Лента: Религия

Социологи выяснили, каким богам россияне молятся и во что по-настоящему верят

Вера, Надежда, Любовь... Интересно, кто-то когда-либо задумывался, почему эти многозначительные имена мы всегда употребляем в такой, а не в какой-либо иной последовательности? Что это – случайное созвучие, гармоничная рифма или действительно для россиян вера всегда стоит впереди надежды и даже любви?

Ученые из Института социологии РАН на веру не берут ничего и любую гармонию проверяют своей алгеброй: долями, процентами, статистикой, допустимыми пределами погрешности. Так получилось и в этом случае. Социологи ИС РАН попытались замерить "уровень религиозности" граждан России и сделали весьма любопытные выводы.

На первый взгляд кажется, что наше общество в последние годы становится все более и более религиозным. Хотя церковь, согласно Конституции, формально от государства отделена, на практике священнослужители разных конфессий оказывают на общество колоссальное влияние. Религиозные праздники (православные и мусульманские) отмечаются с размахом, на богослужениях присутствуют первые лица страны, а репортажи о таких событиях передают центральные телеканалы. Активно строятся новые храмы, хотя в некоторых случаях не обходится без локальных "выяснений отношений" между верующими и теми, кто их чувства не разделяет.

Не то чтобы повсеместно воцаряются принципы "не убий", "не укради", не сотвори себе кумира" и так далее – но хоть чаще стали говорить, что эти заповеди поважнее всех подведомственных актов вместе взятых...

Словом, наше общество уже готово "встать помолясь и пойти перекрестясь" в светлое будущее? Нет, говорят социологи, все не так просто и прямолинейно.

Молитва с переводом

Как показывают данные опросов, 79% жителей России причисляют себя к последователям православия, 4% – мусульмане, 9%, по их признанию, верят в некую "высшую силу", но ни к какой конфессии не принадлежат. 7% придерживаются атеистических взглядов. Если сравнивать с такими же данными трехлетней давности, то можно отметить, что число верующих "во что-то, но не знаю, во что" снизилось на 2%, атеистов стало меньше на 5%. А вот число тех, кто стал называть и считать себя православным, увеличилось на 7%.

Тем не менее, если сравнивать данные с результатами опросов в других странах, по уровню религиозности мы вовсе не впереди планеты всей и не "равняемся четырем Франциям". Мы в твердой (золотой, как купол?) середине. Согласно данным Европейского социального исследования ценностей, религиозность россиян находится на среднем уровне. Меньше всех остальных наших соседей по Старому Свету религиозность демонстрируют такие страны как Чехия, Франция, Израиль. Наибольшую – Польша, Кипр, Турция. В Чехии "совсем не религиозных граждан" насчитывается 39% от общего числа населения, во Франции и в Израиле – по 24%, в Швеции 22%, в Норвегии 17%, в России – каждый десятый. А вот в Турции и на Кипре не религиозен лишь один человек из сотни, в Польше – двое, в Португалии – четверо.

И наоборот, "очень религиозных" в Чехии всего один процент, во Франции 3%, в Израиле – 11%. В России истово верующих и соблюдающих все религиозные каноны насчитывается 4% (остальные "просто веруют", но не слишком себя этим обременяют). В Турции очень религиозна почти четверть граждан – 23%, в Польше столь серьезно подходит к вопросам веры каждый десятый.

Наибольшее число россиян (21%) на просьбу социологов определить степень своей религиозности по шкале от 0 до 10 уверенно поставили себя точно в центр, посередке. Так же, кстати, поступили и наши ближайшие соседи-украинцы.

Как интересно получается: религиозным людям никакая Конституция не указ. И наоборот в отношении стихийных атеистов. Турция, например, – светское государство и постоянно это подчеркивает. Вплоть до того, что не разрешает религиозным дамам заходить укутанными в паранджу в университет, в театр, в любое официальное и публичное место. А уровень религиозности общества там очень и очень высокий. И наоборот. В Скандинавских странах есть институт государственной церкви. Однако там атеист на атеисте и им же погоняет.

