Лента: Религия

8 января 2010 года исполнилось девяносто лет с момента провозглашения Чехословацкой Гуситской Церкви — особой конфессии, которая сочетает в себе элементы различных церковных традиций. Портал «Богослов.Ru» публикует статью доцента Киевской Духовной Академии В.В. Буреги, посвященную истории создания Чехословацкой Гуситской Церкви.
Чехословацкая Гуситская Церковь, несмотря на свое название, не имеет прямой исторической связи с гуситским движение XV века. Она была создана в Праге в 1920 году. Изначально она именовалась просто Чехословацкой Церковью, а прибавка «Гуситская» была внесена в ее официальное название лишь в 1971 году. Провозглашение Чехословацкой Церкви в 1920 году стало определенным итогом развития чешского католического модернизма, истоки которого относятся к последней четверти XIX века, а также результатом всплеска антикатолических настроений, охвативших чешское общество после провозглашения независимой Чехословацкой республики 28 октября 1918 года. Тем не менее, с момента своего создания эта конфессия всегда подчеркивала, что считает себя наследницей гуситской традиции.

«Прочь от Рима!»

Церковная история Чехии, как известно, складывалась очень не просто. Восточное христианство, принесенное сюда святыми Кириллом и Мефодием в IX веке, уже к концу XI века было практически полностью вытеснено латинским обрядом. Однако в XV веке после смерти Яна Гуса и начала гуситских войн Чехия фактически вышла из подчинения Римскому престолу и стала первой некатолической страной Западной Европы. После включения земель Чешской короны в состав монархии Габсбургов (в XVI веке) здесь полным ходом начинается процесс «рекатолизации», то есть восстановления позиций Римской Церкви. И вплоть до начала ХХ века католицизм занимал в Чешских землях господствующее положение.

После распада Австро-Венгерской империи и создания в октябре 1918 года независимой Чехословацкой республики (ЧСР) Римско-Католическая Церковь в новом государстве лишилась той поддержки, которую она имела со стороны Габсбургов. В Чехословакии с первых дней ее существования поднялась мощная волна антиавстрийских настроений, неотъемлемой частью которых было и антикатолическое движение. В прессе появились многочисленные статьи с огульной критикой Римской Церкви, высмеивались реальные и мнимые пороки духовенства, активно поддерживалась идея отделения Церкви от государства, конфискации церковных имений, лишения Католической Церкви всех прав и привилегий. Лозунги «Прочь от Габсбургов!» и «Прочь от Рима!» безоговорочно поддерживались практически всеми чешскими политическими и общественными силами.

Непосредственным поводом для взрыва антиримских настроений послужила позиция высшей католической иерархии в Чехии в годы первой мировой войны. Во время войны католический епископат занимал однозначно проавстрийскую позицию. Несмотря на то, что большинство чешских национальных партий в последний год войны открыто призывали к расчленению империи Габсбургов и созданию независимого Чехословацкого государства, католические политики сохраняли лояльность австрийской короне, фактически отвергая идею национальной независимости. Поэтому на момент провозглашения Чехословацкой республики Римско-Католическая Церковь однозначно воспринималась в Чехии как антинациональная политическая сила, влияние которой в новом государстве нужно свести к минимуму.

Пражский архиепископский престол на момент провозглашения независимости занимал австрийский шляхтич Павел Гуин. Узнав о создании Чехословацкого государства, он покинул пределы республики и уехал в Швейцарию, откуда позднее перебрался в Италию[1]. После этого архиепископский престол оставался вакантным в течение одиннадцати месяцев. Поступок Гуина лишь усилил в Чехии неприязнь к католической иерархии.

Чешский католический модернизм

Провозглашение независимости Чехословакии дало новый толчок развитию чешского католического модернизма, зарождение которого относится к последней четверти XIX века. Как известно, главной причиной появления католического модернизма был конфликт быстроразвивающейся науки с традиционным католическим мировосприятием. Модернисты стремились примирить науку и религию, делая очевидные уступки в пользу науки. Впрочем, католический модернизм не был однородным явлением. В каждой стране он имел свои специфические черты.

В Чешских землях модернистские настроения были связаны с ростом интереса к национальной истории и культуре. Изучение кирилло-мефодиевского и гуситского наследия привело к формированию в Чехии и Моравии специфической программы церковных реформ. В 1900 году несколько молодых чешских католических священников создали организацию «Католицка модерна» (Katolická moderna), ставшую рупором модернистских идей. Печатным органом движения был журнал «Новая жизнь» («Nový život», выходил с 1896 по 1907 годы). 22 мая 1902 года в Праге было создано Земское Объединение чешского католического духовенства (Zemská jednota českého katilického duchovenstva), признанное Пражской консисторией и городскими властями и ставшее организационной опорой чешского модернизма[2].

Требования модернистов сводились к следующему: восстановить традицию выборов высших иерархов низшими клириками, возродить наследие святых Кирилла и Мефодия (создание автономной Чешской церковной области, введение в ней богослужения на родном языке и открытие славянской богословской академии), сделать целибат духовенства добровольным, реформировать духовную школу (придать ей национальный характер, ввести новейшие педагогические методики), улучшить социальное положение духовенства[3].

