Лента: Религия

Удивительно, как преобразуются различные общественные явления в условиях глобализирующегося культурного пространства – не только в отдельных своих компонентах, но и в перестройке своей содержательной и формообразующей основы. Нам давно знакомо синкретическое образование религиозных феноменов; но также известны случаи, когда определенные мотивы входят поочередно в основу различных культурных формирований.

Таким «многофункциональным» феноменом стало в XX веке растафарианство, знакомое российским очевидцам по вязаным трехцветным шапочкам, солнечной музыке регги и волосам, заплетенным в дред-локи. А ведь немногим менее века назад подобная атрибутика сопутствоваладраматическим социальным и идеологическим конфликтам, выражаясь в противоправительственных акциях, многочисленных эсхатологических движениях и отчаянном поиске новых обывательских ниш. И до сих пор некоторые носители субкультуры раста не подозревают о той истории, которую заключают в себе их излюбленные символы, о том, чем руководствовались в своем социокультурном протесте их не столь далекие «предшественники».

Священнослужитель растафариан

Несколько недель назад многочисленные СМИ запестрели сообщениями о регистрации в Алтайском крае достаточно экзотического юридического лица – «Барнаульской растафарианской церкви». Событие действительно неожиданное: как уже было сказано, в России культура раста наблюдается и ассоциируется почти исключительно со средой молодежных движений (субкультур) и музыкальным направлением. Попробуем сделать краткий обзор того, как воплощался в жизнь тот набор воззрений и верований, который мы сейчас можем назвать растафарианством. Ведь даже религией оно было не изначально.

Давным-давно, в Карибском архипелаге…

Растафарианство – религиозное движение, возникшее на Ямайке в 30-е – 40-е годы XX века. Его мировоззренческая система складывалась в трущобах крупных городов и больших коммунах, члены которых поочередно стремились к изменению политической картины мира и единению с природой. Однако, чтобы понять не только повод, но и причину появления растафарианства, нам необходимо вернуться еще на век назад, а может и еще дальше.

Периодически в ходе истории случается так, что предшественником новой идеологии или нового пророка является духовное и/или социальное брожение.

Предстваляется, что в случае с растафарианством мы можем указать на оба эти аспекта. В данном случае, а именно на острове Ямайка в начале двадцатого века, мы видим давно укоренившийся экономический застой и параллельный подъем национального и социального самосознания островитян. Хотя, по сути, тогдашнее, да и нынешнее население Ямайки не было аутентичными островитянами. На момент открытия Ямайки Христофором Колумбом, остров был заселен индейцами араваки, уничтоженным за один век испанского господства. Уже испанцы начали завозить на Ямайку негров-рабов из Африки для работы на плантациях, что затем продолжили и англичане, завоевавшие остров в 1655 году и официально объявившие его своей колонией в 1670 году. До сих пор большую часть населения (более 90%) Ямайки – черные; наряду с ними проживают так же индийцы, китайцы, европейцы и др. Именно поэтому в процессе христианизации и ознакомления с библейской историей у более образованной части населения Ямайки возник мотив изгнания – изгнания с земли обетованной – Африки. Эта идея, выходящая и наслаивающуюся на библейскую историю еврейского народа, в особенности на период Вавилонского пленения после разрушения Первого Храма, стала лейтмотивом всего движения растафари до его так называемого обмирщения в 60-70-х годах прошлого века.

От панафриканских христианских проповедников до поселения новых маронов

Растафарианство – религия, образованная на идеях эфиопионизма, системы религиозных и политических воззрений, сформированной на основе особой трактовки Библии панафриканскими христианскими проповедниками.

Мы можем видеть многочисленные примеры того, как в процессе национального возрождения тот или иной народ обращается к поиску в своей истории эпох процветания, богатого наследия своей исконной культуры или хотя бы величавого «предка». Этот процесс вполне понятен – нередко и отдельный человек пытается обнаружить в своей родословной отмеченного теми или иными достижениями предка, утвердить свое благородное происхождение. То же самое мы видим и в отношении некоторых африканских народов – в частности ямайцев. Уже в восемнадцатом веке евангельские проповедники обнаружили в библейском тексте сорок пять отсылок к Эфиопии и, еще более – к Египту, обнаружив, таким образом, что эти государства фигурировали в истории цивилизации. Некоторые из них были настолько многообещающими, что сформировали у них, а затем и у их последователей иное отношение ко всемирной истории. Можно привести пару примеров: в книге пророка Амоса сказано: «Не таковы ли, как сыны Ефиоплян, и вы для меня, сыны Израилевы?» (Амос 9:7). В переводе одного из Псалмов на английский язык мы читаем: «Принц выйдет из Египта, Эфиопия скоро протянет свои руки к Богу» (Princes shall come out of Egypt; Ethiopia shall soon stretch out her hands unto God). Можно предположить, какие мессианские ожидания мог вызвать этот отрывок у определенным образом настроенных верующих.

