Лента: Религия

Беседа со специалистом по истории религий протоиереем Олегом Корытко об индуизме и особенностях проповеди Христа среди индуистов
   
Пожалуй, ни одна восточная страна так властно не вторгается своими традициями в нашу обыденную жизнь, как Индия. Слова «карма», «аватар», «медитация» давно закрепились в нашем языке, на занятия йогой реклама зазывает на каждом углу, «цыпленок-карри» успешно потеснил «цыпленка-табака», а индийские фильмы популярны не только у старшего поколения. А с некоторых пор на улице все чаще наталкиваешься на кучки людей в желто-оранжевых одеяниях, приплясывающих под ритмичную музыку и поющих: «Харе Рама! Харе Кришна!» Или вот еще: неоязычники, возводящие свои верования к Ведам. При этом об Индии мы знаем всё же достаточно мало. Одно из распространенных заблуждений касается религиозной жизни этой страны. Ведь большинство до сих пор считает, что всё население Индии – или, по крайней мере, его значительная часть – буддисты. Между тем это совсем не так.

О том, во что верят в Индии, как индуизм связан с кастовым делением общества, что такое на самом деле Веды и йога, есть ли в Индии христиане и что нужно помнить миссионеру, говорящему о Христе индусам, мы беседуем со специалистом по истории религий протоиереем Олегом Корытко.

Индуизм: многобожие или монотеизм?

– Отец Олег, во что верят индусы?

– Национальная религия Индии – индуизм, и она теснейшим образом связана с культурой и историей этого субконтинента. Это своего рода единое целое – история, культура и религия Индии.

– А что за религия индуизм? Когда она возникла?

– Исторически индуизм формировался в течение очень долгого периода, и затруднительно даже определить время зарождения тех зерен, из которых потом выросла эта традиция.

Религиозная и культурная традиции на территории Индии, а точнее – в долинах реки Инда и Ганга – возникают очень рано, по крайней мере с V тысячелетия до нашей эры. Несколько позже здесь существовала так называемая Хараппская цивилизация, которая пережила расцвет, закат и гибель. Завоеватели, пришедшие с севера, из, как считается, европейских степей, заняв ее территории, отчасти восприняли и достижения этой цивилизации, по крайней мере некоторые ее идеи, в том числе религиозные. Завоевателями были арии.

Арийская религия, основанная на древних устных, а потом и записанных текстах – Ведах, – усвоила, включила в себя эти идеи. Получился некий сплав, смешение религиозных традиций. Так возник старый индуизм, как его называли в XIX веке некоторые исследователи, или брахманизм, религия Упанишад.

Развиваясь, эта религия пережила несколько кризисов, связанных со сменой духовных лидеров – учителей. Самым значительным по последствиям был кризис примерно VI века до нашей эры, когда Сиддхартха Гаутама, более известный как Будда Шакьямуни, предложил радикально новое учение, непосредственно затрагивавшее в том числе и социальные представления того времени. Это привело к появлению новой самостоятельной религиозной системы – буддизма.

Традиционная религия Индии (брахманизм) была вынуждена дать ответ на разразившийся кризис и критику, с которой выступили в ее адрес новые религии, например, буддизм. И этот ответ был дан. В результате родилась та сложная, многоликая и многообразная религиозная традиция, которая является доминирующей и господствующей на территории современной Индии.

– Сколько людей в мире исповедуют сегодня индуизм?

– Мы живем в эпоху глобализма, и значительная миграция, особенно из стран третьего мира, в Европу, Америку и другие благополучные страны – одна из его составляющих. Переселенцы из Индии – носители религиозной традиции индуизма – живут во многих странах мира. Поэтому затруднительно назвать точное число людей, исповедующих сейчас индуизм.

