Лента: Религия

Лекция архиепископа Волоколамского Илариона, главы ОВЦС, которую владыка прочел на первом занятии молодежных курсов «Основы Православного мировоззрения» в Политехническом музее.

— Дорогие отцы, дорогие братья и сестры, я очень рад сегодня присутствовать здесь, в Политехническом музее, где существует очень давняя традиция проведения лекций на религиозные темы для широкого круга людей, в том числе, наверное, и для тех, кто не относит себя к Православной Церкви или кто находится на пути к Церкви.

Традиция эта существовала еще в дореволюционное время. Она была прервана во времена гонений, но сейчас она возобновилась, и очень радостно, что имеется такая платформа для общения между представителями Церкви и теми людьми, которым небезразлична религиозная тематика.

Я хотел бы начать с воспоминания о том времени, которое многие из вас уже не помнят, а многие еще помнят. Это время, когда религиозные знания не были доступны широкому кругу людей. Это время, когда религия была гонима, когда она находилась в гетто и когда многие люди узнавали о религии из курсов научного атеизма, из различных источников, искажавших представление о Библии, таких, как «Библия для верующих и неверующих» и т. д. Т. е. знания о религии приходилось собирать по крупицам. Только те, кто очень настойчиво этим интересовался, те, кто не жалел сил для того, чтобы правдами и неправдами добывать информацию о религии и Церкви могли приобщаться к религиозному просвещению через «самиздат», через общение с верующими людьми, через соприкосновение с религиозной тематикой в русской литературе, в русском искусстве. Т. е. знание о религии приходилось собирать по крупицам. Собственно, религиозное образование было доступно лишь тем немногим, кто поступал в духовные семинарии и академии, а поступали они с конкретной целью: стать священнослужителями. Т.е. практически, религиозно образованными в нашей стране были только священнослужители.

Было запрещено воспитывать детей в религиозном духе, не было преподавания религиозных предметов в школе, наоборот, детям внушалось, что Бога нет, и в школе им прививали атеистическое мировоззрение. Все это сегодня изменилось, и во многом, казалось бы, картина совсем другая.

Сегодня религия очень широко представлена на общественном поле. Сегодня слышен повсюду голос патриарха, сегодня Церковь представлена в СМИ: по телевидению мы постоянно видим священнослужителей, в Интернете существует множество религиозных сайтов, в газетах, журналах – практически во всех СМИ ̵ религия представлена очень широко.

Означает ли это, что мы избавились от той безграмотности в религиозной области, которая была свойственна нам 20 или 30 лет назад? Я думаю, что нет. И дело здесь не только в том, что не все люди интересуются религией, но и в том, что во всем этом многообразии информации, которая сегодня доступна человеку, бывает очень трудно разобраться людям, которые сами не имеют религиозных корней, которые не воспитывались в духе той или иной религии. Т. е. если раньше религиозная безграмотность проистекала от того, что знания о религии были труднодоступны, и их приходилось собирать по крупицам, то сегодня очень часто религиозная безграмотность происходит от того, что на интеллектуальном рынке религии соревнуются одна с другой.

Такое множество религиозной литературы, что человеку очень трудно разобраться, что читать, а что нет, с чего начинать, где подлинные религиозные знания, а где фальшивка. А надо сказать, что таких фальшивок сегодня бывает очень много, в том числе и на православной почве. Иной раз и зайдя в храм, человек может найти на книжной полке, в книжной лавке совсем не ту литературу, с которой следовало бы начинать, для того чтобы стать православным христианином.

Я не говорю уже о том, что в СМИ, а часто и в общественном сознании, религия очень тесно переплетена с различными суевериями. На одной полосе одного издания вы можете увидеть православный месяцеслов и гороскоп, рекламу тех или иных религиозных общин или просьбы о пожертвовании на восстановление того или иного храма и одновременно – предложения о снятии порчи, приглашения к знахарям, причем, эти знахари, так называемые народные целители, экстрасенсы, нередко прикрываются религиозной атрибутикой, используют иконы, православную терминологию для привлечения людей. И все это множество, весь этот поток разнообразной информации, он, конечно, смущает людей и дезориентирует их. И очень многие люди, которые даже вполне искренне пытаются найти истину и найти смысл жизни, захлебываются в потоке этой информации или попадают совсем не туда, куда надо, и становятся жертвами мошенников, аферистов или сектантов.

