Лента: Религия

Шестьдесят лет назад умер И. В. Сталин – человек, споры о котором не затихают и вряд ли утихнут в обозримом будущем. Человек, которого одни считают величайшим гением, другие – величайшим преступником. Среди православных христиан тоже нет единства мнений – кто-то воспринимает его как царя Ирода, кто-то – как "богоданного императора". В церковной среде бытует множество мифов о Сталине, кое-кто даже пытается объявить его святым. Как же на самом деле относился Сталин к Православию и можно ли вообще считать его верующим? Об этом мы беседуем с кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником Института российской истории, автором фундаментальной монографии "Сталин. Власть. Религия" Игорем Александровичем Курляндским.

Игорь Александрович, Вы лично сталкивались с мифологемами на тему Сталина – как позитивными, так и негативными?

Да, неоднократно. Например, есть миф о "православном" Сталине – что он втайне от "товарищей по партии" исповедовал православную веру и вел подлинно духовную жизнь. А есть и негативный миф – что человеком он был глупым и недалеким, малообразованным. Конечно же, и тот, и другой миф не имеют никакого отношения к реальности.
Но ведь те, кто убежден в святости Сталина, ссылаются на факты: что он встречался с митрополитом гор Ливанских Илией, что его благословила Матронушка, что он посылал в храмы записки с перечислением грехов, что по его приказу был облёт Москвы с иконой Казанской Божией Матери на борту.

Постойте, какие же это факты? Для историка факты – это то, что подтверждено заслуживающими доверия источниками, то есть архивными документами, многочисленными воспоминаниями современников. Если задаться целью найти источник всех этих околоцерковных рассказов о "православном Сталине", то вы не найдете ничего – кроме разве что сомнительных брошюрок, авторы которых не приводят никаких доказательств своим фантазиям. В отличие от документальных свидетельств участия Сталина в репрессиях, в том числе и в гонениях на Русскую Православную Церковь.

Как историк, много лет занимающийся изучением жизни и деяний Сталина, могу подтвердить, что никакой встречи Сталина с митрополитом гор Ливанских Илией (Карамом) не было, равно мифами и выдумками являются сказания о посещении Сталиным блаженной Матроны, о посланных им в московские храмы записках с перечислениями грехов. Не было никакого облета Москвы с иконой Казанской Божией матерью на борту. Это ложь, распространяемая или по невежеству, или с злонамеренной целью поддержать в общественном сознании легенду о "православном Сталине". А для нее нет никаких оснований.

Надо помнить, что советское государство, хоть и изменило в 1943 году формат своих отношений с Церковью, все равно оставалось по своей идеологии атеистическим. А пресловутый "поворот" был обусловлен не духовными и романтическими, а сугубо прагматическими мотивами, о чем уже есть обстоятельные исследования современных историков – О. Ю. Васильевой, М. В. Шкаровского, Вашего покорного слуги и других. Реальные документы и факты не позволяют говорить о том, что Сталиным в повороте политики к "новому курсу" в государственно-церковных отношениях в 1943 году двигали духовные причины, обусловленные его семинарским прошлым, симпатией к религии и Православию и др.

История вопроса

Когда и в какой политической, идеологической ситуации началось участие Сталина в вопросах, связанных с отношением советской власти к Церкви?

Сталин начал принимать участие в решении вопросов, связанных с отношением советской власти к Церкви, с 1922 года, когда он, как генеральный секретарь ЦК РКП (б), безукоризненно проводил ленинско-троцкистский план по разгрому и ограблению Русской Православной Церкви под предлогом помощи голодающим.

Потом в 1923 году он сыграл большую роль в смягчении прежней антицерковной линии, выработке более осторожной политики в вопросе закрытия церквей, лично редактировал циркуляр ЦК по этому вопросу. Да и патриарх Тихон был выпущен на свободу не без его участия. Диктовалось все это конъюнктурными причинами борьбы с Троцким и, так сказать, общей логикой развертывания в стране НЭПа как политики, предполагающей частичную либерализацию общественных отношений.