Надо принять во внимание еще вот что. Во-первых, индуистская традиция многообразна, и, наверное, мы не сможем выработать четкие критерии для определения того, кто относится к ней, а кто – нет. Но, если учесть население Индии, а также диаспор за ее пределами, можно говорить, что не менее 1 миллиарда людей на земле исповедуют индуизм. Таким образом, по количеству своих последователей индуизм занимает третье место после христианства и ислама соответственно, являясь одной из крупнейших мировых религий.

Во-вторых, есть любопытные проявления «индуизма на экспорт»: новые религиозные движения, такие как «Общество сознания Кришны» и некоторые другие. По сути своей основа идеологий этих движений, которые иногда справедливо называют сектами, остается индуистской, хотя в них и сделаны некоторые отступления, которые позволяют усвоить эти учения людьми, не происходящими из самой Индии, не укорененными прочно по своему происхождению в рамках традиционной индийской культуры.

– В кого верят люди, исповедующие индуизм?

– В индуизме огромное множество богов. Другое дело, что на уровне философского и бытового восприятия эти боги занимают совершенно разное положение в сознании людей – причем разных людей. Для простого человека, не слишком обремененного философскими и богословскими познаниями, весь мир полон демонов и духов. А у брахмана – человека, который относится к высшей варне – к высшему сословию – и который получил соответствующее образование, хорошо знаком с ключевыми текстами своей религиозной традиции, представление будет уже иным. И в зависимости от того, к какой религиозной традиции он принадлежит уже внутри индуизма, он будет воспринимать это множество богов индуистского пантеона по-разному.

В индуизме две основные традиции: вишнуизм и шиваизм. Если человек вишнуит, он будет полагать, что все другие боги являются проявлениями верховного бога Вишну. Если же он шиваит, он будет полагать, что все другие божества являются некими творениями, произведениями воли верховного бога Шивы. Но все индуисты почитают так называемую «индуистскую троицу» (название это не очень правильное, но оно получило определенное распространение), тримурти – «три образа», «три лица» в переводе с санскрита, – куда входят Брахма, Вишну и Шива.

– То есть индуизм – это религия многобожия?

– Да. На языке религиоведения это называется политеизмом.

Однако некоторые исследователи предпочитают говорить об индуизме как об особой форме монотеизма – пантеистическом монотеизме, когда всё огромное количество божеств воспринимается как проявление одного конкретного верховного бога, абсолюта. Того, что на языке индийской философии именуют «брахман». Отдельные философские школы утверждают, что человеческое сознание настолько несовершенно, что представляет, видит, дробит, членит единственную божественную субстанцию на такие образы.

О чем ведают Веды?

– Вы сказали, что индуизм очень разнороден. По сути это совокупность традиций, объединенных Ведами, – книгой, авторитетной для всех, кто исповедует индуизм. Многие в нашей стране считают, что Веды – это древнейшая книга, хранящая истину неповрежденной. Прежде всего в этом уверены неоязычники. Так что такое Веды? И такая ли древняя эта книга?

– Давайте сразу определимся с понятиями. Во-первых, Веды – это не одна книга, а четыре текста, очень близкие и по структуре, и по содержанию. Это по сути своей огромный сборник древних гимнов, достаточно объемный. При этом не будем забывать, что на протяжении многих веков эти гимны из поколения в поколение передавались в устной традиции. То есть люди даже нарочито не записывали эти тексты, полагая, что не следует мертвыми буквами передавать живой текст.

Имеется четыре Веды: Ригведа, Самаведа, Яджурведа и Атхарваведа, которая считается младшей, поскольку содержит в себе значительные элементы «суеверий», как мы бы сказали. Это сборники гимнов, где воспеваются различные божества за их подвиги, за их проявления, за их милость. Веды использовались в качестве молитвенных текстов во время жертвоприношений.

В общем-то они действительно весьма древние. До сих пор идет спор в науке о том, какова наиболее ранняя временная граница, к которой можно отнести появление гимнов, составляющих Веды. В некоторых исследованиях мы читаем, что это IV тысячелетие до нашей эры, в иных – что только III тысячелетие. Но в любом случае, с уверенностью можно сказать, что тексты сформировались несколько тысячелетий тому назад.