Одна из особенностей нашего времени – это очень широкое распространение такого явления, как «обрядоверие», когда религия воспринимается прежде всего как совокупность некоторых обрядов или предписаний, которые человек должен соблюдать для того, чтобы быть представителем этой религии. Мне очень часто приходится отвечать на вопросы людей, причем это бывает и в храме, и на телевизионной передаче, которую я сейчас веду, это бывает в самых различных аудиториях, и меня всегда удручает количество вопросов, которые посвящены обрядам: ношение или неношение платка, ношение брюк, как креститься, что можно, что нельзя. Как будто бы Православная Церковь – это только совокупность каких-то предписаний и обрядов.

Гораздо реже встречаются вопросы по существу. И для многих сегодня, кто идентифицирует себя с Православной Церковью, Православие является не более чем культурной традицией. Т. е. люди знают, что если родился ребенок, то его надо принести в церковь покрестить, но они не знают, зачем это надо делать и что должно происходить дальше. Они покрестили ребенка, а дальше он остается совершенно чуждым Церкви, потому что чуждыми Церкви оказываются его родители. Люди знают, что если они купили машину, то, учитывая беспорядок на наших дорогах, который мы все наблюдаем, на всякий случай эту машину надо освятить. Но зачем это делается, для чего это делается, мало кто осознает.

И получается так, что огромный процент людей сегодня идентифицирует себя с той или иной религией, естественно, что абсолютное большинство нашего населения себя связывает с православной верой ̵ это, по разным подсчетам, от 70-ти до 80-ти процентов людей, – но далеко не все из них и даже не большинство из них, а, я думаю, только сравнительно небольшой процент из этого количества людей, являются подлинными православными людьми, которые сознают смысл православной веры и, что еще более важно, чья жизнь мотивирована православным мировоззрением.
Зачем вообще нужны религия и Церковь? Почему нельзя прожить без религии и Церкви? В чем опасность безрелигиозной жизни?

В советское время существовал такой стереотип, представление о том, что религия нужна для того, чтобы удовлетворять некую религиозную потребность. Вот у некоторых людей есть религиозная потребность, и для ее удовлетворения нужны религия, Церковь, культ, священники. Нельзя сказать, что в этом утверждении нет определенной доли истины. Религиозная потребность, действительно, есть у людей, причем у гораздо большего количества людей, чем это могло казаться тем атеистам, которые выступали против религии в советское время.

Эта религиозная потребность есть, и она обусловлена самой природой человека. Она обусловлена тем, что человек создан по образу и подобию Божию, и что Бог вложил в душу человека стремление найти Бога, стремление обрести смысл своего бытия. И, действительно, Церковь способна удовлетворить эту потребность. Она способна дать человеку возможность найти смысл собственного существования и встретиться с Богом. Но что мне кажется более важным, это то, что религия и Церковь помогает человеку стать лучше. Религия и Церковь преображают жизнь человека, а преображая жизнь отдельного человека, они преображают окружающий его мир: его семью, тех людей, с которыми он работает.

И именно поэтому, начиная с одного человека, Церковь может оказывать преображающее влияние на все общество. А благодаря чему она оказывает такое влияние? Благодаря тому, что Церковь помогает человеку найти смысл жизни. Сегодня именно отсутствие смысла жизни является, как мне кажется, основной болезнью молодого человека. Ведь каждый молодой человек, или почти каждый, получает какое-то образование: в школе, потом некоторые поступают в высшие учебные заведения, но это образование, как правило, бывает фрагментарным, либо узкоспециализированным.

В школе ребенок получает множество сведений о самых различных предметах. В лучшем случае школа помогает человеку интеллектуально развиваться и узнавать те или иные полезные вещи. В худшем случае школа является тяжкой обузой для ребенка, молодого человека, который, выходя из школы, забывает то, чему его учили. А забывает не потому, что его учили бесполезным вещам, а потому, что все предметы преподавались фрагментарно, и человек, получая определенную сумму знаний, не получал конкретные мировоззренческие прививки. Он не получал такого целостного восприятия жизни, которое необходимо для того, чтобы вся эта совокупность знаний уложилась в некую общую систему. И мы видим, что выпускники не только школ, но и ВУЗов нашей страны, очень часто не способны систематизировать те знания, которые они приобретают. А высшее образование у нас, как правило, является узкоспециализированным, т. е. если в школе человек получает сумму знаний по различным предметам, то в высшем учебном заведении он получает углубленные знания в какой-то конкретной и очень узкой области.

