Лента: Общество

Может ли детство, проведенное в стенах монастыря, быть по-настоящему счастливым? После скандала в детском приюте в Боголюбовском женском монастыре Владимирской епархии ответить однозначно на этот вопрос уже нельзя. И хотя многочисленные проверки в Боголюбове ничего криминального не обнаружили, осадок, как говорится, остался. И остался вопрос: кого стараются воспитать монахи из детей, которым дают приют? За ответом мы отправились в Раифский Богородицкий мужской монастырь (Татарстан).



– Вова, ты прочитал "Капитанскую дочку"? – Жара, лето, с озера через открытое окно веет прохладой, слышен смех ребят. Хочется купаться, и совсем неохота читать книжки по школьной программе. Но матушка въедливая, настаивает: расскажи, о чем там речь.

– Ну, был там пацан один. Такой он был, в общем, хулиган. Болтался по улицам, вот родители и отдали его в крепость служить. А ему там понравилась... короче, одна девчонка ему понравилась.

– А как ее имя помнишь?

– Да зачем мне ее имя?! Там еще мужик был, Емельян, он бузу какую-то затеял... Да ладно, матушка, читал я, правда! Пустите на озеро.

Вовка уже вырос, сейчас он студент престижного казанского вуза. А на выходные приезжает в Раифу – так в Казани местные зовут монастырь. Потому что тут он вырос, тут его дом, его семья. А чем старше становишься, тем теплее согревают воспоминания детства. Если, конечно, оно счастливое.

...Идет шестилетний Ромка по двору. Ему сегодня впервые пошили подрясник. Идет к настоятелю, чтобы благословил. На вытянутых руках – подрясник. А в глазах такая радость, такая гордость! И Ромке хочется, чтобы всем вокруг было так же хорошо. Видит: впереди кошка бежит, хвост трубой. "Матушка, а почему кошкам подрясники не шьют?"

Таких историй, смешных, добрых грустных, монахиня Анастасия (Хоменкова) помнит про своих воспитанников бесчисленное множество. Она, в прошлом преподаватель физкультуры, почти десять лет жила и работала в Детском корпусе воспитателем.

Приют был тогда совсем другим: дети еще жили в одной общей келье в братском корпусе, ели вместе с монахами на монастырской трапезной и по монастырскому рациону, и воспитателями у них были не мирские педагоги, как сейчас, а насельники монастыря. Но женское участие в детском воспитании всегда считалось необходимым. Мама всегда нужна, хотя бы носочки поштопать, уверена матушка.

Вот мальчик на фотографии старательно вяжет крючком. "Это Леша, – поясняет матушка. – Тоже наш выпускник. Научился у вахтеров вязать, а я подловила момент и сфотографировала. Сколько он меня потом уговаривал порвать эту фотографию – боялся, что мальчишки будут смеяться. А я храню все их фотографии, собираю из всех поездок, а когда они уходят из Детского корпуса, дарю им на память об их монастырском детстве".

Мы сидим на кухне паломнической гостиницы. Уже год как матушка не работает в Детском корпусе – возраст и болезни не позволяют – и слушаем ее истории. За окном – то самое озеро, только замерзшее. На градуснике минус 30, для местной котельной это форс-мажор, поэтому в гостинице совсем не жарко. А вот на сердце почему-то тепло, хотя я этих детей даже и не видела никогда.

"Эти ребята приходят в монастырь с такой болью, в них столько агрессии, обиды, что исправить их можно только любовью. Вот мы и старались их согреть", – продолжает монахиня.

На все воля Божия

"Солнышко, подожди, ты мне мешаешь. Видишь, я сейчас занят", – отец Владимир Кондратьев, директор Детского корпуса (так в монастыре называют приют), то и дело останавливается, чтобы обуздать малышню, которая виснет на нем.

