Лента: Религия

Александр Щипков стал церковным чиновником всего два месяца назад. Теперь именно он – официальный "голос" русского православия. Случилась своего рода маленькая кадровая революция – отныне вопросами взаимодействия Церкви и государства в РПЦ занимается "гражданское лицо". Не имеющий церковного сана Александр Щипков сменил протоиерея Всеволода Чаплина, прославившегося эпатажными поступками и высказываниями. Александр Щипков политолог и социолог, журналист и писатель, почетный гражданин города Тарусы. Он родился и долго жил в Петербурге, а последние десять лет обитал в тихой подмосковной Тарусе на берегу Оки. "Ваш тайный советник" решил поговорить с ним о недавней встрече на Кубе московского патриарха Кирилла и римского папы Франциска, о сложных отношениях между православием и католичеством, которые вдруг вышли на первый план. Но наш собеседник быстро сломал сценарий запланированного разговора.

Язык церковных ультиматумов

– Каковы, на ваш взгляд, главные результаты встречи патриарха Кирилла и папы Франциска в Гаване? Насколько глубока пропасть между католической и православной церквями?

– Рубрика в вашем журнале называется "Актуальное интервью". Но тема взаимоотношений между православием и католичеством, их сходств и отличий, по правде говоря, малоактуальна сегодня. Встреча в Гаване была не религиозной, а дипломатической. И в этом плане её значение – огромно.

– Что вы под этим подразумеваете?

– Выскажусь аккуратно. Скажем так – подобные встречи очень мешают тем, кто пытается развязать Третью мировую войну ради своей корысти и перекройки мировой карты.

– Создалось впечатление, что иерархи встретились как-то внезапно.

– Просто подготовка не афишировалась. Все по той же причине – не дать противникам такого диалога возможности все поломать. И совсем не случайно так называемые "фундаменталисты" активно критикуют патриарха Кирилла за разговор с папой Франциском.

– Кто и за что критикует патриарха?

– Раздаются заявления, что патриарх нарушил каноны, что православие в опасности, что наступают последние времена.

– Однако лично вы, судя по всему, спокойны?

– Я спокоен, поскольку все эти разговоры о "гибели" церкви уже далеко не в первый раз затеваются. Церковь всегда критиковали и справа и слева. Но я хотел бы обратить ваше внимание на одно совпадение. За последние 7 лет кто выступал за отмену института патриаршества? Березовский. Его подчиненные собирали в Москве круглые столы, конференции, на которых обкатывали эту идею. Березовский предлагать создать некую религиозную политическую партию, которая выступала бы за церковь без патриарха. А сегодня после встречи в Гаване то же самое предлагают консерваторы. Странное пересечение. Консерваторы нахваливают синодальный период, антицерковные реформы Петра Первого, а либералы в тоже самое время вдруг активно начинают обсуждать в Сети выборность священников на приходах. Первые пытаются обезглавить церковь, вторые обкатывают новые механизмы управления Церковью. Такое впечатление, что это сообщающиеся сосуды. Даже стилистика у тех и других общая – они разговаривают ультиматумами. "Требуем прекратить встречи с католиками, иначе мы уйдем из Церкви", – говорят после гаванской встречи консерваторы. А я вспоминаю недавний 2012 год. Тогда активисты из либерального крыла Церкви тоже выставляли ультиматумы патриарху Кириллу с требованиями воздействовать на Путина в связи с делом "пуссей". И тоже грозились из Церкви уйти. Но почему-то никто не ушел. И слава Богу, что так.

И еще одно любопытное наблюдение. Если вы откроете американскую прессу, то обнаружите, что в ней папу Франциска критикуют с тех же самых позиций, что и патриарха Кирилла в России. Только с другим знаком – обвиняют его в том, что он "сдал" католичество и превратился в марионетку Русской церкви. Вывод прост – если технологии одинаковы, то велика вероятность, что и заказчик один и тот же. Впрочем, это только догадки, которые опровергаются или подтверждаются спустя какое-то время.

Патриарх – истинный петербуржец

– В чем различия двух периодов в жизни РПЦ – при патриархе Алексии II и патриархе Кирилле?

– Главное достижение патриарха Алексия в том, что он не дал расколоть Русскую Православную Церковь, хотя попытки предпринимались серьезные. Раскололись многие религиозные организации – исламские, еврейские, буддийские, протестантские... Патриарх Алексий начал восстановление разрушенных храмов. А при патриархе Кирилле был сделан следующий шаг. Теперь идет не только восстановление старых храмов, но и активное строительство новых, особенно в новостройках, где сегодня существует острая необходимость в храмах "шаговой доступности". После 2009 года в РПЦ началась серьезная осмысленная административная реформа, которая определит вектор развития церкви на десятилетия. Но главным в служении патриарха Кирилла я считаю его борьбу за сохранение религиозной, исторической и культурной традиции, которая является неприкосновенным запасом нашей идентичности, источником, из которого мы черпаем энергию своей жизни.