И опять же, в большинстве случаев, это не воспитание в мировоззренческом плане, это лишь приобщение к тем или иным профессиональным навыкам. И получается, что система образования не может дать человеку смысл жизни, не может его дать и та окружающая действительность, с которой молодой человек соприкасается, потому что мы живем в потребительском обществе, в обществе, где шкала ценностей очень далека от шкалы ценностей в традиционных религиях.

И это потребительское общество, в особенности через СМИ, внушает человеку потребительское отношение к жизни. Т. е. человек живет от одной вехи до другой: он должен закончить школу, потом он должен закончить институт, потом он должен жениться или выйти замуж, потом надо создать семью, потом надо получить хорошую работу, надо добиться, чтобы была квартира, купить машину, надо завести ребенка. И вот эти цели достигаются, а счастья в жизни при этом может и не быть, и смысла в жизни человек может не ощущать.

И очень часто от отсутствия смысла жизни страдают люди, которые всем обеспечены, у которых все есть, которым, казалось бы, всего достает, чтобы быть счастливыми, а счастья нет. Его нет потому, что человек не видит смысла своего существования. И когда он его не видит, то он начинает искать какие-то суррогаты, какую-то подмену того, к чему он, может быть, сам того не осознавая, внутренне стремится.

От этого у молодого человека происходят различной формы зависимости: или алкогольная зависимость, или наркотическая, или сексуальная, или зависимость от компьютерных игр, или какие-то другие формы зависимости, которых с каждым годом, с каждым поколением становится все больше.

И их становится больше именно потому, что человек, не получивший внутреннего стержня, благодаря системе среднего и высшего образования, человек, не осознающий, для чего он живет, человек у которого, может быть, все есть, но нет самого главного – счастья или чувства удовлетворенности, он пытается вот эту свою внутреннюю пустоту чем-то подменить и впадает в зависимость от тех или иных факторов. Это является причиной и того, что многие молодые люди оказываются жертвами сект. Секты существуют для слабых людей, они создаются под слабых людей. Секты создаются для того, чтобы люди, склонные к той или иной форме зависимости, попали бы в зависимость от руководителей этих сект.

И причина успеха сект в современном обществе заключается именно в том, что люди ищут смысл жизни, но его не находят, люди ищут содержание жизни, но его не обретают, и они обращаются к сектам в надежде, что они подскажут, что его возьмут за руку, куда-то приведут, что-то внушат, и жизнь станет счастливой. И, надо сказать, что некоторые люди, попавшие в секты, они действительно обретают некую иллюзию смысла жизни. У них появляется цель, у них появляется какая-то шкала ценностей, которой они раньше не имели. Опасность сект заключается именно в том, что секты используют ту религиозную потребность, которая является врожденной для каждого человека.

Но также как и потребительское общество, только совсем с другой стороны, они дают человеку не истинный смысл жизни, а обманчивый. Они обманывают людей, и заставляют человека жить фантомами и миражами, вместо того чтобы помочь человеку обрести подлинное содержание и смысл жизни. Опасность сект заключается в том, что они выталкивают человека из социума, они направляют человека в гетто, изолируют человека от других людей. Они нередко разрушают семейную жизнь человека и психику человека. Церковь действует на людей самым противоположным образом, она помогает человеку интегрироваться в общество, обрести подлинный смысл жизни. Церковь консолидирует людей.

Особенностью Церкви является именно то, что люди, которые двигаются по пути к Богу, они одновременно двигаются и к друг к другу. Церковь не выталкивает человека из социума, а, наоборот, помогает ему обрести свое место в обществе. Церковь не разрушает семью, а, наоборот, помогает создавать крепкую семью и становится основой для семейной жизни. Церковь не изолирует человека от его коллег по работе, а, наоборот, помогает ему полноценно сосуществовать со своими коллегами. Церковь не берет на себя ответственность за души людей в том плане, чтобы автоматически принимать решения за людей. Церковь, в отличие от секты, не лишает человека свободы, но, наоборот, она помогает человеку обрести ту внутреннюю свободу, которая необходима для того, чтобы человек мог сам принимать ответственные решения. И Церковь учит человека принимать эти решения.