Однако уже в 1907 году развитие модернизма было приостановлено. 2 июля 1907 года папа Пий X издал декрет «Lamentabili», осудивший модернизм как один из грехов современного мира, а 8 сентября была опубликована энциклика «Pascendi Dominici gregis», подтвердившая осуждение модернизма и объявившая о роспуске католических модернистских организаций[4]. После этого Объединение чешского католического духовенства было распущено[5].

Таким образом, программа, выдвинутая модернистами, не была реализована. При этом модернистское движение вскрыло одну очень важную проблему. Стало очевидно, что бурно развивающееся чешское национальное самосознание входит в конфликт с господствующей в Чешских землях принадлежностью населения к Католической Церкви. Беспристрастное изучение чехами своего прошлого не могло не привести к выводу, что наиболее славные страницы национальной истории тесно связаны с антикатолическими выступлениями (гуситская эпоха), а время наибольшего упадка (габсбургский период) связано с восстановлением в Чешских землях позиций католицизма. Так что к началу ХХ века обозначился опасный для Католической Церкви конфликт между чешским национальным и религиозным чувством. И то, что этот конфликт не был тогда преодолен и модернистское движение было подавлено административными методами, проблему лишь усугубило.

Несмотря на роспуск Объединения, традиция католического модернизма в Чехии и Моравии не прерывалась вплоть до провозглашения независимого Чехословацкого государства. Не потеряли своей актуальности и основные требования модернистов. Поэтому не удивительно, что уже 28 октября 1918 года представители католического духовенства, собравшиеся в Праге, заявили о возрождении сословной организации под названием Объединение чехословацкого католического духовенства (Jednota československého katolického duchovenstva)[6]. 7 ноября 1918 года состоялось учредительное собрание Объединения. Председателем организации был избран Йиндржих Шимон Баар, а его заместителем — Ксавер Дворжак[7]. К концу ноября 1918 года в Объединении состояло уже 1 300 человек[8].

В борьбе за реформу

23 января 1919 года в Праге состоялось собрание членов Объединения. На нем присутствовало 475 человек. Главным событием этого собрания стало выступление священника Богумила Заградника-Бродского. В декабре 1918 года он разослал всему католическому духовенству Чехословакии опросные листы с целью выяснить настроение умов в этой среде. В своем докладе Заградник-Бродский рассказал о результатах опросной акции. Им были получены ответы от 1 744 человек, что составляло примерно четверть всего католического духовенства республики[9]. 55 человек из числа приславших свои ответы были однозначно против реформ, 410 поддерживали проведение реформ с некоторыми оговорками, остальные — однозначно высказались за церковную реформу в Чехословакии. Доклад Б. Заградника-Бродского стал эмоциональным призывом к реформе. Он отстаивал идею демократизации Церкви, ратовал за выборность и ротацию высшего духовенства, подвергал резкой критике абсолютизм католической иерархии, имущественное расслоение духовенства, выступал за широкое привлечение мирян к участию в церковной жизни, осуждал излишнюю помпезность богослужения и театральность обрядов[10]. Наибольший резонанс вызвала та часть выступления, в которой речь шла о безбрачии духовенства. Заградник-Бродский высказался за отмену целибата. Более того, он заявил, что «часть духовенства уже сейчас живет в браке, к сожалению, тайком и подвержена влиянию своих нелегальных жен»[11].

Реакция епископата не заставила себя долго ждать. Уже через три дня (26 января) было издано пастырское послание чешских епископов[12]. Здесь были подвергнуты критике высказывания Б. Заградника-Бродского. По поводу нарушения целибата католическим духовенством епископы писали: «Наш клир ведет безупречную жизнь, и ... грехи такого рода являются лишь редкими исключениями»[13].

К июню 1919 года окончательно оформилась программа Объединения. Тогда же она была издана отдельной брошюрой[14]. Основные положения этого документа очевидным образом повторяли программу реформ, выдвинутую модернистами еще в начале ХХ века. Объединение призывало к созданию в Чехословакии католического патриархата, отделению церкви от государства, отмене обязательного целибата духовенства, совершению богослужения на чешском языке, а в некоторых исторических местах и на церковно-славянском, демократизации церковного управления, реформированию богословских и духовных учебных заведений.

Уже весной 1919 года стало очевидным наличие в Объединении двух фракций: умеренной и радикальной. Они не расходились в программе реформ. Радикалов отличала лишь предлагаемая ими тактика действий. Если умеренное крыло считало, что реформы в Чехословакии могут быть проведены лишь с санкции Ватикана, то радикалы полагали, что чехословацкое духовенство может провести их via facti (чеш. — cestou činu, рус. — путем действия), то есть без учета мнения Ватикана. Радикалы надеялись, что если реформационное движение в республике примет общенациональный характер, то это вынудит Рим признать уже совершившиеся преобразования.

