Лента: Религия

Год назад, в момент избрания патриарха Кирилла, Русская Православная Церковь вступила в новый период своей современной истории: во главе её встал иерарх, известный своей активной общественной позицией, открытый к диалогу с самыми разными социальными слоями и при этом бескомпромиссно отстаивающий христианские духовно-нравственные ценности.

Многие сегодня подводят итоги первого года служения нового предстоятеля церкви. Это вполне понятно, особенно со светской точки зрения. Однако, на наш взгляд, когда речь идёт о церковной жизни и её духовных лидерах, вряд ли нужно искать какие-то знаковые перемены или концентрировать внимание на эффектных шагах. Церковь укоренена в долгой традиции и руководствуется вечными духовными нормами. Именно в этом её потенциальная и актуальная сила, её значимость для современного человека, который живёт в постоянно меняющемся обществе и порой переживает не просто кризис, но и утрату жизненных ориентиров.

Вопрос, который волнует многих: может ли церковь участвовать в жизни общества, оказывая на него благотворное воздействие, а если может, то каким образом? Этот вопрос обращён и к обществу, и к церкви – прежде всего в лице патриарха. И нам представляется, что в связи со вступлением предстоятеля нашей церкви в новый год своего служения нужно обсуждать и этот вопрос – о путях церковно-общественного взаимодействия.

Здесь надо оговориться. Речь в данном случае не идёт о богослужебной и иной, сугубо религиозной, жизни церкви. Все, кто участвует в этой жизни, знают, какое воздействие она оказывает на человека, а через него – и на окружающих. Речь идёт о церкви как большой духовной традиции, с одной стороны, а с другой – о "большом обществе" граждан России, призванных сообща строить свою общую жизнь и преодолевать трудности на пути к здоровому и стабильному будущему.

ЦЕРКОВЬ И ПОЛИТИКА

Церковь в целом как религиозная организация не занимается политикой. А основные проблемы, которые стоят перед нашим обществом и государством, относятся по преимуществу к области политики. Как же можно организовать этот диалог между церковью и политической нацией? И на каком языке его вести – на церковнославянском или на специальном жаргоне политологов и социальных учёных?

Думаю, на эти вопросы есть вполне ясные ответы. И в том, что такие ответы сегодня есть, немалая заслуга именно нынешнего патриарха Кирилла. Это он инициировал более десяти лет назад процесс формулирования церковной социальной доктрины, став в православном мире в этом отношении первопроходцем. Пространный документ "Основы социальной концепции Русской православной церкви" был принят Архиерейским собором в 2000 году. В результате церковь, во-первых, обрела опыт создания такого языка, на котором она может говорить о значимых современных вопросах общественной жизни, а во-вторых, изложила своё видение этих вопросов, опирающееся на православное богословское и духовное предание.

К сожалению, сегодня в ходе общественно-политических дискуссий в частности и о роли церкви в обществе довольно редко обращаются к этому официальному церковному документу. Чаще дискутирующие опираются на свои собственные, фрагментарные и произвольные, а порой и совершенно неверные представления о церковной позиции по тому или иному общественному вопросу.

Но если со всей серьёзностью отнестись к этому развёрнутому изложению общественной позиции церкви, то нетрудно увидеть, что оно может стать хорошей основой для диалога церкви и общества.

Есть ещё один церковный документ "Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека", соборно принятый в 2008 году в развитие социальной концепции, который также требует более внимательного отношения со стороны общества.

И тогда возникает следующий вопрос: кто в таком диалоге может быть партнёром церкви со стороны общества?

Разумеется, здесь может быть и, наверное, должен быть не один партнёр, ибо наше общество является сложным, в разных отношениях неоднородным. Но один такой партнёр очевиден – вернее, партнёры: это политические партии, прежде всего парламентские. Иначе говоря, политические организации, опирающиеся на поддержку избирателей, то есть на какие-то сектора самого общества, и по их воле принимающие непосредственное участие в общегосударственной работе, законодательной и иной, входящей в компетенцию органов представительной власти.

О готовности к такому диалогу со стороны Русской Православной Церкви прямо говорится в Основах социальной концепции (III, 9): "Взаимоотношения с законодательной властью представляют собой диалог церкви и законодателей по вопросам совершенствования общегосударственного и местного права, имеющего отношение к жизни церкви, церковно-государственному соработничеству и сферам общественной обеспокоенности церкви. Этот диалог касается также постановлений и решений законодательной власти, не имеющих прямого отношения к законотворчеству".
Значит, дело за партиями.