Она учит его отличать добро от зла, она помогает ему обрести ту шкалу духовных и нравственных ценностей, на которой может строиться жизнь человека, но все ответственные решения человек должен принимать сам. Именно поэтому Церковь – именно для сильных людей, она для людей, которые готовы взять на себя ответственность за свою жизнь, за свои решения. Более того, она для тех, кто готов взять на себя ответственность за будущие поколения, прежде всего, за собственных детей. Церковь помогает человеку обрести смысл жизни, но она не насилует ни психику человека, ни его душевные или интеллектуальные способности. Как сказал Христос, словами Апокалипсиса: «Се стою у двери и стучу». Вот Церковь стучится в сердца людей, но она никогда не вламывается в их частную жизнь. Она не вламывается в квартиры со своей пропагандой, она всегда готова прийти на помощь, но она никогда не осуществляет какое-то насилие над человеческой личностью.
Она помогает человеку понять, что подлинная свобода – это свобода от греха, и эта свобода от любой формы зависимости. Церковь освобождает человека от зависимостей для того, чтобы сделать его духовно свободным, для того, чтобы сделать его ответственным за собственную жизнь, для того, чтобы помогать ему отвечать за свои решения, за свои слова и поступки и для того, чтобы помогать ему обрести смысл жизни.

Почему Церковь способна это делать? В чем секрет ее способности на протяжении веков оказывать столь сильное духовное воздействие на человека? Я думаю, одна из главных причин заключается в том, что Церковь является сокровищницей духовного опыта, который передается из поколения в поколение. Он передается от родителей к детям, он передается от учителей к ученикам. И именно эта совокупность духовного опыта и есть то, что мы называем словом Предание.

Предание, как все, что накопила Церковь за века своего существования. Предание, включающее в себя и Священное Писание, и творения отцов Церкви, и книги богословов, духовных наставников, написанные в разные века, и опыт молитвы, и опыт богослужения. Сила Церкви именно в передаче этого опыта. И через приверженность к этим живительным сокам, которыми питается церковное древо, человек и становится подлинным членом Церкви и становится участником того опыта духовного, который передается из поколения в поколение и к которому он сам приобщается.

Что является центром этого опыта и что является центром Предания? Центром Предания является вера. Вера, как то внутреннее состояние, которое дает человеку возможность стоять прямо, а не согнувшись или лежа на земле. Как то вертикальное измерение жизни, которое помогает человеку осознавать, что помимо реальности земной и материальной, есть еще реальность внеземная и духовная, которая помогает человеку обращаться к Богу, которая помогает человеку бороться с грехами, со своими слабостями, дурными привычками, которая, в конечном итоге, преображает жизнь человека.

Вера – это то внутреннее содержание религии, без которого невозможно приблизиться к Богу. Но каждая религия воспринимает веру по-разному, каждая религия наполняет веру определенным содержанием. Центром христианской веры является Христос. Не просто Христос, как некто, живший две тысячи лет назад и оставивший какие-то нравственные установления и заповеди. Хотя 95 % того, что говорил Христос, как оно записано в Евангелии, является именно нравственными заповедями. Христос учил людей прежде всего тому, как им жить между собой. Но сердцевина христианской жизни не в нравственности, не в совокупности заповедей, не в совокупности предписаний.

Сердцевина религиозной жизни в христианской церкви – это сам Христос и возможность человека не просто абстрактно узнавать о Христе, не просто читать о нем или узнавать о нем через устное Предание, а возможность человека в своем внутреннем религиозном опыте приобщаться ко Христу и встречаться с Христом. И вот эта встреча с Христом является сутью и сердцевиной христианской веры. Эта встреча происходит в Церкви через молитву, через богообщение и в особенной и уникальной степени она происходит через Церковные Таинства.

Я думаю, что именно таинственная жизнь Церкви является тем, что радикально отличает христианство от других религий. Если мы сравним христианство с исламом или иудаизмом, мы увидим, что по многим нравственным установкам наблюдается единство или сходство, мы видим, что и та, и другая, и третья религия учит тому, что Бог един, что Бог является Творцом. Т. е. есть много общего в богословии и в нравственных установках. Но ни в исламе, ни в иудаизме нет того, что мы называем Таинством, а значит нет и церковной иерархии, и всей той церковной структуры, которая создана самим Христом и его апостолами для того чтобы давать человеку непосредственную возможность соприкасаться со Христом и жить со Христом.

