Лента: Религия

Посол Ватикана в России архиепископ Антонио МЕННИНИ по решению Папы Римского получил недавно новое назначение – представителем Святого Престола в Великобритании. На новом месте служения архиепископ будет работать над созданием специальной структуры для англикан, переходящих в лоно Католической Церкви. О трудностях новой миссии и итогах служения в России архиепископ Меннини рассказал корреспонденту «НГР» Лидии ОРЛОВОЙ.

– Ваше Высокопреосвященство, вы служили в России на посту Апостольского нунция (посла Ватикана) восемь лет. Как вы оцениваете свое служение в эти годы?

– Я приехал в Россию для исполнения миссии, возложенной на меня Папой Бенедиктом XVI, и прекрасно знал, что окажусь в стране с великой и древней христианской традицией, которой я давно восхищался и которую старался изучать. Это кажется мне единственно возможной основой для подлинно экуменической работы, в которой, впрочем, меня всегда вело и поддерживало учение Папы Римского.
Должен сказать, что, несмотря на бесспорные трудности, присутствующие в диалоге между Церквами-сестрами, я всегда замечал со стороны Русской Православной Церкви (РПЦ) и, в частности, Патриарха Алексия II и Патриарха Кирилла (с последним я имел дело и раньше, когда он был председателем ОВЦС) большое уважение и внимание к католической традиции и к папскому учению. С первой встречи меня поразили сердечность, с которой меня приняли, и, осмелюсь даже сказать, дружеское отношение, которым мне оказали и оказывают честь.

Также в области отношений с российским государством, я считаю, первое преимущество – это возможность вести диалог, формулировать проблемы и искать решения. Диалог не кажется мне только способом получения определенных льгот и преимуществ: он ценен сам по себе, потому что предполагает отношения, основанные на взаимоуважении и доверии, без которых никакая договоренность не могла бы быть неизменной и прочной. И я это заметил, решая бесчисленные проблемы, входящие в обязанности представителя дипломатической миссии.

– Как изменилась жизнь католиков в России за время вашего служения в стране?

– Для Римско-Католической Церкви (РКЦ), как и для РПЦ, с политическими изменениями в СССР конца 1980-х годов закончился долгий период преследований и испытаний. В частности, маленькая католическая община в России была на протяжении десятилетий фактически замкнута в себе, лишена местных священников и изолирована от центральной церковной власти до такой степени, что позднее, в 1991 году, ей потребовались иерархия и священники, приглашенные из-за границы. Католические общины на территории России мало знали, например, о напряженной работе, проведенной II Ватиканским Собором, и об ответах на вызовы времени, предложенных в последние десятилетия Церковью.
Сейчас все эти проблемы, которые, повторяю, отчасти затронули и РПЦ, постепенно решаются, и католики все больше осознают себя неотделимой частью своей страны. Таким образом, на мой взгляд, можно наблюдать возобновление диалога и сотрудничества во многих сферах, на социальном и прежде всего на церковном уровне, в отношениях с РПЦ. Сегодня можно увидеть рост усилий обеих сторон на разных уровнях (начиная с официальной дипломатии и заканчивая обменами между университетами, академиями, епархиями и приходами).
Годами Западная Церковь питала свой дух, обращаясь к богатству христианской традиции на Востоке. Например, достаточно подумать о значении богословия иконы, русской религиозной философии. К этому следует добавить свидетельство российских новомучеников ХХ века, которое часто возрождало дух западных обуржуазившихся общин. В свою очередь, сегодня российские католики смогут найти свое место и понять собственную задачу в обществе в той мере, в какой будут все больше углублять знание и опыт собственной традиции, собственной «кафоличности».

– Как вы воспринимали свою миссию – больше как представителя духовного центра католиков или дипломата государства Ватикан?

– Я считаю, что самым утешительным и увлекательным аспектом, кроме дипломатических и административных дел, поручаемых представителю Святого Престола в каждой стране, в миссии Апостольского нунция является возможность поддерживать надежду верующих, свидетельствуя им о том, что Христос рядом с ними в лице Церкви и Папы Римского. Это свидетельство охватывает все культуры, народы и традиции.
Что касается России, для нее особенно значимо учение последних двух Пап, которых я представлял во время своей миссии, и думаю, что РКЦ в России жизненно необходимо рассматривать и понимать это учение глубже.
Дипломатия Ватикана пытается помочь местной РКЦ органично развиваться. В этом смысле нунциатура становится носителем инициатив Святого Престола, направленных на стимулирование диалога между Церковью и российским обществом. В этих вопросах у нас полное взаимопонимание с Московским Патриархатом, и это побуждает нас продолжать и интенсифицировать нашу деятельность.

