Лента: Религия

Часть первая

Для меня, одним из примеров корректного отношения в США к исламской религии, стал практически не комментируемый мировыми СМИ факт “удаления” в 1955 году статуи Пророка Мухаммада с восточной балюстрады крыши здания Апелляционного суда на Мэдисон-сквер в Нью-Йорке.
Статуя была частью группы статуй 10 известных личностей, вошедших в историю человечества не только, в образе великих реформаторов, но и символов человеческого интеллекта, гуманности и справедливости. Часть оставшейся группы, к примеру, представляли статуи Моисея, Конфуция, Юстиниана и Альфреда Великого.



После свершившегося, неисламская Америка тех лет, не роптала, удовлетворяясь некоторым осторожными комментариями и описанием внешнего вида статуи, опубликованных 9 апреля 1955 года в газете Нью-Йорк Таймс.
В содержании текста не было многих важных уточнений, что сегодня некоторыми американскими исследователями квалифицируется как “не уместная политкорректность” с чем в частности и мне не согласится сложно.
Например, не уточнялось что акция “удаления” восьми футовой (вес более полутоны) статуи Пророка стала результатом и популистских усилий лидеров, на тот период еще не многочисленной общины американских мусульман, и параллельным требованием представителей аккредитованных в ООН послов Индонезии, Египта и Пакистана, вкупе мотивировавших свои претензии исламской установкой запрета на любое изображение Пророка Мухаммада.

Но не многочисленными американскими исследователями темы “Cтатуя Пророка…” и до настоящего времени не уточняется то, что статья в газете Нью-Йорк Таймс была не случайно опубликована именно 9 апреля 1955 года. И как знать, как вообще сложилась бы судьба статуи Пророка, если бы не намеченная к проведению в Бандунге (Индонезия) с 8 по 24 апреля 1955 года конференция 29 стран Азии и Африки.

Ее участники в подавляющем большинстве, были представителями исламских стран, и скорее всего именно этот фактор принимался во внимание соответствующими структурами Государственного Департамента США, в том числе учитывающих, что инициаторами проведения конференции были Индонезия, Пакистан, Индия, Бирма, и Шри-Ланка.
В тот год защитить гуманистическое право произведения искусства, не украшать здание, а символизировать исторический триумф исламской правовой школы не мог и сам автор статуи, скульптор Чарльз Альберт Лопез (Charles Albert Lopez, 1870-1906), ушедший из жизни в 1906 году.

И вообще в теме “Cтатуя Пророка…” в тот год всем было как-то “не досуг” публично уточнять что уважительное скульптурное изображение Пророка Мухаммада, могло присутствовать именно в Америке, стране конституционно провозглашенных демократических ценностей.

И именно так, скорее всего, это воспринималось и американскими юристами с 1902 года по 1955 год, и не вопреки и назло религиозной догматике, а как уважительное признание юридического права самой молодой из мировых религий.
И чего уж говорить о том, что группа “страждущих соблюдения прав мусульман в США”, и дипломатические чинуши трех упомянутых исламских стран, только в 1955 году отреагировали на то, что на восточной балюстраде крыши здания апелляционного суда под небесным сводом, с 1902 года возвышается земной символ их веры.
И отреагировали благодаря не грому, разрывающему небесный купол, а публично объявленным планам реставрационных работ всей группы произведений скульптурного искусства.

Дальнейшая судьба статуи Пророка, сегодня не известна, если не считать затерявшуюся в Интернете более чем скромную справку о том, что в 1983 году “статуя Пророка Мухаммада, лежала на боку среди высокой травы где-то в Нью-Джерси”.

Часть вторая

Одна из претензий выдвинутых мусульманами в 1955 году американским властям, ориентировалась не только на нарушение канонизированного запрета изображать Пророка Мухаммада, но и не корректное отношение, автора скульптуры “Мухаммад”, к священной книге Корану.

Согласно исламской религиозной культуры, “левая рука мусульманина не может держать священную книгу, так как этой рукой он может пользоваться только в ситуациях связанных с личной гигиеной интимных частей тела…” и т.д…
Знал ли, американский зодчий, Чарльз Альберт Лопез, именно эту деталь религиозного быта мусульман, формируя в своем воображении скульптурный образ Пророка? Скорее всего – нет. Зато хорошо образованный автор скульптуры, хорошо был осведомлен об исламских канонических запретах на изображение Пророка в живописи и скульптуре.