В апреле 1919 года сторонники радикального пути создали внутри Объединения тайную фракцию «Огниско» (чеш. — «Ohnisko», рус. — огонь, очаг). Ее идейным лидером стал священник из Пльзня доктор Карел Фарски. Принято считать, что в тайную фракцию вошло около двухсот человек[15]. Документов о процессе создания и первоначальном этапе деятельности «Огниска» не сохранилось.

Однако в руководстве Объединения преобладали представители умеренного крыла. Поэтому главный упор был сделан на подготовку и отправку делегации в Рим. Был выработан меморандум в адрес папы Бенедикта XV, в котором в сжатой форме излагались требования чехословацкого духовенства. Делегация Объединения отбыла из Праги в Рим в субботу 21 июня 1919 года. Делегаты сначала встретились с государственным секретарем Ватикана кардиналом Пьетро Гаспарри, а 4 июля они были приняты папой Бенедиктом XV. Аудиенция длилась 35 минут. Практически все требования чешского духовенства были Ватиканом отвергнуты. Папа лишь дал свое согласие на чтение Священного Писания во время богослужения на национальном языке (однако богослужение в целом должно было и впредь совершаться по-латыни)[16].

Таким образом, переговоры делегации с Римским понтификом оказались неудачными. Надежды на быстрое проведение реформ с санкции Ватикана не оправдались. Это усилило поляризацию внутри Объединения.

6 августа «Огниско» опубликовало призыв к католическому духовенству решить via facti проблему целибата, то есть фактически призвало священников к публичному заключению гражданских браков. Одним из факторов, подтолкнувших членов фракции к таким действиям, стало принятие 22 мая 1919 года закона «Об обрядах брачного договора, разводе и препятствиях к браку». Этим законом всем гражданам Чехословакии была предоставлена свобода выбора между церковным и гражданским браком с сохранением его юридической силы в обоих случаях[17]. Таким образом, был упразднен приоритет церковного брака для католиков, и стало возможным (разумеется, с юридической, а не с канонической точки зрения) открытое заключение гражданского брака католическими клириками. Ранее же в Чешских землях действовали австрийские законы, в соответствие с которыми вступление католического священника в брак считалось преступлением и каралось лишением свободы сроком от 1 до 3 месяцев.

С сентября 1919 года члены «Огниска» стали публично заключать браки. Одним из первых это сделал Богумил Заградник-Бродски. 18 сентября он вступил в гражданский брак с писательницей Анной Плешингеровой. На страницах журнала «Право народа» он сам пояснял, что тайно состоял с ней в браке с 11 августа 1908 года[18]. После этого по Чехии прокатилась целая волна священнических браков. Многие клирики, женившись, одновременно отказывались от пастырской деятельности и переходили на светские должности[19].

Во вторник 9 сентября из Рима в Прагу пришло сообщение о назначении Пражским архиепископом профессора теологического факультета Карлова университета доктора Франтишка Кордача. Назначение вступало в силу с 19 сентября[20]. Этим назначением Рим демонстративно отверг предложение о выборности чехословацкого епископата. К тому же профессор Кордач был известен как принципиальный противник реформ. Уже 15 октября 1919 года на встрече с делегацией Объединения Кордач недвусмысленно дал понять, что не поддерживает радикальных действий членов «Огниска».

С этого времени руководство Объединения занимает умеренную позицию и не идет на обострение отношений с церковным руководством. Совсем по-другому повело себя радикальное крыло Объединения. 15 сентября «Огниско» было распущено и в тот же день создана новая организация с длинным названием: Клуб реформационных священников Объединения чехословацкого католического духовенства (Klub reformních kněží Jednoty československého katolického duchovenstva)[21]. Председателем Клуба был избран доктор Карел Фарски. В Клуб вошли около 300 человек[22].

Члены Клуба, прежде всего, занялись реформированием богослужения. Было решено «путем действия» ввести в богослужение чешский язык. Однако в то время не существовало чешского перевода латинских богослужебных книг. Поэтому Карел Фарски занялся переводом на чешский язык латинской мессы. К этой работе он приступил в середине октября, а уже к середине декабря перевод был издан тиражом 1 500 экземпляров[23]. Третья часть тиража была роздана членам Клуба, а остальные две трети разосланы по приходам с призывом совершать Рождественскую мессу (25 декабря) по-чешски[24].

В ответ на это 17 декабря 1919 года архиепископ Кордач издал пастырское послание, в котором запретил «принимать какие-либо указания и требования реформистов, чтобы литургический язык святой мессы был изменен без разрешения соответствующих властей»[25]. Несмотря на это члены Клуба совершали на своих приходах Рождественскую мессу по-чешски. Это окончательно поставило Клуб на грань раскола.