– Патриарх Кирилл пригласил вас работать в патриархию потому, что вы тоже питерский?

– Нет, конечно. Для меня Россия много шире, чем Литейный, где я родился или Аларчин мост, возле которого я жил долгие годы. Мне комфортно было жить и в Тарусе, и в Москве, и в Смоленске, куда в свое время фактически был сослан яркий и самостоятельный ректор Ленинградской духовной академии епископ Выборгский Кирилл. Но поскольку ваш журнал – петербургский, замечу для читателей, что патриарх Кирилл, разумеется, любит Петербург и привязан к этому городу всем – в том числе могилами родителей на Большеохтинском кладбище, куда он обязательно приезжает всякий раз, когда бывает в Петербурге. Кроме того, его выбрали патриархом 27 января – в день окончательного снятия Блокады. Лично для меня это знаково. И только благодаря патриарху Кириллу в 2010 году нам удалось построить храм в Парке Победы – на месте блокадного крематория, где было сожжено 800 тысяч умерших ленинградцев и погибших солдат. Их пепел ссыпали прямо здесь же. Мы ходим по нему, им питаются выросшие здесь деревья. На том самом месте, где сейчас вестибюль метро, находилась проходная крематория. И именно там, где сегодня люди входят в метро, в Блокаду постоянно въезжали машины с трупами. Мне мама рассказывала, что после войны все кусты и деревья поблизости от проходной были увешаны фотографиями и бирками с именами – весь Ленинград сюда приезжал и вешал их в память о погибших. Эту традицию необходимо восстановить, наравне с шествием Бессмертного полка. Если ваш журнал займется этим, то зовите и меня – буду помогать.

Московский парк Победы – это святое место. Но тема блокадного крематория замалчивалась, причем не только в советское время. Мы сняли документальный фильм об этом – его ни один канал не взял. И поставить в Парке Победы храм долго не разрешали. Мне пришлось лично заниматься этим в течение нескольких лет, и я знаю про эту борьбу за храм все подробности. И только, когда митрополит Кирилл стал патриархом, ему удалось переломить ситуацию. Он понимал это как свой долг. Помните? – "Но даже тем, кто все хотел бы сгладить в зеркальной, робкой памяти людей, не дам забыть, как падал ленинградец на желтый снег пустынных площадей". Главные слова здесь – "Не дам забыть". Так что благодаря именно воле патриарха Кирилла сегодня здесь каждый день без перерыва служат литургию и поминают погибших блокадников.

Права живых и мертвых

– Вы в своей книге "Бронзовый век России. Взгляд из Тарусы" много пишете о кладбищах, хотя не производите впечатление мрачного человека.

– Я люблю кладбища и не понимаю тех, кто их боится. Мы с женой часто поздним вечером идем прогуляться на могилу моей матери, которая похоронена в Тарусе. Свечи зажжем, и сразу тепло на душе становится. Мы единое целое с нашими предками. В церкви ведь молимся одинаково и за мертвых, и за живых. Более того, я считаю, что на умерших должно распространяться понятие "права человека". Они умерли, а права у них остаются. В том числе и политические, и социальные. Мы должны уважать наших предков и их мечты о будущем России. Мы не можем игнорировать их желания и планы. Предки – источник нашей силы в той борьбе мировоззрений и смыслов, которая сегодня идет. Мы молимся о них, они молятся о нас. Это абсолютно реальная живая связь. У нас очень много проблем, более важных чем, скажем, отношения католиков и православных. Мы сегодня только начинаем как народ снова собираться воедино после всех разрушений ХХ века. Именно поэтому нас искусственно постоянно пытаются разделить на красных и белых. Навязывают гражданскую войну. Чтобы мы не созидали, а разрушали и разрушались.

Генерал Ефремов против генерала Власова

– Как навязывают?

– Нас все время пытаются заставить жить мифами. Что означает модный нынче термин "информационная война"? Это работа антироссийских политтехнологов и пропагандистов, которые придумывают различные идеологемы, противоречащие нашей традиции и нашим планам. Эти идеологемы распространяются через СМИ и соцсети и должны по задумке авторов заполнять сознание обывателя. Наша же задача – сохранить независимость от этих идеологем.