Социологи поясняют: дело не в законах. Церковь, как правило, сильна там, где люди чувствуют потребность в некоей силе и идее, способной сплотить граждан, особенно – перед лицом каких-то угроз и опасностей. Или в обществе, где остро не хватает положительных примеров для подражания, которое по разным причинам чувствует себя "на переломе", расколотым, униженным... Очень красноречивым выглядит в этом свете список религиозных и нерелигиозных стран.

За что свечку ставить

А кого вообще считать "истинно верующим" человеком? Вопрос непростой. Социологи не стали углубляться в дебри разных конфессий или устраивать людям мини-ЕГЭ на религиозные темы. Они всего лишь спросили, часто ли опрошенные ходят в Храм Божий (неважно, как он называется, – церковь, мечеть, синагога и т.д.). Выяснилось, что "дорогу к храму" россияне выбирают для себя как "главную" не так часто. Даже искренне считая себя верующими.

За последние 10 лет число тех, кто в свободное время считает обязательным для себя сходить в церковь, почти не изменилось: это примерно каждый десятый.Причем число тех православных, кто считает посещение церкви обязательным для верующего человека, с 2009 г. даже несколько сократилось: с 14% до 11%.

Если ходить в храм, то зачем? И для чего человеку вообще нужна вера? Хотя бы для того, чтобы осуществить свою заветную мечту. Мечтам и надеждам россиян ИС РАН посвятил отдельное исследование, в ходе которого выяснилось, что без мечты наши сограждане вне зависимости от их воззрений жить не хотят и не могут.

Но все-таки духовное начало сильно сказывается на том, о чем мы мечтаем и какими средствами свои желания готовы исполнять.

67% женщин обращаются за помощью к магам, гадалкам и экстрасенсам
Чаще других говорили, что "человеку без мечты нельзя", те верующие люди, которые не относят себя к какой-либо определенной конфессии. Среди них эту точку зрения поддерживал 81%. У православных такая позиция вызывала одобрение в 76% случаев. Жестче всего держались атеисты: только 68% из них думают, что людям обязательно надо "загадывать желание" в надежде, что оно исполнится. При этом треть атеистов уверена, что жить нужно только в реальном мире, никаких грез! В этой категории граждан самым большим оказалось и число тех, кому вообще никогда не было свойственно мечтать, – 14%. Среди православных суровых прагматиков набралось четверть, среди внеконфессиональных верующих – пятая часть.

Когда же речь заходила не о "людях вообще", а о них лично, 91% православных и 93% внеконфессиональных верующих признавались социологам, что у них-то есть личная заветная мечта. Атеисты говорили такие слова намного реже – в 85% процентах случаев. Почему – понятно. Религия сама по себе подразумевает стремление к духовному, нравственному идеалу. А уверенность, что после смерти "все только начинается", помогает человеку отрешиться от сиюминутного и определить свои главные цели в жизни. Правда, не стоит искать прямую связь между "духовностью" и посещением храмов. Чаще или реже респонденты туда ходили – это на наличие или отсутствие у них Великой мечты не влияло.

О чем мечтают верующие люди? Сильно ли их мечты отличаются от надежд атеистов? Да, показали опросы, разница все-таки есть.

Конечно, главная мечта россиян вне зависимости от их мировоззрения, – это "жить в достатке". Однако люди, которые посещают церковь, мечтают об этом в полтора раза реже. На втором месте в общем рейтинге – мечта о "справедливости" в обществе. Вот тут православные и атеисты проявляют редкостное единство мнений и солидарность: такой ответ дали 32% и 33% соответственно. Внеконфессиональные верующие о справедливом обществе грезят еще чаще – 39%. Словом, разумное и справедливое общество нужно всем.