Так мы и движемся по коридору в сопровождении любопытных и проказливых пацанов, у которых руки чешутся исследовать фотоаппаратуру моего коллеги. Зато старшие воспитанники, которых мы обнаружили, заглянув в компьютерный класс, ведут себя степенно, солидно и подчеркнуто вежливо. Они и не таких гостей тут видели. На фотографиях в коридоре – Дмитрий Медведев, Владимир Путин, известные актеры и певцы. Президент Татарстана Минтимер Шаймиев был в Раифе частым гостем, и в каждый свой приезд заглядывал в Детский корпус, и всегда с подарками.

Такое паломничество в Раифский Богородицкий мужской монастырь неудивительно. Раифа – православная жемчужина Татарстана. Правда, еще в начале девяностых никто бы и не поверил, что монастырь можно восстановить. На фотографиях того времени – разруха и запустение.

Но меньше чем за двадцать лет монастырь был отстроен практически заново, а главное, превратился в православный культурный центр мирового значения. ЮНЕСКО включило его в списки особо охраняемых памятников истории. Мало кто верил, что такое возможно, а теперь разводят руками – чудо. Насельники монастыря объясняют это по-своему: "Просто нужный человек оказался в нужном месте. Наш наместник архимандрит Всеволод (Захаров) угадал Божию волю – восстановить монастырь. И Господь дал ему для этого все что нужно".

Очевидно, наместник услышал и другой наказ Господа – приютить в стенах монастыря отверженных детей. Иначе как объяснить то, что первые воспитанники появились в Раифе еще в 93-м, когда самой братии жить было негде? Да и как их выгонишь, если идти им больше было некуда. Из тех монастырских первенцев трое сейчас сами стали священниками. Но в Раифе гордятся всеми воспитанниками и всех любят, независимо от того, кто какую дорогу выбирает в жизни.

"Мы не монахов готовим, а растим нормальных, верующих людей, – повторяли нам и воспитатели приюта, и насельники. – Обычных граждан общества. В монахи приходят люди по вере своей, это должен быть порыв души. А вытесать Буратино, и вот вам готовый монах – так нельзя".

Трудности роста

"Один мальчик в подвале восемь месяцев жил. Он сейчас дьяконом в Свияжске служит. Когда родители умерли, его отдали в детский дом, а он оттуда сбежал и скрывался в своем подъезде, в подвале. Еду ему приносили соседи, как собачке. Привезли его в монастырь – маленький, шейка тонкая, лицо фиолетовое, – вспоминает матушка Анастасия. – ...А на глазах у Ромы – это тот, что на кошку хотел подрясник надеть, – отец задушил мать. Когда он пришел в монастырь, то даже суп ел рукой. Мы его с мальчишками два года учили, как держать ложку".

Страшный отпечаток увиденного и пережитого остается в детских душах надолго. И с этим приходится считаться воспитателям Детского корпуса. Вот почему главный метод воздействия здесь – любовь и беспредельное терпение, а вовсе не жесткая дисциплина, как принято считать, когда речь заходит о монастырских приютах. На таких детей бесполезно кричать, говорят в Раифе. К агрессии взрослых они давно привыкли и научились от нее защищаться.

"Перевоспитать человека невозможно, если в него что-то уже заложено, – уверен о. Владимир. – Можно, только скорректировать – подарить любовь, душевное тепло. И тогда человек сам себя перенастраивает на другие маяки жизни".

Дети в монастыре живут, как у Христа за пазухой. Все у них есть: дорогие игрушки, поездки на море, за границу. Нет только главного – – семьи, любящих мамы и папы.

Дети в монастыре живут, как у Христа за пазухой. Все у них есть: дорогие игрушки, поездки на море, за границу. Нет только главного – – семьи, любящих мамы и папы. В 90-е в приют привозили в основном сирот с улицы – – беспризорников вытаскивали из подвалов и подворотен. В последние годы наметилась новая тревожная тенденция: детей в приют везут из дома, их отдают родственники, которые не хотят заниматься их воспитанием

Вот, например, Алеша. Он в Детском корпусе всего полгода, и для него трудный период адаптации еще не закончился. Мальчик практически два года жил на улице. Домой он идти боялся – мама пила, отчим бил. А на улице, чтобы выжить, пришлось научиться себя защищать. Попав в приют, он сразу же стал насаждать свой авторитет с помощью кулаков. Контролировать поведение такого ребенка очень сложно. Но педагоги знают, что под маской хулигана и драчуна скрывается обычный напуганный ребенок.

