Лента: Религия

Новый фильм Павла Лунгина "Дирижер" выходит в прокат 29 марта. Павел Лунгин предварил премьерный показ своего фильма, который состоялся в Центральном доме литераторов, словами: "Это кино для тех, кто не хочет вливаться в цивилизацию грохочущего оптимизма". На первый взгляд, в фильме рассказана весьма простая история: знаменитый дирижер едет на гастроли со своим оркестром в Иерусалим, чтобы исполнить ораторию "Страсти по Матфею". Накануне маэстро получает телеграмму, в которой сообщается о гибели его сына. Он решает срочно ехать в Вечный город, но не объясняет причин никому из музыкантов своего оркестра.

Картина снята на ораторию, написанную митрополитом Иларионом (Алфеевым). Режиссер считает, что алхимия нового фильма в сочетании духовной музыки и бытовой истории. Впрочем, предоставим слово самому Павлу Лунгину:

– Фильм "Дирижер" – о чувстве стыда, о возможностях возрождения человеческой души, о человеке, проходящем через кризис. Главный герой – дирижер, большой музыкант, как будто хороший, положительный, живет ради музыки. Но весь мир вокруг него несчастен. Этот человек вне сцены и музыки сух, эгоистичен, жесток. Он подавляет людей вокруг себя. Загубил единственного сына своим равнодушием, холодом. Мой фильм, он о внутренней лжи; все герои так или иначе врут себе. Современный человек вообще постоянно себе врет и загоняет эту ложь куда-то глубоко внутрь.

Музыка первична

- Вы часто говорите, что "Дирижер" в какой-то степени продолжение "Острова".

– В какой-то степени, да. В том смысле, что здесь также поднята тема раскаяния и покаяния, и в том, что фильм абсолютно перпендикулярен направлению современного российского кино. Я, кстати, был удивлен, когда совершенно неформатные "Остров" и "Царь" показали хорошие результаты в прокате. Видимо, есть много людей, которые себя чувствуют неловко и неуютно в этом развлекательном плену и бесконечном оптимизме, который им навязывается.

Этот фильм начался с музыки, точнее, с моего знакомства с митрополитом Иларионом (Алфеевым). У него была идея создать фильм с его музыкой, ораторией "Страсти по Матфею", и эта музыка меня совершенно захватила, но я не хотел делать такой традиционно документальный фильм. Так, собственно, и получился "Дирижер".

- Действительно, при просмотре есть ощущение, что вначале вами была услышана музыка, а потом на нее стал нанизываться какой-то сюжет.

– Да, все верно. И именно музыка и продиктовала географию съемок, возникла простейшая идея, герои едут в Иерусалим исполнять эту музыку. Поэтому в фильме она звучит всегда, и в финале "выходит" в концерте.

- Вам не хотелось в этом фильме уменьшить музыкальный ряд?

– Нет, здесь музыка первична. Если ее нет, что-то уходит. Мне кажется, музыка должна звучать в фильме постоянно – на сценах в аэропорту, в дороге. Я совершенно не музыкальный человек, но в последнее время понимаю, насколько музыка мне необходима как экспрессия. Если эстетика приходит на экран через видеоряд, то эмоция через музыку, шумы, звуковое окружение фильма. Мы работали над сценарием года три – четыре. Было около пяти совершенно непохожих вариантов, написанных разными авторами. С самого начала я понял одно: главным героем может быть только дирижер, который должен ехать с оркестром и певцами на гастроли в Иерусалим. То преображение, которое происходит с героями в фильме, могло случиться только в Иерусалиме. "Дирижер" – фильм не про религию. Он про чувство Бога в себе, которое есть в каждом человеке. А можно сформулировать и так: это история про человека, который один раз заплакал. Я об этом говорил с актером – ты всю жизнь был сух: долг, красота, созвучие, всегда строгость в служении искусству. И вот впервые в жизни заплакал. И больше – ничего.

- Возможно ли, чтобы музыкант был неэмоционален?

– Читайте Томаса Манна.

- Как вы познакомились с митрополитом Иларионом?

