Лента: Общество

Иногда случается так, что наши самые сокровенные и, казалось бы, несбыточные желания – сбываются. Ну, какому нынешнему взрослому человеку могут прийти в голову мысли о том, как хорошо было бы работать… поэтом? Вот и я о том же, смешно. Иногда перелистывала школьную тетрадь со стишками собственного сочинения и спокойно шла на нормальную работу: редактировать, корректировать. Поэтому звонок из издательства, занимающегося производством поздравительных открыток, застал врасплох: «Вы умеете сочинять стихи?», – спросили меня на другом конце провода. Я ответила: «Да, но…», как сказать, что я об этом даже не мечтала? Через день я преданно смотрела на предполагаемого руководителя и утвердительно кивала на все вопросы: умеете? – да; согласны? – да. Устраивает ли зарплата? Уверены ли, что справитесь? Когда готовы приступить? ДА, ДА, ДА, ну, сколько же можно? Неужели можно вот так приходить на работу и в рабочее время писать стихи?

Да, именно так и нужно было, приходить и писать. Причем писать, естественно, не о том, что приходит на ум, а поздравительные тексты, в неимоверном количестве. Таким было начало моего довольно многолетнего периода работы штатным поэтом.

Надо сказать, что сама атмосфера издательства душевно располагала к творчеству. Вне зависимости от дня календаря, который совсем не обещал быть праздничным для всех нормальных людей, выставочные стенды, кабинеты, рабочие столы, стены, а нередко и потолок нашего огромного офиса были украшены атрибутами праздничного настроения собственного производства. На голову то и дело рисковали упасть бесконечные гирлянды, флажки. Музыкальные сундучки от Деда Мороза и самоклеящиеся снежинки особенно колоритно смотрелись в середине июля. Елка демонстративно не убиралась весь год. Почему? Праздничная продукция, которой полны магазины в предпраздничный период, должна пройти все этапы прохождения к прилавку, и первый из них – производство, которое начинается за много месяцев до самого дня «X». Новый год в нашей компании начинался в начале июля и заканчивался началом сентября.

Как известно, без вдохновения творческие люди работать могут, но работают плохо, часто ноют и ссылаются на усталость. Чем вдохновиться художнику в июле для того, чтобы нарисовать потрясающую новогоднюю открытку, такую, чтобы затмить всех конкурентов? Да всем, чем угодно, теплыми шарфиками и варежками, выглядывающими из-за офисных перегородок, кондиционером, настроенным до критической отметки «минуса», бодрящим приветствием начальства: «Здравствуйте! С Новым годом! Ребята, таланты наши, за работу!». «Таланты» щурятся на знойное солнце в окне, потом переводят взгляд на работягу-натурщицу – елку, избранную на бессрочное служение и… подобно шахтерам выуживают из недр подсознания праздничные мотивы, которые с каждым заказом должны быть еще лучше, еще креативнее, еще, еще, еще.

Старательно и упрямо договариваюсь со своим поэтическим настроением и я. Как же жарко! Стоп, вот сейчас: «Метель баюкает леса, дорожки заметает, мы знаем, снова чудеса нас в праздник ожидают…». Ну что ж, полстиха есть, осталось… я смотрю на бесконечные упаковки с макетами открыток, все они разных форматов и дизайнов, но самое главное, их так много! «Лес украшен серебром, снег покрыл верхушки елей, за узорчатым окном слышна песенка метели…».

«Хорошо начала, Пушкин нервно курит», – слышу ободряющие слова руководства. Но мне нужно не только начать, но и эффектно закончить этот стих, а за ним следующий, следующий. Смотрю на лик Богородицы с Младенцем-Христом макета Рождественской открытки. Скоро это будет очень красивая дорогая открытка, с блестками, объемным конгревом, нужны особенные слова, настоящие, рождественские, о том, что Христос родился!



«Что это? Нет-нет, с такими стихами никто открытку не купит! Это слишком серьезно!». Начальник отдела прав. Почему-то лирические стихи о рождении Христа не так раскупаются, как простые слова: «Счастья Вам! Здоровья! С Рождеством!».

Я строчу строчку за строчкой, стих за стихом. Клавиатурная дробь вечером усиливается, сказывается вечернее вдохновение, и, наконец, смолкает. В голове все еще прыгают рифмы, а я держу последний на сегодня макет: «С Рождеством!» – прозрачная ажурная калька приоткрывает изображение храма с позолоченными куполами в окружении маленьких снежинок и ангелов. Какие все-таки наши девчонки-дизайнеры молодцы, редкая красота. А что бы мне такое придумать, соответствующее дизайну, но и понятное невоцерковленному народу, которому захотелось бы подарить эту открытку свои близким? И почему невоцерковленный народ так любит открытки с церквями? Потому что красиво? А что для наших покупателей означает праздник Рождества?

