Лента: Религия

Русский философ Соловьёв предсказывал возникновение ЕС и утверждал: Антихрист будет президентом ЕС.

Кто такой Антихрист? Влиятельная политическая, религиозная сила или влиятельная личность? Мы не знаем, поэтому мы все время должны быть внимательными. Весь Новый Завет — это постоянные напоминания об Антихристе и его непрерывных усилиях разорвать связь между детьми Божьими и Богом. Во втором послании святого апостола Павла к Фессалоникийцам описывается Антихрист так: «Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов».

Будет выдавать себя за Бога

Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придёт прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. Не помните ли, что я, ещё находясь у вас, говорил вам это? И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в своё время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь.

И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьёт духом уст своих и истребит явлением пришествия Своего того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всякими неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлёт им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, веровавшие истине, но возлюбившие неправду». (2 Сол 2, 3 – 12).

Апостол Иоанн в своем Первом послании в Апокалипсисе описывает Антихриста как того, кто не признаёт Иисуса Христа Божьим Сыном и отрицает его божественность. «Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына». (2 Сол 2, 3 – 12).

Проповедь, которую прочитал кардинал Джиакомо Биффи во время духовных упражнений для римской курии и Папы Бенедикта XVI. (Иль Фоглио, 15 марта 2007):

Соловьёв предсказал войны, революции и ЕС

В конце 19-ого века было очень популярным мнение о том, что на смену приходит время прогресса, процветания и мира. Даже Виктор Гюго в конце 19-ого века пророчил: «Это столетие было великим, следующее будет счастливым».

У него не было первоначально вражды и к Иисусу. Он признал Его мессианское значение. Но три вопроса казались ему в Христе неприемлемыми. В первую очередь, забота Христа о морали. Он говорил: «Христос как моралист разделял людей добром и злом, я соединю их благами, которые одинаково нужны и добрым и злым». Потом ему не нравилась «его абсолютная единственность». Он – один из многих. Или, лучше говоря, «Христос – мой предтеча. Я прихожу последним, в конце истории, именно потому, что я совершенный, окончательный спаситель».

Соловьев не заразился воодушевлением от этих наивных представлений и в своей последней работе «Три разговора», которую датировал Рождеством 1900 года, за несколько месяцев до смерти, прогнозировал, что 20-й век будет отмечен великими войнами, великими и жестокими революциями и великими гражданскими столкновениями. В конце века европейские народы – в убеждённости, что будут большие несчастия, которые вызвало их соперничество, создадут объединение европейских государств, «но проблемы жизни и смерти, конечной судьбы мира и человека станут ещё более сложными и запутанными».

Пустота и Антихрист, верующий в Бога

После множества исследований и новых открытий в области физиологии и психологии общество приостановит своё развитие и решение не найдёт. Всплывёт на поверхность лишь один важный вывод, но негативного характера: полный крах теоретического материализма. Однако это не внесёт вклад в веру и не укрепит её. Наоборот, всё заполнит неверие. Потому в Европе разовьётся ситуация, которую можно назвать пустотой. Именно из этой пустоты взойдут и укоренятся силы Антихриста.

Соловьёв представляет не просто историю, в которой Антихрист будет сначала выбран президентом Европейских соединённых штатов, потом провозглашён римским императором, распространит своё влияние на весь мир, и, наконец, вмешается в жизнь церкви, но прежде всего автор уделяет особое внимание характерным качествам этой личности. Этот человек будет, говорит Соловьёв, «убежденным спиритуалистом». Будет верить в добро и даже в Бога, но любить будет сам себя. «Он аскет, усердный и старательный человек, филантроп». Будет проявлять «высочайшую выдержанность, бескорыстие и активную добродетельность». С юности проявит себя как образованный экзегет: содержательное критическое произведение о Библии позволило ему получить учёную степень доктора в тюбингемском университете.

Я очистил Христа, и я его преемник…

Книга, которая ему принесёт всеобщую славу и признание, будет называться: «Открытый путь к вселенскому миру и благоденствию», в ней соединится уважение к традиции и античным символам с бесстрашным радикализмом в области социальных и политических требований и направлений, неограниченная свобода мышления с глубоким пониманием всего мистического, абсолютный либерализм с горячим рвением во имя всеобщего блага, наивысший идеализм в принципах правления с высокой энергичностью практических решений».

На самом деле, некоторые верующие спрашивали, почему тут ни разу не произнесено имя Христа, но другие возражали: «Зачем, если содержание книги пронизано настоящим христианским духом, всеобщей любовью и добродетелью?». Что ещё вам нужно? «Впрочем, он не проявлял против Христа принципиальной враждебности. Даже ценил правильное отношение его учения в главных направлениях. Но три вопроса казались ему в Христе неприемлемыми.