Православные респонденты чаще мечтают о хороших детях и хорошем здоровье (25% и 34%), тогда как у атеистов в иерархии заветных желаний вслед за здоровьем (26%) идут самореализация (22% против 17% у православных) и желание открыть собственное дело (20% и 14% соответственно). А почти каждый седьмой атеист вообще не имеет мечты, тогда как среди православных таких "отказников" лишь каждый десятый, среди внеконфессионально верующих – каждый 15-й. Ученые связывают это с тем, что люди с разным мировоззрением по-разному понимают и "смысл жизни". Атеисты больше нацелены на решение повседневных практических вопросов. Православные чаще обращаются к традиционным семейным ценностям, говорят о сыновнем и родительском долге, о верности супругам и т.д. А у внеконфессиональных верующих буйным цветом расцветает индивидуализм: хотят иметь отдельную квартиру – 26%, хорошее здоровье – 32%, "интересно жить" – 29%, при этом чисто семейные ценности у них скорее на втором плане.

Отметили социологи и еще одну тенденцию. Религиозные люди все реже стали говорить об "общем благе" или о "нуждах Родины, государства". Они замыкаются либо на своем семейном круге, либо на себе одном. Такие результаты отмечены в ходе опросов во всех религиозно-мировоззренческих группах. Социологи видят в этом "эрозию гражданских и политических форм солидарности", и даже традиционные для религии общественные связи ("скрепы") преодолеть ее не помогают.

Хотя память о подвижниках и "собирателях" России в памяти у людей живет прочно. Когда социологи спрашивали людей, кто из деятелей прошлого и настоящего лучше прочих может служить олицетворением массовых народных чаяний, сам подбор имен в этом списке был очень красноречивым. Треть россиян уже традиционно поставила во главу народного рейтинга Петра I. А вот второе место (14%) респонденты поделили между святыми подвижниками (Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Матрона Московская и др.) и нашими современниками, прежде всего Владимиром Путиным.

При этом православные придают больше значения деятельности святых подвижников (19%), чем атеисты (4%) – но последние, надо сказать, вообще полны скепсиса насчет роли личностей в истории. Россияне, регулярно посещающие церковь, ставят святых подвижников даже вровень с царем Петром I (32% и 31% соответственно): историю они явно оценивают через призму "веруешь – не веруешь". С этим связано и особое восприятие российской истории. 53% православных считают, что у России есть некая особая великая миссия. В других мировоззренческих группах с таким утверждением согласны всего 40%.

На бога надейся и сам не плошай

О чем люди молятся? Обращаются ли они к Богу, чтобы их мечты поскорее исполнились, или предпочитают действовать как-то иначе? Как показали опросы, самая популярная в России стратегия – это наметить в жизни некий план и методично, самостоятельно его осуществлять. Так поступают 55% опрошенных, а среди молодого поколения – 62%. Каждый пятый (22%) просит о помощи своих близких – западный принцип "self-mаde" у нас приживается плохо.

"Свечку поставить" во исполнение желаний люди не отказываются. Но большой надежды на силы небесные в данном случае не возлагают. Хотя атеистов в России лишь 7%, а остальные 93% относят себя к последователям какой-либо религии (84%) или к верующим в некую высшую силу (9%), молят Бога об исполнении мечты только 20%. Совсем редко (в 6% случаев) люди применяют какие-то магические, эзотерические практики, рекомендации фэн-шуй и т.п. для осуществления желаний. А каждый десятый и вовсе сидит сложа руки и ничего не делает: само получится. Или нет.

От старшего поколения несколько отличается молодежь. Когда дело касается "земных" способов поймать за хвост птицу счастья и удачи, молодые люди ведут себя гораздо энергичнее прочих россиян. Активнее прилагают собственные усилия, теребят родственников и друзей. Оптимизм и надежды на чудо тоже больше свойственны юным. А вот молить Бога о помощи в исполнении мечты более типично для старшего поколения: в таких ситуациях к высшей силе обращаются 18% респондентов 16-25 лет и 24% опрошенных 46-55 лет.

Россияне вообще сторонники "комплексного подхода": на бога надейся, а сам не плошай. Среди тех, кто возносит ему молитвы об исполнении желаний, 58% предпринимают к этому и самостоятельные шаги, 27% подключают к решению этой задачи родных и друзей. Церковь это вряд ли обрадует, но 10% россиян имеют привычку "подкреплять" молитву магией и обращением к различным эзотерическим действиям (вопрос о том, что за каша у них в головах, оставим за кадром). В целом же все логично. Кто верит в чудеса и магию, тот чаще и богу молится, а кто рассчитывает в первую очередь на себя, тот и молитвами пренебрегает. Причем разница между этими группами составляет около 10%.