И начинаются мученья: слишком серьезно – нельзя, не купят; написать звонко, браво и просто – совесть не позволяет, да и дизайн обязывает, все- таки это не румяный Дед Мороз с мешком.

А что хочет покупатель? Он хочет счастья, надо ему его пожелать с лихвой, еще очень любят благополучие, здоровье, дома полной чаши… но Рождество говорит о рождении Спасителя! И я вздыхаю и начинаю «пожелать», пытаюсь как-то это совместить со смыслом: «…все, что мечтой и надеждою было – пусть воплотится сполна. Знай, что среди мириада снежинок есть словно Ангел одна. Та, что твоя навсегда, твой хранитель, ты согревай ее ласковым взглядом, будет души твоей свет – ей обитель. Снег пусть растает – она будет рядом».

Говорят, что если желаешь кому-то добра, то оно к тебе возвратится. А если годами тысячу раз в день желаешь всего самого-самого? Возможно, очень скоро я буду самым счастливым человеком.

За окном глубокий вечер, но мы – пашем. Темнота почему-то самое благодатное время для человека, зависящего от каприз Музы. Отдохнем мы потом, осенью, зимой, а сейчас надо работать, работать. Ведь Новый год, Рождество, как и другие праздники, бывают раз в году, а зимние – самые массовые, востребованные. От того, сколько открыток будет продано в yовогодний период, будет зависеть, каким этот год будет для нашей компании, будут ли нам повышать премии, расширится ли производство. Все это нужно, чтобы стать еще увереннее на ноги, смещая настырных конкурентов.

«Я больше не могу», – говорит дизайнер Аня, – мне надоела эта гонка, я задыхаюсь». Говорить можно все, до тех пор, пока ты делаешь конкурентноспособные продукты. Действительно, впечатление, что ты сдаешь кросс и не имеешь право сойти с дистанции, и главная цель – не остановиться, не упасть, выдержать.

«Читай врагов и делай лучше» – установка, которая мне дана с первого дня работы. «Враги» – это ласковое название конкурентов. Меня специально привозят в темные склады, на книжные выставки, чтобы я читала и читала «врагов», чтобы я писала и писала лучше, еще лучше. Лики Христа, Богородицы, конструктивные открытки с вертепом, ангелами – потрясающе красивые в конечном итоге. Но еще есть производственные форматы, которые пачками выбрасываются в корзину. Я достаю из мусорной корзины ушедшего дизайнера черновой макет той самой открытки с позолоченными куполами, разглаживаю, складываю в ящик. Эх, девчонки, сколько раз прошу, не выкидывайте религиозные дизайны в корзину, и каждый раз в конце рабочего дня – корзины полные. И я со страхом достаю с самого дна изображение Христа-Младенца.

Так совпало, что попутно с работой в открыточной компании, происходило мое, скажем так, активное воцерковление. Вот где начались сложности. Я смотрела в течение нескольких лет на изображения резвых бычков, ярких петушков, розовых свиней и тошнотворных крысок – так называемых символов года, и почти плакала. С чем здесь поздравлять? Что писать?

И если в первые годы не было даже вопросов на эту тему, то позже творческий морально подкованный стопор не заставил себя ждать. «Неужели трудно? Ты же можешь! Ну, что-нибудь: пусть свинка в гости к вам придет и много счастья принесет!» – слышались слова недоуменного начальства, перед которыми было просто по-человечески неудобно. Все-таки много раз шли мне навстречу, в сложных ситуациях поддерживали. Да нет, конечно, не трудно, но как после этого писать о том, что Христос родился?

Учитывая, что на работе проводили немалое количество времени, у нас была разведена мало где поощряемая семейность. Все друг о друге все или почти все знали, в критических ситуациях – помогали, широко отмечали даты сослуживцев. Начальство никогда не было чопорным, отстраненным, руководители работали ни меньше нас и поступали, как правило, порядочно. Не пугали увольнением беременных, производственной толпой ходили в больницы к заболевшим, не экономили на премиях и отпускных, кормили обедами, поили чаем, водили на фитнес, оплачивали дорогу, корпоративы отмечались в ресторанах или в хороших домах отдыха, проводились и довольно мощные благотворительные акции.

Наверное, поэтому учредителям было трудновато удерживаться на ключевых местах строго регламентируемого рынка. А нужно было процветать назло всем, дышащим в спину.

Но я была далека от экономических будней. Мне надо было сочинять очередной шедевр в массовом порядке. Очень умиляла ситуация, когда, к примеру, отделу маркетинга очень нравился какой-то определенный стих, они заказывали еще несколько похожих открыток у дизайнера и говорили мне: «Сочини еще шесть таких же стихов, но по-другому».

