Лента: Религия

Делегация Российского института стратегических исследований посетила Русский на Афоне Свято-Пантелеимонов монастырь. Целью этого визита было ознакомление с 1000-летним наследием русского монашества на Святой Горе в рамках подготовки к юбилею Русского Афона, празднуемого в этом году.

Директор РИСИ Л. П. Решетников поделился с редакцией портала «Русский Афон» своими впечатлениями от посещения монастыря, а также рассказал о своем видении роли и значении Русского Афона в современном мире.



– Уважаемый Леонид Петрович, по Вашему мнению, какое значение имеет для России празднование юбилея 1000-летия Русского монашества на Афоне? Почему уделяется такое внимание этому празднование даже на государственном уровне, ведь современная Россия – это светское государство?

– Российская Федерация, конечно, светское государство. Но мы все должны понимать, что православие – это стержень нашей страны. Вера нас объединяет, она нас удерживает. Ведь недаром, это часто цитируется, сделал заявление Бжезинский, что после уничтожения коммунизма надо уничтожить православие, потому что их главная цель была не коммунизм, а Россия. И не просто Россия, а Россия с духовным стержнем – православием. Россия – это альтернатива англо-саксонскому миру, этой антисистеме, которая складывается на Западе. А Афон, и в частности наш Русский монастырь на Афоне – это, я бы сказал, изумруд в короне Русского Православия.

Вообще, Афон – это свидетельство православия для всего мира. И то, что русские люди, а под русскими я понимаю всех нас, кто жил, живет и будет жить в нашей огромной стране, то, что русские подвижники пришли сюда и создали здесь такое духовное богатство в виде Русского монастыря и других Русских обителей – это говорит о том, что русские, наряду с греками, сербами, болгарами, грузинами, молдаванами, и другими православными народами, – имеют миссию нести свет веры и христианской нравственности всему миру.

Поэтому когда мы празднуем 1000-летие Русского монашества на Афоне, мы не просто отмечаем, что вот в Греции в довольно сложных условиях существуют монастыри, подвизаются русские монахи, – нет. Мы, прежде всего, показываем и подтверждаем, что русские выполняли и продолжают выполнять ту божественную миссию, которая возложена на Россию – быть альтернативой западной антисистеме, и нести свет веры, свет Святой Руси всему миру. И Афон в этом смысле один из главных исполнителей этой миссии, этой роли. Он фокусирует совместные усилия всех православных народов.

– В Пантелеимоновом монастыре проживает много выходцев из России, Украины, Беларуси, Молдавии, других стран бывшей Российской империи; приезжают паломники из этих государств. Как Вы считаете, является ли Русский монастырь на Афоне фактором духовного единения народов русского мира, исторической Святой Руси?

– Вообще разъединение нашего Русского государства, великой Русской цивилизации, которое произошло после 1917-го года, является противоестественным актом. Русь поделили на национальные республики, территориальные образования. Большевики так ожесточенно набросились на религию, потому что понимали, что без православной веры Россия распадётся, и они смогут спокойно ею управлять так, как хотят. Единение возможно только на основе нашей общей, единой православной веры. Вера укрепляла, объединяла, сплачивала Россию и несла ее.

Поэтому роль Пантелеимонова монастыря сейчас очень большая. Ведь сейчас Русский монастырь на Афоне – это единственный такой фактор, объединяющий русский мир. Пантелеимонов монастырь показывает, как единение на основе духовных ценностей реализуется в жизни, как это происходит не в теории, а на практике, когда столько людей разных национальностей объединены единой верой. Ведь так и Российская империя держалась.

Некоторые зилоты и националисты толкают Россию по другому пути, по пути этническому. Если мы пойдем по пути взвешивания, у кого сколько какой крови, – этим путем шли только нацисты и ортодоксальные иудеи, больше никто этим путем не идет, – если мы по этому пути пойдем, то мы проиграем все, ничего не останется от России. Поэтому единение возможно только на основе нашей общей веры. И в этом смысле Свято-Пантелеимонов монастырь является образцом и примером для нас. Вообще, сейчас монастырь превратился в классический тип русского православного монастыря, характерный для XIX – начала XX веков.

– Афон является местом молитвы; это монашеская страна, в которой люди поселяются для того, чтобы оградиться от мирского образа жизни, от мирских страстей. Почему же часто в истории Афона получалось так, что он оказывался в самой гуще геополитических противостояний?