Но смею предположить, не считал он, что оскорбляет мусульман, если они сами в этом вопросе не имеют единогласного согласия. Тем более что в тексте Корана прямых запретов на изображение Пророков, или людей, или животных просто не существует. Единственная фраза, только намекающая на ограничение изобразительной деятельности мусульманина это аят 92 суры 5, в котором говорится о языческих жертвенниках (ал-ансаб), которые, кстати, по мнению многих искусствоведов “не всегда выглядели как человекоподобные идолы”.

При этих обстоятельствах мне трудно исключить, что моральное право человека, и доброго католика, нежели просто право художника на изображение Мухаммада, скульптор “черпал” из великолепных работ арабских, персидских, турецких мастеров миниатюры прошлых веков, которые, безусловно, были ему знакомы.

Бесспорно, Чарльз Альберт Лопез, судя по отзывам его друзей-современников, “великолепный интеллектуал”, знал и европейскую практику художественного воплощения образа Пророка. Но я умышленно не акцентируюсь на работах европейских мастеров, работавших над образом Пророка с 12 века, или с более позднего периода, к примеру, занимавшихся иллюстрациями сцен Божественной комедии (Данте Алигери).

Для меня, бесспорно, и то что, испытывая высокую ответственность, скульптор, не допускал мысли, что его работа оскорбит чувства верующих мусульман. Ровно как не предполагал он, что нарушает историческую правду, представляя себе, к примеру, каким должно быть холодное оружие в руках художественного персонажа. Его скульптурное изображение с натяжкой, но без упрека можно признать прообразом того оружия которым пользовался Мухаммад в своей военной практике в VII в. н. э. Пишу об этом, вспомнив статью в газете The New York Times опубликованную в 1955 году по случаю “удаления” статуи Пророка: “В левой руке он держит книгу, символ новой религии…, и в правой ятаган (scimitar), символизируюший завоевания мусульман". Не вдаваясь в глубокие исторические изыски, позволю напомнить комментаторам темы “статуи Пророка” – “ятаган” оружие, которое впервые стало применяться не в VII а в XVI в. н. э., и не арабами, а турецкими янычарами. Но это, так, к слову и без всякой претензии на научность.

Часть 3

Предвижу скептическую реплику некоторых читателей: “О чем это вы! Чарльз Альберт Лопез создал статую. А это нечто иное, нежели написанные в красках миниатюры исламских художников прошлых веков. Скульптурных изображений Пророка Мухаммада, да еще, выставленных на публичное обозрение в мировой практике искусства до американца никто себе не позволял… ”.
Ну что тут ответить скептикам… Да, относительно статуи Пророка, это правда. Но она не расшифровывается, оттого что многое в ней не в пользу догматического утверждения “о неукоснительном соблюдении запрета на любое изображение Пророка”.

И это скрытность схожая с не искренностью, не может не вызывать сожаление, так как присутствует не один мистифицировано-условный, а тысячи и тысячи тиражируемых в реальной истории Ислама, примеров нарушений этих запретов.
И вот ведь что важно, все они доказывают – прямыми инициаторами отступлений от поздней догматики были не безызвестные мусульманские мастера-ремесленники или художники миниатюр, а халифы, короли, султаны, и великие шейхи-богословы. Все те, кто запускал и запускает до настоящего времени в экономическую, социальную и общественно-политическую сферу, изображения не только Пророка Мухаммада, но и свои собственные объявляя себе, “наместником Аллаха на земле”.

К сожалению, ввиду ограниченности газетного формата, мне придется максимально сжимать комментарий и перечень этих примеров, акцентируясь только на некоторых данных нумизматики, которая как неотъемлемая часть науки истории, физически доказывает присутствие изображения Пророка Мухаммада, в хронике развития и утверждения исламской религии.
Скорее всего, именно эти факты сыграли доминирующую роль в окончательном решении американского скульптора-монументалиста, принять на себя ответственность художника начать работу над художественным образом Мухаммада, основателя Исламской религии, заложившего фундамент исламского юридического права.