– Будучи нунцием в Болгарии, вы подготовили визит Папы Иоанна Павла II в эту страну. В России за годы вашего служения многие отметили улучшение православно-католического диалога. Почему до сих пор не удается организовать встречу Патриарха Кирилла и Папы Бенедикта XVI? Возможна ли вообще, на ваш взгляд, такая встреча в ближайшем будущем?

– Несомненно, встреча приближается – многократно об этом говорили и высокие представители Московского Патриархата. Но трудно определить сроки. На основе опыта последних лет я могу сказать, что возможность такой встречи должна созреть в процессе сотрудничества. Именно над этим мы и работаем. Например, очень важно, что издаются на русском языке (в том числе и по желанию РПЦ) книги Йозефа Ратцингера (Бенедикта XVI), которого в России высоко ценят как богослова и с интересом слушают как пастыря. Помимо всего прочего, Катехизис Русской Православной Церкви, который составляется в настоящее время, а также «Основы социальной концепции», принятые Архиерейским Собором РПЦ в 2000 году, безусловно, свидетельствуют о глубоком внимании к документам Католической Церкви.
Я помню то, что сказал несколько лет назад ныне покойный Патриарх Алексий II: он определил подобную встречу как «духовное событие», которое надо подготовить так, чтобы оно стало действительно важным для верующих обеих Церквей, а не рядовым вопросом протокола. В этом плане мы можем сказать, что предстоит значительная воспитательная, образовательная работа, и нужно, чтобы в этой работе участвовали как Ватикан, так и российская католическая община.

– В 2009 году между Россией и Ватиканом были установлены дипломатические отношения. Что дает новый уровень дипотношений? Или это простая формальность?

– По существу, на мой взгляд, в последние годы отношения с государственными деятелями характеризовались согласованностью и уважением к основополагающим общечеловеческим и христианским ценностям. Впрочем, даже на международном уровне Святой Престол и Российская Федерация часто единодушно защищали одни и те же гуманитарные и этические позиции в важных международных организациях.
Установление полных дипломатических отношений никак не является, конечно, формальностью. Наоборот, это очень важный факт, объективное свидетельство роста взаимного уважения и совместного действия. Кроме того, это также косвенная констатация того факта, что католическая община в России является неотъемлемой частью общества.

– Вас переводят в Великобританию. Ваша следующая цель – участие в создании персонального ординариата (специальной епархии) для англикан, желающих присоединиться к Католической Церкви. Как будет проводиться работа по созданию этой структуры?

– Я должен признаться, что еще мало знаю Великобританию и, в частности, ее межконфессиональные проблемы. В последние дни я говорил с уходящим нунцием и с другими представителями РКЦ в Великобритании. Все они сказали мне, что нынешние отношения между католиками и англиканами основаны на духе сотрудничества, открытости и сердечной дружбы. Со своей стороны, я ожидаю, что можно будет продолжать действовать в этом направлении в поисках оснований для диалога – в первую очередь духовных.

– Как предыдущий дипломатический опыт, прежде всего в России, поможет вам в миссии на Туманном Альбионе?

– После своего избрания Папа Бенедикт XVI заявил о твердом намерении способствовать установлению, развитию и укреплению братских отношений, основанных на любви и доверии, со всеми Православными Церквами (и в их числе – далеко не в последнюю очередь – с РПЦ). Я думаю, что и в отношениях с Англиканской Церковью для преодоления взаимного недоверия и опасений наряду с собственным свидетельством веры необходимо следовать излюбленной фразе Понтифика, сказанной святым Бенедиктом: «Nihil praeponere Christi amori» («Ничего не предпочитать любви Христовой»). Другими словами, действовать не политическими средствами, а христианскими добродетелями и братским милосердием. И это принцип, которого я старался придерживаться в работе в России, пытаясь укрепить взаимное уважение и узнавание, обусловленные общим христианским призванием. С этим намерением необходимо согласовывать каждый конкретный шаг, так как без этого он останется формальностью, не способной преодолеть взаимное недоверие.


Лидия Орлова
Источник: "НГ-Религии"