Лента: Религия

21 декабря исполняется 130 лет со дня рождения, наверное, самой противоречивой фигуры российской истории XX столетия – Иосифа Виссарионовича Сталина. Вопрос об отношении к нему вот уже 20 лет буквально раскалывает российское общество. И вероятно, так будет продолжаться еще долго. Редакция «Русского журнала» решила спросить отца Андрея Кураева, как он относится к феномену «культа личности Сталина» и как на рост популярности фигуры Сталина в российском обществе должна реагировать Русская Православная Церковь.


РЖ: Уважаемый отец Андрей, как Вы относитесь к возрождению культа личности Сталина? Как Вы полагаете, можно ли обнаружить в этом процессе возрождение неких элементов языческого культа или, наоборот, в культе Сталина находят отголосок элементы традиционно-монархического сознания?

Андрей Кураев: Говорить о том, что в России возрождается культ Сталина нельзя. Это будет слишком резкая характеристика для того, что происходит. Но, действительно, в сознании изрядной части населения России, в том числе, к сожалению, и тех, кто считает себя православными христианами, присутствует слишком благодушное отношение к личности этого человека и к проводимой им политике. И это очень грустно.

Причина этой грусти достаточно ясна. Благодушное восприятие населением России имени и наследия Иосифа Сталина означает, что российским обществом не понято самое главное наследие сталинизма – отношение к людям как к колесикам и винтикам некоего чудовищного механизма. Поэт Наум Коржавин однажды очень точно выразил миропонимание людей, подобных Сталину: «Мне предать их нетрудно, верю с детства почти, что измятые судьбы – лишь издержки пути». Вера в то, что искалеченные человеческие судьбы – это всего лишь издержки на пути в «светлое будущее», действительно является главной аксиомой коммунистического мировоззрения. Коммунисты всегда считали так: цель оправдывает средства. А под целью они понимали сохранение партийной коммунистической власти, под руководством которой достигается тотальное счастье всего человечества, которое, по-моему, счастьем уж точно не является. Они рассуждали: «Лес рубят – щепки летят». Эта готовность видеть в людях щепки и есть, с одной стороны, условие сталинизма, а с другой стороны, его следствие. Конечно, понятно, что не Сталин сотворил такое инструментально-тоталитарное отношение к человеку. Это весьма древнее и архаичное умонастроение. Таким образом, я согласен с вами, что в сталинизме, как мировоззрении, можно обнаружить элементы самого натурального язычества, которому оппонировала евангельская фраза: «Что пользы человеку, если он весь мир приобретет, а душу свою потеряет».


РЖ: Как, по Вашему мнению, большинство верующих православных относится к личности Сталина? Можно ли говорить о существовании такого явления, как религиозный сталинизм?


А.К.: Я думаю, что большинство православных верующих вполне нормальные люди, и поэтому к Сталину они относятся как к одному из палачей своего народа и мучителю православных. Что касается феномена православного сталинизма, то это удел некоторых простых прихожан, активно пользующихся интернетом. По большей части, это люди, желающие оправдать свою ненависть к окружающему миру и свою невостребованность в этом мире. Они не интересны ни обществу, ни государству и даже, по большому счету, самой Церкви. Соответственно, их писательские или политические опыты никому никем не востребованы. От этой своей немощи они изнывают и, соответственно, пробуют доказать, что в их бесталанности виноват кто-то другой, а на этого другого и надо найти управу, в лице сталинской опричнины.


РЖ: Можно ли утверждать, что религиозное возрождение России приведет к снижению интереса к Сталину и, соответственно, к меньшей востребованности обществом его наследия?


А.К.: Я надеюсь, что в России наконец-то закончится период возрождения православия и начнется возрождение христианства. За последние 20 лет в нашей стране слишком много говорили о Церкви как хранительнице национальных традиций и, вследствие этого, очень часто забывали о Евангелии и о Христе. Патриарх Алексий Второй даже говорил об утрате христоцентричности церковного сознания. По-своему понятно почему восприятие православия было изуродовано, превратившись в подобие национальной идеологии. Это была неизбежная реакция на шок утраты великой родины, Советского Союза, и на гайдаро-чубайсовскую шокотерапию. Но все-таки пора уже от этого выздоравливать. А чтобы выздороветь, необходимо вспомнить, что слово «православный» – это прилагательное к слову «христианин». Как только вернется Евангелие, а вместе с Евангелием в сознание людей вместо Ивана Грозного и Сталина вернется Христос, тогда люди, надеюсь, поймут и истину Достоевского о слезинке ребенка, и многое другое.


РЖ: Не кажется ли Вам, что если бы Церковь заняла более антисоветскую позицию, то, соответственно, в российском обществе наблюдался бы и меньший интерес к личности Сталина?


А.К.: Я уверен, что позиция Церкви не должна быть ни антисоветской, ни просоветской, ни антисталинской, ни просталинской. Церковь должна быть с Христом, Церковь должна оставаться Церковью.


Беседовал Константин Аршин
Источник: "Русский Журнал "