На новогодней аудиенции в Праге папский нунций Клеменцо Мицара заявил представителям чешского духовенства, что Рим не согласится на литургическую реформу в Чехии[26]. Стало очевидным, что путь via facti не достиг своей цели. Радикальные действия не вынудили Ватикан пойти на уступки, а наоборот, вызвали жесткие ответные меры. 3 января 1920 года папа Бенедикт XV направил письмо архиепископу Ф. Кордачу, в котором крайне негативно оценивал ситуацию, сложившуюся в Чехии. Реформационное движение он называл «великим злом» и требовал распустить Объединение[27].


Создание новой церкви

В этой ситуации 8 января 1920 года в Праге был созван съезд Клуба, который должен был решить дальнейшую судьбу этой организации. По сообщениям прессы на съезде присутствовало около 300 человек, включая гостей[28]. Во второй половине дня вопрос о будущем Клуба был поставлен на голосование. В нем приняли участие 215 членов организации. Действительными были признаны 211 поданных бюллетеней. 140 человек были согласны выйти из Римско-Католической Церкви, 66 человек были против раскола, 5 человек воздержались[29]. Председательствовавший на собрании Карел Фарски огласил результаты голосования и заявил о создании новой церкви[30].

10 января было подготовлено воззвание новой конфессии «Чехословацкому народу»[31]. Здесь говорилось о создании национальной церкви, а также отмечалось, что Чехословацкая Церковь «до выработки своего устава временно принимает существующий строй Римско-Католической Церкви, обновленный в духе демократии»[32]. Новая конфессия временно сохраняла богослужебный устав Римской Церкви. При этом посещение всех служб объявлялось «абсолютно добровольным». Также в воззвании говорилось, что отныне все богослужения будут совершаться только на родном языке[33]. Официально это воззвание было оглашено 11 января с кафедры собора святого Микулаша (Николая) на Старомеской плащади в Праге.

Реакция высших церковных властей не заставила себя долго ждать. 15 января 1920 года был издан декрет Конгрегации святой службы, которым раскольники были отлучены от Римско-Католической Церкви[34]. А еще через два дня — 17 января — было опубликовано пастырское послание чешско-моравских католических епископов, объявившее о роспуске Объединения чехословацкого католического духовенства[35]. В течение 1920 года последовали отлучения от Католической Церкви всех священников, заключивших браки. Например, доктор Карел Фарски был отлучен от Римско-Католической Церкви решением Пражского архиепископского суда от 17 июня 1920 года (N.E. 8961)[36]. Католикам также было запрещено сотрудничать с журналами «Право народа» и «Чески запас» (Český zápas), в которых активно пропагандировались реформационные идеи.

Таким образом, с января 1920 года в Чехословакии появилась новая христианская конфессия, изначально именовавшая себя «Чехословацкой Церковью» или «Чехословацкой Народной Церковью».


Контакты с Сербской Православной Церковью

С момента появления Чехословацкой Церкви была очевидна ее главная внутренняя проблема. В воззвании от 10 января 1920 года более или менее ясно излагалась лишь отрицательная программа. Новая конфессия протестовала против римского деспотизма и выступала за демократизацию церковной жизни. При этом кроме тезиса о свободе совести и призыва к использованию в богослужении национального языка, в воззвании отсутствует какая-либо положительная программа действий. Это обусловлено весьма динамичным и во многом неожиданным для самих членов Клуба развитием событий на рубеже 1919-1920 годов. На момент провозглашения новой конфессии ее вожди просто не знали, куда идти дальше.

Стремление установить связь с древней церковной традицией подтолкнуло руководство Чехословацкой Церкви к началу переговоров на предмет возможного объединения с Сербской Православной Церковью (СПЦ). Первые подобные контакты относятся к августу 1920 года. Тогда К. Фарски и Б. Заградник-Бродский встретились с епископом Нишским Досифеем (Васичем), которому высказали свое желание начать официальные переговоры с Сербской Церковью. 6 сентября 1920 года в здании посольства Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев в Праге представители Чехословацкой Церкви официально вручили епископу Досифею меморандум, в котором излагались условия, на которых Чехословацкая Церковь соглашалась присоединиться к православию. В документе выказывалась готовность принять вероучение Православной Церкви, выраженное в Никео-Цареградском Символе веры и постановлениях семи Вселенских Соборов, а также каноны и предписания Сербской Православной Церкви «с сохранением свободы совести и свободного религиозного развития». При этом Чехословацкая Церковь просила разрешить использование в богослужении национального языка, временно сохранить прежний (западный) богослужебный устав, принять бывшее католическое духовенство в общение без перерукоположений, разрешить духовенству вступать в брак не только перед посвящением, но и после хиротонии, и не один раз, а дважды и даже трижды, разрешить поставление во епископы кандидатов, состоящих в браке, направить в Чехословакию делегата Сербской Церкви, который бы на первое время стал епископом Чехословацкой Церкви, рукоположить для Чехословацкой Церкви епископов, которые бы приняли на себя руководство ею как Церковью автокефальной, утвердить за новой конфессией наименование «Чехословацкая Православная Церковь или Чехословацкая Кирилло-Мефодиевская Церковь или Чехословацкая Церковь»[37].