Но тот же Сталин сыграл руководящую и направляющую роль в свертывании в 1927-1930 годов так называемого "религиозного НЭПа", в организации нового масштабного наступления на религию и Церковь, перехода к политике массовых репрессий и гонений. Об этом подробно, на документах и фактах, я пишу в своей книге "Сталин. Власть. Религия". В 1937-1938 годах Сталин руководил массовым истреблением православного епископата, религиозных лидеров других конфессий, священноцерковнослужителей и мирян.

Правда ли, что в 30-е годы существовал план официальной ликвидации Церкви, была намечена дата закрытия последнего храма?

Нет, такого конкретного плана в 30-е годы не существовало. Он был просто не нужен, потому что программа большевистской партии и сама доктрина марксизма не оставляли в будущем "счастливом обществе" места для религии, для Церкви, для религиозного сознания. Партия большевиков была главной и единственной легальной политической силой в советском обществе 1930-х годов, а марксизм – идеологическим фундаментом этого государства.
Следовательно, тактические повороты в отношении религии могли быть в советской реальности самыми разными, – от гонений и ужесточения до "оттепели" и "нового курса". У армии партийных работников при любых вариантах было твердое представление, что религия – это отжившая идеология, пережиток "проклятого прошлого", от которого рано или поздно советские люди избавятся.

Сталин в юности учился в духовной семинарии. Повлияло ли это на его отношение к Церкви?

Согласно многочисленным источникам, в старших классах семинарии Иосиф Джугашвили потерял интерес к духовной учебе, из "отличника" и "хорошиста" он превратился в "троечника", а духовные уроки шли мимо его ушей. В Тифлисской семинарии были прекрасные педагоги и сильная программа, но у него уже сменились интересы. Потеряв желание учиться и решив не делать никакой духовной карьеры, Джугашвили ушел из семинарии до окончания курса. Ушел в революционную деятельность, оставшись духовно непросвещенным человеком, несмотря на все прежнее духовное образование.

Учеба в семинарии уж точно не повлияла на то, что в военные годы он смягчил государственную политику в отношении к Церкви. Более того, я полагаю, что своих духовных учителей он впоследствии ненавидел. Малоизвестный факт, – ректор первых лет учебы Сталина в семинарии митрополит Серафим (Мещеряков) был расстрелян в 1933 году по постановлению одной из "троек", созданных по решению того же Сталина ("тройки" при местных органах ГПУ создавались с 1930 года в рамках кампании по коллективизации).
Кстати, из советских руководителей не только у Сталина было за плечами семинарское образование. Например, это А. И. Микоян, Н. И. Подвойский, А.К. Воронский, Миха Цхакая и другие. Учеба в семинарии никак не смягчила их отношение к Церкви.

В чем причины таких жизненных поворотов? В семинариях что-то не так было, или причины чисто внешние?

На этот вопрос пытаются ответить и я, и известный исследователь духовного образования той эпохи, доктор исторических наук Т.Г. Леонтьева. Ответ – и в семинариях не все было, как надо, и внешние причины тоже сказывались. В семинариях отрицательно влияли зубрежка, формализм, казарменный дух обучения, в национальных окраинах добавлялись и русификаторские тенденции. С другой стороны, революционное движение всячески стремилось дискредитировать религию и Церковь, и порождаемые им настроения проникали в семинарскую среду. Сказывалось антицерковное влияние окружающей среды в целом, – несмотря на строгие семинарские порядки, воспитанники находили выходы в окружающий мир.

То есть, несмотря на семинарскую юность, Сталин сделался убежденным атеистом, материалистом?

В своей книге "Сталин. Власть. Религия" я пытаюсь ответить на этот вопрос. Мой вывод, – таким убежденным атеистом и материалистом, как некоторые выдающиеся вожди российского коммунизма, вроде Ленина, Троцкого и Бухарина, Сталин не стал. Тому свидетельства, – и его пометки на произведениях ряда русских и зарубежных классиков, изученные моим учителем, одним из крупнейших исследователей сталинской темы Б. С. Илизаровым (в них присутствуют следы размышлений на тему Бога и бессмертия, невозможные для человека, радикально их отрицающего). Характерны, например, в этой связи замечания Сталина на полях сочинения Франса, "Воскресения" Л.Н. Толстого, "Братьев Карамазовых" Ф.М. Достоевского и других известных произведений. Так, например, Сталин исчеркал диалог Анатоля Франса "О Боге", – и в одном месте написал свой вывод о причине непостижения людьми Бога: "Следов не знают, не видят. Его для них нет", оставляя таким образом "лазейку" для бытия Божиего. Нельзя не отметить и факты пародирования Сталиным некоторых религиозных черт в тщательно выстраиваемом им культе своей собственной персоны, а также в культе Ленина, в коммунистической символике. Для последовательного атеиста такие действия представляются невозможными.