– По другому и не может быть! Раз это духовный центр, значит, он укрепляет дух людей. В общем-то, без существования такого духовного центра такая страна, как Россия вообще не существовала бы. Без такого духовного центра Россия уже Россией не будет, будет опять Советский Союз. Конечно, враг рода человеческого и его земные адепты, они прежде всего стараются нанести удар по центру, как в миру говорят – «удар по штабам». Пантелеимонов монастырь – это, своего рода, духовный штаб Русского Православия, духовный штаб Святой Руси. И Афон, и наш Русский монастырь оказывались и будут оказываться в гуще этих событий, как и Греческие монастыри, потому что они точно также важны для Греции; как Сербский монастырь, потому что он также очень важен для Сербии; как и Болгарский монастырь, который значим для Болгарского государства.

Афон важен вообще для всемирного православия. И это не удивительно, что осуществляются попытки дискредитировать Афон, дискредитировать Русский монастырь. Эти попытки были, есть, и будут. И этому удивляться не надо. Наши соотечественники, насельники Пантелеимонова монастыря, находятся на самой линии фронта. Это кажется, что все они ушли от мира, а здесь – война… Война не только с вражескими силами в сакральном смысле слова, а война и с их человеческими адептами. Здесь – линия фронта борьбы за Святую Русь. Мы, паломники, сюда приезжаем именно потому, что здесь духовный центр нашей борьбы. Молитва, которая здесь возносится, необходима нам, мирянам, прежде всего. Мы здесь подпитываемся. Поэтому Афон в ближайшее время может еще стать объектом нападения этих сил сатанинских, прикрывающихся тезисами о «демократии», «общечеловеческих ценностях», «правах и свободах личности» и проч., в том смысле, как они их понимают. И Пантелеимонов монастырь тоже.

– Находясь в другой Церкви, в другом государстве, в другой цивилизации, Русский Афон не может существовать без осознанной поддержки Отечества. Внимание, которое оказывается сегодня Пантелеимонову монастырю в связи с юбилеем – это часть некоей осознанной долгосрочной программы поддержки соотечественников, живущих на Афоне, или просто – ситуативная помощь для одной из Святогорских обителей?

– Я думаю, если иметь в виду нашего президента В. В. Путина, то у него абсолютно осознанное понимание и видение положения своих соотечественников на Афоне, – тут никаких сомнений нет. Он все прекрасно понимает. Я неоднократно слышал и от его соратников, и от него самого слова о необходимости поддержки Свято-Пантелеимонова монастыря.

Что касается в целом нашего общества, то оно, в большинстве своем, до сих пор еще находится вне влияния Церкви. Но та часть, которая воцерковилась, которая осознает значение духовности и веры православной, она конечно же понимает, что наш Русский монастырь должен поддерживаться.

Есть среди нашей общественности недооценка роли Пантелеимонова монастыря, непонимание этой роли; есть увлечение другими каким-то иностранными центрами православия. Враг рода человеческого и враг России, и Афона, и Русского монастыря, он находит разные ходы, чтобы ограничить, подорвать роль и влияние Пантелеимоновой обители; внушает разные мысли, которые кажутся вроде бы православными и благостными, но они, в принципе, вредят Русскому Православию и вообще – вере. Все эти увлечения другими монастырями мне напоминают футбольных болельщиков: «я болею за Динамо, а я болею за Спартак; я езжу в Каракал, а я – в Кутлумуш», и так далее. Все эти разные акценты – это подсказка, как говорится, «с левого плеча», а люди не понимают и принимают эти внушения, и этим вредят Русскому Православию и России в целом. Но все это – наносные моменты. Главное, что и президент, и Россия, и Русская Православная Церковь понимают значение Русского монастыря для нашего Отечества, и я думаю, что это внимание не ситуативное.

Я первый раз приехал сюда в 1993 году и застал здесь еще полуразруху. Конечно, не такую, как в 1980-е годы, но все-таки, состояние было тяжелое. Сейчас монастырь выглядит совершенно по-другому. С точки зрения материальной – в этом заслуга и нашего государства, особенно последние 15 лет; и Украины времен Януковича, которая тоже оказывала большую поддержку. Так что, внимание, оказываемое сейчас нашему монастырю – не ситуативное, а постоянное. И впредь монастырь не останется без поддержки.

– Практически каждую Русско-Турецкую войну Русский монастырь на Афоне становился объектом агрессии со стороны турок. Сейчас у России вновь произошло обострение взаимоотношений с Турцией. Понимают ли сегодня в России о рисках для Русского присутствия на Афоне в случае более серьезных событий?