В первую очередь, забота Христа о морали. Он говорил: «Христос как моралист разделял людей добром и злом, я соединю их благами, которые одинаково нужны и добрым и злым». Потом ему не нравилась «его абсолютная единственность». Он – один из многих. Или, лучше говоря, «Христос – мой предтеча. Я прихожу последним, в конце истории, именно потому, что я совершенный, окончательный спаситель, я очистил его послание от того, что для сегодняшнего человека неприемлемо». Особенно не мог вынести идеи, что Христос всё ещё жив, и истерично повторял: «Нет Его в живых, нет, и не будет. Не воскрес, не воскрес, не воскрес! Сгнил, сгнил в гробнице, сгнил, как последняя...».

Обещал всеобщий мир

Изложение Соловьёва особенно оригинально и поразительно – и заслуживает глубокого размышления – в выделении качеств Антихриста, заключающиеся в том, что он пацифист, экологист, экуменист.

Мы уже увидели, что мир и процветание являются аргументами стержневого произведения нашего героя. Это идеи, которые он всё же умеет и осуществлять. Во время второго года правления как римский и универсальный император может заявить: «Жители Земли! Я обещал вам мир, и я его вам дал». Исходя именно из этого, в нём зреет сознание превосходства над Божьим Сыном: «Христос принёс меч, я принесу мир».

Чтобы мы правильно поняли мысль Соловьёва в этом отношении, было бы правильным процитировать, что говорит в Третьем диалоге господин Z, который представляет автора: «Христос пришёл, чтобы принести на землю правду, а эта правда, как добро, прежде всего, разделяет». «Потому есть, – говорит Соловьёв – мир добрый, мир христианский, основанный на том разделении, которое Христос принес на землю именно отделением добра ото зла, правды ото лжи; а есть мир плохой, мир нашей действительности, основанный на смеси или внешнем единстве того, что внутренне находится в борьбе с самим собой».

Антихрист как «экологист»?

Если речь идёт о понятии войны в самом общем и очевидном смысле, надо отметить, что первый из трёх диалогов Соловьёва полностью посвящён критике толстовского пацифизма и доктрины ненасилия. Тут говорится: «Война, конечно, является злом, но необходимо принять, что как в жизни индивидуумов, так и в жизни народов есть ситуации, в которых нельзя ответить на злоумышленное насилие лишь наставлениями и добрыми словами».

Можем сказать в соответствии с Соловьёвым, что пока идеалы мира и братства будут не подвергаемы сомнениям и будут прямо исходить из христианских ценностей, невозможно за такую ценность считать пацифизм и теорию ненасилия, которые часто оканчиваются социальной капитуляцией и злоупотреблением силы, пренебрежением безопасностью слабых в пользу более мощной силы.

Антихрист будет экологистом или хотя бы анималистом. Это современные понятия, которые Соловьёв, конечно, не использовал, но их описание достаточно ясное: «Новый владыка земли был прежде всего сердобольным филантропом, – и не только филантропом, но и филозоем. Сам он был вегетарианцем, он запретил вивисекцию и учредил строгий надзор за бойнями; общества покровительства животных всячески поощрялись им».

Хорошая и плохая Ойкумена

Антихрист, наконец, так же и исключительный экуменист, «способный вести диалог, произнося сладкие красноречивые слова и используя остроты». Созовёт представителей всех христианских религий на экуменическое собрание, которое проводится под его председательством. «Его влияние будет направлено на поиск соглашения всех через уступки в пользу их важнейших приоритетов.» «Вы разве не способны договориться между собой, – скажет на экуменическом собрании, – надеюсь, что приведу к согласию все части, когда укажу всем одинаковую любовь и одинаковую заботу, чтобы удовлетворить стремления всех до единого».

Актуализирует почти тот замысел, когда снова даруется католикам ранняя мощь папства, православным создаст институт для сбора и охраны всех редких литургических достопримечательностей восточной традиции, когда создаст для протестантов центр свободного библейского изучения, которому окажется сильная финансовая поддержка. Это экуменизм внешний и «количественный», который выйдет у него почти идеально. Массы христиан войдут в его игру.

Лишь малая часть католиков во всем мире с Папой Петром II, небольшое количество православных под началом старца Иоанна и несколько протестантов, которые вещают устами профессора Павла, станут сопротивляться объединениям Антихриста. У них получится создать экуменизм в соответствии с правдой, они соединятся в единую церковь и признают Петрово Превосходство. Но это будет экуменизм «эсхатологический», возникающий в то время, когда история придёт к своему завершению: «Так произойдет единение церкви в сердце и в темноте ночи на опустевшей высоте», говорит Соловьёв. Но темнота ночи будет рассеяна живой зарей, и в небе появится великое знамение: женщина, облечённая солнцем, с месяцем под ногами и с короной из двенадцати звёзд вокруг головы».