Как происходит это соприкосновение? Прежде всего, через Таинство Крещения, которое является первым Таинством, Таинством вхождения человека в христианскую жизнь. Через это Таинство человек, сознавая или не сознавая, становится членом Тела Христова, становится членом Церкви. Он это делает сознательно, если он крестится будучи взрослым. Он это делает бессознательно, если он крестится будучи младенцем, и тогда ответственность за его духовное воспитание лежит на его родителях. Самой же сердцевиной христианской таинственной жизни является Таинство Святой Евхаристии. И именно через Евхаристию происходит то соединение человека с Христом, которое составляет совершенно уникальную особенность и важнейшую черту христианского духовного опыта на протяжении всех столетий.

Те христианские общины, точнее общины людей, которые именуют себя христианами, но где нет Евхаристии или где Евхаристия превратилась лишь в ритуал, не наполненный внутренним богословским содержанием, по сути дела, не являются христианскими общинами, потому что они не дают возможность человеку соединиться с Христом. А Евхаристия – это то Таинство, в котором человек соединяется с Христом не только духовно, но и телесно, когда под видом хлеба и вина он принимает внутрь себя Тело и Кровь Христа. И таким образом все естество человека, не только его дух или душа, не только его психика, но и его тело участвует в процессе спасения или, как говорили отцы Церкви, «обожения».

Обожение – это термин, который указывает на такое тесное соединение человека с Богом, при котором весь человек во всех его действиях и во всем его духовно-телесном составе соединяется с Богом. Конечное обожение наступит для людей в будущем веке, когда они перейдут черту, отделяющую их временную жизнь от жизни вечной. Но уже здесь, в земной жизни, люди через Таинства, и прежде всего через Таинство Евхаристии имеют возможность настолько тесно соединяться с Богом, что Бог начинает присутствовать в их душе, в их мыслях и даже в их теле. И в христианстве Спасение воспринимается именно как интегральное движение человека к Богу. Спасаются не только ум и душа, спасается весь человек. Именно поэтому мы почитаем мощи святых, как останки людей, достигших соединение с Богом и обожения.

Термин Спасение очень часто употребляется в церковном лексиконе. Этот термин, к которому мы, церковные люди, очень привыкли, остается непривычным для светского человека. Что такое Спасение? Почему нам нужно спасаться? От чего нам нужно спасаться? Спасение в христианском понимании – это ничто иное, как соединение с Богом.

Спасение – это тот путь к Богу, идя по которому человек постепенно становится все более и более богоподобным. Спасение – это тот путь, который помогает человеку освободиться от греха, научиться исполнять заповеди Божьи. Но важно помнить о том, что христианская система нравственных ценностей имеет смысл только тогда, когда за ней стоит реальный опыт приобщения человека к Христу. Недостаточно просто исполнять христианские заповеди, недостаточно прочитать то, что говорил Христос, и пытаться воплотить это в жизнь. А на самом деле, это и невозможно сделать, если сам Бог не будет помогать человеку. И поэтому мы, христианские богословы, часто говорим о синергии – сотрудничестве человека с Богом, где в деле Спасения человека, на самом деле, ни один человек не может спастись только собственными усилиями, ни один человек не может спастись только благодаря тому, что он поставит перед собой задачу, допустим, уклоняться от каких-то дурных поступков или совершать какие-то добрые дела. Этого всего недостаточно.

Необходимо, чтобы сам Бог действовал вместе с человеком и духовно преображал человека, а это духовное Преображение происходит прежде всего через Церковные Таинства, прежде всего, через главное из них, через Таинство Таинств – Святую Евхаристию. Я бы хотел на этом завершить первую часть своего выступления и перейти к ответам на ваши вопросы.


- Скажите, пожалуйста, возможно ли Спасение человека, который ни разу не приступил к Таинству Евхаристии?

