Лента: Религия

Мусульманские общины стали неотъемлемой частью европейской жизни более полстолетия назад, но по-настоящему столь тесное соседство с исламом стало серьёзно беспокоить коренных европейцев лишь в течение последнего десятилетия.

Напряжение в отношениях нарастало постепенно, и обе стороны к текущему моменту уже привыкли ожидать взаимных выпадов разной степени жёсткости. Тем временем, события и решения, на глазах меняющие успевший стать привычным за прошедшие полвека облик Европы, происходят вовсе не в тех странах, где по логике вещей и ожиданиям экспертов и политологов должны были случится. Пионерами в принятии давно назревавших законодательных решений, непосредственно касающихся исламских общин, стали не Франция или Голландия, где градус антиисламских настроений сегодня весьма высок, а незамеченные ранее в радикальном законотворчестве Швейцария и Бельгия. Первая, запретила по итогам референдума в ноябре 2009 г. строительство минаретов, а вторая 29 апреля 2010 г. практически единодушным голосованием нижней палаты бельгийского парламента запретила исламскую вуаль.

Характерно, что в обоих случаях запреты преподносились как меры социально-культурного характера, на первый взгляд не имеющие отношения к конфессиональной области. В Швейцарии запрет декларативно был призван способствовать сохранению исторического архитектурного облика городов страны, хотя правые партии развернули в преддверии народного волеизъявления активную антиисламскую кампанию. В Бельгии законопроект, за который проголосовало 136 депутатов из 138, официально был направлен против видов одежды, которые не позволяют в общественных местах идентифицировать личность её обладателя. «Мы не собираемся вводить дискриминацию в каком-либо виде. Запрет будет распространяться на одежду, которая не позволяет установить личность», – так в своём выступлении перед депутатами охарактеризовал законопроект глава франкофонной либеральной партии Реформистское Движение Даниель Баклен. Под такой запрет предсказуемо попали такие весьма распространённые и в Европе предметы туалета мусульманок, как никаб и паранджа, которые и стали главными, если не единственными его жертвами.

Если сенат утвердит решение нижней палаты парламента, то Бельгия станет первой в Европе страной, где будут запрещены вышеупомянутые предметы одежды. Окончательное голосование, тем не менее, может быть отложено до подведения итогов досрочных выборов, которые были назначены на июнь после того, как 22 апреля 2010 г. распалось правительство Ива Летерма из-за выхода из коалиции фламандской либеральной партии, неудовлетворённой отсутствием решения по поводу границ избирательных округов в Брюсселе. На этом фоне депутаты от разных партий проявили поразительное единодушие в процессе голосования по запрету «неправильной» одежды. И это при том, что мусульмане, против которых, прежде всего, направлен закон, составляют 3% от населения страны. После окончательного утверждения решения мусульманкам, появившимся в общественном месте в никабе, будет грозить штраф в размере от 15 до 25 евро или тюремный срок до 7 дней.

Принятый бельгийскими парламентариями закон сразу же осудили несколько организаций, в том числе расположенная в Лондоне Исламская комиссия по правам человека. «Предложение запретить носить никаб тридцати женщинам, которые предпочитают надевать вуаль в Бельгии, где проживает 500 тысяч человек, не служит никакой конкретной цели, а только доказывает актуальность антимусульманских настроений в этой стране», – прокомментировал закон директор комиссии Массуд Шаджара, попутно назвав его «светской талибанизацией и оправданием преследований мусульман». Осудила инициативу депутатов и «Международная амнистия», представитель которой сказал, что закон, «будучи представленным как акт по борьбе с дискриминацией женщин, на самом деле сам является актом дискриминации».

