Лента: Общество

В нашем мире названия уже давно не соответствуют сути явления. Ярким примером такого рода является современный так называемый русский национализм.
Автор, давно и долго общаясь с этой средой, более того – разделяя установку, что родная нация (в данном случае русская – великорусы, малорусы и белорусы вместе) превыше всего, считает необходимым высказаться по тем предметам, которые, по его мнению, превращают нынешний русский национализм в нечто совершенно противоположное тому, что следует из его названия. Предметом изучения будут не полуграмотные отморозки, уверенные, что все зло идет от «чурок», а «интеллектуалы» данного направления. Попытаемся дать обобщенный портрет интеллектуального представителя русского национализма нашего времени.

Наверное, не одного автора, но многих в этом национализме отталкивает нигилистическое отношение как раз к реальной русской нации, ее исторической памяти, ее ментальности, ее святыням и ее государственности. Вряд ли найдется другая среда, кроме русских националистов (будем для краткости называть объект нашего изучения так и без кавычек), в которой бы так резко проявлялось неприятие русской нации.

В чем это выражается конкретно? В отношении к некоторым знаковым вещам для почти каждого русского (кроме националиста). Эти вещи: 1) Православие, 2) российская великодержавность, 3) победа в Великой Отечественной войне. Не обязательно, однако, что средний русский националист не приемлет все эти три ценности. Но фобия в отношении хотя бы какой-то одной из них у него обязательно присутствует.

В отношении к Православию, как фундаментальной ценности русской нации на протяжении многих столетий, у националистов это редко проявляется в подчеркнутом неверии, в атеизме. Большинство националистических интеллектуалов – люди, считающие себя верующими. Но далеко не все они отождествляют себя с Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Нередко они являются прихожанами РПЦЗ. Хотя организационно она и объединена с РПЦ, но на низовом уровне различия остались, и существенные. Воцерковленные люди их тонко знают. Некоторые записываются в старообрядцы. Самая мягкая форма неприятия РПЦ – отрицание ее существующего руководства.

Однако у части националистов имеется некое онтологическое неприятие христианства вообще. Отсюда широкое увлечение большой части этой публики либо язычеством (неоязычество, ведизм, "родноверие"), либо экзотическими на русской почве религиями вроде гностицизма, зороастризма, дзен-буддизма и т.д. Такой националист считает Православие главной причиной всех, по его мнению, бед русской нации. Православие делает русских людей послушными, незлобивыми, всечеловечными, и это мешает им сплачиваться против инородцев. Эта публика противопоставляет себя русским националистам, придерживающимся Православия, считая только себя настоящими националистами. По личному наблюдению, русские националисты, придерживающиеся Православия, в последние годы как-то реже стали называть себя националистами. Значит, тенденция к отождествлению русского национализма и анти-Православия превалирует.

Русский националист считает, что многие беды русской нации произошли также от того, что долгие века Россия была империей. Это привело к тому, что русские перестали отличать себя от инородцев, смешались с ними. Империя высасывала из русских жизненные соки, истощила их "витальную силу". Не проводится различия между Российской империей и СССР, так как советский период был, по их мнению, логическим продолжением имперского. Одни считают, что империя всегда противоречила потребностям русских. Другие согласны с тем, что империя одно время способствовала выживанию русских в сложном мире. Однако теперь времена другие, и русским необходимо замкнуться в моноэтническое государство. Отсюда – различные проекты демонтажа того, что еще осталось от российской государственности. От умеренных – сохранение ее в существующих границах при установленной законом "государствообразующей" (вероятно, по типу КПСС – "руководящей и направляющей") роли русских – до радикальных – создание на территории РФ нескольких "русских республик".

Небольшая группа русских националистов, ратующая все-таки за империю, мыслит ее совсем на иных принципах, чем те, на которых она строилась столетиями. Справедливо отвергая ленинское определение Российской империи как "тюрьмы народов", они считают, что вот теперь-то уж Россия обязана таковой "тюрьмой" для нерусских народов стать. Ибо, дескать, "натерпелись ужо от инородцев, хватит", пора русским стать "нацией господ".