Научно доказано что “первыми поколениями наследников молодого государства Мухаммада” ничего похожего на художественные запреты не соблюдалось, в том числе при изготовлении монет…

Да есть запретительные хадисы и сунна Пророка, но они появилось позже. И это доказывает солидный пласт исламской нумизматики, являющейся серьезным аргументом, в не зависимости от того, нравится это кому-то или нет.
Имена Аллаха и Мухаммада на монетах впервые появились в сочетании с портретами иранских и византийских царей, зороастрийским алтарем огня – аташданом, – и христианским крестом на Голгофе. Их чекан делали, начиная со времени правления второго "праведного" халифа Омара (634-644), вплоть до реформы Омейяда Абд ал-Малика ибн Марвана в конце VII в.

Последние предреформенные медные и золотые монеты, чеканенные в Сирии, Месопотамии и Омане, имели с одной стороны изображение стоящего в полный рост халифа в парадной одежде с мечом в руке, или на поясе. На оборотной стороне вместо прежнего "византийского" креста был выбит ф-образный знак или столб с утолщением наверху.
Всем сомневающимся в выше написанном, рекомендую познакомиться с не единственным в своем роде доказательством, содержанием каталога Stephen album rare coins.

На серебряных дирхемах, имитирующих сасанидские драхмы, но с арабскими надписями, фигура халифа была уже стилизованной. В некоторых нумизматических каталогах указан фельс (старинная арабская монета) с мужским портретом в шлеме и с бородой, с арабской надписью вокруг "Мухаммад – посланник Аллаха". Эксперты предпалогают, что фельс был “выбит” на Иберийском полуострове в период правления Омейядов.

Так же в период правления династии Омейядских халифах, на некоторых видах дирхем, динар (монеты) и фельсах помещались силуэты орла, слона, льва, рыбы, скорпиона, тушканчика, конного всадника.
Подобные “вольности” были и в эпоху правления династии Аббасидов, по крайней мере, до последней четверти X в. “Вольности” ставшие привелегией многочисленных феодальных мусульманских правителей не только прошлого, но и более близких нам эпох, когда правители взяли за основу власти две превелегии: “хутба” – упоминание имени правителя в пятничной молитве во всех мечетях подчиненного ему государства, и “сикка” – право чеканить монету от своего имени и со своим изображением.

Насколько многие из приведенных выше примеров доступны для обозрения в частности в Америке, я убеждался, посещая в калифорнийском городе Лонг Бич (Long Beach) международные или всеамериканские аукционы на которых кроме прочей “седой старины”, были представлены великолепные коллекции нумизматов, в том числе некоторые из монет разных исторических периодов стран исламского мира, выше упоминаемых мной.
В конце первой части ране опубликованного настоящего очерка, я написал что “дальнейшая судьба статуи Пророка, сегодня не известна…”
Да, все так. И есть в этом – не мой одним ощутимая, – великая несправедливость, как к исторической хронике исламской религии, так и по отношению к памяти автора создавшего великолепный скульптурный образ Пророка Мухаммада, символизировавшего созданную им религию и ее правовую школу.

Единственно, что до некоторой степени успокаивает в этой истории это полноценно сохранившийся оригинал негатива фотографии скульптуры Мухаммада. Ее автор А.Б.Богарт, подготовившвий ее до 1955 года, для Фото-архива Смитсоновского музея американского искусства (Smithsonian American Art Museum}, где она хранится до настоящего времени.

Часть 4

В Рассуждении о не запретном, было бы, совершенно не верно, не упомянуть попытку “удаления” в Америке еще одного художественного шедевра связанного с именем Пророка Мухаммада. Речь идет о работе известного американского скульптора, Адольфа Александра Вайнмана (Adolph A. Weinman, 1870-1952), создавшего художественный образ Пророка в составе 18 персонажей олицетворяющих в фризе “шествие законодателей, известных мировой истории ".

Фриза была установлена в 1930 году на одной из внутренних стен здания Верховного Суда США в Вашингтоне. Справка – фриза, декоративная композиция в виде горизонтальной полосы или ленты, увенчивающей или обрамляющей ту или иную часть архитектурного сооружения. На рисунке франгмент изображения Пророка Мухаммада, фризы.

Публичное открытие художественной композиции в Здании Верховного Суда в Вашингтоне состоялось, без внешне рекламируемой помпезности. Все скромно, и академично, как и в 1902 году.