ГОТОВЫ ЛИ ПАРТИИ?

Не будем сейчас касаться вопроса о реальных контактах между представителями церкви и политических партий. Но если оставаться, так сказать, в "теоретическом пространстве", важно и интересно обратить внимание на другое: какие параллели и пересечения можно обнаружить, если сопоставить текст социальной доктрины церкви и программные документы политических партий. Прежде всего именно официальные программы, которые при всей разнице жанров церковных и политических документов вполне поддаются такому сравнению.

Конечно, программы четырёх парламентских партий сильно отличаются друг от друга – не только по формату и стилю, но и просто по объёму. Предвыборная программа 2007 г. и Программное заявление 2008 г. партии "Единая Россия" (ЕР) – это довольно краткие тексты, скорее, лозунгового характера, во многом привязанные к "текущему политическому моменту". Программу КПРФ тоже нельзя назвать объёмной, но здесь, наоборот, довольно много места уделено советскому периоду, что создаёт впечатление обращённости назад, в прошлое. Более солидной и подробной является программа ЛДПР: здесь есть и лозунги, и конкретные предложения. Наконец, наиболее подробной и систематизированной является программа партии "Справедливая Россия" (СР).

И всё же, несмотря на различия программных документов парламентских партий, в них отражены как позиции, так и приоритеты, акценты, да и обращены они в первую очередь к избирателю, то есть именно к обществу. Так же как и социальная доктрина церкви, которая обращена не только к церковному, но и к светскому обществу. Это и позволяет попытаться выявить в программах такие темы, которые могли бы стать пунктами пересечения с "Основами социальной концепции" церкви.

Сначала об общем, объединяющем. Вполне естественно, что во всех программах обозначен ряд направлений, которые, несомненно, являются темами возможного диалога партий с церковью. Это такие острые социальные темы, как социальная значимость материнства и отцовства и поддержка семьи; морально-этические аспекты работы СМИ в условиях рынка; коммерциализация культуры; проблема здоровья личности и народа и демографический кризис.

Кроме того, во всех партийных программах выражена озабоченность резким имущественным расслоением в обществе, и все партии выступают за то, чтобы уделять самое пристальное внимание патриотическому воспитанию.

Если обратиться к тексту "Основ социальной концепции РПЦ", то в разных его разделах можно обнаружить если не буквальные, то очень близкие к тексту партийных программ формулировки этих проблем, которые предстоит разрешать нашему обществу. Здесь параллелизм налицо, и все парламентские партии могли бы выступать в диалоге с Русской Православной Церковью почти единым фронтом.

О ПРИЗВАНИИ ГОСУДАРСТВА

Иное дело, если посмотреть на перспективы диалога партий и церкви в другом ракурсе – с точки зрения общего подхода к стратегии развития российского общества. В данном случае существуют серьёзные различия.

Возьмём программу КПРФ. Например, коммунисты выступают за "русскую культуру как основу духовного единства многонациональной России", и здесь, возможно, есть о чём вести разговор с церковью. Но в то же время они – "против капитализма и за коммунизм как историческое будущее человечества". Этому посвящён довольно большой раздел программы "Уроки истории и пути спасения Отечества", который напоминает, скорее, советский учебник, чем программу действий в реальных условиях исторического настоящего (это проявляется даже стилистически – изобилием, кажется, хорошо забытых выражений: "чуждые элементы", "отрыв руководителей", "обманный путь", "предатели социализма", "очернительство", "пятая колонна", "буржуазные взгляды"...)

КПРФ в своей программе декларирует, что рассматривает среди своих реальных и потенциальных политических союзников наряду с другими общественными объединениями и религиозные организации. И в программе есть одно место (хотя и очень общего характера), которое можно было бы понять как основу для диалога с русским православием, поскольку там говорится о "самобытной культурной и нравственной традиции" российского общества, о "стремлении народа к воплощению высших идеалов правды, добра и справедливости".

Однако непосредственно за этими словами следует такое суждение: "Эти качества явились важной предпосылкой восприятия массами освободительных и революционных идей". Вряд ли такая интерпретация является хорошей основой для диалога с православными христианами как духовными наследниками новомучеников и исповедников российских XX века.

Как будто бы противоположную картину даёт программа ЛДПР. Это единственная парламентская партия, которая прямо декларировала в программе свою "православность", так что если вырвать соответствующие слова из контекста, то можно даже задаться вопросом: не является ли она партией, созданной по религиозному признаку? Звучит это так: "ЛДПР всегда выступала за великий русский народ, за православную веру..."