1 декабря 1920 года Архиерейский Собор СПЦ, заслушав отчет епископа Досифея о его деятельности в Чехословакии, принял постановление (№ 132) о направлении его в ЧСР в качестве своего официального делегата[38]. В марте 1921 года владыка вновь прибыл в Прагу. С собой он привез письмо Архиерейского Собора, в котором были даны ответы на все пункты Меморандума[39]. Сербская Церковь считала возможным удовлетворить все требования Чехословацкой Церкви за исключением лишь вопроса о втором и третьем браке духовенства и о женатом епископате: «Вопрос второго брака духовенства, — говорилось в письме, — сейчас обсуждается, и принятое решение будет иметь силу для всей Православной Церкви. Наша Сербская Православная Церковь надеется, что ее сестра — Чехословацкая Церковь будет иметь достаточное количество образованных и с канонической точки зрения подходящих для епископского служения кандидатов»[40].

Сближение с православием было неоднозначно воспринято членами Чехословацкой Церкви. Некоторые лидеры новой конфессии не считали необходимым сохранение традиционного церковного вероучения и канонического устройства. Например, Карел Фарски в апреле 1921 года опубликовал статью, где высказывался за отказ от епископальной системы церковного управления и считал возможным принятие пресвитерианского устройства «без епископских посвящений или же с посвящением, преподаваемым через возложение рук старейшин на избранных кандидатов по образцу Древней Церкви»[41]. Тем не менее, Собор Чехословацкой Церкви, работавший в Праге 29 августа 1921 года, принял в качестве официального учения Никео-Цареградский Символ веры и постановления семи Вселенских Соборов. Также Собор избрал трех кандидатов во епископы и обратился к Сербской Православной Церкви с просьбой об их рукоположении[42].

Однако из трех избранных кандидатов был рукоположен во епископы лишь один — Матей Павлик. Он принял в Сербии монашество с именем Горазд и 25 сентября 1921 года в Белграде был рукоположен во епископа Моравско-Силезского. Хиротонию возглавил Сербский Патриарх Димитрий, которому сослужили митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий), митрополит Скопльский Варнава, епископ Нишский Досифей и епископ Битольский Иосиф[43].


«Православный кризис»

   В 1922 году имевшаяся в Чехословацкой Церкви поляризация мнений по вопросу сближения с православием заметно усилилась. В конце июля 1922 года епископ Горазд отправился в путешествие в Соединенные Штаты Америки. Он пробыл за океаном до января 1923 года, занимаясь здесь организацией общин Чехословацкой Церкви среди чешских, словацких и закарпатских эмигрантов. Его отсутствие на родине существенно ослабило позиции православной фракции и подтолкнуло радикальное крыло к решительным действиям.

В конце августа 1922 года в свет вышла книга, сыгравшая решающую роль в дальнейшем развитии Чехословацкой Церкви. Это был «Чехословацкий катехизис», написанный доктором Карелом Фарским и профессором Франтишком Калоусом. В подзаголовке было указано, что катехизис является учебником «для молодежи и верующих Чехословацкой Церкви»[44]. Эта небольшая книжечка (менее 30 страниц текста с иллюстрациями) стала манифестом радикального крыла Чехословацкой Церкви.

Уже на первых страницах книги мы встречаем не совсем традиционные определения самых основополагающих христианских понятий. Например, Бог именуется «Живым Законом мира»[45], а Дух Святой определяется как «Божье вдохновение в человеке»[46]. Одной из центральных доктрин катехизиса является учение о пророческом служении: «Пророки — это люди, которые искали правду Божию и, познав правду, учили народы новой жизни... Мы признаем Иисуса Христа своим самым великим Пророком». Поэтому «называем Его нашим Единым Господом (Мф. 20, 20-28; Гал. 1, 1-5; 1 Петр. 1,1)... Другие славные пророки человечества — это Моисей, Сократ, Мухаммед, Заратустра, Будда, Конфуций и другие... Чехословацкими национальными пророками являются Кирилл и Мефодий, Ян Гус, Ян Амос Коменски, наши народные будители[47] и освободители... Дело пророков люди сохраняют и передают устно и письменно... Изложение наследия пророков называется преданием (традицией)»[48]. Катехизис утверждает, что человечество и сегодня нуждается в новых пророках: «Новые пророки нужны человечеству потому, что прежние пророки всей правды Божией не возвестили, или же их пророчество полностью не сохранилось, или же преданием было искажено»[49].

Из такого учения о пророческом призвании вытекает особая христология. «Иисус Христос лучше всех познал, изложил и завещал всем людям нравственный закон Божий (Ин. 10, 11-16)». В катехизисе ничего не говорится о Христе как о Воплощенном Слове Божием. На вопрос: «Когда Иисус соединился с Богом?», дается следующий ответ: «Иисус соединялся с Богом в течение всей Своей жизни и соединился с Ним перед Своей смертью, когда молился: Отче! не Моя воля, но Твоя да будет (Ин. 10, 30; Лк. 22, 42)»[50].

