Лента: Общество

В эфире всех радиостанций царит радостное возбуждение, блогосфера напряженно вибрирует: "показывать – не показывать", "разрешить – запретить", "есть ли элементы порнографии или на экране просто натура"... Наконец-то появился лояльный повод для активного выражения общественной позиции. Все смотрят фильм про современную школу режиссера с экзотическим под родными осинами "лейблом" Валерия Гай Германика. Жанр этого действа определен абсолютно точно, технологично и исчерпывающе – проект. Стилистика – псевдокументальность: небрежно выстроенный кадр, словно снятые камерой мобильного телефона лица, уличная лексика диалогов. Узнаваемая подростковая толпа, серые лица учителей.

Мы каждый день видим вылетающую из школьных дверей юную поросль в куртках анилиновой расцветки, изукрашенную татуировками и серьгами в носу. Знаем, в подавляющем большинстве понаслышке, о пивной и наркотической зависимости подростков, о проблемах учителей. Картинки, которые нам доставляет телеэкран, пугающе убедительны – курение на чердаке, пиво в школьных коридорах и процессы размножения в самых неожиданных уголках школы. Картины домашнего существования не лучше – между родственниками непонимание, доходящее до ненависти. И мы признаем рассказанные нам истории за самоочевидную истину, в ужасе замираем при мысли, что завтра нашим детям надо идти в эту кунсткамеру, а нам – проходить мимо нее. Но смотрим сериал с пока не ослабевшим интересом.

Сериал сделан динамично и жестко. Сюжетные линии развиваются остро, но правдоподобно, без авантюрности, язык персонажей живой, характеры психологически отчетливые. Что тут скажешь: громадная творческая группа, состоящая из восьми сценаристов и трех режиссеров, работает слаженно и грамотно. Нам наглядно и занимательно показывают, как непереносимо, как непоправимо и беспросветно погибает юность нашей страны под прессом бездарности наших учителей. Аминь.

На этом можно было бы и закончить, если бы не замечательно интересный и уже по-настоящему содержательный "спектакль", закручивающийся вокруг внеэкранной жизни "Школы". Первый пласт его содержания – масштабное кокетство самопрезентации. "Спектакль" начинается от псевдонима режиссера – одновременно и главного персонажа этой всеобщей игры в "остроту социальной проблематики". Псевдоним, естественно, вызывает культурные ассоциации, в данном случае заставляет нас вспомнить о Древнем Риме, его брутальности и экспансионизме. При этом неожиданно, словно под влиянием мистики имени, появляется объяснение внутреннего смысла проекта. Все эти острые сражения "маленьких негодяев" и "дрянных девчонок" на самом деле просто гладиаторские бои, "хоррор"-зрелище для адреналиновой стимуляции добропорядочного обывателя. Словом, ничего личного.

Авторская компания, конечно, принципиально отказывается от поэтического, даже эстетического взгляда на своих персонажей. Любви ведь нет не только между героями сериала, авторы также не любят придуманных ими мальчиков и девочек, не жалеют и не сопереживают им. Даже если в сценарии делятся своим личным опытом. Потому в этом сериале не может быть и художественной завершенности (что требует личностного отношения), а значит, не будет просвета в бесконечной череде злобных выходок подростков, глупости и подлости взрослых. Это мир без будущего, мир, который просто не знает, что такое добро. А зло не может дать выход, не может быть перспективой – оно закукливается в себе.

Но растревоженная зрительская аудитория, естественно, хочет подробностей. "Автора! Автора!". В этом формате предлагаются многочисленные интервью Гай Германики. Суть здесь проста, как перст: "Школа – кошмар моей жизни". Что ж, уже много раз доказано, что кошмар – это именно та субстанция, из которой легче всего качаются различные дивиденды. Например, удовлетворение невинного женского тщеславия гримасничаньем перед фотообъективом. В СМИ предложена целая панорама портретов "актуального" режиссера. Ну как тут не вспомнить мольеровских "Смешных жеманниц"! А то, что джинсы и ногти синие... ну, так в каждую эпоху у жеманниц своя спецодежда.

Очевидно, точно понял правила игры в сериальный пинг-понг и заместитель министра образования и науки Исаак Калина, который в связи с фильмом сообщил, что "школа является единственной площадкой для переговоров между детьми и взрослыми". Это что, та экранная школа, которая кошмар, где пьют пиво... ну, и прочее, неудобопроизносимое? Ситуацию не надо срочно исправлять, а детей не надо воспитывать, с ними надо переговариваться? Настораживает этот клубок противоречий: если на экране показана правда, то где мера ответственности министерства образования, допускающего, не ведающего, не справляющегося с ситуацией? Если клевета – то злобная, порочащая школу, должно быть обидно. Словом, кто-то на кого-то должен бы подать в суд. Но если это всего лишь игра в большом "спектакле", то дело другое, стрелы критики идут по касательной. Да и не критика это, а обыкновенный "ужастик", просто напоминающий реальность, которая исчезает, если вовремя нажать на кнопку пульта. Ах, ну, да, это же не министерство виновато, а общество...