"Недавно в монастырской трапезной Леша малышей обижал, пришлось поставить его в угол, чтобы успокоился. А он сразу в слезы, видно, отчима вспомнил, шепчет сквозь слезы: "Убью, убью! Он всегда меня бил!" Так пока и сидит в нем эта боль", – рассказывает одна из воспитателей приюта Ольга Анатольевна.

"И все-таки за полгода он стал намного спокойнее, уравновешеннее, добрее", – считчает о. Владимир. С ним согласны и воспитатели: "Раньше он подходил как будто приласкаться, а сам обязательно сделает больно. То головой боднет, то локтем ударит. А сейчас такого нет. Он перестал обороняться. И с ребятами таких драк, как раньше, уже не затевает".
То, что с мальчиком все будет хорошо, никто в приюте не сомневается. Это ведь не первый трудный ребенок в их практике. Своими выпускниками Раифа может гордиться – есть среди них свои священники, адвокаты, экономисты.

Ремень с молитвой

В любой семье вопрос наказания и поощрения стоит остро и часто вызывает дискуссии. Меру того и другого может подсказать только любящее родительское сердце. Вот и в Раифе нет никаких четких инструкций на этот счет. Есть, конечно, еженедельный разбор полетов: по понедельникам проходит классный час, на котором присутствуют не только все ребята и о. Владимир, но обязательно приходит и наместник, о. Всеволод.

"Это как игра в хорошего и плохого полицейского", – шутит наместник. Но судя по тому, с какой радостью жмутся к нему ребята, как без тени смущения подходят под благословение, с трудом верится, что он может быть строгим родителем. Про отца Владимира и говорить не приходится.

"Отец Владимир – это пряник, – смеется матушка Анастасия. – Вот я была кнутом. Бывало, натворят что-то вопиющее – наказывала ремешком. Ничего, я с любовью, с молитвой. Говорю: поворачивайся! Он: ой, я боюсь. А другой стоит рядом, успокаивает: не бойся, у матушки ремешок с молитвой..."

У отца Владимира другой подход к дисциплине: "Если в чем-то провинился, то у нас, как в армии, наряд вне очереди. У нас это послушание в храме: вечером всем охота дурака валять, а не работать, но если получил замечание – иди убираться".

Кроме штрафников, все дети старше десяти лет дежурят по порядку: несколько человек в храме подметают и протирают полы, чистят подсвечники. Все дежурство занимает у них минут сорок. Малышня, кстати, старается увязаться за старшими без всякого принуждения. Еще ребята дежурят в своей трапезной, моют вечером посуду после ужина, подметают пол, следят за порядком в кельях. А зимой все выходят на уборку снега. Вот и все послушания.

Зато список пряников бесконечен. На подарки, сюрпризы и позитивную мотивацию в Раифе не скупятся. Недаром, по словам директора местной школы, монастырским детям завидуют даже домашние. Бюджет далеко не каждой семьи позволит отправить любимое чадо на море или в заграничное путешествие, подарить на день рождения или выпускной бал дорогой мобильный телефон или видеокамеру. А у воспитанников Детского корпуса это все есть. Даже в прошлом, кризисном году мальчики ездили на море. В монастыре понимают, что их дети особенные, они много пережили, у многих подорвано здоровье, для них море – не роскошь.



Не считают в Раифе роскошью и многое другое, например, особняк с евроремонтом, где сейчас живут 19 воспитанников Детского корпуса. Автобус, который возит детей в школу. Двух мальчиков индивидуально возят еще и на спортивные тренировки, потому что Колю Вазанова взяли в юношескую команду футбольного клуба "Рубин", а Вася Никоноров подает большие надежды в греко-римской борьбе.

