Лента: Общество

В конце недели в школах страны прозвучит последний звонок. В этом празднике примут участие тысячи учеников – в столице и провинции, в больших городах, поселках и деревнях. Отметят его и в местах лишения свободы, где тоже есть школы. Что значит этот праздник для обитателей Судогодской воспитательной колонии во Владимирской области, попыталась выяснить корреспондент «Трибуны».

– Последний звонок? Это хороший праздник. Нужный: в этот день ко мне мама приедет, – не задумываясь, чеканит мой собеседник – бритый наголо паренек в черной робе.

Недавно Жене исполнилось 18. Два года из них он провел за колючей проволокой. В колонию угодил по серьезной статье Уголовного кодекса – «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего».

– Глупый был. Избил на улице мужика. За что – уже забыл, – объясняет, отворачиваясь к окну, он.

Разговариваем в школе, которая, казалось бы, ничем не отличается от обычной. Цветы в классах и коридорах, стенгазеты, фотографии, географические карты, памятки на стенах. Окна – без решеток. Но это школа в самой настоящей зоне, за колючей проволокой. Школа, где учатся воспитанники Судогодской колонии…

Об учебе Женя рассказывает с воодушевлением. Его любимые предметы: алгебра и информатика. А вот с литературой не дружит. Из всей программы с большим трудом вспомнил только одно произведение – «Вишневый сад». Но даже его идея осталась для Жени загадкой.

Детки в клетке

Сегодня в Судогодской воспитательной колонии – около 200 осужденных в возрасте от 14 до 21 года. Больше половины попали сюда по тяжелым статьям: убийство, разбой, изнасилование.

Распорядок дня тут расписан по минутам. 6.00 – подъем. 6.05 – зарядка на плацу. 6.40 – утренний осмотр. 7.10 – завтрак. А потом уроки в школе, занятия в ПТУ, шесть часов работы на производстве. Отбой – в 22.00. Извечным вопросом всех выпускников – куда податься после окончания школы – здесь никто не задается. Это решит руководство. Возможно, предложит дальше трудиться в цехе или получить новую специальность в ПТУ. Особо любознательные могут поступить на дистанционное обучение в Современную гуманитарную академию. Очевидно одно: ни одной свободной минуты у них после того, как прозвучит последний звонок, не прибавится.

– На глупости, вроде драк и выяснения отношений, времени и подавно не будет, – замечает начальник колонии Иван Абрамчук.

Частичка свободы

Готовиться к последнему звонку начали задолго. Праздник назначен на 25 мая – хоть и позже, чем в обычных школах, но зато в этот воскресный день к каждому из 12 выпускников имеют возможность приехать родители. Утром на плацу пройдет торжественная линейка, потом концерт, как в обычной школе, – со стихами и песнями. А после ребята пригласят родственников в столовую – пить чай.

– Чем отличается эта школа от обычной, по ту сторону забора? – спрашиваю учителей.

– Здесь дисциплина лучше, – таково мнение учительницы математики Ларисы Беляковой. – Может, в это и сложно поверить, но мальчишки учатся очень старательно. Тянутся к знаниям.

– Почему?

– Может быть, потому что школа для них – частичка свободы, – поясняет заместитель начальника колонии Владимир Нестеров. – В ее стенах они живут той же жизнью, что и их сверстники на воле. Самые умные, конечно же, понимают, что школьный аттестат дает им шанс выплыть в житейском море после окончания срока заключения.

Директор Валентина Петрова отмечает другую деталь: «В обычной школе учителя часто повышают голос. Здесь это недопустимо. Подростки – нервные, вспыльчивые. Могут нахамить в ответ. Разгорится конфликт, который потом придется долго гасить». А еще, по словам Валентины Анатольевны, воспитанников нужно искренне любить и уважать. Показной добротой и отзывчивостью их не проведешь. У них на это обостренное чутье.

– Попавшему в колонию подростку важно чувствовать: что бы он ни совершил на воле, его не считают вычеркнутым из нормального людского сообщества, он по-прежнему кому-то нужен, – подчеркивает Петрова.

Забыть как страшный сон

Аттестат о получении среднего образования заключенным вручат в июне – после того как сдадут пять выпускных экзаменов. Указания, где именно получен документ, в нем не будет. Эдгара – невысокого круглолицего подростка с грустными глазами, это особенно радует.

В колонии он около года. Осталось меньше трех месяцев. Срок получил за разбой.

– Напал с ножом на прохожего и отнял мобильный телефон, – после короткой заминки выдавливает из себя мой собеседник.

Вырос он в благополучной семье. К криминалу отношения не имел. Но однажды поругался с родителями, ушел из дома. Проголодался. И таким способом попытался добыть деньги на еду. Оказавшись в тюремной камере, страшно раскаялся.