Очень показательна в данном случае разница между ответами мужчин и женщин. Слабый пол не только чаще предается мечтам, но и гораздо более изобретателен, когда надо не мытьем, так катаньем добиться их осуществления. Планомерно и самостоятельно воплощают мечту в жизнь равные доли мужчин и женщин (по 55%). Но при этом женщины более деятельны и оптимистичны: активнее привлекают к решению проблем окружающих (19% мужчин и 24% женщин), чаще взывают к Богу (10% и 29%) и верят в удачу (25% и 32%). А еще женщины – главный "контингент" для гадалок и разных экстрасенсов, магистров магии и прочих эзотерических деятелей. К ним обращаются лишь 4% мужчин и целых 67% женщин!!! Понятно, почему женские мечты имеют куда больше шансов исполниться – даже к бабке не ходи...

Всегда считалось, что религиознее всех прочих жители малых провинциальных городов. Но жизнь вносит поправки даже в самые незыблемые стереотипы. Жители сегодняшних крупных городов – люди более одинокие и разобщенные, нежели обитатели мест, где "все со всеми здороваются". Поэтому респонденты из мегаполисов, как показали опросы, обычно реже рассчитывают на поддержку родных и друзей, чем сельские жители (18% и 24%), и меньше надеются на чудо или удачу (21% и 33%). При этом именно они чаще обращаются к услугам гадалок и экстрасенсов (8% и 6%), а также молят Бога о помощи (22% и 21%) соответственно. Жители других типов поселений обращаются к Богу реже.

Чем больше у людей реальный доход, тем меньше они надеются на Бога и тем реже сами плошают. В трудных случаях взывает к Богу каждый четвертый из тех, чьи доходы составляют меньше половины средней для его местности. И наоборот – если у людей материальный уровень вдвое превышает "средний", молиться они станут лишь в 17% случаев. Правда, обеспеченные россияне более суеверны, боятся свое богатство и счастье "сглазить" и в целом больше доверяют древним знаниям и ритуалам, чем люди бедные и откровенно нищие. Пользуются услугами экстрасенсов, астрологов, гадалок, рекомендациями фэн-шуй и другими аналогичными методами 2% россиян с низкими доходами и 7% – с высокими.

И еще одна неожиданность. Почему-то считается, что атеисты – люди активные и вообще "оголтелые" на пути к своим целям. Ничего подобного. Это наименее предприимчивые из россиян. Среди них 15% ни о чем не мечтают и еще 19% ничего не делают ради осуществления своей мечты. Православные и "просто верующие" сидят сложа руки гораздо реже: 9 и 7% соответственно.

А самые целеустремленные в нашей стране те, кто верит в некую высшую силу, но конфессии для себя выбирать не стал. Они и сами чаще что-то делают для реализации задуманного (62%), и близких просят о поддержке (28%). К Богу среди них обращаются 12%.

Самые чудеса – с православными россиянами. Данные опроса показали, что на чудо и удачу они надеются чаще, чем на Бога! Первый вариант выбрали 28%, второй – 22% последователей православия. Плюс к тому именно верующие чаще обращаются к гадалкам или магам, чем атеисты (6% против 2%). Язычники мы все-таки в некоторых вещах, даром что почти поголовно крещеные.

Есть ли рай на земле

Сильно ли отличаются представления верующих и неверующих россиян о том, каким должно быть идеальное государство и общество? Вопрос в эпоху модернизации далеко не праздный.

Как выяснили социологи, свобода вероисповедания у нас не считается "базовой" для гражданина. В общей иерархии прав и свобод россияне ставят ее лишь на 12-е место. Необходимым условием идеальной демократии свободу совести называет только каждый десятый – 11%. При этом среди православных активно выступают за свободу вероисповедания 12%, среди верующих вне конфессий – 9%, среди атеистов – 4%. Видимо, духовной свободы в России достичь легче, чем материальной, социальной или политической. А вопрос свободы совести оказался более злободневным не для атеистов, а для верующих – последние в два раза чаще говорили о необходимости такого права при развитой демократии.