Наконец, священная в памяти большинства русских победа в Великой Отечественной войне вовсе не является для многих русских националистов ни священной, ни предметом гордости. А для многих из них она и вовсе служит объектом неприкрытой ненависти. Почему? Для одних – это победа "безбожного коммунистического режима" (некоторые не забывают добавить: "еврейско-коммунистического"). Вторые прикрываются скорбью по десяткам миллионов русских людей, убитых в этой войне в конечном итоге из-за преступной политики большевиков и лично Сталина. Победа, добытая такой ценой-де, не вызывает у них иных чувств, кроме ненависти к тому режиму и скорби по напрасным жертвам. Ну, а третьи и вовсе считают, что в той войне "мировое масонство" кровью русских людей победило человеколюбца-Гитлера, который на самом деле нес всему миру и в особенности России освобождение от большевиков, масонов и кое-кого еще.

Один националист может чтить победу русского народа в Великой Отечественной войне, но при этом быть язычником и стремиться к отделению "Русской республики". Другой – исповедовать Православие и быть державником, но при этом поклонником генерала Власова, Краснова, Шкуро и фон Паннвица. Наконец, третий не скрывает своих симпатий к Гитлеру и нацизму, сжигает иконы на "языческих праздниках" и мечтает о 100%-ной расово чистой "нордической" Руси в дремучих лесах на Северной Двине. Степень реальной русофобии у этих людей может быть различной, но общий тренд налицо.

Я не оговорился, сказав о русофобии русских националистов. А как еще это назвать? Ни в одной среде, даже среди отъявленных либералов, вы не услышите столько унизительного о русском народе, как от некоторых русских националистов. Похоже, для них нет реального русского народа, а есть некий народ-мечта. Русские националисты служат не русскому народу, какой он есть, а тому, каким он должен стать в их представлении. Стать вопреки всему своему тысячелетнему историческому опыту.

Тут мы выходим на самый корень этих настроений. Русским националистам не нравится их собственный народ, его история, обычаи, культура. Что-то из этого исторического багажа они берут и абсолютизируют, но все остальное отвергают начисто. Они стремятся навязать русским модели поведения и организации других народов, создававшиеся веками на совсем иной, чем у русских, почве. Одним из них импонирует всемирное экстерриториальное устройство еврейских общин и государство Израиль, другим – модель чеченского тайпа. Так или иначе, они хотят видеть русских какой-то копией евреев, чеченцев или немцев периода Третьего рейха. Но не такими, какими они есть.

В свое оправдание националисты говорят, что современный русский народ является собой жалкое зрелище, находится в ужасном положении. Он унижен, раздроблен, дезориентирован, а самое главное, по их понятиям – лишен "разумной" ксенофобии. Вот эту значительно преувеличиваемую ими черту русской ментальности, которую они называют "всечеловечностью", им хочется вытравить. Уничтожим ее – и заживем хорошо. Как кто? Как чеченцы, которые никак не выйдут из тупика кровной мести? Как израильтяне, сотрясаемые терактами и восстаниями палестинцев? Или как немцы под Гитлером, против которых был вынужден в итоге ополчиться весь мир?

Русские националисты, конечно, яростно отрицают свою русофобию. Напротив, по их мнению, русофоб – тот, кто "закрывает глаза на недостатки нынешнего русского народа". То есть тот, кто не согласен с их взглядами на переделку русского народа. Они сами швыряются обвинениями в русофобии, как какой-нибудь радикальный сионист, считающий, что всякий, кто не отзывается с восторгом и пиететом о любом отдельно взятом еврее – уже антисемит. Впрочем, сионизм для части русских националистов – нескрываемый пример для подражания.

