Лента: Религия

Обзор уникальной в своем роде встречи, прошедшей в стенах ПСТГУ на прошлой неделе, предлагается вниманию читателей портала. Профессор Фрибургского университета Мишель Вьень открыл российской публике новые горизонты, продемонстрировав, как, применяя аналитический аппарат филолога, можно постигать идейные глубины кино. Также лектор сделал попытку показать, как средствами кинематографа можно выразить духовную реальность.

12 сентября 2014 года в конференц-зале ПСТГУ состоялась открытая лекция профессора Фрибургского университета Мишеля Вьеня на тему «Духовный мир средствами кинематографа». Профессор кратко изложил взгляд на отличительные художественные средства кинематографа, выработанный западными исследователями XX столетия, и предложил анализ отрывков из трех фильмов «Андрей Рублев» А. Тарковского, «Одиннадцать "Цветочков" Франциска Ассизского» Р. Росселлини, «Под солнцем сатаны» М. Пьяла. Во время обсуждения русским любителям кино удалось познакомиться с разработанным опытом исследования нового искусства за рубежом.

Дождь, монахи идут под дождем, спускаясь с возвышения дороги, их предводитель молчалив и, собрав руки в ободранные рукава мешковины, он теряется в толпе, подпрыгивающей от холода ливня. Все черно-белое, как и цвета в конференц-зале, где собранный профессор из Швейцарии, обернувшись, смотрит как будто воспоминания отрывок из фильма – так выглядел просмотр отрывка из фильма «Одиннадцать "Цветочков" Франциска Ассизского» Р. Росселлини.

В России Мишель Вьень впервые. В течение недели он вел лекции на общую тему «Сомнение и вера в французской литературе». Специалист по литературе XIX–XX веков, несколько лет заведовавший отделением французской филологии во Фрибургском университете, он первый преподаватель, приехавший в Россию по договоренности, заключенной ПСТГУ в ноябре этого года. В конференц-зал православного университета профессор пришел после последнего лекционного дня и первого своего посещения Третьяковской галереи. Будучи специалистом в области литературы, профессор Мишель темой открытой лекции выбрал кинематограф – новое искусство, которое ещё не имеет посвященных себе факультетов. Его исследователи, как и известные ученые прошлого, когда науки ещё не предполагали профессиональную деятельность, сейчас занимаются на Западе теологией и филологией, в то же время формируя теорию современного искусства. Один из них и Мишель Вьень.

«Я хочу начать лекцию цитатой моего коллеги из Фрибургского университета, который, к сожалению, умер три года назад, – отца Гибидуэна, который занимался изучением теологии и кинематографа и даже написал две книги “Кино и невидимое” и “Кино и духовность”», – начал Мишель. В последней книге отмечается, что, в отличие от других видов искусств, которые зародились как сакральные, – музыка, литература и живопись вышли из религиозных таинств, –кино появилось совершенно иным образом. Это современное искусство, которое не имеет истоков в сакральном. Зато у него есть технические средства, которые помогают ему реализовывать свои цели. И поэтому современное искусство сталкивается с трудностями выражения духовности, хотя оно и обладает особенными возможностями. Какими? Это возможность выразить невыразимое. В этом смысле ближе всего к кино стоит театр, который мы называем полифонией информации: всего он предоставляет зрителю более десяти каналов восприятия. Но что кино может предложить в дополнение к театру? В ответе на этот вопрос я бы также хотел вспомнить двух известных режиссеров: первый – француз Роберт Брессон, представитель новой волны, он разделял кино и кинематограф. Для него кино – это театральное действие, снятое на пленку; кинематограф же – новая планета, которую только предстоит открыть. Второй режиссер – Юджин Грин отмечал, что кино отличается именно техническим языком: работой камеры, оператора. Но поэтику кинематографа составляет не это, а как раз поиск ответов на фундаментальные, метафизические вопросы.

Для тех, кто первый раз был лекции, на которой разбираются не текстовые произведения, а то, что снято на пленку, может показаться, что это особо виртуозный литературный анализ. После введения в тему были рассмотрены три связанных друг с другом отрывка из трех разных фильмов, каждый символ и движение актеров было разобрано подобно тому, как в текстах изучают авторский стиль, исторический контекст метафор и пр. Этим анализом было показано, как используются в кино знакомые из других искусств средства и технические приемы в поиске ответов на вечные вопросы.

«И, конечно же, образ дождя, – объясняет Мишель, акцентируя внимание на описанном нами в самом начале кадре, – это чудо. Это потоп, рождение нового мира, в то же время это и грязь, но сам образ глины двойственен: это и хаос, и та глина, из которой Господь сотворил человека».

Некоторые из метафор были лейтмотивами нескольких видеоотрывков:

«Смирение Кирилла оказало на скомороха определенное действие, он даже выходит на порог, под дождь, чтобы омыться. Это очищение от греха. Опять образ дождя», – говорит профессор уже после просмотра второго отрывка из фильма А. Тарковского «Андрей Рублев» (глава «Скоморох»).

В последнем отрывке рассматриваются подробней технические приемы: игра теней, молчание, камера показывает только выражение лица актера и др.

Несмотря на то, что сам Мишель проводил сравнения кино лишь с театром и живописью, научный интерес профессора крепко связал его с литературой, и этот филологический подход сильно расширил идейность сцен, значение тех или иных действий и слов актеров.

«Построчный» разбор кино был последовательным объяснением того, какими способами этот вид искусства может показывать духовные реалии. Преподаватель абсолютно убежден в этой способности кинематографа (несмотря на риторическое начало лекции), в отличие от русской публики, судя по одному из вопросов которой подобное утверждение ещё требовало уточнения. У швейцарского киноведа спросили: можем ли мы все же считать, что кино дает нам возможность духовного сопереживания, если, к примеру, последний просмотренный отрывок из фильма « Под солнцем сатаны» М. Пьяла скорее трогал своей эмоциональностью?

Несмотря на подготовленную публику, слушавшую курс лекций на французском языке и общую на английском, чувствовалось, что для аудитории эта встреча была только борьбой за высокое кино, за его определение. До сих пор лекции по идейному содержанию кинематографа можно в малом количестве найти в расписании частных лекториев, в выступлениях ищущих себя талантов в антикафе. Для российского студенчества профессиональный разбор кино стал, очевидно, открытием нового берега. Применение аналитического аппарата филолога для толкования принесло аудитории помимо глубины восприятия ещё и чувство эксперимента, когда накопленный опыт удается применить для освоения совершенно новой сферы. И благодаря этому кино, которое окружает нашу жизнь сейчас, становится полем для творчества самого зрителя: то, как осмысливается классическое искусство, теперь можно применить и к кинематографу.

Сложилось устойчивое мнение, что в кино, в отличие от литературы и театра, зритель остаётся пассивным. Что касается массового кино – это так, но то, что называется кинематографом, к этому определению не относится, – как раз отметил в конце своего выступления Мишель Вьень.


Гришков Денис
Источник: "Богослов.Ру "