Многие аспекты христианского вероучения в катехизисе вообще не затрагиваются. Например, здесь ничего не говорится о Пресвятой Троице, о Божией Матери, о загробной жизни, о почитании икон и святых, о бытии добрых и злых духов.

«Чехословацкий катехизис» не остался лишь частным мнением своих авторов. Он был одобрен Западно-Чешским и Восточно-Чешским диоцезными советами в качестве официального вероучительного документа[51]. Лишь Моравско-Силезский диоцез (во главе которого стоял епископ Горазд) не одобрил катехизиса.

Ознакомившись с «Чехословацким катехизисом», епископ Досифей заявил, что «содержание катехизиса выступает против главнейших основ христианства» и не соответствует «всем вообще христианским исповеданиям»[52]. Моравско-Силезский диоцезный совет поддержал эту точку зрения[53]. В конце октября 1922 года в Праге епископ Досифей встретился с Карелом Фарским. В ходе беседы выяснилось принципиальное расхождение их мировоззренческих позиций. После встречи епископ Досифей заявил, что его миссия в Чехословацкой Церкви закончена, и уехал в Сербию[54]. 5 ноября 1922 года катехизис прочел и находившийся в Америке епископ Горазд[55]. Он сразу же отправил в Оломоуц письма в адрес Моравских диоцезного совета и диоцезного собрания, в которых однозначно осудил содержание этой книги и подтвердил свою принципиальную приверженность православному вероучению[56].

Тем не менее Сербская Православная Церковь прекратила официальные контакты с Чехословацкой Церковью, и епископ Горазд оказался в двусмысленном положении. С одной стороны, он оставался епископом Чехословацкой Церкви, с другой, Сербская Церковь считала его своим иерархом. В течение почти двух лет владыка Горазд вел борьбу за сохранение православного вероучения в Чехословацкой Церкви. И лишь в июле 1924 года он официально заявил о своем выходе из этой конфесии. С этого времени он со своими сторонниками занимался организацией структур Православной Церкви в Чехии вне связи с Чехословацкой Церквью. События 1922-24 годов в чешской литературе принято называть «православным кризисом» в Чехословацкой Церкви.


В поисках новой идентичности

В начале 1925 года произошло событие, окончательно поставившее точку в дискуссиях об идейной ориентации Чехословацкой Церкви. 6 января в Праге в храме святого Микулаша на Староместской площади состоялось рукоположение во епископы Карела Фарского, Густава Прохазки и Фердинанда Стибора. На ставленников возложили руки 12 человек, из которых шестеро были священниками (точнее — бывшими католическими священниками) и шестеро — мирянами. После этого Карел Фарски был провозглашен патриархом Чехословацкой Церкви. Таким образом, Чехословацкая Церковь окончательно отказалась от традиционного церковного устройства. Можно уверенно говорить, что апостольское преемство иерархии в этой конфессии не сохранилось.

В области вероучения в Чехословацкой Церкви также утвердились более чем либеральные взгляды. Сам Карел Фарски скончался в 1927 году и по своему собственному завещанию был кремирован. После его смерти главным идеологом Чехословацкой Церкви стал профессор Алоиз Списар. В своих сочинениях Списар прямо отрицал веру в Бога-Троицу, телесное воскресение и другие основополагающие христианские догматы[57]. В соавторстве с Ф. Калоусом он подготовил второе, существенно дополненное издание катехизиса под названием «Учение христианской религии для верующих Чехословацкой Церкви»[58]. Именно в этой редакции и было принято вероучение Чехословацкой Церкви на ее Соборе 28-29 марта 1931 года.

Крайний либерализм, проявленный основателями Чехословацкой Церкви в сфере вероучения, вызвал резкую критику со стороны не только православных иерархов, но также со стороны католических и протестантских теологов. В католическом лагере наиболее заметными были публикации профессоров Карлова университета Йозефа Шусты и Йозефа Пекаржа, увидевшие свет уже в первые дни после создания Чехословацкой Церкви[59]. Из протестантских богословов наиболее последовательным и принципиальным критиком Чехословацкой Церкви был профессор Йозеф Лукл Громадка (принадлежавший к Чешско-братской Церкви). Вскоре после создания новой конфессии Громадка писал, что главные лозунги реформаторов не были по-настоящему продуманы и осмыслены, и поэтому «под ними каждый понимал, что ему хотелось и что нравилось их поверхностному в религиозном отношении окружению». А после появления «Чехословацкого катехизиса» он верно заметил, что основатели новой конфессии выдвигали фактически не религиозные, а национально-политические лозунги. Громадка отмечал узость богословского кругозора авторов катехизиса и обвинял их в незнании классиков христианской мысли[60].

Таким образом, и Православная, и Католическая, и протестантские церкви отнеслись к вероучительным построениям Чехословацкой Церкви весьма критично. И несмотря на то, что в начале 1920-х годов Карел Фарски неоднократно заявлял, что объединение Чехословацкой Церкви с Чешско-братской Церковью — это лишь вопрос времени, такое объединение так и не осуществилось. Традиционные чешские протестанты считали новопровозглашенную конфессию излишне либеральной.

