Лента: Общество

Известно, что систематизация разновидностей научного понятия имеет большое познавательное значение, поскольку позволяет глубже проникнуть в его сущность. Она дает возможность упорядочить и обобщить знания о соответствующем предмете или явлении, способствует достижению большей терминологической ясности. Поэтому, в самом общем виде попытаемся представить политическое насилие как вид социального насилия. Политическое насилие решает конкретную социальную задачу: завоевание, удержание и использование политической (государственной) власти, достижение политического господства.

Степень социального насилия и его вида политического насилия зависит от содержания и остроты социальных противоречий, от сложившихся исторических, социально-политических и экономических условий, международной ситуации и т.д. По мнению некоторых представителей политико-правовой мысли современности именно сосредоточение экономической мощи в руках государства стало предпосылкой политического насилия со стороны самых одиозных политических режимов в XX в.[1]

Различают также вооруженное и невооруженное насилие. Среди форм невооруженного насилия различают стачки, забастовки, демонстрации, митинги (со стороны граждан конкретного государства) и такие насильственные действия как ограничение и запрещение деятельности общественных объединений и движений, введение чрезвычайного положения и т.д. (со стороны государства). В целом, надо признать правильным утверждение, что применение любой формы насилия регламентируется тем, или иным нормативным актом, либо допускающим, либо запрещающим ту или иную форму насилия.[2]

Применительно к типологии насилия актуальны исследования Б.Г. Капустина, который поставил перед собой и решил задачу анализа всех существовавших интерпретаций насилия, хотя и спорным является его утверждение, что насилие играет ведущую роль в политике.[3] Х. Арендт писала о другой традиции, идущей от греков и римлян, где имело место отождествления власти не с силой, а с правом и законом, призванными покончить с господством одного человека над другим. Для греков, например, политика означала свободу человека от власти тиранов, т.е. нечто противоположное насилию в отношении господства и подчинения.[4] В современной же политической науке, как справедливо отмечает В.М. Межуев, уже сложилась устойчивая традиция рассматривать политику преимущественно как сферу насилия и целиком выводить ее из насилия.[5] В соответствии с марксисткой точкой зрения, классовая политическая борьба созревает на почве несправедливых экономических отношений и является по отношению к ним вторичной.[6]

Термин «типология» в данной работе используется в самом широком значении как синоним результата систематизации видов понятия. Существуют различные типологии политического насилия. Так, Ю. Гальтунг выделяет агрессивное и оборонительное политическое насилие, преднамеренное и непреднамеренное. Он полагает, что есть несколько комбинаций этих типов: преднамеренное агрессивное насилие, непреднамеренное агрессивное насилие, преднамеренное оборонительное насилие, непреднамеренное оборонительное насилие.[7] Эта типология делает акцент на инициаторе политического насилия и на отношениях между действующим лицом и самим актом насилия.

Ю. Гальтунг предлагает и другую типологию политического насилия. Он разделяет насилие на два больших типа: прямое и структурное. Прямое насилие имеет не только точный адресат, но и ясно определяемый источник насилия. Структурное же насилие как бы встроено в социальную систему: «… Людей не просто убивают с помощью прямого насилия, но также их убивают социальный строй». [8] Т. Гарр указывает на то, что существует насилие государства, его агентов и насилие самих масс и классов. Насилие государства – это использование силы для предотвращения отклоняющегося поведения граждан и поддержания внутреннего спокойствия.

Насилие масс и классов, в свою очередь, подразделяется на беспорядки (относительно спонтанное, неорганизованное политическое насилие со значительным участием масс, включая стачки с применением насилия, бунты, локализованные восстания и т.д.); заговоры (хорошо организованное политическое насилие с ограниченным числом участников, включая организованные политические покушения, терроризм, партизанские войны небольшого масштаба, мятежи, восстания, перевороты); внутренние войны (хорошо организованное политическое насилие с широким участием масс, нацеленное на уничтожение режима или разрушение государства и сопровождаемое систематическим насилием, включая широкомасштабный терроризм, партизанскую войну и революцию).[9]

Однако, типология Т. Гарра отличается, на наш взгляд, некоторой фрагментарностью и неполнотой. Так, в ее основу положены лишь критерии массовости и организованности, а также характеристика субъектов насилия. Вместе с тем, оказались обойденными некоторые важные основания типологии (направленность, сфера действия и др.).[10]

