Лента: Религия

Как сообщает сайт «Популярная Механика», форум «Ученые Против Мифов — 5», организованный порталом «Антропогенез.ру» и фондом «Эволюция», присудил митрополиту Илариону антипремию «ВРАЛ» за «выдающийся вклад в российскую лженауку». Причина этого, как сообщается, «неоценимый вклад во внедрение теологии в российскую систему образования».

Сначала трудно понять, о чем, собственно, речь — какое отношение деятельность митрополита Илариона, нравится она кому-либо или нет, имеет к лженауке? Допустим, вы полагаете, что теологию не следует называть наукой. Это вопрос терминологии и классификации — в некоторых языках для естественных наук и гуманитарных дисциплин используются разные термины, например, в английском Science и Humanities, которыми занимаются, соответственно, Scientists и Scholars. В русском языке то и другое — например, физика и история — называются «наукой», а люди, которые их практикуют «учеными».

Теология, разумеется, не является естественнонаучной дисциплиной и не занимается исследованием природного мира — как и литературоведение, лингвистика, антропология, религиоведение, культурология, и другие гуманитарные дисциплины. Теология, разумеется, не использует естественнонаучный метод. Теолог, разумеется, не является ученым в смысле «scientist» — то есть «естественником», и никоим образом на это не претендует. Горячо доказывать, что теолог — не естествоиспытатель, значит ломиться в открытую дверь.

Теолог является ученым в смысле «scholar», «гуманитарий». Гуманитарное знание, хотя для кого-то это новость, тоже существует и является знанием. В русском языке оно тоже традиционно называется «наукой». История или культурология не являются лженауками из-за того, что их невозможно отнести к разряду естественных наук. Они на это не претендуют.

Если произвести языковую реформу и признать «науками» только естественные науки, то теологию тоже нельзя объявить лженаукой — потому что она никак не является подделкой под естественные науки. Вы можете, например, принципиально не считать подсолнечное масло маслом, и настаивать на том, что настоящее масло — только сливочное. Но это в любом случае не делает подсолнечное масло «лжесливочным» — это просто другой продукт, который и не думает притворяться сливочным маслом.

Распространяете ли вы термин «наука» на гуманитарные дисциплины или нет, объявлять гуманитарную дисциплину «лженаукой» — значит проявлять грубую безграмотность. Нет ничего ужасного в том, что естественники совершенно не разбираются в гуманитарных дисциплинах. Как и в том, что гуманитарии могут ничего не смыслить в естественных. Но давайте отдавать себе в этот отчет. Суждения биолога о теологии могут быть примерно столь же основательны, что и суждения литературоведа о физике.

Теология также мало способна подменить собой, или как-то коррумпировать естественные науки, как, скажем, лингвистика или антропология. Это другая дисциплина, другая область знания.

Опасность угрожает «ученым, воюющим против мифов», с другой стороны — где они, увы, не держат оборону.

Лженаука достаточно часто возникает, когда ученые, квалифицированные в одной области, принимают эту свою квалификацию за ключ от всех дверей — и начинают подходить к проблемам из совершенно иной области с инструментами, которые привычны им в своей — и которые они считают универсальными.

Например, известный лжеисторик Анатолий Тимофеевич Фоменко — вполне квалифицированный ученый, компетентный специалист. Член самой настоящей Академии наук. Только не в области истории — а в области математики. Как сообщает о нем википедия, он «математик, специалист в области многомерного вариационного исчисления, дифференциальной геометрии и топологии, теории групп и алгебр Ли, симплектической и компьютерной геометрии, теории гамильтоновых динамических систем. Академик РАН (1994), действительный член общественных организаций «Российская академия естественных наук» и «Международная академия наук высшей школы»

Все эти специфические термины мне, как неспециалисту, просто непонятны, и я ни в коем случае не стал бы спорить с Анатолием Тимофеевичем в области его компетенции. Однако что касается его построений в отношении истории, даже мне, хотя я не специалист-историк, очевидно, что он несет чушь. Чтобы понять это, достаточно довольно общего образования.

Историки же, у которых есть на это время и терпение, разъясняют, как функционирует их научная дисциплина — в которой математика, конечно, отчасти применима, но далеко не в таких масштабах, как видит это академик Фоменко.

Для человека, далекого от науки, сам титул «Академик» звучит завораживающе, и располагает его доверять построениям Фоменко. Увы, такой человек упускает из вида, что современная наука высоко специализирована, и компетентный специалист в одной области вполне может нести чушь в другой.

