Лента: Общество

"Круглый стол" под названием "Будущее – в поисках координатора?" с участием известного футуролога Элвина Тоффлера и замглавы президентской администрации Владислава Суркова, прошедший в понедельник вечером, завершил заседания седьмого Глобального стратегического форума.

"Я не во всем соглашаюсь с господином Тоффлером, но мне кажется, что в его книгах есть главное – есть энергия, есть жажда увлеченности этим будущим, – заявил вчера Владислав Сурков, – и что очень важно, его будущее – это не монумент в конце истории, это неспокойное, тревожное, мятежное, меняющееся, очень нескучное будущее".

До прихода Тоффлера российских ученых гораздо больше интересовали перспективы развития нашей страны. Однако стоило вручить микрофон этому худенькому аккуратному старичку, как даже академики раскрыли блокноты и принялись строчить, показывая, что студенческий навык составления конспектов они не утратили ни на грамм.

"Даже в том, что кажется хаосом, существует система, которую можно уловить", – неторопливо начал Тоффлер. Он предложил вниманию собравшихся свою периодизацию истории, которая началась с момента перехода к оседлому земледелию много тысяч лет назад.

Вторая такая же масштабная волна перемен произошла примерно три века назад, когда началась эпоха промышленной революции. Сейчас же, считает Тоффлер, накатывается третья волна, которая несет еще более глобальные изменения. "Мы росли, полагая, что производство было самым важным ресурсом, а теперь знание стало революционным ресурсом общества", – заявил футуролог. Как ресурс знание действительно неисчерпаемо, им могут пользовать не один, а многие. Однако при этом, у нас остались система образования, компании и правительства, "на которые воздействуют индустриальные идеи второй волны".

Но ускорение принесло и проблемы: пока бизнес стремительно набирает обороты, госмашина отстает по скорости принятия решений, и так порождается коррупция.

В этом смысле в особенно странной ситуации оказывается бюрократия. Тоффлер напоминает, что она была довольно эффективной в промышленную эпоху, "но бюрократия уже не имеет смысла сегодня, если мы пытаемся развиваться". Он говорил о том, как мучительно перерождается общество в Америке, как отстают от "третьей волны" европейцы и как активно изучают все инновации в азиатских странах вообще, но особенно в Китае.

"Господин Тоффлер сказал о Евросоюзе и о Китае, – заметил Владислав Сурков, – он очень деликатно промолчал о России, хотя я понимаю, что если бы он дал объективный анализ того, где "третья волна" и где Россия, то мы бы услышали очень много печального из его уст, и это касалось бы и нашей политической системы, и нашего культурного уклада, и нашего образования, и нашей экономики". "Мне кажется, что взгляд из утопии, то есть создание образа желаемого и возможного будущего, и принятие на основе этого образа решений по планированию нашей текущей жизни и постановке задач – это насущная необходимость момента", – заявил Сурков. Он выразил сожаление, что российская наука пока не породила ни одного известного футурологического бренда ("третья волна", или "постиндустриальное общество", или "плоский мир", или "конец истории"), но обратился к российским ученым с предложением: "Я бы хотел сказать вам о том, что даже с точки зрения вымирающей бюрократии ваша работа крайне важна, и я вас очень прошу не оставлять ее, надеюсь, что общество очень скоро осознает, что эта работа требует и общественной, и государственной поддержки, и максимального внимания как со стороны государства, так и со стороны общества".

Чтобы подбодрить профессиональных футурологов, Сурков процитировал известного английского социолога Энтони Гидденса: "Футурология – построение таблиц возможных, вероятных, достижимых версий будущего – становится более важной, чем летопись прошлого". Владислав Сурков уверен, что "сегодня при всем уважении к нашей традиции в нашей истории критически важно сместить акцент наблюдения за настоящим в будущее".

Он привел и вторую цитату из Гидденса: "Какие виды утопий можем мы создать как ориентированные в будущее проекты, которые были бы связаны с тенденциями развития и тем самым оставались бы реалистическими".

"Мне очень импонирует, когда человек считает утопию не чем-то завиральным, оторванным от реальности, а как раз связанным с сегодняшним днем. Утопия как представление о возможном, желаемом и зримом будущем – это все то, чего сегодня не хватает нашему обществу, то есть представления о том, какими мы хотим быть, каким должен быть мир, и здесь, я думаю, тоже есть над чем поработать", – явно пытался активизировать ученых Сурков. Он призвал их не обращать внимания на скептиков, руководствуясь все тем же Гидденсом: "Все дискуссии, рисующие возможность будущего, могут по самой своей природе воздействовать на происходящие изменения". Замглавы президентской администрации уверен, что очень важно "вместе с нами продолжать разговор о будущем, не прерывать его, и чтобы он звучал в нашем обществе все громче".

Впрочем, оратор не удержался и от полемики. Отпустив комплимент ("мне очень нравятся книги супругов Тоффлер" – рядом с ученым сидела его седоволосая жена Хайди), Сурков заметил, что не со всем согласен. "Например, в одной из книг господин Тоффлер иронизирует над трубадурами национализма, – улыбнулся автор концепции суверенной демократии, – ну я, видимо, отношусь к трубадурам флагов, гимнов, национальных государств. Я считаю, что действительно мир, в котором нет России, мне неинтересен, даже если он и прекрасен".

Источник: "РГ"

---

---

КОММЕНТАРИЙ

Футорологическое "общество знаний", в котором и речи не идет об этике, еще более приближает человеческий мир к ценностям и социальному устройству античеловечества игв. Космополитический мир без наций и народов, в котором общество управляется изощренной техникой и знания востребуются именно в связи с задачами измысления новых технологий управления, общественного контроля и поддержания порядка, уже слишком откровенно намекает на миры античеловечества.

Государства, выступающие в этих концепциях лишь олицетворением коррумпированной бюрократии, являются уже объективной помехой этому мироустройству. Но концепция Розы Мира вносит в эту картину существенную корректировку. Помехой такому мироустройству являются все государства, все, кроме одного, которое и станет политическим гарантом этого нового мира.

Будущее, в котором ведущую роль играет этика, в котором этике подчинены и знания и технологии и политика, похоже, мало кого интересует, как среди футурологов, так и среди российских технократов от политики.