Лента: Общество

Школьный звонок взрывается пронзительной неожиданностью. Двери распахиваются и во двор выплёскивается полноводный поток школьников, в глазах которых читается несусветная радость от того, что грызня гранита науки на сегодня, наконец-то, закончена. Чинно и несколько высокомерно несут свои угловатые фигуры старшеклассники. Первоклашки тащат родителей за руки в ближайший магазин с требованием компенсировать их сегодняшние страдания покупкой сладостей. Вдруг в проёме дверей показывается стайка ребятишек не старше 11-12 лет. Они, перекрикивая друг друга, делятся впечатлениями и своими переживаниями. Я не вслушиваюсь в их болтовню, но вдруг резко напрягаюсь, потому как понимаю, что их детское щебетанье сдобрено отменным матом. Сначала это несколько обескураживает, но потом я вспоминаю, что на улицах стоят времена безнравственности и погоды декаданса. И детишки, матерящиеся у стен своей alma mater, уже не кажутся чем-то из ряда вон выходящим.

В наших средних школах и уровень образованности достаточно усреднён. Наверное, понятие свободы слова у нас сегодня немного деформировано. Мы освободили себя от рамок: нравственных, моральных и цензурных. Непечатные выражения в быту. Нецензурная брань в общественном транспорте. Матерщина в очередях. Оценная лексика в домах культуры и театрах. Сквернословие на стенах и заборах. Лексика «телесного низа» в самых высоких интеллигентных кругах. Правду ведь говорят: «Как это так, ж… есть, а слова такого нет». Библия начинается словами: «В начале было слово». Ах, это святое, но такое обесцененное слово! Мы превратили нашу речь в индикатор безграмотности, бескультурья и крохотной пригоршни нравственности, у которой остаётся всё меньше шансов стать определяющим фактором нашего бытия.

Сквернословие – это не проблема нашей современности. Скорее всего, это проблема, красной нитью связавшая все времена и народы. Что касается нашего родного мата, то русского, или славянского человека, который обходится без включения в свою речь так называемой оценной лексики, трудно себе представить. Ведь это наши корни. Да, да, именно наши. Учёные-лингвисты уже давно и решительно отказались от теории заимствования матерных выражений из татарского языка. Большинство из «скверных слов» имеют праиндоевропейское происхождение. В конце 3 тысячелетия до н. э. из балтославянской группы выделился праславянский язык. Уже в 14 веке из древнеславянского проистёк собственно русский, а вместе с ним и самостоятельный украинский и белорусский языки. Именно в этой цепочке и стоит искать истоки нашей словесной безнравственности. Например, в древнеславянском было простое и вполне обычное слово блядити, означавшее «обманывать» или «пустословить». Так в чём же виноваты бедные татары?

В наше время матерных слов всего три. Остальные – это лишь производные. Считается, что эти слова в старину были языческими заклинаниями, которые имел право произносить только жрец. Эти слова были наделены мощной энергетикой, потому простые люди даже и не думали произносить их вслух. А когда в мир пришло христианство, язычники стали использовать слова-заклинания в роли проклятий. Особенно ими поносили христианских святых женщин, потому как мать на Руси почитали больше отца, и такое проклятие-оскорбление было особенно действенным. Вот вам и происхождение именно «матерщины». Во времена Петра I пьянство и кабацкая ругань стали нормой. Известны такие себе «загибы» Петра великого – построенные определённым образом фразы из 30­300 матерных слов, произносимых на едином выдохе. После революции мат в нашей стране просочился в политику, а во времена перестройки его подхватила и гуманитарная «интеллигенция». А сегодняшняя революция свободолюбия вообще размыла рамки дозволенного, и мат зазвучал с телеэкранов, радиодинамиков и стал в достаточной степени печатным. И вопрос «Почему ненормативная лексика недопустима в искусстве?» является как минимум несостоятельным. Ведь, привыкнув к мату в высоком искусстве, человек обязательно опустит планку и в быту. Понятно, что иногда матерщина – это необходимый стилистический приём. Как показать армейскую жизнь, или уголовную среду, выбросив самые главные слова из этой жизненной песни? Но это ни в коем случае не даёт нам право вводить сквернословие в наш быт, возводя его в ранг нормы и прикрываясь тем, что мат – это неотъемлемая часть нашего общества и его национального языка.

Мы не можем не согласиться с тем, что за нецензурной лексикой стоят глубинные философские категории. Как бы мы не хотели, но наша речь не отделима от словесных традиций. Слова способны влиять не только на наше духовное, но и на физическое состояние силой создаваемых образов и ритмов. Много людей даже считают мат определённым видом искусства и сожалеют, когда он используется бездарно, а главное – бездумно. Но ведь чаще всего так и происходит: мат превращается в слова-паразиты, и свидетельствует лишь о том, что человек в силу своей необразованности не может выражать мысли иначе. Как бы там ни было, но ненормативная лексика с точки зрения своей экспрессивности направлена на то, чтобы унизить и оскорбить человека. И в этом есть большая доля нездорового цинизма и изощрённости. Сквернословие обладает принципом бумеранга. Как говорится: «Аки аукнется, так и откликнется». Но это ещё не всё.

Согласно исследованиям Петра Гаряева, который создал аппарат, переводящий слова в электромагнитные колебания, стало известно, что некоторые слова способны даже исказить наследственные программы ДНК. Иными словами бранные слова способны вызвать мутации, аналогичные тем, которые возникают вследствие радиационного воздействия. В противовес этому мнению, существует уверенность и в том мат способен снять стресс. Дело в том, что когда человек матерится, его организм вырабатывает определённые гормоны, способные противостоять стрессу. Но в то же время исследователи соглашаются и с тем, что матерятся в основном те люди, которые не уверены в своей состоятельности и чувствуют свою неполноценность.

Недавно в Украине вышла книга «Украинский язык без табу». Словарь даёт определение более 5000 нецензурных слов и устойчивых словосочетаний, без которых не обходится ни одна словесная потасовка. Автор книги Леся Ставицкая считает, что в Украине мат не был настолько публичен, как, скажем, в России. Даже посетивший Украину ещё в 1657 г. турецкий путешественник Эльвия Челеви признал богатство украинского языка, но насчитал в нём всего лишь 4 ругательства: «чорт», «дідько», «свиня» и «собака». Так что мы можем гордиться не только своим культурным филологическим наследием, но и его чистотой.

Сегодня у нас в стране по данным разных исследований 70% жителей применяют в своей повседневной речи ненормативную лексику. При этом около 65% считают, что употребление матерщины недопустимо. Это что же получается: видим негатив, но отказаться не в силах? Хотя, в свете следующего факта, стоит отнестись ко всему этому более серьёзно, ведь в тех странах, в языках которых отсутствуют матерные ругательства, указывающие на детородные органы, зафиксирован очень низкий уровень заболеваний Дауна и ДЦП.

Есть истина в утверждении, что мат – это бессильный крик несостоявшейся души. Но хочется согласиться и с тем, что уж если нельзя грязно выругаться, остаётся только чисто материться. По сути, слова и не могут быть грязными, ибо таковыми являются рты, их произносящие. Но ясно лишь одно: если речь – это зеркало нации, то сегодня мы все с вами пребываем в комнате смеха, где отражения искажены вместе с нашими представлениями о нравственности и воспитанности. И как-то, в принципе, уже и не до смеха вовсе.


Гаврила Фонтанов
Источник: "mobus news"