Долгое время гимны жили в устной традиции, позже были записаны, и так как всякий древний текст требует пояснений, то эти пояснения в виде комментариев, добавленных к изначальным текстам гимнов, дополнений, сопроводительных примечаний, сформировали новые пласты текстов, которые все в совокупности именуют брахманической, или ведийской, литературой. Можно очень грубо уподобить то, как соотносится этот комплекс текстов с Ведами, тому, что мы имеем в Православии, где есть Священное Писание и есть святоотеческие творения, которые не являются частью Священного Писания, но, тем не менее, имеют высокий духовный авторитет. Например, толкования на Евангелие святых отцов, которые относятся к Священному Писанию, но самим Священным Писанием не являются.

Все индуистские традиции признают авторитет Вед – без этого нет индуизма. Это в каком-то смысле формальный критерий для индуистов.

Правда, на территории Индии в результате, как правило, духовных кризисов появлялись разные учения, которые отрицали авторитет Вед, но эти учения изначально были оппозиционными. Какие-то из них существуют в Индии до сих пор, какие-то со временем были вытеснены возродившимся индуизмом за ее пределы – а это, прежде всего, конечно, буддизм, которого сейчас в Индии в более-менее заметном, значимом виде нет, но, тем не менее, его исповедует множество людей. Буддизм изначально был настроен на отрицание авторитета традиций, восходящих к Ведам.

Но, повторюсь, сам индуизм – это обязательное и безусловное почитание Вед, восприятие их как священного, сакрального текста, на который нужно опираться при любых построениях богословско-философского характера.

– А почему неоязычники сделали Веды своей культовой книгой?

– Наши неоязычники, к сожалению, занимаются не столько историей и не столько изучением текстологии, например, этих древних произведений, сколько волюнтаристской, я бы сказал, мифологической реконструкцией. То есть сами себе придумывают некие учения, как им кажется – вполне соотносящиеся со славянской древностью и вполне хорошо, опять же – как им кажется, вписывающиеся в учения, которые мы находим в Ведах. При этом они, как правило, не пытаются заимствовать индуизм целиком – они пытаются реконструировать некое изначальное праславянское учение или миропредставление. Они фактически отрицают тот опыт духовного развития, который в Индии был накоплен за тысячелетия, берут саму сердцевину – сами Веды – и пытаются интерпретировать их в удобном для себя ключе. Поэтому там такое многообразие мнений и такое произвольное толкование текстов, что до критики дело даже не доходит, потому что вполне понятна несерьезность этих богословско-философских реконструкций.

– Так как мы должны воспринимать Веды, как относиться к ним?

– У нас, у православных христиан, должно быть отношение простое. Мы знаем единое Божественное Откровение, которое нам дано в форме Священного Писания и продолжает действовать в Церкви по веянию Духа Божия и именуется Божественным Преданием. Всё остальное – это, несомненно, ценные духовные точки зрения в поиске человеком Бога, в поиске своих духовных начал. Подобно тому, как говорит апостол Павел: «Слава и честь, и мир всякому, делающему доброе, во-первых, иудею, потом и эллину!» (Рим. 2, 10).

Мы можем, следуя за апостолом Павлом, сказать, что любой человек, пытающийся искать Бога, не забыт для Него. Но мы не можем его духовный опыт поставить на одну плоскость, уравнять с опытом христианской жизни, с опытом жизни во Христе и познания Бога через усвоение истин Божественного Откровения. Это, конечно, совершенно несоизмеримые величины.

Может ли шудра стать брахманом?

– Мы знаем, что в Индии всегда существовала и сейчас еще существует строгая социальная иерархия, которая закреплена в кастовой системе общественного устройства. Как сформировались эти касты?