«Салонное» христианство

Каково в таком случае «пророческое напоминание», которое дошло до наших дней в виде этой необычайной притчи великого русского философа? «Настанут дни, – говорит Соловьёв, – когда в христианстве возникнет тенденция к более чёткому пониманию значения спасения, которое можно будет принять только отважным и решительным рассудительным актом веры в ряде «ценностей» легко достижимых на рынках этого мира. Этого мы должны избежать».

И когда христианство, которое говорит только о ценностях широко доступных, способствует лучшему приёму в приёмных, при социальных и политических собраниях, телевизионных трансляциях, мы не можем и не должны отказаться от учения Христова, христианства, главным символом которого является чудо воскрешения Господа нашего Бога. Хотел бы добавить, что в современном обществе эта угроза не является чисто гипотетической.

Дон Диво Барсотти произнес страшные слова, которые являются крайне актуальными: «Во многих концепциях, во многих дискуссиях, звучащих в нашем обществе, имя Христа произносится наотмашь». Образ распятого и воскресшего Сына Божьего, единственного спасителя человечества, сегодня неприемлем для многих хороших проектов, направленных, прежде всего, на светскую ментальность: «И тот, кто упадёт на этот камень, разобьётся, а на кого он упадет, того раздавит» (Мф 21,44).

Солидарность, любовь, мир. И Христос?

О чём нам эта притча говорит? Без сомнения, о том, что христианстве в первую очередь является «событием»; но при этом остаётся так же без сомнения, что это событие предлагает неизменные ценности. Нельзя, конечно, чтобы мы из любви к диалогу выбирали из христианства только те ценности, которые разделяют другие; нельзя преуменьшаться аутентичные ценности, как и вообще их игнорировать. Потому надо разделять. Существуют абсолютные ценности – как говорят философы – трансцендентные. Это, например, правда, добро и красота. Кто их принимает, уважает и любит, тот принимает, уважает и любит Иисуса Христа, и в том случае, если о нём не знает и считает себя даже атеистом, потому что в глубине этих вещей – Христос, Правда, Справедливость и Красота.

Так же есть ценности относительные, такие как культ солидарности, любви и мира, внимание к природе, ангажированность в диалоге и т.д. Они требуют ясно поставленных критериев суждения, которые препятствуют двоякости. Солидарность, мир, природа, диалог могут стать для нехристианина конкретным случаем неформального приближения к Христу и его таинству. Но если он эти понятия возведет в Абсолют и потеряет корень объективности, или, что ещё хуже, они войдут в противоречие со спасительной истиной, станут идолами и преградой на пусти к спасению.

И христианин те же самые ценности – солидарность, мир, природу, диалог – может неправильно воспринять и создать себе преграды на пусть к полному соединению с Христом, Господом вселенной и истории; примером служить св. Франциск Ассизский. Но если христианин из любви к искренности к миру и доброму сожительству со всеми по невнимательности обойдёт сущность спасения и уделяет внимание вторичным аспектам, закрывается перед личным воссоединением с Божьим Сыном, распятым и воскресшим, позволяет себе шаг за шагом отдаваться грехопадению, то потому в конце оказывается на стороне Антихриста.

Трагедия века: свобода без содержания

В предисловии к «Трём диалогам» Соловьёв рассказывает о том, как в одной русской губернии начали практиковать новую религию, которая использовала крайне упрощённые обряды. Её сторонники сделали в углу какой-то избы углубление, подносили к нему свои рты и несколько раз повторяли: «Моя изба, моя дыра, спаси меня!».

Находясь в невероятном заблуждении, по крайней мере, две вещи назвали своими именами: избу назвали избой, а дыру – дырой. «В наши дни живётся куда хуже, чем раньше», – жалуется философ. «Человек потерял былую чистоту. Его изба получила определение «Божьего царства на земле», а свою дыру начал называть «новым евангелием» (здесь кульминирует его полемика с Толстым). Но христианство без Христа и без вести о его воскрешении стало пустотой, как и изба с дырой той деревенщины.

Мне кажется, что особенно сегодня мы находимся в плену культуры простого «открытия себя» свободе без содержания и без чего-либо существенного. Это самая большая трагедия нашего времени. Эта наша трагедия углубляется, когда из любви к диалогу «ничему» и «дырам» приписывается ещё какая-то ошибочная христианская этика. Помимо Христа, который является живой личностью и событием, есть только человеческая пустота и его отчаяние. В Христе, являющимся полнотой Отца, и человек находит свою полноту и свою единственную надежду.


Источник: "Protiproud "