– Мне трудно ответить на этот вопрос, потому что спасение человека находится в руках Божьих. И мы знаем, что вне Церкви Спасение невозможно, а вне Церкви – это значит и вне Евхаристии, потому что не может человек быть полноценным членом Церкви, не причащаясь и не соединяясь с Христом. Но в то же время, мы знаем, что у Бога возможности безграничны и у Бога может быть очень много способов Спасения людей, которые мы не знаем. Поэтому вопрос, который иногда ставится: спасутся или не спасутся те или иные категории людей, – он вообще не имеет смысла, потому что вопрос о Спасении мы можем ставить только по отношению самим к себе. И этот самый правильный подход. Спасусь или не спасусь я сам и что я могу делать, для того чтобы спастись. Этот вопрос мы можем ставить по отношению к нашим самым близким людям. Помочь людям найти пусть к Спасению. А вопрос о том, спасутся или не спасутся те или иные категории людей, я думаю, мы должны предоставить милосердию и правосудию Божию.

- Пожалуйста, объясните, когда, кто и как будет в школах преподавать основы православной веры. Пишет учительница.

– Еще нет окончательного решения, насколько я знаю, этого вопроса. Ведется общественная дискуссия, ведется дискуссия и обсуждение этого вопроса между представителями религиозных конфессий и государством. Есть предложение провести эксперимент в 18-ти регионах России, где очень разное соотношение между представителями тех или иных конфессий, потом выявить предпочтения родителей и самих детей и, может быть, по итогам этого опыта принять, какое-то решение о том, кто и как будет в школах преподавать «Основы православной веры». Сейчас речь идет о предмете, который называется «Основы православной культуры», говорят дальше, что это будет «Основы православной этики». Это будет скорее культурологический предмет, чем богословский. Т. е. это не будет Закон Божий. В этом смысле нельзя говорить о том, что в школе будет преподаваться религия. Мы считаем, что очень важно, чтобы дети получали знания о религии в школе.

Причем, в рамках общеобязательной школьной программы. Это не значит, что религия должна навязываться ребенку. И вообще, этот предмет, коль скоро он мыслится как культурологический, не является каким-то навязыванием тех или иных религиозных взглядов ребенку. Но мы считаем, что каждый гражданин России, не в зависимости от своего вероисповедования, должен знать основы той духовной культуры, к которой принадлежит своими корнями абсолютное большинство нашего населения. И конечно, преподавать этот предмет должны не просто светские религиоведы, для которых все равно, что такое Православие, или ислам, или научный атеизм, а преподавать должны те люди, которые в своем предмете компетентны. Т. е. сведущие православные люди. Откуда они будут браться, это уже другой вопрос. Вопрос, на который, по-видимому, у нас сегодня нет ясного ответа.

- Вы автор двух книг о святителе Григории Богослове и о преподобном Семеоне Новом Богослове. Почему Вы провели исследования творений именно этих святых?

– Я выбрал творения именно этих святых, потому что я в юности много читал творения Святых Отцов, именно Семеон Новый Богослов был тем духовным писателем, который на меня произвел очень сильное впечатление, оказал очень большое влияние. А когда я уже изучал Семеона Нового Богослова, то через него я понял, что для него, как и для всей византийской традиции, главным богословским авторитетом был Григорий Богослов. Это был богослов, которого цитировали больше всех других авторов. Только Библии он уступал по индексу цитируемости. И когда я изучал Григория Богослова, я столкнулся со множеством прекрасных мыслей, очень актуальных, очень интересных, и поэтому мне хотелось написать книгу также и об этом великом святом.

- Скажите, пожалуйста, на каком канале, в какой день и час идет ваша передача.

– Передача называется «Церковь и мир». Она идет на телеканале «Вести 24», она выходит в субботу в 14.30, в воскресенье в 13.30 и в 21.30. Т. е. три раза она выходит в эфир каждую неделю.

- Вы много говорили о смысле жизни и счастье, которые дает Церковь. Получается, что Церковь нужна только несчастным людям и тем, у кого в жизни что-то не сложилось. А людям счастливым и уже полноценным Церковь для чего-то нужна? Если да, то для чего?

– Я думаю, что Церковь нужна всем людям. И я убежден в том, что людям без Церкви невозможно быть подлинно счастливыми. Бывают люди, которым кажется, что они счастливы, и бывают люди, которые находят какое-то временное счастье, которое не дает им возможности приобщиться к Церкви, потому что они как раз думают, что Церковь существует для несчастных и что Церковь нужна тогда, когда что-то стряслось, допустим, кто-то умер – надо заказать отпевание, кто-то умирает – надо пригласить священника, заболел – надо, может быть, сходить в церковь, или предстоит какое-то важное дело – надо пойти поставить свечку.