В 1997 году изображение Пророка, – служившее обществу в течении 67 лет, примером цивилизованного уважения демократии ко всем мировым религиям, в том числе и к духовному и интеллектуальному вкладу исламской религии в развитие мировой цивилизации, – должно было “кануть в лету”. И именно так, с зеркальной точностью повторяя “урок толерантности 1955 года", когда из сферы общественного восприятия исчезла не менее величественное – и в художественном, и в смысловом значении, – художественное произведение Чарльза Альберта Лопеса.

Происходило это, под самозаглушаемый в стране протестный стон американской интеллигенции, обреченной до сентября 2001 года глотать требования, “мусульман-сограждан”.

Точнее той ее части, которую так себя объявляла в организации “Совет по американским отношениям” (Council on American-Islamic Relations\ далее GAIR) организованной за три года до описываемых событий (штаб-квартира – Вашингтоне, округ Колумбия), уверенно набиравшей “политический темп” в США.

Написанное, не авторский вымысел, только констатация практически не комментируемого в тот период американскими СМИ факта. Реакцию (американской) интеллигенции тех лет на политизированные капризы исламистов, только в 2010 году публично оценил в одной из своих статей американский ученный и политолог Даниэль Пайпс:
“В то время я боролся против исламистов и дела шли неважно. В действительности, только Стивен Эмерсон и я противостояли сотням тысяч исламистов. Мы с ним не смогли найти адекватную интеллектуальную поддержку, деньги, интерес СМИ, или политическую опору. Чувство было, что наше дело довольно безнадежно”.
Изменилась ли ситуация сегодня? Как и повсеместно в разных странах, только в некоторой степени. Непосредственно в США, по словам того же Даниэль Пайпса, в настоящее время, “узнав многое об исламе, американские ученые, обозреватели, блоггеры, известные персоналии из СМИ и активисты образовали расширяющееся сообщество, которое в настоящее время уже приобрело качества движения…”.

В Америке в этом процессе активное участие принимают и мусульмане, отреагировавшие на внутреннюю политику активного интегрирования представителей разных религий, в общественно-политическую систему.

Последним примером активизации усилий в этом направлении стал Глобальный форум представителей проживающих в США диаспор, открытый 17 мая этого года в Вашингтоне. Организаторы форума – программа Глобального партнерства, Агентство США по международном развитию и Институт миграционной политики США.

В приветственной речи выступившая перед делегатами, госсекретарь США Хиллари Клинтон отметила (фрагменты):“В настоящее время в США проживает около 60 миллионов американцев – представителей различных диаспор в первом и втором поколении… Мы верим в партнерство и считаем, что Америка особенно сильна своим национальным многообразием”.
Не согласится с выводом Государственного Секретаря США сложно, особенно живя в Калифорнии, где национальное многообразие, именно та позитивная практика, которую не без оглядки, а продуманно стоит изучать многим и многим государственным системам вне Америки.

Часть 5

Вернемся к непосредственным событиям, разворачивающимся вокруг фризы с изображением Мухаммада.
GAIR, требовавший исполнения акции ее “удаления” в 1997 году, как и его экзальтированные предшественники в 1955, вопреки исторической правде, выдавливал из американских властей соблюдения религиозных норм для изобразительного искусства в среде своего социально-общественного обитания.

До некоторой степени смягченное требование сводилось к тому что:“…признавая и высоко оценивая образ Мухаммада (мир ему) в перечне 18 видных законодателей истории, все же следует признать, что ислам не рекомендует изображение Пророка на картине, скульптуре или в другом художественном выражении”. Использовался и знакомый по 1955 году, довод, в этот раз, представленный в несколько иной редакции: “Мухаммад изображен со священной Книгой ислама, Кораном, в одной руке и мечом в другой – подобное укрепляет давние стереотипы о мусульманах, как о завоевателях”.

Верховный суд страны однозначно отказал CAIR. Председатель суда, Уильям Ренквист (William Rehnquist), в своем официальном ответе относительно “меча” уточнил, что его изображение не может быть изменено – “мечи” во всей архитектуре суда символизируют правосудие..., а изменение изображения Мухаммеда нанесло бы ущерб художественной целостности, не говоря уже о том, что все это незаконно и вредно архитектурной особенности здания.
Официальный отказ, вызвал волнения, но не в США, а в Индии, где в манифестации, организованной, радикально настроенными исламистами, многие из ее экзальтированных участников, получили телесные повреждения. Лозунги толпы, и доведение ее до очередной, неуправляемой агрессивности, вызвали шок в мире.