– Риск есть для всех нас и для страны в целом, и для Афона, и для нашего монастыря, и для Греции, и для всего мира. Сейчас мы находимся в фазе переформатирования всей международной системы, вообще всего мира. Мы даже не можем предположить, какими бы аналитиками не были, что нас ждет через год-два, какая система утвердится в мире. Идет очень жесткая борьба добра и зла. Современный Запад – это уже не цивилизация, а антисистема. Идет борьба западной антисистемы с нашими попытками возродить восточно-православную цивилизацию в лице России. Страшная борьба, нам уже нанесены серьезные удары; мы нанесли серьезные ответы. Европа в тяжелейшем кризисе, судьба Евросоюза под большим вопросом. Американцы постоянно ищут подходы, чтобы новые удары нанести по России. Их цель сейчас – свержение нынешнего президента. Обострились отношения с Турцией. Ситуация крайне сложная. Поэтому – риски есть и очень большие. Но все – в руках Божиих. И если Господь попустит испытания для всех нас, в том числе и для насельников Русского монастыря на Афоне, мы должны быть к этому готовы.

Вы сами понимаете, что человек не может прожить свою жизнь без проблем. И страна не может прожить какие-то сто лет без проблем. Мы сейчас в таком положении, что проблемы и задачи могут возникнуть в любой момент. К этому надо быть готовыми. Каким образом? Страна должна быть готова с точки зрения безопасности, а человек – с точки зрения своего духа. Если мы будем крепки в вере, верны Господу нашему Иисусу Христу, тогда удастся пережить все это так, как требует Господь, то есть – если смерть, то честна, если жизнь, то по заповедям Божиим. Вывод один: да – мы на пороге событий; риски большие; и задание наше в этой ситуации – укрепление себя в духе веры, в духе преданности Богу, чтобы с достоинством понести нам испытания, попущенные Промыслом Божиим.

– Будет ли Россия защищать свой монастырь, если возникнет какая-то внешняя опасность для него?

– Конечно. Особенно сейчас, когда президентом является Владимир Путин, это естественно произойдет, и, конечно, мы будем защищать монастырь всеми имеющимися средствами. Это – безусловно.

– В Пантелеимоновом монастыре создан пока что единственный в мире храм, посвященный Собору святых Русских государей; учрежден праздник их соборной памяти. Как Вы думаете, получит ли этот праздник распространение в России, нужен ли он обществу?

– Этот праздник обязательно будет востребован. Он должен стать всенародным праздником. Пока этого не произойдет, пока этот праздник не станет праздником всего нашего народа, всего нашего государства, значит, Россия еще не вышла на тот путь, который ей предназначен свыше Господом Богом.

Мое глубочайшее убеждение, что до тех пор, пока мы не дадим жесткую, правильную, четкую, ясную оценку событий, произошедших в 1917-м году и в 1918-м – имею в виду убийство Царской семьи; пока мы не принесем покаяние, не площадное, а внутреннее покаяние; пока образ наших государей, и прежде всего государя страстотерпца Николая, не станет для нас образом святых, которых можно почитать, пока их жизненный подвиг не станет для нас примером, – ничего в России не получится, мы не вернемся на тот Божественный путь, которым шли 1000 лет.

Наша задача, смысл нашего существования: быть инакими и предлагать миру совсем другой образ жизни, совершенно другое восприятие мира. Вот эту задачу мы отвергли окончательно в 1917–18-х годах XX века, и пока еще не возвратились. Пытаемся, но не возвратились.

Праздник святых Русских государей должен стать всенародным русским праздником. Ведь это неестественное состояние: верующий православный человек, в то же время отрицающий монархическое устройство, как наиболее приемлемое (идеального нет). Хочется спросить такого православного человека: как же ты приемлешь Божественную иерархию на небесах, а не приемлешь земную? Как ты хочешь, чтоб на земле правила толпа, в то время, как на небе – совсем другое устроение? Ведь мы же верим, что человек создан по образу и подобию Божию, и мы должны стараться соответствовать образу и подобию во всем: вот, некоторые православные мужчины носят бороды – по образу и подобию Господа нашего Иисуса Христа; женщины покрывают головы платками в церкви – по образу и подобию нашей Пресвятой Девы Богородицы; а что же мы в остальном не хотим подражать?

Поэтому, праздник этот должен стать государственным праздником, должен стать народным праздником. И то, что в монастыре так чтиться память благоверных князей и святых царей, – это маяк, светоч для нас, указание, к чему надо идти. Это пример для нас. Так нужно делать и в России! А не ставить на одну полку царя, Сталина, Ленина. Без переосмысления и всенародного почитания наших прославленных князей и царей, не будет и ясного понимания роли монархии в нашей жизни.