Я убежден, что по своему отношению к религии Сталин был агностиком, то есть человеком, не веровавшим ни в существование Бога, ни в его отсутствие. Это обстоятельство (а не выдуманное сталинское "православие", как многие считают) и облегчило ему маневрирование в отношении религии и Церкви в годы войны. Для него этот атеистический момент не являлся вопросом принципа.

Выражал ли он где-то в своих речах, в своих текстах отношение к вере, Богу, Русской Православной Церкви?

Да, выражал неоднократно и в 1920-е годы, и это его отношение было последовательно отрицательным. Приведу на эту тему пару цитат. Так, в своей беседе с американской рабочей делегацией в 1927 году он объявил, что дело ликвидации религиозного духовенства будет доведено до конца, а в беседе с рабселькорами 1928 года сказал, что "наша страна признала, что религия не нужна", призвал издевательски высмеивать духовенство и объявил: "конечно, мы за то, чтобы превратить все церкви в клубы".. Надо иметь в виду, что эти тексты были рассчитаны на публичные выступления перед партийной и рабоче-крестьянской аудиториями. У Сталина нет отдельных речей или статей, полностью посвященных религиозным проблемам, но фрагменты на эту тематику у него есть, и в своей книге "Сталин. Власть. Религия" я их анализирую.

Спор о масштабах

До сих пор идут споры о масштабе репрессий по отношению к верующим людям и духовенству. Одни говорят, что в 37-38 годах было расстреляно более 100 тыс. человек (именно за веру), другие опровергают эти цифры. А есть ли достоверная статистика?

Такой достоверной статистики нет. Вернее, цифра 100 тысяч человек была озвучена в начале 90-х годов, в докладе А.Н. Яковлева, председателя созданной еще в конце 80-х правительственная комиссии по реабилитации репрессированных граждан. В число этих 100 тысяч включались не только священноцерковнослужители, но и алтарники, просфорницы, свечницы, церковные старосты. Сюда же включались и обновленческие священники, и любые сектанты, и верующие других конфессий – словом, все те, кто каким-то образом ассоциировался с религиозной верой.

Не очень понятно при этом, какими именно документами пользовалась эта правительственная комиссия и каким образом можно проверить ее выкладки. Опять же, возникает вопрос: кого считать в этой связи верующими людьми (в виде объектов такого подсчета)? Наверное, надо вести речь об активных мирянах, осужденных именно с формулировками, предполагающими их активное участие в жизни той или иной конфессии. Сколько было таких? Кто и как возьмется их посчитать при нынешних условиях закрытости для исследователей большинства архивно-следственных дел эпохи репрессий? Известно, что священноцерковнослужители и активные миряне репрессировались в ходе массовых операций в категории "антисоветские элементы" наряду с "кулаками" и "уголовниками". Но ведь и среди "кулаков" тоже были активные члены церковных общин. А в "национальных операциях" репрессировались представители духовенства и верующих самых разных конфессий. Отдельный вопрос: кого из этих верующих считать пострадавшими именно за веру, а кого – просто попавшими в мясорубку сталинских репрессий. Чтобы ответить, нужно изучать следственные протоколы в каждом конкретном деле.

Поэтому корректнее было бы сказать так: в 1937-38 годах по представителям всех конфессий был нанесен чудовищный удар. А установить более или менее точное число пострадавших – дело будущего.

Были ли гонения на Церковь и верующих конца 30-х годов как-то мотивированы идейно, имели ли они четкую цель, были ли спланированы? Если да, то ставилась ли специальная задача искоренения религиозной веры?