Тем не менее Чехословацкая Церковь уже в 1920-е годы стала одной из наиболее многочисленных конфессий в Чехии и Моравии. Так уже во время переписи 1921 года членами Чехословацкой Церкви назвали себя 525 332 человека, что составило 5,23 % населения республики[61]. К 1930 году количество приверженцев новой церкви выросло до 779 672 человек (7,3 % населения), а перепись 1950 года зафиксировала 946 813 членов Чехословацкой Церкви (10,64 % населения). Впрочем, следует иметь в виду, что поддержка новой конфессии в разных регионах республики была различной. Подавляющее большинство членов Чехословацкой Церкви проживало в исторической Чехии. В Моравии и Силезии их было значительно меньше, а в Словакии число сторонников новой конфессии всегда было крайне незначительным. Например, если в 1921 году в Чехии к Чехословацкой Церкви себя отнесли 437 377 человек, то в Словакии их было всего лишь 1 910 человек. Дело в том, что в Словакии антикатолические настроения, захлестнувшие Чехию в 1918-1919 гг, не нашли заметной общественной поддержки. Здесь Католической Церкви удалось сохранить достаточно прочные позиции. Таким образом, прилагательное «Чехословацкая» в названии новой конфессии отражало, скорее, желанную перспективу ее развития, нежели актуальное состояние.


Некоторые выводы

Подводя итог нашему историческому экскурсу, следует еще раз подчеркнуть, что раскол в Католической Церкви в Чехословакии в 1920 году был в значительной мере обусловлен политическими факторами. Антикатолические настроения были подогреты проавстрийской ориентацией католической иерархии и ее позицией в годы войны. Именно поэтому Чехословацкая Церковь с самого начала своего существования постоянно подчеркивала свой национальный и революционный характер. Создание новой церкви мотивировалось национальными потребностями «чехословацкого народа». Лидеры Чехословацкой Церкви стремились представить себя обществу в качестве наследников выдающихся национальных деятелей прошлого, в качестве продолжателей, прежде всего, гуситской традиции.

Во-вторых, бурные события 1919-1920 годов стали фактической попыткой разрешить конфликт между чешским национальным и религиозным чувством. Весьма характерно, что поначалу Чехословацкая Церковь не внедряла каких-либо новшеств в сфере вероучения и церковного устройства. Ее программа говорила почти исключительно об обрядовых реформах, приближающих церковь все к тем же «потребностям народа».

В-третьих, изначальная внутренняя неоднородность Чехословацкой Церкви не позволила реализовать проект присоединения этой конфессии к Сербской Православной Церкви. Лишь умеренное крыло Чехословацкой Церкви, лидером которого был епископ Горазд, вошло в состав Сербского Патриархата. Однако большая часть членов новой конфессии предпочла путь радикальной церковной реформы и фактического отказа от традиционного церковного устройства.

Итогом бурных процессов первых лет чехословацкой независимости стали существенные перемены в конфессиональной карте региона. Уже к началу 1920-х годов Католическая Церковь потеряла в Чехословакии более миллиона своих верующих, из которых около половины стали членами новопровозглашенной Чехословацкой Церкви.


Бурега Владимир Викторович
Источник: "Богослов"

---

[1] Marek Pavel. České schisma. Příspěvek k dějinám reformního hnutí katolického duchovenstva v letech 1917-1924. Rosice, 2000. S. 18.

[2] Подробнее о чешском католическом модернизме см.: Marek Pavel. Apologetové nebo kačíři? Studie a materiály k dějinám české katolické moderny. Rosice, 1999; Modernismus – historie nebo výzva? Studie ke genezi českého katolického modernismu / Zdeněk Kučera, Jan B. Lášek (ed.). Brno, 2002.

[3] Frýdl David. Reformní náboženské hnutí v počatcích Československé republiky: snaha o reformu katolicizmu v Čechách a na Moravě. Brno, 2001. S. 27-29.

[4] Frýdl David. Op. cit. S. 30.

[5] Kaňák Miloslav. Z dějin reformního úsilí českého duchovenstva. (Dĕjina zkratka let 1800-1920). Praha, 1951. S. 86.

[6] Kaňák Miloslav. Op. cit. S. 91. Frýdl David. Op. cit. S. 36.

[7] Lach Jiří. K církevnímu rozkolu v Československu v letech 1918-1921 // Marek Pavel, Červený Vladimír, Lach Jiří. Od Ka­tolické moderny k českému církevnímu rozkolu. Rosice, 2000. S. 13.

[8] Frýdl David. Op. cit. S. 41.

[9] Marek Pavel. K problematice církevního rozkolu v Československu v roce 1920 // Český časopis historický. Číslo l (99), 2001. S. 97.

[10] Полностью текст доклада см. в: Marek Pavel. České schisma. S. 231-250.

[11] Там же. S. 242.

