Лента: Общество

«Драматургия как таковая есть серьезное исследование следствий, вытекающих из поступков человека, его мыслей. Потому что мысль – это тоже поступок, что для нас особенно тяжело. Таков категорический императив христианства, совершенно неподвластный нашей хлипкой мускулатуре». (Юрий Арабов).

Юрий Николаевич Арабов – прозаик, поэт и сценарист, лауреат премии Каннского кинофестиваля за сценарий к фильму Александра Сокурова «Молох». Ко дню рождения литератора приурочен показ документального фильма «Юрий Арабов. Механика судьбы» (26 октября, 00:20).




Арабов родился 25 октября 1954 года в Москве. В 1980-м окончил ВГИК (мастерская Н.Н. Фигуровского и Е.С. Дикого). Дебютировал в кинематографе фильмом «Одинокий голос человека» (1978, вышел на экраны в 1987). Постоянный соавтор Александра Сокурова, сценарист десяти его лент. С 1992 года заведует кафедрой кинодраматургии во ВГИКе.

Вот уже более 20 лет Юрий Арабов и Александр Сокуров работают вместе. Их первый фильм «Одинокий голос человека» получил приз на фестивале в Ла Карло и приз ФИПРЕССИ на Московском фестивале. Юрий Арабов: «Преподавательница по русской литературе ВГИКа Лилия Александровна Звонникова сказала: "Вот, Юра, у нас на режиссерском факультете есть талантливый режиссер Саша Сокуров, он собирается экранизировать прозу Платонова. Я знаю, что вы вроде бы талантливый сценарист. Не могли бы вы с ним связаться, может быть, для него написать сценарий?" Ну, я сказал: конечно, конечно, я напишу для него сценарий. Несмотря на то, что Платонова я до этого не читал, а если бы читал, то, наверное, никогда бы не согласился его экранизировать, я не знал, что это настолько сложно. А о Сокурове я тогда слышал, как и весь институт, что на режиссерском факультете есть смутьян, который мутит студентов против начальства. Такой как бы диссидент местного масштаба. Мы встретились, я прочел, довольно быстро написал сценарий. Саше это понравилось, он сказал "да" и поехал под Горький снимать. Через два месяца привез одиннадцать коробок очень необычно смонтированного материала», – так началось совместное творчество двух талантливых людей.

Александр Сокуров: «Юрий Николаевич многому меня научил. Он – из любимого мною числа моих соотечественников, которые приближают ко мне Россию, заставляют быть осторожным и не торопиться. Всеми своими усилиями, трудом образования и самообразования Арабов укрепляет меня в вере в российскую интеллигенцию. Слава Богу, Юрий Николаевич не раб кинематографа и книга для него важнее границ экрана. Арабов – мастер. Мастер не только потому, что слово любит, ценит и холит, но и потому, что мысль его свободна, но строга. Интересы его Личности многогранны, но сосредоточенны. Кажется, что он настолько смел, что никого и ничего не боится. А все от того, что он любит тех, о ком пишет: не себя в процессе написания, а героев своих: и Пушкина, и Гоголя, и, может быть, – Наполеона. Они из рода человеческого, они страдальцы и жертвы судеб своих. Они люди человеческие, и Юрий Николаевич помогает мне понять их и самого себя».

Юрий Арабов работал не только с Сокуровым, но и с другими режиссерами. В 1989 году он в соавторстве с Сергеем Дьяченко создал сценарий для телесериала «Николай Вавилов», который был снят режиссером Александром Прошкиным. В 1989-м Андрей Добровольский снимает по сценарию Арабова фильм «Сфинкс», а в 1997-м картину «Присутствие». Арабов пишет сценарии и для режиссера Олега Тепцова, фильм «Посвященный» и нашумевший в свое время «Господин оформитель». Снятый в 1988-м году этот фильм по кассовым сборам занимал второе место среди «Ленфильмовских» картин. Среди последних киноработ Арабова – фильмы «Чудо» и «Юрьев день», снятые по его сценариям.

Юрий Арабов: «Всегда была проблема в советское время – социализация литератора. Я думал, что вся жизнь сложится так, что я буду работать сторожем, а писать в стол. Но выяснилось, что многие работали сторожами и никуда не вышли, и не реализовались как писатели, не написали ничего хорошего, а спились, скололись, сошли с ума. У меня мама была из кинематографической среды, работала на студии Горького. Я рос в атмосфере кино. Ну, подумал: может быть, во ВГИК поступить? По-видимому, у меня не хватало достаточной любви к чистой литературе, и явно не хватило любви к богеме и к андеграунду, чтобы полностью существовать как поэт, читать свои вирши, пить, говорить "я – гений, ты – гений, все остальное дерьмо" – вот этого не хватило. Но это все-таки две разные стихии, вот почему – совершенно разный упор на язык. В сценарии, в драматургии язык носит нивелированный характер. Если диалоги можно писать с достаточно хорошей литературной обработкой, то ремарочная часть практически не экранизируется. Не все ли рано, как ты ремарки напишешь – языком Андрея Белого или языком Пушкина, или языком, я не знаю, Мережко. Лучше языком Мережко – легче поставить. А вот это уже, с точки зрения литературы, халтура: не язык Мережко, а язык сценария. У меня нет ни одной халтурно написанной вещи, я всегда пишу с полной отдачей, но просто вижу, что не нужно здесь литературы. И я не делаю или делаю это по минимуму. Получается чуть больше, чем сценарий и чуть меньше, чем литература.

Наша практика, практика кинематографа, особенно русского сегодняшнего кинематографа, это все-таки существование автора как такого наемного работника. Ситуация, когда ты приносишь сценарий, в студии говорят: «Ого, давай запускай», 0 она почти невыносима, поскольку у нас режиссер обладает правом диктата. Так сложилось русское советское кино, что в нем существует приоритет режиссера. В Голливуде чуть-чуть наоборот. Там сценарий является непреложным документом к осуществлению. За счет диктатуры режиссера в русском кино было единственное ценное, что есть. Это так называемое авторское кино, авторский поэтический кинематограф в лице Тарковского, Параджанова, Иоселиани, Панфилова, Абуладзе и так далее. Эта диктатура режиссера часто идет вразрез с драматургией, со спецификой сценарного дела как такового. Но так у нас сложилось, и слава Богу, в этом есть особенность и ценность русского кино».


Источник: "Телеканал Культура"