Лента: Религия

В своем Рождественском Послании Патриарх Кирилл отметил, что "мы вступили в 2017 год. Ровно сто лет отделяет нас от событий, радикально изменивших жизнь России — великой многонациональной страны, и ввергших ее в безумство гражданской войны, когда дети восстали против родителей и брат пошел на брата. Те последующие потери и скорби, через которые прошел наш народ, были во многом предопределены разрушением тысячелетней государственности и борьбой с религиозной верой людей, породившими глубокий раскол в обществе"

Та революция была вызвана идеологией коммунизма. В первый же день года о себе громко заявили сторонники другой мирской идеологии – национализма. 1 Января в Киеве Партия "свобода" провела марш в честь 108-летия со дня рождения Степана Бандеры. Участники, не удовлетворившись уже всем привычными москалями, кричали "евреев – долой", обещали одолеть второй хазарский каганат, и, помимо прочего, несли транспарант "Национализм – наша религия, Бандера – наш пророк".

В таких заявлениях нет ничего нового и шокирующего – о национализме как суррогатной религии и суррогатной церкви говорили чуть ли не со времен возникновения самого явления.

Тоталитарные движения (не только националистические) отличает один квазирелигиозный признак – требование абсолютной преданности. Такие идеологии с самого начала выступают как пародия на религию. Греческая приставка “анти” означает не только “против”, но и “вместо” – так, “антихрист” – это не просто противник Христа, но и тот, кто пытается узурпировать его место в сердцах людей. Тоталитарные движения являются антихристовыми в обоих смыслах. Они враждебны христианству и они пытаются заменить, вытеснить его собой.

Они требуют преданности, которой от христианина может требовать только Христос. Эти требования абсолютной преданности проявляются, в частности, в том, что никакие требования не могут быть поставлены выше. Вспомним, например, пугающие и таинственные слова Господа "Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов" (Матф.8:21,22)

Оказать последнее уважение отцу, похоронив его с почетом – одно из самых несомненных требований нравственного Закона; сам Господь порицает фарисеев за то, что они находят отговорки для того, чтобы обойти заповедь о почитании родителей. Почему в этом случае Он говорит так резко? Потому что здесь мы имеем противопоставление – последовать за Христом, конечно, важно, но есть и обязанности более важные. Господь говорит – нет, ничто, даже самые священные обязанности, прямо указанные в Законе, не могут быть важнее, чем следование за Ним. Он есть Автор и Источник закона. Этот ученик должен пойти и похоронить отца – но только в послушании Христу, а не в противопоставлении Ему.

Это требование абсолютной преданности – ничто не может быть поставлено выше, любые требования личных интересов и желаний, обычая, морали, закона, чего угодно еще, должны уступить – имитируется и квазирелигиозными тоталитарными движениями.

Как пишет идеолог украинского национализма Дмитрий Донцов,

"Этот фанатизм сторонника великой идеи следует уже из ее "религиозного" характера. Верующий смотрит на свою правду как на для всех обязательную. Он "фанатично" ненавидит все, что противится его, единственно спасительной вере. "Фанатик" – узнает свою правду, общую, которая должна быть принята другими. Отсюда его агрессивность и нетерпимость к иным взглядам. Твердая вера в лозунги, которые он провозглашает, как безусловную и обязательную для всех правду, любовь к идее, которую он хочет осуществить, безмерная ненависть ко всему, что препятствует их осуществлению, – вот и сумма переживаний, которая окутывает всякого истинного революционера, фанатика...."

Для самого Донцова – это идеология национализма и расизма, такой Розенберг для бедных, как презрительно говорили немецкие нацисты, "славянская пародия на национал-социализм". Вот что он пишет:

"Природа и история не знают рас агрессивных и неагресивных, только расы сильные и слабые. Расы сильные – освобождаются, когда они подбиты, и расширяются за счет более слабых, когда они свободны...