[12] Полный текст послания см. в: Marek Pavel. České schisma. S. 256-257.

[13] Marek Pavel. České schisma. S. 257.

[14] Obnova církve katolické v Československé republice. Návrh Jednoty československého duchovenstva v Praze. Praha, 1919.

[15] Marek Pavel. České schisma. S. 53.

[16] Frýdl David. Op. cit. S. 92.

[17] См.: Tretera J. R. Stát a církve v České republice. Kostelní Vydří: Karmelitánské nakladatelství, 2002. S. 35-36.

[18] Pravo národa. Roč. II. 1919. Č. 18. S. 297.

[19] Marek Pavel. České schisma. S. 55.

[20] Ordinariátní list Pražské Arcidiecéze. 1919. Č. 9.

[21] Frýdl David. Op. cit. S. 119.

[22] Marek Pavel. České schisma. S. 57.

[23] Český misál. Praha, 1919.

[24] Kaňák Miloslav. Dr Karel Farský. O životĕ a díle prvního patriarchy církve československé. Praha, 1951. S. 26-29.

[25] Полный текст послания см.: Marek Pavel. České schisma. S. 280-286.

[26] Kaňák Miloslav. Dr Karel Farský. S. 30.

[27] Полный текст письма см. в: Marek Pavel. České schisma. S. 287-288.

[28] Frýdl David. Op. cit. S. 145.

[29] Frýdl David. Op. cit. S. 147.

[30] Kaňák Miloslav. Dr Karel Farský. S. 42.

[31] Полный текст см. в: Cinek F. Op. cit. S. 28-29. Marek Pavel. České schisma. S. 298-299.

[32] Цит. по: Marek Pavel. České schisma. S. 298.

[33] Marek Pavel. České schisma. S. 298.

[34] Текст декрета см. в: Frýdl David. Op. cit. S. 160.

[35] Текст см. в: Marek Pavel. České schisma. S. 302-304.

[36] Латинский текст судебного постановления см. в: Frýdl David. Op. cit. S. 205.

[37] Полный текст меморандума см. в: Grigorič V. Pravoslavná církev ve státě Československém. Praha, 1928. S. 88-90; Cinek F. K náboženské otázce v prvních letech naší samostat­nosti 1918-1925. Olomouc, 1926. S. 43-46.

[38] Gorazd (Pavlik), biskup. O krizi v církvi československé. S 11.

[39] Полный текст ответа см. в: Cinek F. Op. cit. S. 72-75. Grigorič V. Op. cit. S. 97-98.

[40] Cinek F. Op. cit. S. 74.

[41] Цит. по: Cinek F. Op. cit. S. 77-78.

[42] Grigorič V. Op. cit. S. 101.

[43] Grigorič V. Op. cit. S. 107.

[44] Farský K. Kalous F. Československý katechismus. Učebnice pro mládež a věřící církve československé. Příbram, 1922.

[45] Farský K. Kalous F. Op. cit. S. 3.

[46] Farský K. Kalous F. Op. cit. S. 5.

[47] Будители (buditelé) – деятели чешского национального Возрождения XIX века.

[48] Farský K. Kalous F. Op. cit. S. 11-12.

[49] Farský K. Kalous F. Op. cit. S. 12.

[50] Farský K. Kalous F. Op. cit. S. 5.

[51] Cinek F. Op. cit. S. 109.

[52] Za pravdou. Roč. II (1922). Č. 41.

[53] Za pravdou. Roč. II (1922). Č. 42.

[54] Cinek F. Op. cit. S. 116.

[55] Episkop Gorazd. Izveštaj o desetogodišnjem radu Svetom Arhijerejskom Sinodu Srpske Pravoslavne Crkve u Beogradu (Ep. Br. 626/31, 23 septembra 1931 g). S. 5. Archív pravoslavné církve Olomouc. Složka «Srbská církev».

[56] Grigorič V. Op. cit. S. 127.

[57] См., например: Spisar A. Křest ansa věrouka v duchu církve československé. Praha, 1932. S. 37, 45.

[58] Učení náboženství křest anského pro věřící církve československé. II vydaní. Dle otkazu Karla Farského formou katechismou sestavili a rozčírili Fr. Kalous a Al. Spisar, duchovní církve československé. V Příbrami, 1929.

[59] Cinek F. Op. cit. S. 29-38. См. также: Konečný Jan, Dr. Československý katechismus – rozklad křest anstvi. (Rozbor katechismu dra Farského a Kalouse). Hradec Králové, 1922; Čemu věří církev československá? Hlučín ve Slezsku, 1933.

[60] Cinek F. Op. cit. S. 56-58, 64-65. См. также: Hromádka Josef Lukl. čes­koslovenská církev // Křest aská revue. Roč. V. Praha, 1932. S. 196-200; 233-241; 299-303; Hromádka Josef Lukl. K literatuře o církve československé // Křest aská revue. Roč. V. S. 246-249.

[61] Marek Pavel. Církevní krize na počátku první Československé republiky (1918-1924). Brno, 2005. S. 14.