Лента: Общество

Всего лишь месяц назад "Труд" опубликовал интервью с Тиной Канделаки. Теперь, когда взгляды всей России устремлены на Грузию и Осетию, мы решили еще раз встретиться и поговорить с "главной грузинкой Москвы" о войне, мире, детстве и политике.

- Тина, кем вы себя сегодня чувствуете – грузинкой или русской?

– Конечно, я чувствую себя грузинкой. И это абсолютно не мешает мне в современном российском обществе чувствовать себя полноценной россиянкой. К сожалению, в России нет закона о двойном гражданстве, поэтому, выйдя замуж, свой паспорт я сменила. Наверное, важно отметить, что в современном мире люди гораздо меньше привязаны к определенным географическим точкам. Понятие родины и самоидентификации находится внутри самого человека. Перед сном я всегда молюсь по-русски и обращаюсь к святой Матроне. А в Москве, где находятся ее мощи, похоронены и грузинские цари. Вот точно так же и во мне переплетены грузинская и русская культуры.

- Связана ли история вашей семьи с Россией?

– Мой папа с 17 лет жил в России. До 35 лет, то есть до тех пор, пока не встретил мою маму и не вернулся обратно в Грузию. Мой дядя, которого уже нет в живых, был женат на девушке с очень красивой русской фамилией Гончарова. От этого брака родилось двое детей. Увы, нет в живых и моего двоюродного брата, а сестру зовут Марина, и она живет в Москве.

Мой муж, родившийся, естественно, в Москве, был крещен греком из Тбилиси, и у нас есть семейная легенда: когда мне был год и меня отправили на лето к бабушке, Андрей вместе с семьей тоже приехал в Грузию и, как это ни смешно, в ту же деревню. Вот только не к моей бабушке. Жаль, а то бы познакомились гораздо раньше. А так после этой деревенской "встречи" пришлось ждать двадцать лет. Теперь я регулярно звоню моим грузинским друзьям, ставшим близкими друзьями Андрея, со словами: "Верните мужа!" Потому что Андрей, уезжая туда на три дня, задерживается как минимум на неделю.

- Расскажите историю своего приезда в Россию из Грузии.

– Мне было 20 лет, когда я поступила в Институт повышения квалификации сотрудников радио и телевидения на факультет "ведущие-дикторы". Жили мы тогда вдвоем с подружкой в однокомнатной квартире около метро "Коломенская". Признаюсь честно, приехала учиться с мыслью о том, что здесь и останусь.

- На чьей стороне ваше сердце сейчас?

– Если говорить о сердце и сопереживании, больше всего я соболезную матерям, которые в этой бессмысленной войне потеряли детей. Ни грузинские, ни осетинские, ни российские матери не рожали своих детей для того, чтобы они стали пушечным мясом для чьего-то политического самоутверждения.

- Как события последних дней затронули ваших близких? За кого вы особенно волнуетесь?

– Я постоянно нахожусь на связи со своими друзьями и всячески стараюсь их поддерживать. Хотя это далеко не просто. Есть такое грузинское слово "гантирули", что означает "обреченный на жертву". Мои товарищи оказались обреченными на эту бессмысленную жертву!

Близкие, родственники, друзья, родившиеся в городе, который не затронула даже Великая Отечественная война, теперь боятся включить свет и лишний раз выйти из дома. Я молюсь и надеюсь, что при жизни моего поколения это последняя жертва грузинского народа, и мы уже больше никогда не допустим, чтобы нашей судьбой управлял человек, не придающий значения жизни своих сограждан.

- Когда вы последний раз были в Тбилиси? Встречались ли там с друзьями? Говорили с кем-нибудь о взаимоотношениях наших стран?

– В Тбилиси я была этой весной. А для того чтобы говорить о взаимоотношениях между нашими странами, мне не нужно туда ездить. Достаточно с утра включить телефон. Политическая риторика сегодняшней Грузии не является волеизъявлением всего грузинского народа. И ни для кого не секрет, что на второй срок Михаил Николаевич пошел с совсем другим рейтингом и отношением обычных граждан. Все близкие мне люди, естественно, очень сильно переживали антигрузинские настроения, появившиеся впервые в период правления Саакашвили.