Компьютерный класс – любимое место досуга раифских детей. Как все подростки они любят играть. А когда нужно подготовить доклад по какому-нибудь школьному предмету, к их услугам интернет. Недавно реферат Саши Ильина по истории Раифы получил почетный диплом на всероссийском конкурсе школьных научных обществ. Награду мальчику вручали в Москве, вернувшись из столицы домой, он заявил директору школы: "Зубами грызть буду, а в следующем году медаль получу..."

"Дети, которые попали в монастырский приют, оказались в очень благоприятной среде, – считает Валентина Павловна Зайцева, директор Раифской средней образовательной школы, где учатся воспитанники Детского корпуса. – Конечно, раньше в их жизни было разное, но сейчас они живут как у Христа за пазухой. И если у ребенка есть хоть какие-то способности и желание, ему там помогут их реализовать".

Таланты и поклонницы

В монастыре нам рассказали романтическую историю про одного из выпускников Детского корпуса. Максим дружил с девушкой из Казани почти пять лет. Девчонка регулярно приезжала навещать его в монастырь, и только стоило парню закончить школу и перешагнуть совершеннолетие, как казанская Джульетта тут же повела его под венец.

Монастырские парни пользуются невероятным успехом у девушек, и не только у местных. До эры мобильных у отца Всеволода в канцелярии то и дело кто-нибудь дожидался возможности позвонить подружке. Наместник не раз жаловался директору: "Они меня скоро разорят, телефонные счета приходят огромные!" Но когда один из мальчиков не на шутку затосковал, сам же повез его на машине в Казань, чтобы влюбленные могли повидаться.

– А не боитесь, что мирские девчонки испортят ваших мальчиков? – спрашиваем у отца Владимира.

– Мы стараемся их предостеречь, чтобы ничего лишнего себе не позволяли, напоминаем, что отношения должны быть чистые, по их возрасту. И мальчишки нас понимают, серьезно относятся к оказанному им доверию. Согласитесь, что изолировать их от мира мы тоже не можем. Рано или поздно они войдут во взрослую жизнь, а что они будут за мужчины, если не умеют любить?

В Раифской школе популярность монастырских ребят среди местных девчонок объяснили просто: монастырские тут заводилы, как в них не влюбиться. О. Всеволод недавно подарил школе сложную музыкальную аппаратуру для проведение дискотек, и диджеями на школьных балах выступают, конечно, воспитанники Раифы. А пару лет назад в приюте был свой вокально-инструментальный ансамбль. История его создания такова. Сначала в приют приехал Олег Газманов. Ему так понравилось, как ребята пели, что он подарил им свою гитару. А потом у них в гостях был Юрий Шевчук и подарил им звукозаписывающее оборудование. После этого для детей стали покупать инструменты, спонсоры подарили ударную установку. И мальчишки увлеклись, слава об их ансамбле дошла до Казани. Сейчас эти дети уже выпускники, но некоторые по-прежнему в выходные приезжают в монастырь петь на клиросе.

А нынешние воспитанники Детского корпуса увлечены футболом. Играют в любую погоду по восемь-девять часов – и в грязь, и в мороз.

Не святые

Наивно было бы думать, что все трудные подростки, попав в Раифу, сразу превращаются в ангелочков. Даже внешне эти мальчишки – совсем не святые. Носят сережки в ухе и джинсы по последней моде. Им свойственны те же предрассудки, что и другим детям в переходном возрасте. В старших классах многие съезжают с "пятерок" на "тройки" – не хотят выглядеть "ботаниками" в глазах сверстников. А некоторых, неуправляемых, приходится даже отчислять. Например, недавно один мальчик не прошел испытательный срок: замучил своим неадекватным поведением и детей, и воспитателей.