Бывали и совсем грустные моменты: «Это не то! Совсем не то! Людям нужна необремененность, праздничность, простота, а после этого стиха хочется переосмыслить жизнь». И в погоне за простотой прощально терялась рифма-кормилица.

Раз в месяц наступал особенный день. Нужно писать вступительное слово к каталогу продукции. «Дорогие друзья! Вы никогда не задумывались над тем, что в жизни человека может значить открытка?», – примерно таким было начало, а дальше – долгое описание в игровой ненавязчивой форме новинок, дизайнов и примерное окончание текста: «Наши двери всегда открыты для вас!». Зацепить, соригинальничать – вот цель вступительного слова, чтобы оптовый клиент, открывший яркую глянцевую обложку каталога, дышащую фабричной краской, не ушел без заказа.

Но новогодние каталоги менеджеры всегда вручали с особой гордостью. Здесь мы на высоте. Хочется традиционного Рождества с иконами и церквями – пожалуйста. Хочется новогодней елочки и писем от Дедушки Мороза – без проблем. Хочется чего-нибудь остренького из серии «юмор» – к вашим услугам: яркие открытки высокого качества изображают полуголых девочек, пьяных мальчиков, внутри – похабные смешные текстики. Желание клиента. Спросить у менеджеров, выбирающих тематику, руководства, нравятся ли им последние открытки? Честно ответят: нет, не нравятся, даже противно. Но народ хочет и берет их в большом количестве.

Так что же в жизни человека может значить открытка? Маленькое теплое поздравление или одобренный, согласованный на всех уровнях худсовета путь в никуда? А можно ли выжить издательству без чернушки? Конкуренты съедят, «враги» не спят. А конкуренты хотят выпускать такие открытки? Нет, не хотят, но боятся, что иначе мы их съедим. Вот так и живем, весело.



Элегантный и харизматичный редактор по юмору Саша – добрейшей души человек, во время обеда разоткровенничался: «Но что делать, если у меня такой талант? Ведь юмор – это не так просто. Народ наш, тем более столичный, – не глуп, не будут не интересное брать. А я эти тексты, рисунки, как орешки щелкаю. Думаешь мне нравится сочинять байки про пьяного Деда Мороза и рисовать его в обнимку с девицами? Что ты, у меня дочке шестнадцать лет, я все понимаю. Просто я профессионал, на всю Москву такого второго не найдут. Надоело, конечно, но уже ничего другого и не умею, наверное». И я понимаю, что он прав. Прав в том, что он – профессионал, и свое дело знает как пять пальцев. Образно говоря, мы многое делаем «на совесть», и иногда наша профессиональная «вышка» просто зашкаливает.

Прошло время, уже несколько лет я занимаюсь совсем другими текстами, но недавно мне позвонила знакомая редактор из подобной открыточной компании: «Ты не хочешь подработать? Очень нужны стишки!». И я почти с удовольствием ощутила, что у меня нет ни одной рифмы в голове. Наверное, чтобы снова начать писать стихи – нужно очень этого захотеть и, может быть, желание сбудется.

Елена Вербенина

21 ноября 2010

***

Иосиф Бродский

Рождество

В Рождество все немного волхвы.

В продовольственных слякоть и давка.

Из-за банки кофейной халвы

производит осаду прилавка

грудой свертков навьюченный люд:

каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,

шапки, галстуки, сбитые набок.

Запах водки, хвои и трески,

мандаринов, корицы и яблок.

Хаос лиц, и не видно тропы

в Вифлеем из-за снежной крупы.

И разносчики скромных даров

в транспорт прыгают, ломятся в двери,

исчезают в провалах дворов,

даже зная, что пусто в пещере:

ни животных, ни яслей, ни Той,

над Которою нимб золотой.

Пустота. Но при мысли о ней

видишь вдруг как бы свет ниоткуда.

Знал бы Ирод, что чем он сильней,

тем верней, неизбежнее чудо.

Постоянство такого родства

основной механизм Рождества.

То и празднуют нынче везде,

что Его приближенье, сдвигая

все столы. Не потребность в звезде

пусть еще, но уж воля благая

в человеках видна издали,

и костры пастухи разожгли.

Валит снег; не дымят, но трубят

трубы кровель. Все лица как пятна.

Ирод пьет. Бабы прячут ребят.

Кто грядет никому непонятно:

мы не знаем примет, и сердца

могут вдруг не признать пришлеца.

Но, когда на дверном сквозняке

из тумана ночного густого

возникает фигура в платке,

и Младенца, и Духа Святого

ощущаешь в себе без стыда;

смотришь в небо и видишь – звезда.


Елена Вербенина
Источник: "Православие и мир "