– Так сложилось, что он сам ко мне пришел. Он был настоятелем храма, служил в Вене. Со времени нашего знакомства прошло шесть лет, он стал митрополитом. Это произошло неожиданно для меня и, возможно, для него. Он профессиональный композитор, до того как стать священником окончил консерваторию. У него есть несколько произведений. И эта его оратория исполняется в консерватории и в других концертных залах. Ее играет Владимир Федосеев, поет Хор Третьяковской галереи... Мы очень долго общались. Я слушал его музыку и вначале просто не понимал, как делать фильм. Мне хотелось максимально приблизить картину к реальности, у нас снимались настоящие музыканты, хор. Вы видите лица тех людей, которые там поют во всей чистоте и бытовой прозаичности. Это преломление – когда простой человек входит в искусство, и меняется его личность и сущность, и он одновременно существует в двух ипостасях – вот что важно.

Вечный город

- Насколько легко снимался фильм?

– Достаточно легко, так же, кстати, как и "Остров". Сложно было снимать Иерусалим. Это город из белого туфа, новый город. Его разрушали, распахивали, засевали солью, чтобы ничего не выросло. А потом снова строили. Но тем не менее это место особой силы и энергии, где, как мы знаем, с людьми происходят необъяснимые события. Веруешь или нет – в Иерусалиме побывать нужно: там ты что-то понимаешь о мире и о себе – кого-то это подавляет, кого-то приподнимает. Конечно, это происходит с теми, кто не глух к этому.

- В "Дирижере" есть не только линия отца и сына, там есть и история о распаде отношений, расставании мужа и жены, музыкантов оркестра. Это реальная история или вы ее придумали?

– Конечно придумали. Но подобное случается почти в каждой семье. Оглянитесь вокруг. Это история тоже о том, как люди лгут себе и другим. Брак может приносить не только много счастья, но и несчастья. Персонаж Аллы – жены – постоянно жертвует собой, чтобы удержать мужа, но так только душит и себя, и его. Она пытается сохранить безжизненный брак, убеждая себя, что брак – святое, но в итоге это только приводит к беде: она невольно становится причиной смерти человека.

- В Храме Гроба Господня спокойно разрешили снимать?

– Нужно было договориться с представителями сразу четырех разных конфессий. Трое из них согласились, а четвертый – армянский патриарх – уперся. И вот однажды приходим мы к храму, и тут подходит к нам арабский сторож и говорит: "Давайте-давайте, проходите быстрее. У вас есть 20 минут". Вот так и сняли.

- Вы вкладывали в фильм идею об обновлении религиозного чувства?

– Мы хотели снять картину о той болезни, которая может восприниматься как общая человеческая растерянность. Это есть в Европе, Америке, везде. Речь о потере смысла, направления. Но, думаю, это точное состояние для нашего времени. Самое важное – внутреннее чувство, когда жизнь обретает смысл. Обычно через горе и боль, но иногда и через счастье тоже.

- В вашем фильме можно разглядеть библейскую историю Бога Отца и Бога Сына. Особенно она считывается в момент, когда главный герой стоит в Храме. Вы такой смысл в картину вкладывали?

– Не знаю. Не так буквально, конечно, но, поскольку это главный миф нашей культуры, то от этого никуда не деться.

Справка "РГ"

"Страсти по Матфею" митрополит Иларион написал в Вене, когда был епископом Венским и Австрийским. Впервые оратория была исполнена пять лет назад в Москве и через один день – в Риме. Сочинение это написано для классического состава струнного оркестра и смешанного хора с участием солистов. Оно делится на четыре тематические части: "Тайная вечеря", "Суд", "Распятие" и "Погребение".

Вот что пишет о своем сочинении сам митрополит Иларион: "В своем сочинении я опирался на музыкальное видение баховской эпохи: именно потому я назвал свое сочинение "Страстями по Матфею" – чтобы не возникало вопросов, на кого я ориентируюсь. Но это "не цитирование и не рекомпозиция, не пародия и не деконструкция". Добавлю, это и не стилизация. Музыка Баха для меня ориентир, эталон, потому и отдельные баховские интонации естественно вплетаются в музыкальную ткань моего сочинения. Но старую форму "Страстей", восходящую к добаховской эпохе, я наполнил новым содержанием".


Сусанна АЛЬПЕРИНА
Источник: "Интерфакс-Религия"