– Касты – это, действительно, традиционная для Индии форма социального устройства. Правильно называть ее не столько кастовой, сколько варновой, потому что каста – это более мелкое деление, связанное с профессиональными занятиями. Более того, само слово «каста», которое мы используем, не индийского происхождения. Оно не из хинди, не из санскрита. Это португальское слово. Колонизаторы и путешественники, прибыв в свое время в Индию, на родном для них португальском языке так назвали те явления, с которыми столкнулись.
     
Зерно индуистской традиции и те самые Веды, о которых мы говорили выше, формировались в эпоху, когда человек не мыслил себя самостоятельным членом общества. Более того, он не мог выжить самостоятельно без племени, без рода, частью которого он был. И такое мироощущение становится особенно понятным, если помнить о том, что сами Веды сформировались как раз в среде ариев, которые были кочевниками: человек, оставленный посреди степи или пустыни своим родом, брошенный без всего, чем род владеет, был обречен на неминуемую гибель. Поэтому уже в Ведах мы находим свидетельства значимости именно социального статуса человека.

В некотором смысле нужно говорить даже о том, что добродетели, которые от человека требуются, прежде всего воспринимаются в социальном ключе, то есть как исполнение тех функций, которые на человека возлагает общество. Собственно, это исполнение неких общественных обязанностей в соответствии со своим статусом. Если ты родился крестьянином, будь крестьянином, выполняй хорошо крестьянские обязанности. Если ты родился брахманом, будь брахманом, честно выполняй все положенные ритуалы и учи людей этой религиозной традиции. И так далее. Такова особенность индуистских этических воззрений: правильность или неправильность поведения личности оценивается в социальном ключе.

– Эти представления и привели к формированию варн?

– Да, со временем в рамках этой культурной ведической традиции сформировался набор страт – общественных сословий. «Варна» в переводе с санскрита буквально означает «качество, цвет, категория».

Исторически выделились следующие варны. Во главе всех варн стояла варна брахманов – жрецов, учителей народа, в каком-то смысле даже богословов и философов. Следующая варна – кшатриев, то есть правителей, аристократов. Следующая варна – вайшьи – это так называемые свободные люди. Исторически сами арии друг друга называли вайшьи, то есть буквально «народ». И когда эти три варны пришли на территорию Индостана в составе народа ариев, они покорили здесь ряд местных племен. Местные жители отличались более темным цветом кожи, другим языком, другой культурой. И из этих людей была сформирована четвертая варна зависимых работников, прежде всего сельскохозяйственных, которые получили название шудр.

Некоторые же категории жителей остались за пределами означенных социальных отношений, как бы вне общества. Они получили название «панчамы», что буквально означает «пятый», то есть это те люди, которые вообще не входили ни в одно из перечисленных сословий и занимали довольно незавидное положение. Часто их еще называют далитами, или «неприкасаемыми»..

– А как связано такое деление общества с индуизмом?

– Поскольку индуизм настаивает на периодическом перевоплощении человеческой личности (категория души там не вполне соотносима с тем, что мы вкладываем в этот термин), предполагалось, что человек живет множество жизней в круговороте сансары, в круговороте цепей перерождения, мучаясь в родах, мучаясь в жизни, мучаясь в смерти. Собственно основная задача человека состоит как раз в том, чтобы преодолеть эти страдания рождений и смертей. Но в любом случае его нынешнее состояние, его отнесение к той или иной варне напрямую зависит от того, насколько добродетельно он исполнял свои обязанности в предыдущей жизни, в предыдущем воплощении. И поэтому жаловаться здесь не на кого. В этом смысле индуизм пытается вполне логично, с точки зрения своих внутренних установок, объяснить положение человека в обществе как следствие его прошлых кармических деяний. Карма как некий закон высшей справедливости и определяет социальное положение человека при его рождении. Поэтому если ты родился брахманом и живешь достаточно успешно, ну что ж, хорошо, значит, такова была твоя прошлая жизнь. Если ты родился шудрой и пребываешь в зависимом положении и ни разу не ел хлеба досыта, ну что ж, это тоже твоя карма, следствие твоих прошлых действий, определивших твое новое рождение.