Кстати, еще один интересный штрих. Среди тех, кто активно ратует за свободу совести, 30% обращаются к Богу с просьбой об исполнении мечты и 20% считают, что именно святые подвижники более всего способствуют народным чаяниям. В целом же и верующие, и атеисты сходятся во мнении о том, что мечта о демократии в России скорее или полностью не оправдалась. Так думают 73% православных, 77% внеконфессиональных верующих и 82% атеистов. Даже воцерковленность не спасает от разочарований – 80% посещающих церковь считают, что до демократии нам пока как до града небесного.

Что же касается выбора между личной свободой и обществом социального равенства, то люди верующие (особенно православные) чаще склоняются ко второму варианту общественного устройства – его выбирают примерно две трети или больше. В других группах респондентов показатели на 7-10% ниже. При этом последователи православия и атеисты чаще говорили социологам, что России нужно "жесткое" государство, построенное на коллективизме, а либеральные ценности нам подходят плохо (55% и 53%). А вот среди верующих вне конфессий либералов больше – с утверждением насчет жесткого правления согласны только 46%.

На вопрос же о том, что важнее – общественные интересы или личные дела, россияне вне зависимости от их веры или неверия выбирают второе. Три четверти граждан ставят во главу угла благополучие своих семей и себя лично. Идею "общей объединяющей цели" поддерживает четверть верующих людей. Атеисты несколько больше склонны заботиться об интересах коллектива – таких в их среде 30%. Возможно, за счет поколения, выросшего в суровую советскую эпоху.

В данном случае даже церковь с ее "возлюби ближнего своего" не в силах преодолеть распад социальных связей. Разве что слегка облагородить общество. Среди людей, которые регулярно ходят в храмы, 32% считают главным "общую цель". А "полезными обществу" хотели бы стать 54% православных, 43% верующих вне конфессий и 47% атеистов. Среди тех верующих, кто регулярно ходит в храм и молится Богу, таких людей еще больше – 64% и 61%.

Эгоистов здесь не любят. Впрочем, взаимно.


Екатерина Добрынина

---

Комментарий

Итоги исследования комментируют директор Института социологии РАН академик РАН Михаил Горшков и доктор политических наук, профессор, один из руководителей Центра "Религия в современном обществе" ИС РАН Мария Мчедлова

- До революции Россию считали страной "богобоязненных" людей, в советское время – воинствующих атеистов. А кто мы сейчас и на самом деле?

Михаил Горшков: Обычные люди. В нас всего в меру. Наши мечты связаны скорее с преодолением насущных проблем, чем с какими-то высокими упованиями. Конечно, принадлежность к той или иной конфессии накладывает отпечаток на поведение россиян. Люди, чьи духовные искания далеки от религии, как правило, в своих целях более эгоистичны. Однако очень важно понимать, что обращение людей к Богу включает в себя не только "хождение в храм", но и личный опыт – жизненную подпитку веры. Церковь как институт общества всегда играла в обществе важную роль, и сейчас от институтов власти она не отдаляется. Между тем напомню слова Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, который пожелал, чтобы Церковь никогда не подменяла духовное влияние на народ на "соблазны использовать мирскую, политическую силу для достижения своих целей".

Мария Мчедлова: Есть множество стереотипов о церкви и религиозных (прежде всего православных) людях, которые просто смешно слушать. Приходы давно уже не "держатся на бабушках в белых платочках", и портрет современного верующего россиянина далек от привычных красок. И еще один кажущийся парадокс: человек может называть себя православным или приверженцем иной конфессии, но при этом в бога... не верить! Так, по данным опросов (а исследования ИС РАН религиозных взглядов россиян длятся уже более 20 лет), среди последователей православия в бога верят 72%. По всем прочим религиям (мусульманство, иудаизм, католицизм, буддизм) цифры примерно такие же. Как такое может быть? Может. Причем этот "зазор" в четверть от всех респондентов сохраняется довольно давно. Для современного человека говорить "я православный" или "я мусульманин" вовсе не всегда автоматически означает "верить в Бога". Причисляя себя к определенной конфессии, он может иметь в виду приверженность ее традициям, этническую идентичность, объединение с группой единомышленников, "своих" (в противовес "этим другим"). Ведь религия сегодня выполняет консолидирующую функцию. В условиях размытых политических и гражданских форм солидарности она хоть как-то скрепляет наше общество.