Были. Их идейная мотивация вытекала из сразу двух сталинских теорий, реанимированных им на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП (б) 1937 года: обострения классовой борьбы по мере продвижения социализма – и едином фронте врагов социализма, объединяющем все враждебные силы, от "троцкистов" до "церковников". Четкая цель была – максимально вытеснить все лишние элементы из идейно однородного общества. В частности, не дать им воспользоваться правом, дарованным новой Конституцией 1936 года, чтобы получить представительство в центральных и местных органах власти на выборах 1937-1938 годов. Все репрессии были спланированы и контролировались в центре, что не исключало и эксцессов местных исполнителей на местах. Когда Сталин посчитал, что эта цель в значительной мере достигнута, он свернул "большой террор" (при этом ликвидировав и часть непосредственных исполнителей).

Поворот

Насколько неожиданным был для народа и власти поворот Сталина в отношениях с Церковью в 1943 году?

Он не был неожиданным ни для народа, ни для власти, потому что уже с 1941 года, в связи с войной, к нему велась активная подготовка, – была свернута антирелигиозная пропаганда в стране, власть стала контактировать с церковными структурами.

Являлся ли этот поворот Сталина результатом внутренней борьбы, какого-то пересмотра ценностей?

Нет каких-либо источников, позволяющих считать так. Если анализировать разные факты деятельности Сталина и до, и после войны, – можно с уверенностью утверждать, что никакого "пересмотра ценностей" у него было. Просто он решил, что в этот исторический период такая политика для государства более выгодна. Не надо романтизировать Сталина, искать в нем выдуманную духовную основу. В основе поворота – прагматические соображения.

То есть – отношения с союзниками и политика немцев на оккупированных территориях?

Сыграли свою роль оба этих фактора. Но второй сказывался больше. Немцы на оккупированных территориях особо не благоприятствовали религии, но и часто не препятствовали. Здесь важно вспомнить и Псковскую православную духовную миссию, организованную с согласия руководства оккупантов, и деятельность митрополита Сергия (Воскресенского), других священников, обвиненных потом в коллаборационизме, и открытие множества храмов на оккупированных территориях, закрытых прежде в 1920-30-е годы советской властью. Сталин испугался этого идущего в оккупации на самом деле снизу возрождения церковной и религиозной жизни, – вот и мотив перехватывания инициативы по контролю за этим процессом играл, мне представляется, в этой связи значительную роль. Борьба за влияние на верующих советских граждан была важным в этой связи обстоятельством.

Играло свою роль и поднимание темы необходимости более мягкой политики по отношению к Церкви и верующих со стороны союзников (англичан), хотя это и не было главным фактором.
То, что с первых же часов войны Церковь заняла четкую антигитлеровскую позицию, повлияло ли на поворот 1943 года? Или непосредственной связи тут не было?

Безусловно, с этим была непосредственная связь. Сталинский режим стремился выжить и удержаться в этой войне, – поэтому народ надо было объединять всеми возможными способами для противостояния агрессору. Патриотическая позиция Церкви прямо обусловила дальнейший поворот власти в сторону значительного смягчения прежней антирелигиозной политики.
Обращение к народу в 1941 году "братья и сестры" было искренним или Сталин сознательно использовал внутрицерковный оборот с целью добиться расположения людей? Почему до сих пор так много споров вокруг этого обращения?

Сталин сознательно использовал внутрицерковный оборот с целью добиться расположения людей. Он употребил в своем обращении не только этот оборот, поскольку стремился "охватить" своей речью как можно большее число людей.

Какие реальные послабления были сделаны Церкви после встречи 1943 года? Не слова, а факты?

Разрешение Поместного Собора, восстановление Патриаршества и избрание Патриарха, восстановление церковной иерархии, открытие многих тысяч храмов и приходов, открытие некоторых монастырей, восстановление, пусть в очень ограниченных размерах, духовного образования, большее благоприятствование в вопросах аренды земли и свечного производства.

Можно ли считать эти послабления окончанием гонений на Церковь?

Нет, нельзя. Антицерковные гонения возобновились вскоре войны. Главным было в такой политике – запереть церковную жизнь только в пределах церковной ограды, исключить для Церкви любую благотворительность, просвещение, миссионерство, не давать ей никакой обратной связи с обществом, опутать религиозную жизнь многочисленными ограничениями. То есть держание религии и Церкви в таком своеобразном "гетто". Это сознательно делалось Сталиным и руководством страны, снова арестовывались и бросались в лагеря тысячи активных священников и мирян.

