Лента: Общество

Я не ставлю вопроса. Я пытаюсь понять, почему в последние 17 лет каждый десятый ребенок, рожденный в нашей стране, – сирота? Почему более 80% сирот являются таковыми при живых родителях? Почему, несмотря на огромные усилия нашего государства, детские проблемы (сегодня их чаще называют «демографические») только обостряются? Почему методы, которыми они решаются, скорее циничны, нежели эффективны?

На днях ко мне приехала Марианна Н. Она мама двух прехорошеньких девочек. За старшую Марусю, которую она удочерила из Дома ребенка, женщина не получает от государства ни копейки, за младшую Иришку, которая находится под опекой, получает 4 тысячи рублей в месяц. Маруся является наследницей двух квартир и дома в деревне под Рязанью. Иришка не получит ни-че-го и, как большинство российских сирот, при наступлении совершеннолетия вынуждена будет либо вернуться к той матери, которая от нее отказалась еще в роддоме, либо уйти в никуда (жилплощадь предоставляется сиротам лишь в Москве и еще в двух-трех регионах, в число которых Рязанская область, откуда Иришка родом, не входит).

– Как быть? Хочу удочерить Иришку. Но… 4 тысячи рублей в месяц для меня – деньги, – тихо говорит Марианна, и я понимаю ее. В доме, где растут двое детей, одинокой женщине (муж Марианны умер года полтора назад) приходится считать каждую копейку.

Каждый день с экранов телевизоров взывает рекламный ролик: «В стране 800 тысяч детей-сирот. Помогите им». А как помочь, если вместо реального укрепления и поддержки семьи раскручивается экономический механизм сиротства. Растет число детских домов. Чиновники цинично решили называть их интернатами, чтобы сочетание «детский дом» ухо не резало. Так вот, содержание одного ребенка в детском доме в среднем по России обходится в десять раз дороже, чем пособие на ребенка под опекой, и в сорок раз больше, чем пособие на ребенка в кровной семье. Становится ясно, почему почти каждая десятая роженица отказывается от своей кровинушки, далеко не всегда оставляя при ней записку: «Пусть сына (дочку) воспитает государство». Дениску Д., который сегодня воспитывается в семье Ирины и Сергея Б., нашли на помойке.

А Марусю, старшую дочку Марианны Н., родная мать бросила в сарае, поставив перед ней ведро с картофельными очистками (девочке было девять месяцев отроду, и прожила она в сарае месяц, питаясь помоями, пока ее не обнаружили соседи).

Воспитательный, так сказать, эффект от государственных детских домов далеко не лучший. Об этом писала еще императрица Мария Федоровна: «Младенец принимается, воспитывается, потребляет огромные денежные расходы, а лишь только он вступит в те юношеские годы, когда формируется характер, тогда-то оказывается, что его выкидывают из приюта, руководящие лица и общество перестают им интересоваться».

После октябрьского переворота 1917 года на повестке дня встало воплощение в жизнь идеи коммунистического воспитания всех детей за счет государства. «Так или иначе, мы заставим матерей согласиться на национализацию детей», – утверждал в начале 20-х годов ХХ века большевик А. Бадаев. В государственном учреждении «дитя находится под постоянным надзором, поэтому из него легче лепить то, что нужно» (предполагают, что эти слова принадлежат Надежде Крупской). К сожалению, в стране победили те, кто был уверен, что в детских домах и интернатах ребенку лучше.

Альтернативы семье нет. К этому выводу мы пришли в начале ХХI века. Специалисты благотворительной программы «Право на семью – приемные семьи», которую движение «Добро – без границ» совместно с партнерами выполняет уже более 13 лет, еще в 2003 году разработали пакет федеральных законов, определяющих юридический статус семьи как субъекта права, а также предложили новые экономические механизмы поддержки семьи, воспитывающей детей. Этот проект законодательных актов поддержали многие депутаты уже позапрошлого созыва Госдумы РФ. В конце октября 2003 года он был направлен на экспертизу в правительство. С тех пор о судьбе документа ничего не известно.

Мы неоднократно обращались к Уполномоченному по правам человека в РФ Владимиру Лукину, передавали лично в руки все материалы главе парламентского Комитета по делам семьи Екатерине Лаховой, в Комиссию по социальной политике Совета Федерации. Телега с места не сдвинулась. Вернее, сдвинулась, да поехала несколько не туда. Предпринимаемые чиновниками меры должного эффекта не дают. Они носят в большей части локальный характер, не решая проблемы в целом. Нет четкой государственной политики, направленной на развитие и укрепление института семьи и детства. Файлы, так сказать, не складываются в единое целое. Нет системности подхода к решению проблемы. Как плохие пожарные, тушим огонь по мере возгорания.

Выход из создавшейся ситуации есть. Прежде всего, необходимы принципиально иные подходы к решению острейших проблем в области демографической и семейной политики. Для начала надо определить юридический статус семьи (и семейных или заменяющих семью форм воспитания детей), который сейчас отсутствует. Правового определения семьи нет ни в одном действующем законодательном акте России. Остро необходима и реорганизация государственной системы детских домов и интернатов, развитие негосударственных форм и формирование общественной структуры защиты права ребенка на семью (приемные семьи, общественные приюты семейного типа, негосударственные детские дома семейного типа и т.п.). На наш взгляд, нуждаются в реорганизации и органы опеки, и вертикаль в целом – надо создать отдельное министерство по проблемам семьи и детства.

Кроме того, мы предлагаем принять закон о дифференцированном детском социальном стандарте. Средства, выплачиваемые на содержание детей, не должны зависеть от того, где воспитывается ребенок: в семье, в государственном детском доме или негосударственном приюте. Деньги должны следовать за ребенком, а не наоборот, как это происходит сейчас.

Надо также защитить права суррогатных матерей (при приоритете неукоснительного соблюдения права ребенка на воспитание в семье) и повысить правовую ответственность родителей, не обеспечивших нормальное воспитание ребенка. Один из вариантов – обязать родителей, лишенных родительских прав или отказавшихся от воспитания ребенка, возмещать материальные затраты государства. Одновременно повысить ответственность чиновников, препятствующих передаче ребенка, признанного сиротой или оставшегося без попечения родителей, на воспитание в другую семью.

Мы можем решать самые различные вопросы: о суверенитете, о валовом продукте и темпах его роста. Какие угодно! Но мы вышли на кризисную границу по демографии: темпы развития сиротства опережают темпы рождаемости. Ученые подсчитали, что если нынешняя семейная политика государства будет столь же хромоногой, то к 2050 году в России останется только 150 тысяч детей. Положение надо исправлять немедленно. Семейная политика государства должна стать приоритетной и более эффективной. Нет сегодня важнее дела, чем укрепление семьи (русской ли, чувашской ли, якутской ли…). Нет ничего дороже счастливой улыбки ребенка. Каким мы вырастим будущее поколение, какой будет наша семья – такой будет Россия.

…В Москве все выпускники детских домов получают жилье, если у них нет родственников. А если есть… Екатерину М. прописали к ее родной матери в дом, который несколько лет назад снесли! Недавно Екатерина родила девочку. Идти из роддома ей некуда. Но вместо того чтобы решить квартирный вопрос, органы опеки предложили ей отдать ребенка государству, в интернат. И только после вмешательства общественных организаций пообещали выделить девушке квартиру в ближайшее время. Теперь дело за московской жилищной комиссией.


Светлана БОЧАРОВА, председатель Международного общественного информационно-просветительского движения «Добро – без границ»
Источник:"Трибуна"