Так что, как видим, религия и специфическое социальное деление Индии самым тесным образом связаны.

Йога как «индуизм на экспорт»

– Вы упомянули «индуизм на экспорт». Этот процесс привел к возникновению многих учений и практик, которые во всем мире сегодня очень популярны: мантры, йога, медитация, вегетарианство. А понятия кармы, аватара, реинкарнации стали очень расхожими словами. Объясните, пожалуйста, что это за практики, для чего они нужны, не опасны ли они для нас, христиан, и для мира в целом.

– За каждым из названных вами понятий стоит отдельное учение, которое нужно объяснять. Но я бы остановился на нескольких общих положениях.
     
Во-первых, культура и традиция Индии пришли к нам не только в религиозной упаковке. Хотя мы сталкиваемся и с некими религиозными вариантами этой традиции – как раз теми, что были названы «индуизм на экспорт». Например, когда встречаем проповедников Общества сознания Кришны, которые представляют один из вариантов индуистской религиозной традиции, хотя и несколько своеобразно отформатированной, реформированной.

В последние два десятилетия (я имею в виду в данном случае Россию, потому что в Европе и США это происходило немного ранее) мы наблюдаем проникновение в духовную жизнь общества ряда определенных идей и практик, в частности психофизических, следование которым, как предполагается их адептами, не требует перемены религиозной традиции, например христианской. В подобных идеях и практиках содержится мысль о том, что они лишь представляют собой наработанные тысячелетиями способы совершенствования человеческой жизни, которые могут быть использованы любым человеком, независимо от его религиозной принадлежности. Среди таких хорошо разрекламированных в свое время практик, наверное, можно назвать «йогу».

– Расскажите, пожалуйста, о сути этой практики подробнее.

– Слово «йога» многозначное. Этот термин очень древний. В переводе с санскрита он означает буквально «связь, взаимообусловленность», то есть, иными словами, то, что каким-то образом устанавливает соединение, восстанавливает некое единство. Более того, считается, что это слово родственно славянскому слову «иго» с той же семантикой связывания. Например, быка запрягали в повозку, надевали на него ярмо, хомут. То есть иго – это ярмо, которое бык на себя берет.

Изначально словом «йога» обозначалась определенная духовная практика, связанная с выполнением специальных психофизических упражнений, которые должны были привести человека в особое состояние. И предполагалось, что именно в этом состоянии он достигает освобождения, то есть конечной цели индуизма – освобождения от уз перерождения.

Но собственно сама йога, будучи частью индуизма, формировалась как одна из религиозных школ – так называемых даршан. Эта традиция говорила о том, что в человеке соединены два предельно различных по своей природе начала: материальное и духовное.

Я сейчас, конечно, нарочито упрощаю, хотя этот вопрос невероятно сложный, его трудно объяснить, оперируя привычными нам европейскими категориями.

Итак, с точки зрения этого учения, проблема в том, что духовное начало не осознает своей разнородности с материей. И в силу какой-то глобальной ошибки или сбоя, который произошел когда-то, наша духовная сущность прилепилась к материи, к телу. И задача человека состоит в том, чтобы осознать эту разнородность. Для этого предлагались некоторые не только молитвенные, но и психофизические упражнения, которые должны были способствовать, как говорили в XIX веке, эмансипации души от тела – осознанию человеческой личностью того, что в материи она не нуждается.

Со временем некие элементы системы йоги стали использовать для более практических целей. Например, для поддержания здоровья. Надо сказать, что с этих позиций данная система выглядит эффективно. Но мы всегда должны помнить о том, что на пути такого оздоровления нам никогда нельзя применять самое главное – нам нельзя вместе с этим гимнастическим наполнением принимать в свою душу то учение, которое прилагается в качестве некого идеологического обоснования этих практик.

