Лента: Религия

88% населения считают себя верующими. Число агностиков и атеистов уменьшается. Исследования свидетельствуют о великом возрождении религии в бывшем царстве государственного атеизма.

Этот период длился почти целый век, но он завершен. Изгнание церкви из российского общества началось в 1917 году вслед за Октябрьской революцией и началом политики государственного атеизма. Прошло 95 лет, и православная церковь переживает вторую молодость, а программа уничтожения религии осталась воспоминанием. Недавний опрос Левада-Центра отразил религиозную ситуацию внутри Российской Федерации: 79% россиян объявили себя православными, 6% – мусульманами, остальные 3% поделили между собой примерно поровну приверженцы иудаизма, католицизма и протестантизма. Число верующих составило 88% населения, что превышает даже их количество до большевистской революции. Число агностиков постоянно снижается и составляет 7%, что на 3% меньше, чем два года тому назад, только 5% заявили, что они – атеисты. Согласно данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), после распада Советского Союза количество людей, объявивших себя верующими, составляло 34% населения. Если мы сравним эту цифру с нынешней, то получим удивительный результат: за последние двадцать лет каждый второй русский (54%) обрел веру. Духовная контрреволюция затронула в основном православных верующих. Они в наибольшей степени пострадали от насильственной «атеизации», навязанной сначала Лениным, а потом Сталиным.

Режим с самого начала пытался искоренить православие в СССР и заменить его марксизмом. Чтобы понять размах операции, достаточно изучить цифры. Исследование Гленна Е. Кертиса (Glenn E. Curtis) «Русская православная церковь» свидетельствует о том, что в конце гражданской войны в Советском Союзе отправляли службу 54 тысячи священников. Через двадцать лет, в 1940 году, их осталось только 500. Многие стали жертвами сталинских чисток, были убиты или отправлены в сибирские лагеря. Большая часть просто сняла рясу из-за страха перед репрессиями ЧК. История мест отправления религиозного культа лучше всего иллюстрирует смерть и воскресение Московского патриархата. До прихода к власти большевиков в столице действовала тысяча церквей, после падения Берлинской стены в ней едва оставалось сорок. На протяжении двадцати лет их число постоянно росло и теперь достигло примерно пятисот. Особенно показателен случай с Оптиной пустынью в Козельске, что в 250 километрах от Москвы. Здесь Достоевский нашел пристанище после смерти своего трехлетнего сына Алеши. Сюда же его перо привело другого Алешу, самого младшего из трех братьев Карамазовых. 39 лет спустя в этот монастырь прибыла рьяная политическая полиция большевиков, которая заставила 300 монахов отречься от веры.

Те, кто не захотел склониться перед новой доктриной, были сосланы или убиты. Одно крыло монастыря было разрушено, а оставшиеся помещения использовались режимом под сельскохозяйственные склады, а потом – под тюрьму. Только с началом перестройки монастырь был возвращен православной церкви. Сейчас этот комплекс, внутри которого расположено семь церквей, полностью отреставрирован, в нем живет довольно большое количество монахов. Монастырь принимает тысячи посетителей. Еще более красноречива история храма Христа Спасителя, расположенного в сердце Москвы. Он был построен в честь победы Кутузова над Наполеоном, освящен в ночь коронации царя Александра III в 1883 году. Не прошло и 50 лет, как этот храм из каррарского мрамора был взорван большевиками. На его месте предполагалось воздвигнуть Дворец Советов, но этот проект не был осуществлен. В 1990 году Горбачев разрешил московскому патриарху восстановить храм. Он был построен в 2000 году и сейчас представляет собой один их самых грандиозных православных сооружений в мире.

Экспроприация и разрушение монастырей и преследования, которым подвергались попы, нанесли огромный удар по российскому обществу. Секуляризация осуществлялась в том же насильственном ритме, что и пятилетние планы. Число практикующих православных снизилось с 75% до революции до 8-10% в семидесятые годы. Социологические исследования того времени говорят о том, что веру сохранили в основном малограмотные сельские жители из отдаленных областей. Все заставляло предполагать, что религиозная традиция окончательно отомрет. Но уже в следующем десятилетии тенденция сменилась на противоположную, и православная церковь стала понемногу возрождаться. Шли восьмидесятые годы, когда к власти пришел Михаил Горбачев. Мрачное двадцатилетие правления Генерального секретаря Леонида Брежнева подорвало железные основы советского гиганта, и материалистическая доктрина стала рассыпаться. Религия стала постепенно возрождаться, и этот путь привел ее в города и университеты. Когда в 1988 году Московский Патриархат отмечал тысячелетие крещения Руси, журнал «Коммунист» признал, что предшествующие советские лидеры имели «поверхностное представление о религии и относились к этому явлению враждебно».

«Наличие миллионов верующих — это действительность, с которой надо считаться, избегая любой формы примитивизма», – продолжал журнал. Впервые за семьдесят лет сторонники режима признали, что примитивными были не православные верующие, а те, кто их преследовал и бросал в лагеря. Горбачев сказал, что православная церковь за тысячелетие своего существования заложила основы русской культуры. Он призвал верующих и атеистов к «перестройке социализма».

Никаких совместных действий в этом плане не последовало, потому что все марксистское здание рухнуло три года спустя. Во время следующего периода, идентификация российского общества с православием стала единственной точкой опоры, потому что все предыдущие ценности распались в один момент. Присоединение к православной церкви заменило похороненную национальную идентичность. Однако, многие, считавшие себя верующими, долгое время не придерживались религиозных догм. Таким образом, возникла парадоксальная ситуация, о которой писал Макмиллан (Macmillan) в работе «Общественное мнение в посткоммунистической Россиии», когда миллионы людей считали себя христианами, но не признавали существования жизни после смерти.

После прихода в Кремль Владимира Путина идентификация между государством и церковью снова стала тотальной. Религия освящает нацию, а нация защищает религию. Отношения между российским президентом и патриархами православной церкви – сначала с Алексием II, а с 2009 года с Кириллом – прекрасные как на персональном, так и на институциональном уровнях. Согласно исследованиям Левада-Центра, 10% россиян думают, что вовлеченность православной церкви в политическую жизнь «очень высока», 41% считают ее «довольно большой», а 31% полагают, что есть четкое разделение между церковью и политикой. Хорошие отношения с государственной властью ревностно поддерживаются патриархом Кириллом I, который в феврале этого года с энтузиазмом определил 12 лет Путина у власти как «божье чудо». После эпохи государственного атеизма мир с Кремлем наконец восстановлен.


Алессио Скьесари (ALESSIO SCHIESARI)
Источник: "ИноСМИ"
Оригинал публикации:"Russia, la primavera ortodossa "