А пока – полное раздолье для многочисленных упражнений в красноречии по поводу того, можно или нельзя такое показывать детям, такие или еще какие-то безобразия происходят у них в классе или в соседней школе. Царит какое-то странное мазохистское умиление: вот как у нас все плохо, и как мы про это здорово говорим. Между тем острейшие проблемы школы действительно существуют, и сериал действительно многие из них высветил. Даже обозначил, пожалуй, главную – полное отсутствие ценностных ориентиров в школе. Сорваны все возможные нравственные установки, начиная от представлений о добром и злом и кончая этикетом в обыденном общении и элементарными требованиями к внешнему облику.

Возможно, чуть сложнее с задачами нравственного воспитания. Здесь надо использовать хотя бы незначительные аналитические способности. И тогда можно увидеть, что сегодня наше общество выявило поразительный драматический конфликт, два типа разнополярных героев. Милиционеры из-за плохого настроения массово убивают неповинных граждан, а священники гибнут под пулями, пытаясь противостоять распустившемуся злу. Вот такой у нас сейчас жизненный "кинематограф, черно-белое кино"! На кого же следует опереться обществу?

Дальше ведь простая логика: школа остро нуждается в авторитетной и жизненно – жизнью! – доказанной системе ценностей. Эту систему предлагает сегодня только Церковь. Так не следует ли немедленно, спасаясь от неминуемой гибели (см. сериал "Школа" реж. Валерии Гай Германики) начать преподавание "Основ православной культуры"? "Основ исламской культуры"? Не сокращать, а наращивать преподавание гуманитарных предметов? Не убогими тестами, а нормальными письменными сочинениями проверять знания литературы и истории? Министерство образования сможет сесть за стол переговоров с подростками, только если вверенные его попечению школы успеют воспитать переговорщиков, неизвестно какими путями уведя их из объятий "пивасика" и "герыча". Но практика показывает, что эта логика слишком сложна для чиновников часто поминаемого сегодня министерства.

Итак, за картинками, как бы снятыми на камеру мобильного телефона, может высветиться большая и важная проблема, если, конечно, ее захотеть и суметь увидеть. А можно резвиться, снимая и снимаясь в стиле "треш", нагнетая реальные и придуманные ужасы просто для потехи обывателя. Это ведь печальное наследие "Дома-2" – выставлять напоказ худшее в себе, точно зная, что на это откликнется худшее в личности невоспитанных подростков. Или тех, кто в любом возрасте обречен оставаться невоспитанным подростком.


Лариса ШОРИНА, кандидат искусствоведения
Источник: "Интерфакс-Религия "


* * *


Создатели сериала "Школа" об обществе и о самих себе

Высказывание сценариста Юрия Клавдиева:

"Пососите сладкий х*й масскульта и усните под утомительную для мозга любого нормального человека колыбельную в исполнении Земфиры или Киркорова (один хер). Подставляйте и дальше ж**у Лужкову, Путину, Медведеву, всем, кому вздумается. Заполните мозг целиковым продуктом недалёкого содержания. Засуньте подальше навязчиво всплывающее желание оставить после себя что-то кроме полуграмотных детей и у***щного ремонта в о***деневшей панельной девятине. Стойте на посту тухлой нравственности недоубитых скотов. Идите в светлое будущее, где от вас ни х*я не будет ничего зависеть.

А у нас другой мир. Другая реальность. Да, она х**вая. Да, она нереально х**вая. Но мы, в отличие от вас, убого испражняющихся в словоблудии в уютненьких ЖЖ-шечках (как же я ненавижу вас, тупые придатки насквозь просоленных Совком мозжечков!), что-то делаем.

Что-то меняем. К лучшему, неизменно и правильно. навсегда и нетленно. Вечно и яростно, как весенняя капель, неотвратимо и совершенно напрочь, как самоубийственная атака в кромешной тьме ночной переправы.

И это наши образы и персонажи находят живой отклик в неокрепших душах сегодняшних школьников. Им они нравятся. Они с ними будут жить. А с тем, на что вы способны (я о школьных сериалах "дошкольной" эпохи – все эти – Простые Истины, ОБЖ и прочая кукольная по*бень) можно вырастить только таких же безвольных дрочеров и флюродросов режиму, как и вы сами.

Землю уже тошнит от вас. Изыдите. В 2012 году на Земле останутся только сверхлюди. Такие, как мы."

Источник: "Эхо Москвы"


Интервью Гай Германики с Федором Бондарчуком:

– Вы вынуждены были влезать в чужую жизнь – так появилось кино про садо-мазахистов? Внедрились?
– Да вообще не то слово! (смеется). Ну, так внедрилась, да! Я просто работала оператором на порно-студии..

– На порно-студии?!
– Да! Ну, мне надо было! У меня денег не было!

– Подождите, то есть вы порнографию снимали?
– Да, вообще, жесткач!

– Зачем?!
– Я хотела быть как Тинто Брасс – он был мой первый кумир в режиссуре! Я хотела как он снимать, потому что я влюблена была в его фильмы, в «Калигулу», например.

– Как вы попали эту студию? Как вы ее нашли?
– По знакомым нашла. Их много вообще в Москве. Это, правда, не надо снимать, а то сейчас за мной черные машины приедут!


Источник: "www.art-pictures.ru "