Лента: Общество

Фильм Анджея Вайды "Катынь" проник в нашу страну: 27 и 28 октября он был показан в Польском культурном центре в Москве. Забавно, что десятью днями раньше РИА "Новости" устроило обсуждение "Катыни" по телемосту "Москва-Варшава", хотя ни один из российских участников дискуссии картины не видел. "Фильм не смотрел, но скажу..."

Как один из первых зрителей, утверждаю, что "Катынь" просто необходимо запустить в России в широкий прокат и показать по федеральным телеканалам. И дело не только в том, что это кинематографический шедевр. Еще важнее, что он способен вызвать искреннее, очищающее покаяние в российском обществе.

Задолго до выхода "Катыни" в отечественных национал-патриотических кругах поползли слухи, что фильм проникнут ненавистью к России. Спешу разочаровать записных патриотов: фильм Вайды не русофобский, а философский. Главное в нем не призыв к воздаянию за катынскую трагедию, а попытка понять, как польское общество жило с памятью о преступлении, правду о котором советские и польские коммунистические власти старались замолчать и исказить в течение почти полувека.

Действие фильма начинается 17 сентября 1939 года, в день вторжения Красной Армии в Польшу, где-то в Восточной Галиции, на полпути между Краковом и Львовом. Сталкиваются две колонны беженцев – те, что идут на восток от немцев, и те, которые двинулись на запад от только что появившихся русских. И те и другие недоумевают – куда бежать. Таким было положение Польши и поляков в сентябре 39-го.

Сравнение советского и нацистского режимов присутствует в фильме постоянно. При этом немецкая оккупация показана как более бездушная, тупая и жестокая, чем советская, несмотря на геноцид в Катыни. Неслучайно единственный иностранец, играющий заметную роль в фильме, – это советский капитан-артиллерист, с риском для себя спасающий семью польского офицера от высылки в Сибирь. А немцы в фильме поляков просто не замечают: для них это низшие существа, подлежащие со временем онемечиванию или депортации. Они отправляют в концлагерь профессоров, потому что польский университет на оккупированной Рейхом территории – вещь безусловно вредная.

Для советских же поляки – это люди, которых надо всеми правдами и неправдами заставить принять коммунистические принципы и "дружбу с Советским Союзом на вечные времена". Символична сцена, когда советские солдаты срывают польский красно-белый флаг, тут же разрывают его надвое и вновь водружают красную полосу – уже как советский флаг. А белую полосу красноармеец сует за пазуху – в хозяйстве пригодится. Польша может остаться, но должна сделаться "красной". В отличие от немцев, советские охранники польских пленных не бьют, не унижают, даже иногда вроде как сочувствуют. Бездушные машины – это только палачи НКВД в финальных сценах расстрела, восстановленных с документальной точностью.

Вайда исследует, как ложь о Катыни использовалась для подавления поляков. Вдова польского генерала отказывается подписать заранее заготовленное немцами заявление с призывом покарать советских палачей. Это – правда, но полученная из рук немцев она уже превращается в ложь. А после прихода советских освободителей-оккупантов ложь становится лакмусовой бумажкой на лояльность советскому и коммунистическому. Один из героев фильма, поручик Ежи, чудом не попавший из Козельского лагеря в Катынский лес, а потом оказавшийся в просоветском Войске польском, стреляется, не выдержав навязываемой лжи о Катыни. И немцы и русские в цитируемых в фильме кадрах хроники говорят об этом преступлении одинаковыми штампами, только исполнителей называют разные.

Вайда ставит очень жесткий вопрос: до каких пределов можно лгать, чтобы выжить под тоталитарным режимом. Эти вопросы решают и герои, восходящие к персонажам ранних вайдовских фильмов. Недоучившийся гимназист, боец Армии Крайовой из "Пепла и алмаза", у которого отец погиб в Катыни, гибнет, преследуемый патрулем, потому что он сорвал плакат, возлагающий на немцев ответственность за Катынь. А девушка – участница Варшавского восстания из "Канала" попадает в застенки госбезопасности за то, что пытается установить надгробие своему брату с указанием, что он был убит в Катыни Советами в 1940 году. Ей предлагают изменить дату, чтобы остаться с живыми, с новой Польшей, а не мертвыми, но она отвечает, что предпочитает остаться с убитыми, а не с теми, кто убивает.

Другие склонны принять ложь, чтобы сохранить Польшу при коммунистах ради ее будущего освобождения. Хотя в послевоенном 45-м, когда происходит основное действие фильма, почти никто из героев в будущую свободную Польшу не верит. Вместе с тем, Вайда показывает, что уже тогда практически все поляки знали, что катынская расправа – дело рук НКВД, но вынуждены были молчать. Советскую версию поддерживали только коммунистические функционеры, но и они остерегались лишний раз озвучивать ее публично.

В коммунистический период в Польше насчет Катыни была принята фигура умолчания. Об этом преступлении старались не вспоминать. Правду писать было нельзя, а врать не могли. Даже в очень хороших польских книгах и фильмах о войне апрель 1943 года, когда немцы открыли катынские могилы и советское правительство разорвало отношения с польским правительством в Лондоне, требовавшем расследования этого преступления, выпадал из действия. Герои фильмов в это время обыкновенно впадали в беспамятство и приходили в себя уже тогда, когда катынские страсти поостыли. Фильм Вайды – первый в Польше и в мире фильм о Катыни заполняет важную лакуну в польской национальной культуре.

Потрясают заключительные кадры казни – выстрелы в затылок, лужи крови, бульдозеры, закапывающие рвы с телами тех, кто только что жил, надеялся, мечтал о возвращении домой, о продолжении борьбы. Один из главных героев, ротмистр Анджей, которого в первые дни плена жена и малолетняя дочь убеждают бежать, отказывается от спасения. Офицерская честь не позволяет ему покинуть в несчастье своих товарищей.

После финальных кадров, вызывающих не ненависть, а только скорбь (ведь невозможно ненавидеть бездушные машины) особенно жалкими кажутся попытки российской Главной военной прокуратуры прекратить следствие по катынскому делу, ее отказ рассматривать его как преступление против человечества. Фильм Вайды как раз и доказывает, что Катынь была геноцидом, попыткой частично истребить польскую военную и интеллектуальную элиту (многие офицеры – вчерашние учителя, инженеры, музыканты, и это в фильме показано), чтобы легче было заместить прежние национальные ценности коммунистическими.

Борис Соколов

Источник:"ГРАНИ.ru"