Называя закон «светской талибанизацией» и обвиняя бельгийские власти в двойных стандартах Шаджара, в то же время, забывает, что многие исламские организации, активно высказывающие своё недовольство в отношении дискриминации своих единоверцев в Европе, нередко сами полагаются на те же методы, когда предпочитают, например, никак не реагировать на зверские выходки талибов, взрывающих буддийские статуи и травящих газом афганских девочек за посещение обычной школы. Едва ли не каждый косой взгляд на мусульманина в Европе сегодня удостаивается пристального внимания со стороны различных организаций, претендующих как на выражение мнения всей мировой уммы, так и на репрезентацию отдельных её частей, в то время как редко кто считает нужным выступить с резким осуждением преступлений, совершаемых талибами или другими радикальными исламистами, руководствуясь, видимо, соображениями, сводящимися к фразе «исламисты лучше неверных». А ведь именно образ злобного и безудержного религиозного фанатика, выросший над Европой и англо-саксонским миром после терактов 11 сентября 2001 г., сегодня больше всего пугает простых жителей Старого Света. Информация распространяется в мгновение ока, а потому, когда люди в Швейцарии слышат о зверствах талибов в Афганистане, никто из них не хочет, чтобы это повторилось с его детьми в близлежащей школе. Нежелание стран мусульманского мира, представляющего настоящий, а не извращённый ислам, предпринять хоть какие-то действия, чтобы, например, помочь войскам коалиции в борьбе с фанатиками, искажающими основы учения пророка Мухаммеда, неизбежно приводит европейцев к мысли, что в глубине души большинство мусульман сочувствуют талибам и им подобным, считая их братьями по вере. Так можно ли после этого доверять женщинам, закрывающим себя с головы до пят и отгораживающихся таким образом от «неверных» и не боятся их? Ответ очевиден – нет.

Если пристально посмотреть на новейшую историю развития ислама в Европе, то можно обнаружить, что несмотря на регулярные столкновения и конфликты между иммигрантами-мусульманами, в большом количестве хлынувшими в европейские страны в середине ХХ века, и представителями коренного населения, долгое время (несколько десятилетий) в этих отношениях можно было найти всё, что угодно – неприязнь, непонимание, заинтересованность (прежде всего в дешёвой рабочей силе), насмешки – но только не страх. Европейцы не начали бояться мусульман даже на рубеже 1960-70-х гг., когда из-за непродуманной миграционной политики их число на европейском континенте увеличилось в несколько раз. Впервые страх появился лишь во второй половине 1980-х гг. после «дела Рушди» в Великобритании, когда мусульмане стройными многочисленными рядами прошли по улицам британских городов, сжигая флаги этой страны и книги Салмана Рушди. В дальнейшем уровень этого страха резко повысили теракты радикальных исламистов в европейских и американских городах. Но даже сегодня европейцы не столько боятся своих соседей-мусульман, сколько радикалов из «Аль-Каиды» и «Талибана», готовых в любое время взорвать британское метро, испанские вокзалы или американские небоскрёбы.

Обычный европеец сегодня боится, что за никабом может скрываться именно такой диверсант, ведь сквозь прорезь для глаз невозможно толком увидеть, кто идёт тебе навстречу (хотя подобные подозрения абсолютно беспочвенны, поскольку исламисты действуют куда хитрее и изощрённее). И именно эти страхи и отражает принятый бельгийским парламентом закон. Многие до сих пор не знают или не считают нужным достаточно знать о настоящем исламе, чтобы отбросить ненужные страхи. Большинство действующих в Европе исламских организаций регулярно обращает внимание на любого рода притеснения, чинимые теми или иными государствами частям мировой мусульманской уммы, особенно концентрируясь на палестино-израильском противостоянии. Однако почти всегда оставляют действия радикальных исламистов без какого-либо внимания или элементарного негативного отклика. Чтобы помочь европейцам отбросить страхи и подозрения, организациям, претендующим на то, чтобы представлять настоящий, не искажённый ислам, необходимо резко осуждать любые проявления исламского экстремизма, где бы и когда бы они ни происходили и какие бы причины ни лежали в их основе. Необходимо каждый раз посылать коренному европейцу сигнал: «Террористы – это не мусульмане, они не имеют права говорить и действовать от имени ислама». Или, как минимум, дать понять, что экстремисты не лучше, а хуже неверующих в Аллаха.