- Есть ли люди в Грузии, которые обижаются на вас за то, что вы живете и работаете в России? В чем это выражается?

– Грузин, добившихся успехов за пределами Грузии, не так много. Поэтому у нас принято гордиться всеми соотечественниками, преуспевающими за пределами родины, тем более что наш успех способствует популяризации грузинской культуры в мире. Знаете, когда я вела программу "Детали", редакторская группа очень радовалась, если героями программы становились грузины, будь то Сосо Павлиашвили или Валера Меладзе. В какой-то момент мы обязательно переходили на грузинский, на нас тут же обрушивался шквал звонков из Тбилиси, и в это время становилось абсолютно логичным давать перевод бегущей строкой. Хотя мы при этом продолжали говорить по-русски, но с очень сильным эмоциональным окрасом.

- Пришлось ли вам, вашим друзьям и близким стать объектом каких-либо выпадов в связи с нынешним конфликтом?

– Вы знаете, ксенофобия – удел или необразованных и темных людей, или подлецов. Слава богу, что на моем пути такие люди встречаются очень редко. Сегодняшнее российское государство строится на основе многих этносов. И в число этих этносов входят и грузины, живущие в России. И в сегодняшней России говорить кому-то "Вы не русские – уезжайте" смешно.

- Похожи ли ваши ощущения на те, что вы испытывали тогда, когда в Грузии была гражданская война в 90-е?

– Это принципиально другая история! Сейчас мне гораздо страшнее. Потому что тогда в Грузии были силы, понимавшие, что кровопролитие надо прекратить и войну надо остановить. Сегодняшнее руководство Грузии при всей дипломной образованности и прозападности оказалось гораздо более жестоким по отношению к своему народу. Я даю вам интервью, и параллельно мне приходят эсэмэски от друзей, рассказывающие о президенте, призывающем свой народ не бросать его и выстроиться в живой щит. К такому в Грузии никогда не призывали. И надеюсь, таких призывов мой народ больше не услышит никогда.

- Как в Грузии относятся к Осетии и осетинам? Можете ли вы взглянуть на ситуацию с точки зрения осетин?

– Поскольку я училась в русской школе, у меня в классе было очень много осетин. Вы знаете, в советской Грузии многие осетины добавляли к своей фамилии окончание "швили" (у осетин фамилии оканчиваются на "ев" и "ов"). Потому только в классе пятом я поняла, что мой товарищ и одноклассник Мамука Козашвили на самом деле Козаев и осетин. На нашу дружбу это никак не повлияло. Тем более что он мне очень нравился в пятом классе. Знаете, на человеческом уровне точка зрения одна и у грузин, и у осетин – все хотят жить в мире и воспитывать детей. Понятие счастья не имеет национальности.

- Вы лично знакомы с Саакашвили, какое у вас было первое впечатление от этого человека?

