основания полагать, что и это «время ожидания» также исчерпано, и теперь новая «повестка дня» или «позитивная программа» в самом скором времени начнет формироваться, и вполне возможно, что это будет происходить уже стихийным и самодостаточным образом, вне зависимости от воли основных субъектов нынешнего политического процесса. Как говорил Д. Хармс, «жизнь победит смерть неизвестным науке образом», в том числе и нашей политологической и социологической науке.
       
При этом примечательно, что некоторые современные наблюдатели и эксперты считают, что у нас никакой социальной реальности как некоей независимой от их сознания сущности в общем-то и не существует. Об этом могут свидетельствовать как их практические действия и ожидания, сводящиеся к тем или иным попыткам бесконечного имитирования этой реальности, так и их собственные заявления типа: «где ты его видел, этот народ то?», которые сегодня часто можно слышать из разных компетентных источников. Эта практика имитации, теория имитации, вообще-то заслуживают отдельного исследования, — настолько всеобъемлющей и универсальной стратегией эта практика стала в течение «нулевых», и конечно, такое исследование — не тема данного вступления. Однако, как можно предполагать, от этих ожиданий и представлений, больше похожих на аутотренинг, эта«социальная реальность», конечно, не перестает существовать, как и не перестает развиваться по своим собственным законам. Например, если 25 лет назад тенденция сформировалась — тенденция на распад советскойсоциально-политической системы, то никакие заклинания не могли ее остановить и повернуть вспять. Так и сегодня, осмелимся полагать, что если эта тенденция «преодоления советского наследия» давно и глубоко исчерпана, то, соответственно, никакие заклинания, имитации, ценные указания и «решения съездов» ее не воскресят и не продлят ей жизнь. Равно как и не приостановят развитие тенденции противоположной, тенденции на формирование и реализацию той самой «позитивной программы», или «стратегии развития», о необходимости которой в последнее время так часто говорят и пишут на всех уровнях. Нет сомнения, что будет и «программа», и «развитие», и «модернизация», хотя при этом, возможно, набор методов и средств реализации «программы», ее содержание, да и состав исполнителей будет несколько иным, чем это можно предположить из сегодняшней перспективы.
       
Если вернуться в этом контексте к сегодняшней роли интеллектуалов, к их реальной работе по подготовке и осуществлению этого «качественного выбора», то, конечно, можно по привычке посетовать на крайнюю скудость философско-политического и идеологического «набора продуктов и товаров», присутствующего сегодня на российском рынке. Можно пожаловаться на засилье ситуативного и политтехнологического хлама, претенциозно именующего себя «стратегическими разработками» и «глобальными концепциями», попенять на плачевное состояние институциональной науки и образования, на всеобщую коррупцию и некомпетентность, которые сегодня царствуют отнюдь не только в крупных компаниях и чиновных кабинетах, но и на всех этажах нашего «общества», в том числе и на тех «ветках», где привычно гнездятся «интеллектуалы» и «обоснователи» всего и вся. Однако, по здравом размышлении, стоит все-таки признать, что развитие «позитивного», системного и действительно стратегического философского и идеологического проектирования и невозможно в сегодняшней ситуации «отрицательного отбора», который сегодня господствует и в означенной сфере «интеллектуального производства», а отнюдь не только в «экономике» или «политике». Поэтому прорыв к новой, позитивной по своей сути сверхидее нового государственного строительства в рамках господствующей системы и невозможен по определению. Такой прорыв, если он осуществится в философской и идеологической сфере, будет одновременно и началом реального исторического процесса по смене всей идейной, общественной и вообще господствующей парадигмы.
       
Именно в такие моменты, как кажется, и проявляется наиболее отчетливо сама сущность государственногопроцесса и подлинной государственной идеи, которая только и может лежать в его основании. Сущность той синтетической идеи, которая может сообщить историческому процессу ту позитивную утопическую энергию, которая только и может стать его движущей силой. И уж, конечно, такая утопическая энергия не может быть почерпнута из тех смысловых и идейных конструкций, которые носят заведомо прикладной, служебный, вторичный и «технологический» характер и, по сути, являются не идеями, а скорее унылыми бесконечными интерпретациями и объяснениями давно пройденного и заранее известного. Сегодня в той ситуации, где мы все оказались, снова становится понятно, что государственной идеей может быть только идея в полной степени автономная и самодостаточная, идея, которая не является интерпретацией или дополнением неких «объективных» процессов и тенденций, но которая сама по себе является совершенно автономным основанием всякой последующей морали, истории, государственного строительства и экономики. Таким образом, как мы видим, наш добрый старый боевой товарищ Г. В. Ф. Гегель, будучи было изгнанным 20 лет назад всякими импортными и доморощенными «попперами» и другими «хозяевами дискурса» в дверь, ныне властно и настойчиво стучится в окно, и он это окно-таки разобьет, будьте уверены. И тогда вот мы посмотрим, кто тут у нас является «настоящим либералом», а кто 20 лет «душой за народ страдал», а партбилет на даче в бане сохранил. И они еще называли его «земляным червяком»...
       
Другими словами, если попытаться сформулировать попроще, на наших глазах ползучему экономизму и оголтелому либерализму, тщетно претендовавшим на роль государственной сверх-идеологии и анти-идеологии в течение последних 20—30 лет во всем мире и в России в частности, приходит конец. Конец Перестройке и Новому мышлению, товарищи... Не будет у нас никакого «ночного сторожа» вместо государства, не станем мы «частью цивилизованного мира», и слава богу. А будет, по всей видимости, триумфальное «вечное возвращение» нашего родного, самодостаточного, общенародного, автономного, идеологического государства и соответствующего государственного строительства, которое всегда и было основным содержанием и формой всей настоящей Истории, и Русской Истории в частности. Кто-то может спросить, и что же будет, что мы будем делать? Ответ очень простой, то же, что и раньше, и с большим удовольствием, может, даже с гораздо большим, чем ранее. Вернемся в Историю, попытаемся, по крайней мере. Как говорил наш великий руководитель Петр Первый своему ближайшему соратнику: «будем, Сашка, мешаться в европейский политик..», будем, надеюсь, опять создавать «цивилизованному мировому сообществу» кучу проблем, будем помогать своим и мешать чужим, а не как сейчас...
Мы будем заниматься свободным историческим творчеством, социальным творчеством, без которого невозможно и творчество интеллектуальное, творчеством собственной истории, что и являлось всегдашним и излюбленным занятием нашего великого народа, а вовсе не какие-то там «расчеты по ставкам процента», что бы ни говорили наши«мудрые наставники». Или, по терминологии Карлсона, мы опять «будем шалить»...
       
А «ночной сторож», приставленный «просвещенными старшими братьями», и укравший, по стечению обстоятельств, наши вещи, вынесший из дома всю мебель, по всей видимости, долго уже не проживет. И печалиться по этому поводу, конечно, нет никаких причин. Наоборот, есть все основания полагать, что Россия, наконец, возвращается домой, и, разумеется, все мы, за исключением тех, кто сегодня мрачно повторяет, что «пора из рашки валить», будем свидетелями и участниками этого грандиозного возвращения. Похоже, что представление начинается, и, как шутили наши доблестные артиллеристы во время войны, «кто не спрятался, мы не виноваты»...


Иван Фомин
Источник: "Сократ "