Однако это обманчивое впечатление, потому что, выступая за православную веру, ЛДПР выступает в поддержку и других вер (хотя одновременно и "против того, чтобы зарубежные миссионеры приезжали к нам и навязывали чуждые идеи и догмы").
Иначе говоря, в программе этой партии можно обнаружить самые разные позиции, так что читатель невольно задаётся и другим вопросом: как всё это согласовать? Даже в пространстве одного предложения, например: "ЛДПР считает, что органы государственной власти в своей деятельности должны опираться на исторический опыт имперской, советской и демократической России..."

Поэтому из текста программы вряд ли можно сделать вывод, что слова о "России как ядре самобытной восточнохристианской цивилизации" и о том, что "национальная культура России должна развиваться на основе многовековых духовных традиций нашего народа", являются возможной основой диалога с православной церковью. А периодически звучащие призывы лидера этой партии, скажем, к введению в России многожёнства или – как недавно – к тому, чтобы мужчина мог регистрировать новый брак, не расторгнув старого, входят в явное противоречие с программными заявлениями о верности православной вере и восточнохристианской цивилизации.

Что касается программных документов ЕР, то из них вообще трудно извлечь темы возможного партийно-церковного диалога – помимо тех общих для всех партий тем, о которых была речь выше. Конечно, в программном заявлении 2008 года говорится, что эта партия видит Россию как страну, "в которой духовные и моральные ценности, взаимоуважение и взаимопонимание между людьми, взаимоподдержка и взаимовыручка, сострадание и сочувствие к тем, кто в нём нуждается, являются духовным стержнем общества, его нравственной основой, отличающей Россию во все времена". Здесь явственно звучит тема, объективно близкая церковной позиции, выраженной в "Основах социальной концепции". Однако, кроме общих слов о духовно-нравственных аспектах жизни общества, в программе ничего нет.

НРАВСТВЕННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

Обратимся теперь к программе партии "Справедливая Россия" и посмотрим, есть ли в ней какие-то положения, близкие социальному учению нашей церкви, которые могли бы стать конкретными направлениями возможного диалога.
Думаю, можно выделить три таких направления (опять же помимо тех, которые являются общими для всех парламентских партий).

Первое – о призвании современного государства. На этот счёт существуют разные точки зрения: от идеи минимального государства как "ночного сторожа" до идеократических и даже теократических моделей. Правда, наверное, как всегда, посередине. И эта середина, скорее всего, связана не с технократическим и не с тоталитарно-идеологическим, но с нравственным измерением.

И здесь позиции СР и РПЦ, судя по всему, близки. Так, в ОСК читаем: "Священное Писание призывает власть имущих использовать силу государства для ограничения зла и поддержки добра, в чём и видится нравственный смысл существования государства" (III, 2). Соответственно, в разделе "Государство" программы СР: "Власть – это служение государства народу, опирающееся на духовные и нравственные устои общества".

Кому-то такой подход может показаться странным, несовременным. Ясно, что утверждение о важности нравственного измерения государства придётся подтверждать аргументами. Кроме того, необходимо выяснять содержательное наполнение этого представления о нравственном. Но значимость самой этой темы в условиях нынешней нравственной дезориентации в обществе очевидна. И здесь диалог церкви и политической партии может быть очень продуктивен.

Другое направление возможного диалога – более конкретно, хотя и не менее важно: это вопрос об обеспечении эффективной благотворительной деятельности и развития совместных социальных программ.

В программе СР читаем: "Наша цель – снятие жёстких барьеров между государством и обществом, обеспечение тесного сотрудничества власти и общественных организаций". И далее – конкретные задачи: "Поощрять участие некоммерческих объединений в сфере предоставления социальных услуг (образование, здравоохранение, просвещение, уход за инвалидами), в том числе с помощью государственных грантов. Внедрить механизм государственного заказа, позволяющего общественным организациям участвовать в реализации государственных социальных программ".

Понятно, что в диалоге с церковью речь должна идти о церковно-государственном взаимодействии в сфере социальной работы. Церковь уже ведёт такую работу, но раскрыт ли полностью её потенциал в этой сфере?

Не секрет, что церковные благотворительные организации нередко сталкиваются с трудностями в осуществлении своей миссии, прежде всего из-за недостатков законодательства, а также нехватки ресурсов. И будет непростительной ошибкой, если общество и государство, тем более в условиях кризиса, проигнорирует ту религиозную мотивацию социального служения, которая уже достаточно ярко проявилась в последние годы.