Начался этот антирелигиозный откат в 1948 году. Его причина в том, что Сталин разочаровался в эффективности использования Русской Православной Церкви в международных делах, после крушения его амбициозного плана созвать в Москве Вселенский Собор и сделать Москву своего рода "православным Ватиканом". Об этом неосуществленном плане Сталина существует прекрасное исследование замечательного историка Ольги Васильевой. Вселенский Собор должен был провозгласить объединение всех православных церквей под началом Патриарха всея Руси в Москве. Таким образом, Сталин считал, что кремлевское руководство, используя церковные каналы, получит в мире уникальные рычаги для трансляции советского (имперского) влияния, то есть в большей мере сможет использовать церковные структуры во внешней политике. Однако план этот был сорван в связи с тем, что ряд восточных церквей отказался прислать в Москву своих представителей. И пришлось объявить несостоявшийся "Вселенский собор" "совещанием".

С августа 1948 года был введен запрет на открытие новых церквей и молитвенных домов любых конфессий на всей территории СССР (он действовал до смерти Сталина) – при том, что открытые ранее храмы все чаще стали закрываться (статистику я тоже привожу в книге), усилился полицейский контроль над епископами и священноцерковнослужителями, запрещались крестные ходы и любые службы вне церковных зданий, правительство инспирировало и поддерживало процесс деградации духовно-учебных заведений и морального оскудения священноцерковнослужителей, насыщало духовную среду чекистскими сексотами и провокаторами, раздуло провокационное "Саратовское дело", занималось новыми репрессиями, цензурировало проповеди – так, известный святитель Лука (Войно-Ясенецкий) был лишен права проповедовать...

Как у Сталина складывались отношения с Церковью в последние годы его жизни?

Они у него вообще никак не складывались. Последний раз он принял Патриарха в апреле 1945 году, и с тех пор ни один религиозной деятель (любой конфессии) у Сталина на приеме не был. Патриарх Алексий пытался добиться приема у Сталина через обращения к Карпову (председателя Совета по делам РПЦ), – в связи с антирелигиозным "откатом" 1948-1949 годов. Карпов сообщил Сталину об этих просьбах (такие документы есть), но в приеме Патриарху Алексию тот отказал.

Тоска по крепкой руке

В чем же причина появления апокрифов насчет Сталина и Церкви? Все высосано из пальца, или были какие-то факты, вокруг которых затем складывались легенды? Ведь, к примеру, митрополит Гор Ливанских Илия действительно приезжал в СССР. Что об этом известно?

Причина – в потребности определенной части общества в сильной диктаторской власти, в крепкой руке, когда великий вождь будет решать за них все важные вопросы. Это своего рода состояние вечного инфантилизма. Ну а для полноты восприятия такого вождя нужно, чтобы этот вождь опирался на традиционные духовные основы, или нужна хотя бы иллюзия, что он на них опирается. Поэтому выдумывается легенда о "православном Сталине" и изобретаются под нее соответствующие апокрифы. В такого рода литературе можно встретить утверждения, что Сталин "богоданный вождь" или что он "святой православной император", зиждитель и вождь великой православной Империи, которая всегда жива и "никогда не умирает" и тому подобные совершенно мифологические вещи.

Подобные апокрифы о "православном Сталине" именно высосаны из пальца и никакой фактической основы не имеют. Да, митрополит Илия (Карам) приезжал в СССР после войны, но никакой встречи со Сталиным у них не было, выдумкой является и история о переданном Илии (Карамом) Сталину в 1943 году известии о видении ему Богородицы с требованием разрешить Церковь для победы над врагом, чему якобы Сталин внял. Это не подтверждено никакими источниками.

Даже среди священников сейчас встречаются сталинисты. Как к этому относиться?

Священники-сталинисты, безусловно, есть. К этому надо относиться как к социальному и духовному злу. Обращать к ним какие-либо аргументы бессмысленно, они не способны их услышать, раз уж создатель и вождь бесчеловечной тоталитарной системы Сталин для них является объектом почитания. Можно только молиться о том, чтобы Господь их вразумил. А вот мирян-сталинистов надо просвещать, рассказывать им о реальных делах Сталина, стараясь освобождать их из плена пропагандистских выдумок и просталинской мифологии.


Игорь Курляндский
Источник: "Фома "