Такое «христианское» индийское кино

– Не секрет, что в Советском Союзе, да и в современной России многим нравится индийское кино. Оно наивное, очень понятное. В индийских фильмах всегда ясно, где добро, а где зло. В центре всегда традиционные ценности. Получается, что этика фильмов во многом христианская. Чем это, на ваш взгляд, можно объяснить?

– Я бы, во-первых, не сказал, что эта этика христианская, потому что христианство дает человеку такую высоту и такую чистоту нравственного учения, до которых не способны подняться другие религии. Это для меня вполне очевидно. Другое дело, что там есть некоторые элементы, которые в качестве нравственных норм также присутствуют и в христианстве. Понятно, что нехорошо обижать людей, нужно заступаться за слабых, нужно быть честным. Но эти нравственные категории, понятия в каком-то смысле универсальные. Они присутствуют во многих, если почти не во всех традиционных религиях.

В индийском обществе до сих пор довольно сильны религиозные традиции. И поэтому оно гораздо более консервативно, чем, допустим, европейское или американское общество. И как раз к этой культуре и к этим нравственным ценностям, которые проповедует индуизм, и апеллируют эти фильмы, рассчитанные на широкую народную массу, что вполне закономерно. И не надо забывать, что фильмы эти предназначены, прежде всего, для индийского зрителя: иной ценностной ориентации он бы не принял.

– То есть видеть в них какую-то христианскую этику – это натяжка?

– Я думаю, что мы можем усматривать здесь некие нравственные нормы, которые являются базовыми не только для всех христианских конфессий, но и для ислама, и для буддизма. Понятно, что ложь, например, считается предосудительной во всех этих религиях. Если в индийском фильме ложь наказывается, мы не должны видеть в этом какое-то особое проявление близости с христианским учением, но мы можем видеть в этом некий общий для всех религий духовный поиск. В конечном счете, эти устремления человечества венчаются обретением истинного идеала – Иисуса Христа.

Наследники апостола Фомы

– Известно, что весть о Христе в Индию принес апостол Фома. Там же он принял мученическую кончину. Что исследователям известно об этом? И хранят ли в Индии это предание?

– В Индии есть христиане, но с учетом того, что население Индии составляет более 1 миллиарда человек, число христиан в этой стране, конечно, незначительно. Там есть две церкви, которые традиционны в том смысле, что имеют апостольское преемство и некое историческое происхождение. Это так называемые Маланкарская и Малабарская церкви – они относятся к дохалкидонской традиции. Хотя, конечно, были некие попытки привести эти христианские сообщества к единству с другими. Так, католики активно трудились в Индии над тем, чтобы помочь этим христианам приблизиться к своему пониманию христианского вероучения.

Христиане Индии действительно считают апостола Фому своим духовным учителем, человеком, принесшим христианскую традицию в их страну.

Но надо иметь в виду, что христианство в Индии – это все-таки очень ограниченная в своих возможностях религия.

– Почему?

– Христианство по понятным и выше объясненным причинам является религией фактически сегрегированного, ограниченного в правах меньшинства. Поскольку индийское общество делится на страты – варны, и на этом делении настаивает индуизм, то отказ от индуизма означает одновременно выпадение из этого сословного деления общества и фактически делает человека маргиналом. Поэтому индийские христиане всегда чувствуют свою некую неотмирность.

Те люди, которые сознательно выбирают Христа и исповедуют его на территории Индостана, действительно совершают тяжелый подвиг. Но, правда, надо иметь в виду, что большинство из них – это, конечно же, христиане, не лично выбравшие путь Христова исповедничества, а просто рожденные в христианских семьях и соответственно воспитанные в христианских традициях в той мере, как было объяснено им их предками.