– Года три назад мы с Алексеем Алексеевичем Венедиктовым и Наргиз Асадовой полетели в Грузию. Наргиз и Венедиктов делали интервью с президентом Михаилом Саакашвили. Администрация президента Грузии долго не могла дать внятный ответ, можно или нельзя Венедиктову привести с собой меня. То Саакашвили был против, то за. В итоге выяснилось, что он не против, и меня привели. Мы увидели друг друга впервые, хотя общих знакомых у нас много. Саакашвили сказал, что вырос на моих радиопередачах и хорошо помнит о том, как я рассказывала в своем эфире о черных трусиках и других девичьих шалостях. Мы с Венедиктовым переглянулись, но это было только начало. Когда мы уже разошлись по номерам, Саакашвили стал писать мне эсэмэски о том, что мы не обо всем поговорили. Посоветовавшись с Венедиктовым, я решила договорить с президентом по его инициативе в его резиденции. Можете не рисовать себе фривольных картин, я достаточно взрослый человек, чтобы контролировать любую ситуацию. И наша ночная встреча вылилась в очень серьезный политический спор. Еще тогда он убеждал меня в том, что он исторически равноценен Давиду Строителю. Я же говорила о том, что Давид Строитель построил Грузию, а Саакашвили ее разрушает. Мы с ним долго спорили, и я наблюдала за ним часа четыре. Я не психиатр, чтобы ставить диагнозы, но гипертрофированное тщеславие, помноженное на гипертрофированное самолюбие и очень, мягко говоря, неустойчивую нервную систему, – не самые лучшие советчики для президента. Когда через несколько лет Михаил Николаевич приехал в Москву и в честь его визита был дан закрытый ужин в GQ-баре, я еще раз убедилась в том, что желание быть значимым для него гораздо важнее, чем весь грузинский народ вместе взятый. И три года назад в его резиденции он хвастливо сказал мне, что о Грузии еще очень много будут говорить. И могла ли я тогда подумать, что эти слова материализуются именно таким образом, как это произошло 8 августа.

- Вы, наполовину грузинка, совсем не поддерживаете политику Саакашвили?

– Ни одна из моих половин не может поддерживать неадекватные действия. Президент, стреляющий по своим гражданам, – не мой президент.

- Первая мысль, когда узнали о начале военных действий в Осетии?

– Первая мысль – вот и настал конец правления Саакашвили. И он будет очень трагическим, как обычно случается после таких провокаций, какую позволил себе нынешний руководитель Грузии. Все мы понимали, что при такой политике Саакашвили это рано или поздно произойдет. Но все надеялись, что как минимум американские партнеры, имеющие большой политический опыт и дальновидность, не допустят промахов, у которых будет столь высокая цена. Но, видимо, у Саакашвили наступил эмоциональный пик. А как президент он за эти годы так и не научился мыслить стратегически.

- Как вас поддерживает муж в этой ситуации?

– Поддерживать надо не меня, а моих друзей, находящихся в Грузии. Андрей сказал, что двери нашего дома для них открыты.

- Отдыхают ли ваши дети летом в Грузии обычно? А этим летом? Ведь ситуация накалялась в течение длительного времени.

– Мои дети еще ни разу не были в Грузии, и в свете происходящих событий становится принципиальным привезти их на мою родину. Грузия была (и, я надеюсь, будет) одной из самых гостеприимных стран в мире. Правители – это всего лишь мгновение в историческом процессе, прекрасное или ужасное – рассудит время, но Грузию любили до Саакашвили и будут любить всегда. После него в том числе.


Антонова Ирина
Источник: "Труд"


* * *

Грузинский актер и певец Вахтанг Кикабидзе в эфире радиостанции "Эхо Москвы" заявил, что не может получить Орден Дружбы

Указ о награждении орденом был подписан президентом России к 70-летию певца.

"Вчера шла масштабная война в Грузии, как я должен орден получать?", – сказал он.

Также В.Кикабидзе сомневается в том, что его концерты, запланированные в октябре в Москве, состоятся.

"Пока не знаю, как я могу приехать, когда здесь такое творится, – сказал В.Кикабидзе. – Очень жаль, конечно". "Мне лично сейчас очень плохо, – сказал певец. – Вчера во время бомбежки был убит очень близкий друг моего внука, журналист. Как я должен петь? А кроме пения, у меня другой работы нет, это моя специальность".

Также, по словам певца и актера, его "удивляет", что за последние 10 лет из "близких" грузинского и российского народов "сделали врагов". "Интеллигенция российская молчит, людям вдалбливают в головы, что мы агрессоры, что маленькая Грузия объявила войну России, – сказал В.Кикабидзе. – Смешно на эту тему говорить вообще, что мы расстреливаем миротворцев, убиваем детей". Как отметил В.Кикабидзе, это "такая политика сегодня", когда "вбивают в голову, что православные грузины – враги православных россиян, главные враги". "Я о народе не говорю, – подчеркнул актер. – Я люблю Россию"

Источник: "Эхо Москвы"