Предлагаются и другие типологии. Так, П. Уилкинсон систематизирует насилие по двум основаниям. Во-первых, по масштабу и интенсивности насилие подразделяется на массовое (бунты и уличное насилие, вооруженное восстание и сопротивление, революция и контрреволюция, государственный или массовый террор и репрессии, гражданская война. Это также политическое насилие небольших групп (изолированные акты саботажа или атаки на собственность, отдельные попытки политических убийств, война политических банд, политический терроризм, партизанские рейды на территории иностранных государств).

Во-вторых, по целям и задачам политическое насилие подразделяется на: а) внутрикоммунальное (защита групповых интересов в конфликте с враждебными этническими и религиозными группами); б) протестующее (выражение ярости и протеста, может использоваться для того, чтобы убедить правительство исправить недостатки); в) преторианское (используемое для насильственных изменений в правительстве); г) репрессивное (имеет целью подавление реальной или потенциальной оппозиции); д) сопротивленческое (препятствует правительственной власти); е) террористическое насилие (имеет целью запугивание жертв для достижения политических целей); ж) революционное и контрреволюционное насилие (их цель – либо уничтожить данную политическую систему, либо ее защитить); з) война (представляет собой достижение политических целей средствами военной победы над противником).

Следует отметить, что в типологии П. Уилкинсона не прослеживается четкое различие между преторианским и сопротивленческим, репрессивным и контрреволюционным насилием по признаку целей. Вместе с тем, автор причисляет их к разным типам.[11] Очевидно, что данная типология также не имеет четкого основания. Из нее не ясно, почему разведены такие разновидности политического насилия, как восстание и крестьянская война, революционная и гражданская войны и некоторые др. типы вооруженных конфликтов.

Определенный вклад в разработку научной типологии политического насилия внесли и отечественные исследователи. Так в начале прошлого века И.А. Ильин обстоятельно изучал природу и особенности развития политического насилия в большевистской России. По его справедливому утверждению санкция насилия становится единственной опорой государства, когда слабеет и исчезает авторитет государственной власти, тогда народом правят через страх: государственная власть добивается послушания угрозами, насилием и принуждением; гражданин склоняется перед угрожающей опасностью и послушен из страха. Тогда государство не уважает более гражданина: оно относится к нему с подозрением, презирает его, порабощает, принуждает его, униженного, стать на колени. Соответственно, и гражданин не чтит более свою государственную власть: порабощены и униженный, он, дабы избежать насилия, лицемерно изображает послушание; в глубине своей запутанной души он ненавидит поработителя и ищет возможности отомстить. Нравственная нить между государством и гражданином разорвана. Они стоят друг против друга, как враги, и под пеплом внешнего спокойствия тайно тлеет жажда мести.[12]

В двадцатом веке впервые коммунистам удалось посредством насилия захватить власть и длительное время осуществлять свои эксперименты. Об этом публично высказывались даже их сторонники.[13] Однако вдохновителем системы государственного терроризма был, безусловно, В. Ленин. Еще до создания репрессивных государственных органов он постоянно указывал на необходимость массовых казней и запугивание антикоммунистических элементов среди населения.

Политико-правовое обоснование системы насилия в стране, сделанное Лениным, было простое и ясное: « каждое государство есть применение насилия; вся разница состоит лишь в том, применяется это насилие против эксплуатируемых или против эксплуататоров[14]. Государство- это область принуждения, подчеркивал В. Ленин. Было бы безумием отвергать насилие, особенно в эпоху диктатуры пролетариата.[15] «И чтобы обеспечить победу пролетарской диктатуры не обойтись без того, чтобы не сломать хребет всем противникам этой диктатуры. Недостаточно умертвить классового врага, его надо еще добить. Нельзя обойтись без террора».[16]

Различают иррациональное и рациональное насилие, восстания, государственный переворот и революция (по степени радикальности целей).[17] Признавая четкость используемых оснований, нельзя не отметить неполноту предлагаемой систематизации. В Кратком словаре по основам политологии, изданном МГУ, дается более развернутая типология разновидностей политического насилия. Так, насилие подразделяется на государственное и оппозиционное, единичное и массовое, внешние и внутренние войны, революционное, этническое, геноцид и этноцид, путчи, перевороты, бунты, восстания.[18] Но не всегда прослеживается сама логика типологизации разновидностей насилия.