С каким политическим направлением можно сблизить этот русский национализм? Никоим образом не с консерватизмом. Ибо о какой консерватизме может идти речь при отрицании любого из устоев национального исторического сознания? Разумеется, не с либерализмом в его традиционном понимании. Не потому, что сами националисты резко противопоставляют себя либералам. Их противопоставление во многом искусственно, так как националисты гораздо радикальнее либералов в отрицании русских устоев. Но им свойственно нигилистическое отношение к праву. Они мечтают о том времени, когда все нынешние "русофобы" "ответят за базар". Их психология, если вырвется наружу, способна породить массовые репрессии. В то же время крайний либерализм, современное либертарианство, тоже отвергает право и пытается утвердить "свободу от идеологий", оборачивающуюся на деле худшим идеологическим диктатом. Всем известна история с запретом фигурки распятия Христа в итальянских школах. Национализм можно считать реакцией на либертарианство, но такой же уродливой, как оно само, этаким либертарианством навыворот.

Сложно отношение националистов к социализму. Многие его отвергают начисто. Другие, напротив, убежденно называют себя социалистами (с приставкой национал-). Некоторые готовы даже позитивно оценить советский опыт социалистического строительства. Но тогда вершину его обязательно видят в эпохе Сталина. То есть и здесь – явные крайности.
Видимо, русский национализм взял какие-то крайности от либерализма, какие-то – от социализма. В своем отрицании существующего он сродни радикальному революционному движению в России столетней давности. Он ближе даже не большевизму, который имел отчетливую государственническую доминанту, а анархизму или эсеровскому максимализму. Этно-психологическая аналогия с революционерами начала ХХ века напрашивается еще и потому, что многие русские националисты видят в качестве своих идеологов таких людей, как С. Белковский, А. Шмулевич.

Радикализм в среде националистов моднее, чем консерватизм (впрочем, некоторые из них называют себя "революционными консерваторами" или «консервативными революционерами»). Для характеристики националистов подойдут многие наблюдения авторов "Вех" над революционерами столетней давности (опять-таки, не над всеми). Русскому националисту как виду свойственны неспособность к упорному умственному труду и крайнее доктринерство. Хотя в отдельных случаях националист может блистать глубокой эрудицией в отдельных предметах, логикой суждений и яркой образностью выражений. Истина его не интересует, если она не согласуется с его доктриной. Он не утруждает себя изучением названного предмета своей "любви и заботы" – русского народа как реального исторического лица. Он берет отдельные нравящиеся ему факты и превращает их в догму.

Неудивительно, что в среде националистов царит многообразие точек зрения, часто противоположных, взаимоисключающих. Однако вряд ли в этом плюрализме следует видеть какую-то "цветущую сложность" (выражение К. Леонтьева). Все это просто разновидности нигилизма, зависящие от личных пристрастий. Националисты одного толка видят самых злейших русофобов в националистах отличающегося от них толка. То есть демонстрируют типичный тоталитаризм мышления. Поэтому не приведи Господь, чтобы когда-нибудь их разногласия вырвались из Интернета и тусовок на поприще реальной политики!
Ясно, что такой русский национализм не имеет ничего общего с реальными интересами русского народа.

Конечно, на этом фоне есть и светлые пятна. Их будущее вызывает тревогу. Они, видя все это, еще надеются изменить русский национализм к лучшему. Их ждет одно из двух: или они переродятся сами под воздействием среды, или они найдут в себе силы отмежеваться от этой среды. Противопоставить себя ей уже терминологически – не русские националисты, например, а русские правые. Либералы из СПС не так сильно дискредитировали слово "правые", как наши националисты дискредитировали понятие "национализм". Превратить же это затхлое болото в свежий ручей не под силу никому.
Справедливы слова одного из этих "светлых пятен", хорошо знакомого автору русского националиста: "Господь милостив к России. Он пока хранит ее от худшего, чем все, что с ней до сих пор случалось, – от прихода к власти нынешних русских националистов!"


Андрей Тарасенко
Источник: "Русский журнал"