И Маланкарская, и Малабарская церкви довольно замкнуты, они относятся, как я уже сказал, к дохалкидонитскому сообществу, то есть сообществу церквей, не признающих всей полноты вероучения, утвержденного Вселенскими Соборами, и отколовшихся после IV Вселенского Собора. Поэтому, к сожалению, эти традиционные для Индии христиане в большинстве своем не являются православными. Это тоже нужно помнить. Особенно тем людям, которые, может быть, захотят как-то приобщиться к этому духовному, условно говоря, наследию христианства, возводимого к апостолу Фоме. Не стоит забывать, что это христианство искаженное. Это не то христианство, которое проповедовали апостолы. Это сообщества, отступившие от полноты православного исповедания.

Возможно ли достучаться до сердца индуса?

– Каковы особенности проповеди христианства среди тех, кто исповедует индуизм?

– К огромному сожалению, миссия среди индусов не была столь продуктивной как хотелось бы. Считается, что там проповедовал апостол Фома. Хотя позднее неоднократно предпринимались определенные миссионерские попытки, но плоды этих значительных усилий не были заметны.

Всякому миссионеру, взаимодействующему с индийской культурой, индийской традицией, нужно, прежде всего, учитывать то, что индуизм многолик и всеяден. И в этом я вижу основную проблему. Зачастую индус готов воспринять Христа как одного из учителей нравственности. И даже – как воплощение Бога, одного из божеств индийского пантеона! Но это не делает человека христианином, потому что он остается язычником, включившим в свое мировоззрение некий языческий образ Христа.

Для того чтобы стать настоящим христианином, индус должен фактически отказаться от своего привычного взгляда на мир, посмотреть на себя и свою культуру снаружи, сказать, что всё, что было до этого, есть некая внутренне неправильная, ложная мировоззренческая позиция, и принять Христа как единственного Господа и единственного Спасителя всех людей. А для этого нужно фактически «выпрыгнуть» из своей культуры, из своих традиций. Вот почему так трудно проповедовать Христово учение на землях Индии.

– То есть получается какой-то христианско-языческий синкретизм?

– Это даже не синкретизм. Внутренне-то человек вполне целостно всё воспринимает. Например, если он вишнуит, он согласен воспринимать Христа как одно из проявлений – аватару – Вишну. И тогда вопрос не в синкретизме. Синкретизм – это смешение различных элементов. А тут всё сводится к единому богу Вишну. Для вишнуита здесь всё внутренне целостно. Он говорит: «Да, Христа будем почитать, потому что Вишну воплотился в данном случае в образе вот такого Учителя». Но это не дает самого главного: исповедания Христа как единственного Господа и Спасителя мира.

Дело не в синкретизме, а в неготовности выйти из какого-то мировоззренческого плена, сформированного многоликой и многообразной традицией индуизма, которая, подобно джунглям, опутывает сознание человека своими лианами.

– Отец Олег, мы знаем, что христиане в Индии (помимо членов тех церквей, о которых мы уже говорили) – это в основном католики и протестанты. А что можно сказать о православном христианстве? Есть ли для него будущее в этой стране?

– На сегодняшний день заметного православного присутствия в Индии нет. Хотя есть русские православные храмы, в том числе в Нью-Дели, что, как я понимаю, связано с нашим дипломатическим представительством. Нам помогают российские дипломаты, которые, пребывая в окружении чуждой им культуры, особо нуждаются в духовном окормлении и поддержке.

Но если говорить о православном присутствии в строгом смысле слова, то таких масштабных успехов пока не видно. Очень хотелось бы, чтобы они были.

Несомненно, в Индии есть православные люди, проповедующие Христа. И мы не должны забывать, что «невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18, 27). Посему легко может случиться так, что вдруг проповедь Христова станет плодоносной и мы увидим изменения – даже, может быть, при нашей еще жизни – в религиозной картине Индии, увидим, что доля христиан – православных христиан – стала намного более заметной. Всё в руках Божиих. Будем молиться, будем трудиться во славу имени Господня.


С протоиереем Олегом Корытко беседовал монах Рафаил (Попов)
Источник: "Православие.Ру "