К этой цитате часто обращался Маркус Гарвеи (1887 – 1940) – политический деятель, активный лидер негритянского движения за равноправие и освобождение африканцев. Этот уроженец Ямайки сделал очень многое для негритянского националистического движения и утверждения самосознания своих соотечественников. Его основным лозунгом был: «Африка для африканцев, дома и вне его».

Маркус-Гарвей

Он культивировал в среде населения Ямайки репатриационные настроения, ибо они – изгнанный народ и страдающий народ, спасение которого находится далеко на континенте, в стране обетованной, Эфиопии. Уже в его речах мы видим важные альтернативы христианским представлениям о боге и мире, являющиеся ключевыми для религии Раста. Их несколько.

1)Превосходство негритянской расы над европейцами («Когда Европа была заселена каннибалами, дикими и не одетыми людьми, варварами и язычниками, Африка была заселена расой черных людей, имевших культуру и благородство, которые, как говорят, были как боги»);
2)Бог Эфиопии противопоставлен Богу европейцев;
3)Представление о рае не как о небесах, а об Африке и Эфиопии, куда должны вернуться выселенные из них народы.

Не имея возможности далее останавливаться на этой важной фигуре, отметим только, что его полное имя – Маркус Мосия Гарвеи (Marcus Mosiah Garvey), и эта вторая часть его имени стала в глазах растафариан (Mosiah=Moses) как бы вещей. Перед своим отъезом в США в 1916 году Гарвеи заявил: «Взгляните на Африку, венчающую Черного Короля, он будет Спасителем». Для растафариан этим королем стал Хайле Селассие I (его настоящее имя – Рас (титул, аналогично английскому Duke) Тафари Маконнен – от чего и получило название растафарианство). После его коронации 2 ноября 1930 года Маркус Гарвеи был признан пророком.

Итак, кем же были первые растафарианцы?
Надо понимать, в каком положении пребывало в то время население Ямайки, находящееся намного ниже черты среднего класса. Положение подогревал экономический кризис и природные катаклизмы, сильно увеличившие количество людей, находящихся за чертой бедности. К 30-м – 40-м годам XX века на Ямайке уже существовало множество союзов и разрозненных группировок последователей Гарвеи и теории эфиопионизма, каждая из которых претендовала на истинность своего учения. И тут на первый план нашего рассказа выходит первый растафари – Леонард Персивел Хоуэлл (Leonard Percival Howell (1898 – 1981)).

Много путешествуя во времен а своей юности и находясь под влиянием гарвеизма и марксизма, Хоуэлл вернулся на Ямайку в 1932 году с твердой решимостью убедить широкие массы населения в том, что Хайле Селассие I – Бог. Проповедуя и собирая вокруг себя последователей, Хоуэлл решил обратить всю Ямайку, финансирование же его идеи прошло достаточно оригинальным образом. Отпечатав во множестве экземпляров фотографию императора, этот харизматический лидер распродавал их по одному шиллингу как паспорта, по которым население будет перевезено в Эфиопию. Буквально за несколько дней было распродано около пяти тысяч экземпляров. До 1940 года Хоуэлла несколько раз арестовывали, а движение признавали радикальным.

В 1940 году Хоуэллом и его последователями было организовано Эфиопское общество спасения, большую общину, расположившуюся в труднодоступном месте на холмах св. Екатерины в двадцати километрах от деревушки Слиговилль – Пиннакль (Pinnacle (англ. вершина, возносить)).

Формирование этой коммуны положило конец инкубационному периоду формирования доктрины и определило многие особенности религии, мировоззрения и культуры растафарианства. Количество ее членов насчитывало от пятисот до тысячи шестисот человек; община выращивала местные сельскохозяйственные культуры, в том числе ганджу, средства от продажи которой были немалым вкладом в ее «казну».

Хоуэлл взял себе тринадцать жен, пытаясь приблизиться в этом естественным обычаям африканских вождей. Именно в этот период до 1958 года, когда Пиннакль был окончательно разрушен в ходе полицейского рейда, сформировались символизм и ритуалы новой религии Растафари. Мужчины стали носить дред-локи, уподобляя себя эфиопским воинам, и протестуя, таким образом, против принятого в то время образа прямых коротких волос как признака цивилизованного среднего класса и интеллигенции. Курение марихуаны официально стало частью ритуала, являющимся прямым единением с природой и Джа (произв. от прочтения имени библейского Бога) – I&I, I&Jah. Община оказывала давление на соседние поселения, принуждая жителей платить налоги не правительствам Ямайки и Великобритании, а им, представителем их единственного владыки – Хайле Селассие I, Царю Царей, Льву Иудейскому.