Почему “очередной”? В 1989 году в той же Индии был проведен первый, публично демонстрированный опыт запугивания современной цивилизации, посредством экзальтированного протеста на новеллу Салмана Рушди, в результате которых погибло двадцать человек… Осенью 2006 в одном из своих публичных комментариев выше упоминаемых и последующих протестных аналогий, уже упоминаемый Даниэль Пайпс квалифицировал сложившуюся практику управляемых протестов, устами воображаемых им исламистов (фрагмент): “Вы, жители Запада… исламский закон властвует и над вами”.

Не ошибся американец – смысл этих слов, цивилизованный мир, замирая от ужаса, оценил уже не одну сотню раз. И не просто отплевываясь в сердцах от предлагаемого средневековья, а в отчаянии захлебываясь собственными слезами и кровью… Безусловно, речь идет и о мусульманах, не страдающих желанием менять светские представления о развитии своей религии, на предлагаемый и им радикальный путь возвращения в средневековье.

Часть 6

Выбор Касс Гилберта, архитектора здания Верховного Суда в Вашингтоне, кандидатуры шестидесятилетнего Вайнмана в качестве, автора художественного образа Мухаммада, безусловно, был не случаен. Архитектор, как и главный заказчик проекта здания, Верховный Суд страны, не сомневался в приверженности скульптора не только европейским традициям монументальной классики, но и великолепной и именно профессиональной (!) ориентации в исламской культуре изображения Мухаммада, как в миниатюрах, так и на средневековых монетах. Но сам Вайнман, нумизматом себя не считал.

К сожалению не только ограниченность газетного формата, но и отсутствие практики искусствоведа, не позволяет мне дать полный и боле достойный комментарий, всех шедевров искусства созданных Вайнманом.

Позволю себе только краткое упоминание двух из них, позволяющих дополнить читательское понимание степени ответственности американцев в выборе художника достойного в 1930 году создать образ Пророка Мухаммада.
В денежном обороте США, кроме других денежных номиналов, используются две монеты – дайм, достоинством в 10 центов, и 50 центов.

Утверждённый Монетным Актом от 1792 года, дайм начал выпускаться с 1796 года. Внешнее изображение монеты в разные годы подвергалось изменениям. С 1916 года по 1946 год на одной из сторон монеты изображалась “Свобода”, на другой фасция, атрибут верховной власти в эпоху римской республики.

В том же 1916 году “монетные дворы” Филадельфии, Денвера и Сан-Франциско стали выпускать 50 центов США, со стилизованной фигурой “Идущей Свободы” на аверсе, и белоголового орлана, геральдического символа США, на риверсе.

В большинстве нумизматических справочников в описании этой монеты США, подчеркивается ее высокое патриотическое значение для американцев.

Удостоенный доверия страны выполнить изображения на двух видах монет в 1916 году был сорока шестилетний Адольф Александр Вайнман считавшийся одним из лучших скульпторов Америки (http://firstcoincompany.com/).

Что-то вроде эпилога

У меня нет сомнения, что в числе читателей настоящего очерка будут резкие противники отстаиваемого современной американской и европейской творческой средой, права творческого человека на выбор собственного отображения истории и современности, в частности исламской.

Если быть откровенным до конца, то автору отчасти, близка подобная резкость, но не в адрес профессионалов, обладающих не только талантом мастера но и вкусом и тактом интеллектуала, изучившего истоки изображаемой темы.

Оттого и вызывает сожаление, некое забвение в США, памяти двух Мастеров, Адольфа Александра Вайнмана и Чарльза Альберта Лопеза, не ломавших, стереотип догматического запрета в отношении изображения Пророка, а классически подтвердивших право художника, и его ответственность в отображении прошлого исламской религии, и ее современного значения для мировой цивилизации.


Айдын Гударзи
Источник: Редакция "Родон" "
Отрывки очерка:Электронная версия газета "Новости Узбекистана"
– выпуск № 17 (559) от 29.04.2011 г
– выпуск № 21 (563) от 27.05.2011 г.