Но многие европейские мусульмане предпочитают упиваться наносимыми им обидами и чинимыми препятствиями, потому что роль жертвы в любых условиях (кроме дар-уль-ислам) гораздо удобнее и легче, чем совместная созидательная работа по построению хоть сколько-нибудь крепкого общества. Приходится констатировать, что концентрируясь на проявлениях дискриминации и игнорируя разрушительные последствия деятельности исламистов, исламское европейское сообщество уже упустило момент, когда можно было как-то всерьёз повлиять на развитие ситуации по негативному сценарию. Теперь остаётся только пожать плоды бездействия и вспомнить поговорку про то, что на обиженных очень хорошо возить воду. Пока в Европе запрещают необязательные с точки зрения шариата (разрешающего мусульманкам оставлять открытыми лицо, кисти и ступни) атрибуты религиозного культа вроде никаба и минаретов, предоставляя исламскому сообществу чуть ли не последний шанс изменить тактику поведения и перестать изображать угнетаемую жертву. Сегодня мяч на мусульманской половине поля, и это обстоятельство общины должны использовать, чтобы начать строить конструктивные отношения с политиками и коренными жителями Старого Света, которые будут основаны на доверии, подкреплённом перманентным и тотальным осуждением любых действий радикальных экстремистов, претендующих на то, чтобы говорить от имени Аллаха.

Необходимо отметить, что рассуждающие подобным образом мусульманские учёные также имеются в Европе. Одним из них является профессор исламских наук в Оксфордском университете Тарик Рамадан. Внук основателя имеющего противоречивую репутацию на Западе движения «Братья мусульмане» Хасана аль-Банны, Рамадан нередко подвергается критике со стороны европейских политиков и СМИ, однако своей деятельностью заслужил репутацию сторонника интеграции мусульман в европейское общество, считающего, что демократические ценности и нормы ислама вполне совместимы. На прошедшей в марте 2010 г. лекции в Дохе, организованной факультетом исламских наук Фонда Катара в рамках сотрудничества с кафедрой исламских наук Оксфордского университета, Рамадан посоветовал европейским мусульманам более активно включаться в жизнь общества, ставшего их второй родиной, а также избавляться от «комплекса жертвы». Впрочем, последнее предложение он в равной степени адресовал и европейцам: «Сейчас мы наблюдаем явление одновременного кризиса самобытности у мусульман и европейцев. При этом обе стороны лелеют в себе «комплекс жертвы». После терактов 11 сентября 2001 г. на Западе все больше людей считают себя «жертвами враждебно настроенных чужеземцев, добивающихся колонизации. Мусульмане, в свою очередь, также культивируют в себе оборонительный менталитет. Мусульманам нужно глубоко осознать принципы и понятия ислама, чтобы определить приоритеты и цели жизни на Западе. Например, такое понятия как «исламский даваат» воспринимаются жителями Запада как очевидная попытка обращения в ислам, хотя слово имеет намного более глубокий смысл. Наша обязанность как мусульман подчиняться закону страны, если он не противоречит нашим религиозным убеждениям. Мы также должны владеть языком этой страны и демонстрировать лояльность нации. Мы обязаны критиковать власти в рамках закона, это – критическая лояльность».

Рамадан стал одним из организаторов намеченной на 26 мая 2010 г. конференции, главной темой которой станет «поиск путей и возможностей реализации исламской реформы». Конференция пройдёт в Оксфордском университете и в ней примут участие политики, учёные, богословы и представители СМИ. Организаторы надеются, что её результаты будут способствовать прорыву в диалоге мусульман Запада с европейцами.

Подобные инициативы со стороны отдельных представителей европейского исламского сообщества свидетельствуют о том, что в двусторонних отношениях ещё можно многое изменить к лучшему, тем более, что не все государства Старого Света спешат вводить у себя запреты, подобные бельгийским и швейцарским. Если во Франции запрет на ношение никаба, скорее всего, будет введён не позднее осени текущего года, а в Нидерландах правительственный курс (и возможные негативные последствия для мусульман страны) определят результаты грядущих в июне выборов, то в Германии политики уже заявили о недопустимости принятия таких запретов. В частности, «неприемлемой мерой» назвал подобные решения министр внутренних дел германского правительства Томас де Майцире. В то же время не всегда всё зависит от официальной позиции государственных властей и ограничения вполне могут быть введены чиновниками на местах. Так произошло, например, в итальянском городе Навара, где городской совет ещё в январе 2010 г. утвердил запрет на ношение паранджи в общественных местах.


Ф.О. Плещунов
Источник: "Институт Ближнего Востока "