Ещё одно возможное направление взаимодействия партии и церкви вытекает из программной установки СР, выступающей за диалог власти, национальных общин и ведущих конфессий.

Такой диалог, конечно, идёт, но пока ещё не стал системным. В условиях развития религиозной жизни, активной миграции и эксцессов экстремизма на религиозной почве, безусловно, требуется более серьёзное и масштабное взаимодействие заявленных участников такого диалога в рамках гражданского общества и с целью формирования общероссийской идентичности. И Русская Православная Церковь как наиболее крупная религиозная конфессия в нашей стране могла бы во взаимодействии с парламентской партией придать этому диалогу новый импульс и масштаб.

Если же обратиться к фундаментальным программным положениям партии СР, то и здесь можно обнаружить параллели. Речь идёт о главных ценностях партии: Справедливость, Свобода, Солидарность.

О задачах создания в России социального государства и социально ориентированной рыночной экономики говорится и в программах других партий. Однако в плане объединяющих ценностей наиболее острой является именно тема справедливости и солидарности.

В ОСК РПЦ читаем: "Продолжая на земле служение Христа, Который отождествил Себя именно с обездоленными, церковь всегда выступает в защиту безгласных и бессильных. Поэтому она призывает общество к справедливому распределению продуктов труда, при котором богатый поддерживает бедного, здоровый – больного, трудоспособный – престарелого. Духовное благополучие и самосохранение общества возможны лишь в том случае, если обеспечение жизни, здоровья и минимального благосостояния всех граждан считается безусловным приоритетом при распределении материальных средств" (VI, 6).

Попутно обратим внимание на конкретизацию этой темы в общеправославном Послании, подписанном 12 октября 2008 года главами всех поместных церквей, включая патриарха Московского и всея Руси Алексия II:
"Пропасть между богатыми и бедными драматически разрастается вследствие экономического кризиса, который является результатом извращённой экономической деятельности, лишённой человеческого измерения и не служащей подлинным потребностям человечества, а также погони финансистов за наживой, часто приобретающей маниакальный характер. Жизнеспособна лишь такая экономика, которая сочетает эффективность со справедливостью и общественной солидарностью".
Общая ответственность

Мы перечислили только самые очевидные пересечения в сфере общественной озабоченности церкви и партий, бросающиеся в глаза при сравнении церковных и партийных документов. Разумеется, предметом живого диалога должна быть "не буква, а дух".

И несомненно, что в ходе такого взаимодействия обнаружится общность по многим иным позициям – от обозначенных в программе СР вопросов о путях преодоления разделений в обществе (и, в частности, о поддержке соотечественников за рубежом, о чём говорится и в документах других партий) до более общего вопроса обеспечения тесного сотрудничества власти и общественных организаций (в данном случае – организаций церковных и самой церкви в целом). Обнаружится, конечно, и разномыслие, и различие акцентов. Но на то и диалог, чтобы обогащать друг друга различием точек зрения, подходов, озабоченностей.

В заключение – краткая цитата из программы "Справедливой России": "Культурная традиция взаимопомощи и солидарности, этика коллективных действий существуют в России испокон веков. И сегодня найти своё место в глобальном мире мы можем только сообща... Люди не должны утрачивать ощущение общей цели, исторической общности и личной сопричастности к судьбе страны".

Вряд ли наше общество сможет достичь состояния солидарности и сопричастности общей судьбе без совместных усилий всех основных субъектов социального и политического действия. Одним из таких общественных субъектов сегодня, несомненно, является Русская Православная Церковь. Но субъектом именно особым, хранящим и отстаивающим духовные и нравственные основы общественного бытия. И поэтому её вклад в общее дело особенно важен в ситуации переходной эпохи.

Взаимодействие церкви и политических партий, представленных в органах законодательной власти, – это не просто требование времени. Идея такого взаимодействия логически вытекает из общей ответственности церкви и народных представителей.

Ибо согласно социальной доктрине самой Русской Православной Церкви, "Церковь, по заповеди Божией, имеет своей задачей проявлять заботу о единстве своих чад, о мире и согласии в обществе, о вовлечении всех его членов в общий созидательный труд" (V, 2).

А в списке тем для рассмотрения в комиссиях Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, утверждённом на первом заседании его президиума 29 января 2010 года, значится и такая тема: "Церковь и политические партии".
Итак, дело именно за партиями.


Александр Щипков
Источник: "Литературная Газета"