- А как же пресловутая дорога к храму? Нужна ли она вообще?

Михаил Горшков: Религия становится все более важным жизненным камертоном выбора целеустремлений людей, именно она для многих определяет систему ценностей. Растет число религиозных движений, которые отстаивают не только религиозные, но и социально-политические интересы граждан. Мы наблюдаем рост авторитета религиозных лидеров в обществе, а также усиление пропаганды религиозного воспитания и образования. Религиозные институты и лидеры играют значимую роль в формировании общественного мнения, поэтому граница между верующими и неверующими в ряде вопросов оказывается размытой и почти не видна. Так, один из ключевых императивов пореформенного российского общества – обеспечение принципа социальной справедливости, в чем, как мы видим, наблюдаются немалые сложности. Церковь сейчас едва ли не единственный социальный институт, который эту проблему внятно артикулирует. То же можно сказать и о проповеди милосердия, толерантности, сострадания к ближним, бескорыстия, солидарности... Как раз того, в чем нуждается наше "распавшееся на атомы" общество.

Мария Мчедлова: Те, кто в Бога не верят, и в храмы, конечно, не ходят. Но они вполне согласны с теми благими для общества идеями, которые она проповедует. Религиозность делится на две части – на внутреннюю и на внешнюю. Внутренняя – это ваша личная вера, которую не замеришь и о чем сказать можно только словами апостола Иакова: "Вера без дел мертва". А есть внешняя религиозность, которую мы и замеряем, основываясь на поведении людей: как часто они молятся, ходят в церковь, исповедуются и т.д. Социальная опора православия – это около 11-14% человек, из них глубоко верующих и соблюдающих все каноны примерно 3-4%. И вот они вовсе не беззубые старушки в платочках. Чаще всего – это жители мегаполисов, люди образованные и с хорошим уровнем доходов. Не униженные и оскорбленные, как это любят представлять. Среди глубоко воцерковленных есть и молодежь, и старики, бедные и очень обеспеченные, как говорится, маленькие люди и занимающие видные посты. При этом, как это ни парадоксально, более всего предрасположены к религии самые бедные и самые обеспеченные россияне. То же самое со статусом – россияне тяготеют к религии тогда, когда власти у них много (например, они способны влиять на принятие решений в масштабах всего предприятия, где работают), или тогда, когда власти нет вовсе. Политические предпочтения у прихожан самые разные – есть и правые, и левые, и центристы, и либералы. Религиозность не оказывает влияние на политические предпочтения.

-А дает ли церковь современному человеку "счастье в личной жизни"?

Михаил Горшков: Наши исследования установили: люди религиозные, искренне верующие более лояльны к политическим институтам, менее склонны к насильственным действиям, более терпимы, смиренны перед превратностями и больше склонны к патерналистским моделям поведения. Вопреки стереотипу, верующие и религиозные люди более толерантно относятся к представителям других конфессий. Что же касается повседневной жизни людей, то данные опросов как в Европе, так и в России показывают: церковь постепенно перестает оказывать влияние на те сферы личной жизни, которые она раньше регулировала. Например, у нас даже воцерковленные люди способны преступить церковные установления в брачной сфере. Они готовы на внебрачные половые связи, аборты, на "пожить вместе" в качестве репетиции семейной жизни, расторгнуть брак даже после церковного венчания... Вера и семья у нас тоже зачастую в разводе, и хорошего в этом мало. Но будем реалистами: в преодолении подобных духовно-нравственных коллизий и священники, и социологи, и кто угодно другой бессильны. Здесь срабатывает лишь один регулятор – самокультура.


Источник: "Российская Газета"