Более систематичен И.М. Липатов. Он разделяет насилие по различным основаниям: по субъекту (государственное и оппозиционное), объекту (внутригосударственное и межгосударственное), по средствам (вооруженное, правовое, экономическое, идеологическое и др.), по целям (революционное и реакционное), по результатам (конструктивное и деструктивное).[19] И все же данная система видов политического насилия представляется спорной, поскольку она исходит из расширительного истолкования насилия и включает в него все формы принуждения.

На современном этапе человеческого развития политическое насилие рассматривается также как социально-психологическое явление с элементами эгоизма, авторитарности в стиле организационной деятельности, а также как социально-правовое явление, где право выделяется, как политологический элемент социального контроля.[20] В узком смысле данный вид насилия правомерно рассматривать, как социальный контроль. При советской власти социальный контроль в различной степени довлел над обществом и личностью. В пост советский период социальный контроль стал аморфным и не способным выполнять свои охранные функции. Хотя, по нашему мнению, в демократическом обществе должна реализовываться постоянно четко выверенная концепция достаточности социального контроля (насилия), его параметров, целей. То есть речь должна идти о создании менеджмента социального контроля по минимизации насилия как такового.

Учитывая нерешенность проблемы последовательной и развернутой систематизации политического насилия, мы предлагаем собственную типологию его разновидностей. Если ее обобщить, то можно назвать следующие виды политического насилия: виды по сфере действия (внутригосударственное и межгосударственное); виды по отношению субъектов насилия к государственной власти (государственное и негосударственное); виды по степени организованности (стихийное и структурированное); виды по количеству участников (индивидуальное, коллективное, массовое); виды по источнику инициативы (оборонительное и агрессивное); виды по масштабу (единичное и массовое);виды по интенсивности (высокий, средний и низкий); виды по социальной характеристике субъекта насилия (социально-классовое, этническое, религиозное); виды по направленности и глубине социальных последствий насилия (реформистское, радикальное, консервативное); виды по способам воздействия на объект (демонстративное и инструментальное); виды по используемым средствам (вооруженное и невооруженное).

Основными формами политического насилия являются: бунт, столкновения политических группировок, восстание, гражданская война, партизанская война, переворот, терроризм, репрессии. Как отмечалось выше, виды и формы политического насилия тесно между собой связаны, могут переходить друг в друга, оказывать сильное взаимное влияние.

Справедливо считается, что в основе любой государственной политики (в прошлом и настоящем) лежит значительный феномен такого вида политического насилия как милитаризм, который может развиваться в условиях мира и достигнуть своего апогея в период войны. Однако в современных условиях существуют и его разновидности, имеющие латентные тенденции развития. Например, «теневая» (криминальная) экономика в советском и пост советском пространстве создала «теневые микро армии, подразделения, группы уголовных и политических террористов. Вооруженные конфликты в Казахстане, Средней Азии, Крыму, Кавказе, Молдове, доказали, что споры на государственном уровне часто решаются по формуле «уголовных разборок», что давно стало очевидным (к примеру, события в Чечне).[21] Таким образом, можно предположить, что мы имеем дело с особенным видом государственного политического насилия криминального характера под названием милитаризм. Данный вид политического насилия разнообразен как в историческом, так и в социальном и военном аспектах.

«Классические» виды военного насилия, т.е. угрозы силой или применение силы в форме военного вмешательства в дела суверенных государств, прямая интервенция востребованы и в настоящее время. Это актуально для государств, имеющих мощный экономический и военный потенциал, что характерно, в первую очередь для США и их союзников. Это государство, после распада СССР, прикрываясь рассуждениями о демократии, смогло резко увеличить расходы на вооружение, оснастить свою армию его новейшими видами, начать создание новой системы ПРО, внести коррективы в ядерную политику и осуществить пересмотр военно-стратегической доктрины. Анализ последних военных акций США позволяет сделать выводы, что мы являемся свидетелями осуществления стратегии превентивной войны, идеологией которой становится глобальный интервенционализм. Военная сфера заняла самое приоритетное место во внешней и внутренней политике США. Военные расходы выросли с 260 млрд долларов в 1998 г. до 400 млрд в 2003 г., т.е. на финансирование армии тратится 40% мировых расходов на эти нужды.[22]