Последнего звонка он ждет с нетерпением. Но дело не в самом празднике. «Мне кажется, после него дом будет совсем близко».

До зоны Эдгар учился в Ярославском автомеханическом техникуме. Освободится – закончит образование. Его мечта – жить, как все люди, и о существовании за колючей проволокой забыть, как о страшном сне.

Пробивая лед

О том, чтобы зона не исковеркала подросткам жизнь и после освобождения, навсегда осталась в прошлом, начальник колонии полковник Иван Абрамчук заботится уже 27 лет.

– Всякое, конечно, бывает, – признается полковник. – Привозят пацана, а он пальцы гнет, грозится, что будет тут устанавливать жизнь по блатным законам.

Как правило, подростки заряжаются этим настроем, когда в период следствия находятся в СИЗО. Там им мозги промывают взрослые сокамерники: обратной дороги нет, «срока мотать» теперь будешь всю жизнь, и потому надо сразу поставить себя так, чтобы зауважали. Тем не менее, такие ребята, по словам Абрамчука, быстро оттаивают. Намного страшнее, когда малолетка – преступник «потомственный» и нравы «воров в законе» впитал в семье, что называется, с молоком матери.

– Отбывал тут срок один паренек, – вспоминает Иван Иванович. – Вел себя хорошо, учился прилежно. Но однажды приехал отец, весь в наколках и стал ему внушать: как исполнится 18, сразу просись на «взрослую» зону. Сидеть там – почетно, не то что здесь. И не вздумай выходить по УДО (условно-досрочное освобождение), это будет позором для семьи.

После такой обработки с малолетками приходится много работать. Берутся за них психологи, учителя и воспитатели. Лучше всего, по мнению полковника Абрамчука, пробивают лед человечность, доброта и доверие.

– Я стараюсь проводить с ребятами как можно больше времени. Разговариваю с ними, доказываю, что, нарушая дисциплину, они ничего не выиграют. Прошу посмотреть вокруг и убедиться: здесь все работают одинаково, никто никого не унижает. В конце концов подросток осознает, что жить по общечеловеческим законам – лучше. И втягивается в коллектив.

Часто заключенных вывозят на экскурсии. Охрана всегда в штатском. Чтобы пацаны не смущались. «Они ведь еще дети. И им очень хочется погулять по городу, съесть мороженое, посмотреть на девушек. Чисто теоретически я понимаю: захотят убежать – замучаемся ловить, – признается Иван Иванович. – Однако они очень ценят наше доверие. И убежден, ни за что не подведут».

Черная кошка в придачу

У многих зона ассоциируется с нарами и парашей. Здесь этого нет и в помине. В жилых корпуcах – мягкая мебель, телевизоры, ковры. Вместо решеток на окнах – кремовые занавески. На чьей-то койке свернулась клубком черная кошка. «Она к нам «села» вместе с мальчиком. Родители из дома привезли», – пояснил Иван Иванович.

…В столовой вкусно пахнет тушеным мясом. Недавно надраенные полы блестят. Белоснежные скатерти, ажурные стулья. У входа огромная доска объявлений. Крупными буквами выведено меню – обычный будничный рацион. На завтрак – каша, яйцо, чай, бутерброд с колбасой. В обед – рассольник, овощное рагу с мясом, компот. Ужин – картошка с тушеной курицей. К каждой еде полагаются еще и фрукты.

Рядом с меню листок пояснений, в котором указано, сколько должна весить каждая порция. В той же комнате стоят весы. Если подросток заподозрит, что его обделили, может подойти и проверить.

«Лифт» за «колючкой»

– Если хотя бы десять процентов наших заключенных, выйдя на свободу, «не сорвутся» и не окажутся во «взрослых» зонах, будет очень хорошо, – заключил во время нашего разговора Иван Абрамчук.

Логика полковника проста. В колонии подростки могут признать правоту воспитателей и демонстрировать чудеса послушания. Вот только на воле они неминуемо попадут в ту самую среду, которая уже привела их за колючую проволоку. И впереди тут же замаячат новые преступления. Как вырваться из этого страшного круговорота?

Роль школы тут трудно переоценить. Здесь, за колючей проволокой, она призвана стать социальным лифтом, который сможет выдернуть юных зэков со «дна», поднять в нормальную и достойную жизнь. Она дает им не только знания и кругозор, но и надежду на будущее: возможность найти на свободе приличную работу и добывать средства к существованию честным путем. Воспользуются ли этим «лифтом» выпускники Судогодской колонии, для которых через несколько дней отзвенит последний школьный звонок? Будем надеяться, что да.

Ольга ШУЛЬГА (спец. корр. «Трибуны»)
Источник: "Трибунa"