Другой пример лженауки — меметика. Концепцию мема выдвинул еще в 1976 году Ричард Докинз. Мемы «определяются как единицы культурной информации (идеи, верования, поведенческие шаблоны и т.д.), заключённые в разуме одного или многих индивидов и способные воспроизводить себя, передаваясь от одного разума к другому посредством имитации, научения и др. Таким образом, вместо индивида, влияющего на другого индивида и передающего ему свою идею, в центр внимания ставится сама идея-репликатор, воспроизводящая себя в новом носителе. Как и гены, мемы подвержены мутациям, искусственной селекции и естественному отбору»

Докинз обладает неоспоримой научной квалификацией в области эволюционной биологии. Как популяризатор этой науки он демонстрирует несомненный талант, и способность излагать материал живо и убедительно. Но когда он влезает с биологическим инструментарием в область совершенно других научных дисциплин — психологии, социологии, культурологии, религиоведения — эффект оказывается скорее печальным. Впрочем, он вообще оказывается предсказуемо печальным, когда автор удаляется за пределы своей научной компетенции. Его бестселлер «Бог как иллюзия», поднимающий философские, теологические, исторические, психологические и психиатрические вопросы, вызвал ряд разгромных рецензий, в том числе, со стороны несомненных атеистов — зато компетентных в соответствующих областях людей.

Человек может одновременно быть ученым, вполне компетентным и заслуженным в одной области, и лжеученым — в другой, причем, увы, у него больше шансов прославиться и привлечь всеобщее внимание именно на поприще лженауки.

Эффект усиливается, когда ученый имеет сильные идеологические пристрастия — это бывает с учеными, как и с любыми другими людьми. Люди, преданные какому-то общественно-политическому делу, естественно, используют свои профессиональные навыки для его продвижения — популярные исполнители записывают песни, посвященные их справедливой борьбе за правое дело, поют на митингах, художники создают плакаты, картины и карикатуры, и у ученого возникает сильный и, по-человечески, вполне понятный соблазн принести на алтарь Великого Правого Дела то, что он имеет принести — свою научную квалификацию.

Это хорошо видно на примере того же Докинза — под влиянием одной, но пламенной страсти, у него биология ниспровергает религию, а когда другие биологи (например, лично неверующий Стивен Джей Гульд) говорят, что это не так, и что биология вообще о другом, это возмущает его также сильно, как сотрудничество с нацистами.

Тенденция привлекать авторитет науки для обоснования своих мировоззренческих и политических предпочтений, по-своему естественная для человеческой природы, будет проявляться неизбежно — другое дело, что люди могут проявить некоторый уровень рефлексии и осознать и саму эту тенденцию, и ее неизбежные последствия.

Дело в том, что идеология коррумпирует науку гораздо быстрее, чем религия. Происходит это потому, что религия, в целом, не ищет себе научных оснований. Мы верим в то, во что мы верим не потому, что это открыла наука — но потому, что это открыл Бог. Если наука не подтверждает каких-то наших убеждений — например, мы не можем показать существование ангелов научным методом — мы отлично без этого обходимся.

Светские же идеологии, в структуре авторитета которых божественное откровение отсутствует, вынуждены опираться на науку как на единственный авторитет — а значит, принуждать этот авторитет подтверждать их верования. Августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 года — яркий, но не единственный пример.

Когда «Антропогенез» и фонд «Эволюция» посвящают себя борьбе за продвижение единственно верного материалистического мировоззрения, и принимаются проповедовать воинствующий атеизм в духе комсомольцев 20-тых годов прошлого века, это вряд ли сильно повредит Церкви, учитывая, что политическая атмосфера сильно отличается от атмосферы той золотой поры атеизма — но это разрушает их научно-просветительскую деятельность.

Во-первых, потому что скандал, конфликт, язвительная и грубая насмешка, откровенная и самоуверенная враждебность продаются гораздо лучше, чем, собственно научное просвещение, и поэтому быстро их вытесняют. «Бог как иллюзия», текст интеллектуально невысокого качества, и малоинформативный с точки зрения, собственно, науки, зато полный задорной драчливости, продается несравненно лучше, чем любые научно-популярные книги. Так уж устроен рынок, и он подталкивает людей к тому, чтобы язвительно препираться на потеху публике, а не терпеливо разъяснять свои идеи. Но поддаться этому давлению — значит с поприща, собственно, научного просвещения просто уйти.

Во-вторых, по той простой причине, что люди, которые взяли бы у вас эволюцию, не захотят брать в качестве обязательной нагрузки воинствующий атеизм. У него, знаете ли, есть определенная история в нашей стране. Как, в прочем, в Китае, в Камбодже, и везде, где он приходил к власти.

В-третьих, потому что попытка подходить с естественнонаучными инструментами, тем более довольно узкоспециальными, взятыми из области биологии, ко всей совокупности человеческого знания и опыта, легко выводит вас в область лженауки, особенно, когда,

(В-четвертых) проповедь определенной идеологии становится целью, а обращение к авторитету науки — инструментом.

Воинствующий атеизм — это тоже определенная рыночная ниша, и в нее вполне можно встроиться. Убеждение, что все невзгоды и беда происходят от коварного попа, и если бы не попы, мы бы уже осваивали галактику, для некоторых людей привлекательно. Люди вообще любят мировоззрения, которые обеспечивают их врагами — и не отягощают никакими требованиями.

Но это совсем другая ниша, нежели ниша научного просвещения. Тут уж приходится выбирать что-то одно.


Сергей Львович Худиев
Источник: "Радонеж"