Можно предположить, что военное насилие США будет неуклонно возрастать в связи со следующими причинами. Во-первых, в США в настоящее время нет военного соперника; во-вторых, Вашингтон, игнорируя ООН, Совет Безопасности и даже мнение своих союзников по НАТО, вышел за рамки международного права; в-третьих, не только в сфере влияния, но и в полной зависимости от США находятся более половины государств мира (более 140) на всех пяти континентах Земли.

Самостоятельной формой политического насилия могут рассматриваться различные виды политических движений, которые противодействуют насильственным действиям правящего режима. В России известны классические виды политических движений (стачки, забастовки, пикеты, которые могут носить не только экономический, но и политический характер). В советский период, по мнению Ф.М. Бурлацкого следует выделить три основные направления оппозиционных движений: диссидентское движение-борьба за политические свободы, особенно за свободу слова и убеждений, правозащитное движение, движение евреев, армян и эмиграции.[23]

В заключение отметим, что среди существующих методов типологии политического насилия и его видов преимущество следует отдать «типологии ради концепции», предполагающей разработку классификаций, подтверждающих сложившуюся, или общепринятую систему методических, идеологических, политических и правовых взглядов на политическое насилие. Строго определенное единство в подходе к политическому насилию как юридической категории, позволяет на ее основе создавать устойчивые концепции правового предупреждения политического насилия и политической преступности.





А.Ю.Пиджаков, доктор юридических наук; Ф. Н. Решецкий,кандидат юридических наук; Ш.Б.Байрамов кандидат юридических наук
Источник: "Credo new"


[1] См., например: Грациози А. Война и революция в Европе. М.: РОСПЭН. 2005. С.27.

[2] См.: Файзрахманов Р. Вооруженное насилие как проблема и предмет юридического образования (теоретико-методологические основы анализа) // Мир юстиции. 2003. №2. (май-июнь). С. 19-20.

[3] Полис. 2004. №.3. С. 104.

[4] Там же.

[5] Там же.

[6] Энгельс Ф. О военном искусстве и теории насилия. ( Раздел Анти-Дюринга). М.: «Эксмо».2003. С.385-494.

[7] Haltung J. The Specific Contribution of Peace Research to the Study of Violence // Violence and its Causes. Paris, UNESCO, 1981. P. 87.

[8] Ibid. P.69.

[9] Gurr T. Why Men Rebel. Princeton: Princeton University Press, 1974. XI. P. 11

[10] Гарр Т. Почему люди бунтуют. М.– СПб., 2005. С. 43, 63.

[11] Blackwell Encyclopedia of Political Institutions / Ed. By V. Bogdanor. Oxford; N.Y.: Blackwell, 1987. XVI. P. 480.

[12] Ильин И.А. Мир перед пропастью. Политика, хозяйство и культура в коммунистическом государстве. Часть I и II. М. : « Русская книга». 2001. С. 114.

[13] См.: Каутский К. Терроризм и коммунизм. Берлин. 19919; Троцкий Л. Терроризм и коммунизм. Берлин.1926.

[14] Ленин В.И. Соч., Т. XVIII, ч. I. С. 270.

[15] Там же, С.63.

[16] Там же. С. 135.

[17] Политология: Энциклопедический словарь. С. 86.

[18] Основы политологии: Краткий словарь терминов и понятий. М. » Знание России». 1993. С. 86.

[19] Липатов И.М. Указ. соч. С. 12-14.

[20] См.: Ворошилов С. Милитаризм и насилие: актуальные проблемы современности // Насилие в современном мире. Международная конференция 27-29 июня 1997 года. Санкт-Петербург. 1997. С.32-33.

[21] Ворошилов С. Указ. соч. С. 34.

[22] Биндюков Н.Г. Глобализация и Россия: парадигма, социально-политический аспект, стратегия левых сил. М.: ИТРК. 2004. С. 103-104.

[23] Бурлацкий Ф.М. Проблема прав человека в СССР и России (1970-е -80- е годы