В "Бронзовом веке России", который вы уже поминали, я описал, например, как строилась пропагандистская работа против олимпийских игр. В течение трех-четырех лет поочередно вбрасывались специальные идеологемы. Их было пять или шесть. Например, – "На Олимпиаду нельзя ехать, потому что Красная поляна полита кровью черкесов, которых уничтожили русские". Или – "На Олимпиаду нельзя ехать, так как Россия не в состоянии обеспечить безопасность спортсменам". И так далее. Сначала появлялась статья где-нибудь в американской или итальянской газете и в течение нескольких месяцев ее тезисы гуляли сначала по западным, а потом и по российским СМИ. Повторялись, повторялись... Перелистайте антиолимпийские статьи российской либеральной прессы – они все написаны как под копирку. А через полгода – бах, одна идеологема исчезала и появлялась другая. Одновременно во всех изданиях. Почему я про это говорю? Олимпиада – важнейшая политическая акция, которая мобилизует нацию. Если бы им удалось сорвать Олимпиаду, то мы бы не смогли вернуть Крым. В политике все связано теснейшим образом.

Или вот еще одна популярная идеологема, связанная с оправданием генерала Власова. Она была создана ещё политтехнологами Гитлера, однако сохраняет идеологическую работоспособность до сегодняшнего дня. Ее главный посыл в том, что война 1941-195 годов – это не оккупационная и этническая война союза европейских государств против СССР, а внутренняя война русских между собой, что это продолжение гражданской войны, что генерал Власов возглавил восстание русских против Сталина и большевиков. Эту идеологему либералы культивируют до сих пор. В Петербурге сформировалась даже целая научная школа, которая занимается реабилитацией этого предательства. У Власова есть прямой антипод – командующий 33 армией генерал Михаил Ефремов, уроженец моей Тарусы. 33 армия попала в окружение и погибла в Вяземских лесах. Сталин прислал за Ефремовым самолет, но командарм отказался улететь – отправил в Москву знамя, документы, остался со своими солдатами и погиб. Ефремов и Власов знали друг друга. Оба в разное время служили военными атташе в Китае. Их судьбы переплетались. Ефремов погиб 19 апреля 1942 года. На следующий день Власов был назначен на 2-ю ударную армию, которая попала точно в такое же окружение, что и 33-я. Но Власов сделал противоположный выбор. Говорят, он был талантлив. Охотно верю. Но тут все очень просто. Или предатель или нет. Не бывает полупредателей. И никакая это была не гражданская война. Нас специально искусственно делят на красных и белых, раскалывая народное сознание и направляя народную энергию в ложное русло. Всё, проехали. Сегодня нет ни белых, ни большевиков. Не надо нам навязывать мифы. Угрозы исходят совсем из других источников. Мы должны думать про главную опасность – потерю русской идентичности и про то, что нам дальше делать, какую мировоззренческую и экономическую модель выбирать. Про реальные вещи. А нас заставляют думать о ложных угрозах. Если будем думать о том, чего нет, писать статьи и книги о том, чего нет – о пустоте – то реально будем жить в пустоте. И внешнему управляющему манипулировать нами будет просто и удобно.

А генералу Михаилу Ефремову в 2011 году мы с женой поставили в Тарусе памятник и написали на нём: "Не предавшему Родину и солдат".

Секрет бессмертия

– По-вашему русскому народу угрожает опасность? Он может выродиться, умереть?

– И русскому и всем дружественным нам народам. Да, может исчезнуть, если в нем не проснется желание жить. Если он не осознает, что опасность исчезновения реальна. Один из инструментов стирания народа с карты мира – геноцид и разжигание ненависти, которая называется русофобией. У Набокова есть роман "Приглашение на казнь". В конце романа главного героя должны казнить. Уже и палач рядом. А герой говорит себе: "Я не хочу умирать" И это "не хочу" вдруг начинает в нем расти, увеличиваться. И он сам тоже начинает расти. Все палачи и зрители по сравнению с ним становятся маленькими и ничтожными. Тогда он просто встает, выпрямляется и уходит. Потому что он не захотел умирать. И я всегда говорю: если русский народ не захочет, он не умрет. И дело здесь не в материнском капитале, не в регламентации абортов, не в государственных демографических программах. Это все чрезвычайно важно и нужно. Но это второй шаг. А первостепенное – то, что внутри нас. Это желание БЫТЬ. Это почти религиозное чувство. Это как молитва. Она сильнее ядерного оружия.


Беседовал Владлен Чертинов
Источник: "Ваш тайный советник"