С точки зрения этой [националистической] морали – [надо] мстить и испытывать ненависть к врагу, даже если он вам еще ничего плохого не сделал, с этой точки точки зрения надо растоптать ехидну, даже когда она не осознает, что вредит... Это мораль, ненавидит "добрых людей", которые "добрые, поскольку не так еще сильны, чтобы стать злыми"; протестует против "человечности", забивающий веру в себя и желание властной волей получить свое место под солнцем; которая знает в своей этике два ориентира – укрепление жизненного инстинкта и его ослабление" (Донцов Дмитро Націоналізм. Розділ IV. Фанатизм і “аморальність”, як четверта вимога волевого націоналізму)

Коммунизм, ответственный за революцию 1917 года, конечно, был чужд людоедского расизма – напротив, он провозглашал солидарность трудящихся всех стран. Коммунистический идеал – братство народов, отсутствие войн и эксплуатации, был несравненно более человечным, чем с самого начала аморальный идеал национализма. Однако путь к этому идеалу оказался чудовищно кровавым – и в итоге заведшим в тупик. Одна из явных причин этого – претензии коммунизма на "безусловную и обязательную для всех правду", все та же "твердая вера в лозунги". Это тоже идеология с претензиями на абсолютную преданность. Как говорил Владимир Ленин,

"Всякую такую нравственность, взятую из внечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем. Мы говорим, что это обман, что это надувательство и забивание умов рабочих и крестьян в интересах помещиков и капиталистов. Мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата.... Мы говорим: нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов" (В.И. Ленин Задачи союзов молодёжи).

Такой подход к нравственности привел – и не мог не привести – к самым жестоким проявлениям безнравственности. Аморализм, который провозглашается в национализме громко и открыто, проникает в коммунизм под видом "классовой морали".

Еще одна тоталитарная идеология – еще не достигшая уровня массовых репрессий, так что пока ее противники терпят лишь судебные преследования, разорительные штрафы, увольнения с работы и другие, пока не смертельные неприятности – это либерализм. Но ее тоталитарный характер выдают те же претензии на "безусловную и обязательную для всех правду". Люди, которые продолжают считать, что брак – это союз мужчины и женщины, а дитя в утробе имеет такое же право на жизнь, как и дитя вне ее, клеймятся как "фанатики" и "злыдни", которых следует обуздывать государственным преследованием. Это идеология, которая оставляет за собой – и только за собой – право решать что справедливо и обязательно для всего мира. Как сказал Джон Керри, комментируя решение Верховного Суда США о признании "однополых браков" конституционным правом, "Решение суда посылает ясный сигнал во все части света: никакой закон, основанный на дискриминации, не устоит перед волной справедливости".

Претензии идеологии – националистической или иной – на "безусловную и обязательную для всех правду" несовместимы с христианской верой, которая провозглашает правду Христову. Как национализм, так и коммунизм и другие тоталитарные идеологии несовместимы с христианством по той очевидной причине, что никто не может служить двум господам и исповедовать две религии одновременно. Конечно, христиане могут иметь те или иные политические воззрения и те или иные предпочтения в отношении того, как устраивать свою национальную и экономическую жизнь. Христианин может выступать – морально приемлемыми способами – за национальную независимость. Он может быть "левым" в том смысле, что выступать за социальное государство и критиковать издержки свободного рынка.

Однако наступает момент, когда политические воззрения переходят в статус мировоззренческих и (квази)религиозных – и тут христианин может только отойти в сторону, засвидетельствовав несовместимость таких воззрений с истинной и спасительной верой.

В этом случае мы должны сказать, что преданность, которой требует Христос, носит абсолютный и безоговорочный характер – и у каждого человека есть только одна душа, чтобы отдать ее только одному Владыке. Невозможно присягнуть взаимно исключающим мировоззрениям, каждое из которых требует полной преданности. Как уже в глубокой древности сказал Пророк Илия, “если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте” (3Цар.18:21)


Сергей Львович Худиев
Источник: "Радонеж"