Насильно в Раифе никого не держат: не нравится – уходи. Но даже, если ребенок вплоть до совершеннолетия живет в монастыре, гарантировать, что он будет и во взрослой жизни застрахован от мирских искушений, никто не может. Есть среди раифских выпускников и такие, кто не захотел учиться дальше в вузе, да и работать тоже не хочет. Есть те, кто быстро перенял дурные привычки своей родни – начал пить. Но бывают трагедии особенно горькие. Такие, как гибель Саши К., прозванного Тринадцатым.

Его прозвали так за удивительную способность попадать в различные передряги. Однажды мальчик упал со строительных лесов в храме, думали разбился на смерть, всю ночь молились перед образами, а, приехав утром в больницу, узнали, что Саша отделался несколькими ушибами. Правда, другие его приключения заканчивались уже не так гладко: перед самой поездкой в Иерусалим он сломал ногу, через какое-то время руку...
Но несмотря на его бесшабашность, душа у Саши была светлая. Поэтому известие, что парня жестоко избили в армии, да еще и обвинили в дедовщине, застало всех врасплох. А через год после демобилизации, когда он только-только стал приходить в себя после этой травмы, его нашли мертвым в нескольких километрах от Казани. Преступление до сих пор осталось нераскрытым.

"Мы – семья!"

Многие из тех, кто приезжает в монастырь с проверками, уезжают в шоке: "Ну вы их и балуете! А как потом они будут жить, когда выйдут в мир?!" Но для наместника воспитанники и после выпуска остаются детьми. Все, кто хочет учиться дальше, поступают в вузы и живут на подворье монастыря в Казани. Там для них есть тоже отдельный "детский" корпус, только живут в нем уже восемнадцати-двадцатилетние воспитанники. Отец Всеволод дает им не только крышу над головой и бесплатное питание, но и платит им что-то вроде стипендии за успешную учебу. Если же кто-то решил пойти работать, женился, их и тут не бросают. С любой проблемой они опять идут к отцу Всеволоду. И он всем старается помочь.

Кстати, после скандала в Боголюбове поток проверяющих заметно увеличился. Избежать критических замечаний со стороны местной опеки сотрудникам раифского приюта никак не удается. Почему-то комфортные условия проживания местных детей сильно раздражают чиновников. Одна проверяющая так и сказала: "Моя бы воля, я бы сюда не двадцать, а сто детей поселила! Зачем им такие хоромы?" К счастью, приют содержится исключительно на средства монастыря и пожертвования благотворителей, и это позволяет его сотрудникам вести свою политику, например, в отношении штата.

В Детском корпусе сегодня на одного ребенка практически приходится один взрослый. Кроме директора, есть еще педагог-репетитор, который делает с детьми домашне задания, три воспитателя и три вахтера, совмещающие обязанности нянечек, есть свой медработник, сотрудники пищеблока, своя горничная и прачка. Проверяющих такое положение дел не устраивает: по КЗОТу штат нужно увеличивать. Но любое увеличение финансовой нагрузки по содержанию Детского корпуса ложится тяжелым бременем на монастырь, правда, в Раифе никто никогда на тяготы не жалуется.

Недавно Детскому корпусу предложили стать государственным приютом, это могло решить многие проблемы и с финансированием, и с получением юридического статуса, но тогда пришлось бы отказаться от религиозного воспитания детей – госучереждение не может быть религиозной организацией. В монастыре от такого предложения решили отказаться. "Мы – православные люди, и за 30 сребренников не продаемся", – сказал отец Всеволод.

Однако какой-то статус в глазах государства монастырский приют иметь все-таки должен. И проблемы, связанные с его получением очень беспокоят его директора. Приют официально существует с 1996 года, его устав зарегистрирован в Минюсте, но сейчас документы должны быть переоформлены, а критические замечания органов опеки и министерства образования – учтены. На беду, чиновники порой и сами не знают, каким должен быть такой детский дом. "Мы – приют семейного типа, – неоднократно повторял о. Владимир в разговоре с нами. – Поэтому и подходить к нам нужно, как к семье, а не госучреждению".


Источник: "Православие и мир"