Смысл существования этой общины заключался в подготовке к репатриации, для которой, видимо, необходима была особая чистота веры. Чистота веры достигалась сопротивлением правительству Ямайки, приближением к идеалу наиболее естественной и неиспорченной африканской жизни и постоянной надежде на репатриацию. Представление об императоре, как о боге, я считаю, некоторым образом связано с монофизитством эфиопской церкви, с которой растафарианцы контактировали во все свои времена. Поэтому мы можем предположить, что репартиация в глазах рядового раста была действительно обращением обыденной истории в священную, вхождение в жизнь вечную. Нужно добавить, что вечная жизнь здесь на земле считалась действительно вполне возможным олицетворением святости. Святая жизнь на святой земле родины – вот предмет благоговения и ожидания для раста того времени.

Удивительные синтезы

После разрушения Пиннакля и потери лидера растафарианская община обосновалась в трущобах Кингстона. В течение последующих десятилетий ей приходилось сталкиваться с подъемами и разочарованиями, такими волнующими событиями, как визит Ямайки Хайле Селассие в 1966 году, его смерть в 1975 году (после чего многие продолжили верить в его божественность уже в исключительно духовном воплощении), обещания неизбежной репатриации одним из лидеров 5 октября 1959 года, когда многие люди продали все свое имущество и приехали в Кингстон со всей семьей в ожидании скорейшего осуществления своей эсхатологии. Тем не менее, растафарианство действительно послужило на пользу общественному укладу Ямайки – постоянные волнения в среде беднейшего населения, в конце концов, обратили на себя внимание правительства.

С 60-х годов XX века социальное положение раста начало улучшаться. Многие получили работу, возможность участвовать в общегосударственных фестивалях, заниматься различными промыслами. Уже спустя десятилетие немало растафариан стало представителями среднего класса.

Само собой, некоторые аспекты веры уже за этот недолгий срок изменились. Скажем, тоска по репатриации сменилась в среде молодежи на стремление улучшить ситуацию здесь, на Ямайке. Или более мягкое положение о том, что репатриация случиться тогда, когда раста приведут собственный остров в порядок. Хайле Селассие остался богом, но богом более абсолютизированным в представлении об общеаврамическом Джа.

Итак, попробуем поподробней взглянуть на некоторые аспекты учения растафари. Признавая Библию священным текстом и по-своему ее интерпретируя, растафарианцы перенимают, к примеру, некоторые ее пищевые запреты, не употребляя свинину, рыбу без чешуи; идеальный вариант – вегетарианство. Главная и первая заповедь – не использовать острые предметы по отношению к человеку: запрещено бритье, нанесение татуировки, обрезание. Первостепенную важность так же имеют уважение ко всему человечеству, прежде всего сынам Хама; отдаленность от современных развлечений и современного зла, следование древним законам Эфиопии, почитание только одного бога – Бога Раста.

По своему интерпретируя книгу пророка Даниила, в частности стихи 2:31-45, растафари думают, что в не столь отдаленном будущем черная раса будет править миром. Более широко это можно описать так – первый человек был черным, последний тоже будет черным. Привнося в свою доктрину знания о современном мире, многие из них думают, что представители европейской цивилизации просто уничтожат друг друга с помощью ядерного оружия.

А что было потом?

Пробежав по сравнительно недолгой истории растафарианства, мы отмечали отличные друг от друга периоды, характеризующиеся различным поведением и представлениями о священном. В основе раннего и самого яркого периода лежало две идеи – о божественности последнего императора Эфиопии и неизбежной репатриации на землю обетованную, Африку. Что же произошло с растафарианством на Ямайке, потерявшим эти положения? Исчезло ли из него священное? Я думаю, нет. Оно осталось в том виде, в каком оно присутствует у множества людей, имеющих представление о едином боге.

Однако, несмотря на предписания о ритуальной чистоте и особом поведении, свою специфику растафарианство во многом утратило, отдав дань обыденной истории мира, в котором живет. Тут ипоявляется вполне знакомое нам национально окрашенное секуляризованное христианство, или же, в конкретном данном случае, альтернатива христианству.

Какое же растафарианство мы видим в России? Можно сойтись на том, что у нас существует и ряд молодежных движений, и попытка поместить свои мировоззренческие представления в иной культурный фрейм, как, видимо, и произошло в Барнауле.

Последнее, на чем хочется остановиться, будет предложено, скорее, в форме вопроса – вопроса о соотношении религии и субкультуры. Говоря об аврамических религиях эту сторону вопроса затрагивать явно рано, но касательно «экзотических» для европейской части России буддизма, индуизма, а, возможно, и язычества – ситуация вполне достойна рассмотрения, ведь нынешние условия, как мне кажется, вполне располагают к подобным трансформациям.


Вера Каратеева
Источник: "RELIGO.RU "