Вот я посмотрел на икону святых государей: я ведь не представлял даже, что такое огромное количество князей и княгинь прославлено в лике святых! Огромное, большое количество!

– 160 человек.

– 160 человек! Их вклад в духовный рост нашего народа очень огромен. Я знал на память 10, 15, 20 государей, которых поминаю в молитве на какие-то праздники. А на самом деле – целый собор! И это очень хорошо, что собрана информация о них, и собрана их память воедино. И очень хорошо, что есть такой храм и такой праздник. Это – пример для России. То же самое надо делать в России.

-Что лично Вас связывает с Афоном?

– Я воцерковился в конце 1980-х, начале 90-х гг. Шестой раз приезжаю на Афон (считаю, что очень часто ездить не надо, чтобы паломничество в туризм не превращалось). И всегда приезжаю в наш Русский Свято-Пантелеимонов монастырь, всегда здесь останавливаюсь. И я заметил, как вырос монастырь, и не только с точки зрения стен, куполов и внутреннего убранства. Здесь, прежде всего, очень сильно поднялся дух. Здесь видишь такое монашество, которое было характерно для дореволюционной России; здесь чувствуется какая-то основательность, духовная крепость. Пусть не так много еще монахов, но и теперь уже чувствуется, что здесь – дух. Уезжаешь отсюда укрепившись в духе, получив духовный заряд. И не только от службы, а просто от той атмосферы, которая существует здесь. И думаю, что пока Господь считает, что я должен еще на земле пожить, я буду стремиться сюда приехать, и получить этот духовный заряд. Я искренне хочу сказать братиям, которые подвизаются в нашей обители: вы делаете очень великое дело, вы причастны к истории, а это, с одной стороны, тяжелейший труд – быть причастным к истории, с другой стороны – это огромная награда Господа.

Потому что Он Сам выбирает и принимает людей, которые своими молитвами, подвижничеством, своими духовными усилиями, будут причастны к созданию истории, прежде всего истории, связанной с нашей верой, с нашим государством. Возможно, наступает часто и уныние, грусть и скорбь, но все-таки – есть и радость огромная, что Господь дает возможность в этом Святом месте быть соучастниками Его Промысла о человечестве, о России, о нашей жизни. Вот это я хотел всей братии сказать.

Есть на Афоне некоторые монашествующие из разных уголков России – я с ними столкнулся в греческих обителях, – молодые люди, которые осели в других монастырях Афона. Не мне судить, но должен сказать, что я не понимаю и не принимаю их решения монашествовать в других обителях. Хотят они того или нет, но в их решении есть, в том числе, и политический контекст. И даже в разговоре с ними чувствуешь, что они, хотя и монахи, но все – в политике. А это неправильная позиция. Эти монашествующие попадут в очень тяжелый духовный тупик. Монах участвует в политике тем, что занимается именно духовной составляющей – это его участие. Вот он исполняет свой монашеский долг, и это и есть его участие в политике, в истории. И это – более важно, чем монах, который сидит в интернете, пишет статьи на политические темы, участвует в форумах, в дискуссиях, – это все совершенно не имеет никакого значения, потому что мы, миряне, в этом все равно сильнее, потому что это – ежедневный наш труд, мы не отвлекаемся на ночные молитвы, на послушания, мы – профессиональные политики. Для нас, профессиональных политиков, важно приехать в духовный центр и получить молитвенный духовный заряд.

Вот, что для нас важно, а не то, чтобы приехать в какой-нибудь монастырь и тебе будут рассказывать про политику. Я сам кому угодно и что угодно могу рассказать – мне это абсолютно не интересно. Мне интересно, чтобы мне открыли глаза на то, что я не правильно делаю в жизни своей; в чем ошибаюсь в понимании своем; где причина такого-то греха; почему эта страсть есть у меня, как от нее избавиться; как обращаться к Господу, с чем обращаться к Нему.

И вот в нашем Русском монастыре на Афонской земле есть то, ради чего я сюда и стремлюсь. Потому что здесь я слышу совсем другие разговоры, здесь вижу совсем другое состояние, совсем другое общение. Разговоров даже мало. Здесь – совсем другая молитва. Молитва здесь сильна, потому что братия занимаются своим прямым делом. Я желаю насельникам нашей Пантелеимоновой обители иметь это в виду: то, что они делают – это и есть участие их в истории.


Источник: "РИСИ "