Это такое же потребительское отношение к Церкви, какое бывает у современных людей вообще к жизни и окружающему миру. Церковь нужна для того, чтобы, как я говорил, помочь человеку обрести смысл жизни. А смысл жизни можно обрести только тогда, когда человек узнает Бога, соединяется с Богом и живет с Богом. Когда Бог для него не какая-то абстрактная истина, но главное содержание его жизни. Когда Церковь является не фоном, на котором он живет, а сердцевиной его индивидуального бытия, его семейной жизни, его профессиональной жизни.

- Сейчас в молодежной среде популярны идеи отца Александра Шмемана об открытом характере литургии. Что лично Вы думаете о служении литургии с открытыми царскими вратами, гласным чтением святых молитв, чтением Писания на русском языке?

– Это немножко разные вещи: открытые царские врата, чтение молитв вслух и чтение Писания на русском языке. Что касается меня, то так сложилась моя священническая судьба, что я всегда служил с открытыми царскими вратами. Это происходило потому, что начинал я свое служение в Виленском Свято-духовом монастыре, где в храме было принято служить с открытыми царскими вратами. Потом то же самое было в Каунасе, где я был настоятелем собора.

Тот же самый обычай существовал в тех епархиях на Западе, где мне пришлось служить. И в храме св. Екатерины, где я служил в Москве. А потом я стал архиереем, а архиереи все служат с открытыми царскими вратами. Поэтому я почти не помню случая, чтобы я служил с закрытыми царскими вратами. И я думаю, что в служении литургии с закрытыми царскими вратами есть что-то противоестественное, потому что литургия совершается всей церковной общиной. Она совершается священником и всеми, кто присутствует в храме.

Совершенно непонятно, почему в самых главных моментах литургии, в частности при совершении Евхаристии, царские врата должны быть закрытыми и люди должны слышать только голос священника, доносящийся из-за глухой стены иконостаса. Вопрос о чтении Писания на русском языке – это другой вопрос. И вопрос о гласном чтении так называемых тайных молитв – это тоже отдельный вопрос. Но я не думаю, что я смогу сейчас на все эти вопросы сразу ответить, потому что они в Церкви обсуждаемые, они спорные, и быстро на них ответить не удастся, а долго – не хватит времени.

- Есть вопрос о том, что существует мнение, что ислам развивается в России гораздо интенсивнее, чем Православие, потому что он прививается в семье и тем самым имеет большее влияние на других, нежели Православие, и в других сферах жизни.

– Всегда трудно проводить сравнение между своей религией и чужой религией. Всегда всякому человеку кажется, что своя религия лучше, чем другая. Я бы мог вам сказать многое о том, почему Православие, с моей точки зрения, лучше, чем ислам. Вопрос поставлен по-другому, и, отвечая на этот вопрос, я бы хотел сказать вот что. Мне кажется, что ислам – это религия, которая очень хорошо приспособлена к нуждам обычного земного человека, в этой религии минимум богословия и максимум нравственности.

По сути дела, вся эта религия построена на нравственных заповедях. И кроме того, это религия, которая является не просто мировоззрением, а которая направлена на то, чтобы проникать во все сферы жизни человека, не только частные, но и общественные. Поэтому существуют не только исламские семьи, но и исламские государства.
Существует исламское право. Ислам – это такая религия, которая создана для того, чтобы влиять на всю жизнь человека. На самом деле, и Православие должно влиять на жизнь человека во всех ее проявлениях, и для православного человека должно быть характерно то, чтобы его поступки были мотивированы теми религиозными ценностями, которые лежат в основе Православного христианства. Но к сожалению, как я уже говорил, у нас очень распространен такой взгляд на Православие, который как бы отделяет религиозную составляющую жизни от всех других составляющих. И очень часто бывает, что человек является номинально православным только потому, что он хотя бы иногда ходит в церковь, а не в мечеть или синагогу, что он иногда, хотя бы 2-3 раза молится Богу, а не кому-нибудь еще, а на самом деле тот факт, что он православный человек, совершенно не влияет на его нравственность.

Мне приходилось встречать православных мужчин, у которых, например, две семьи. Одна семья живет в одном городе, другая в другом, а он живет между двумя городами и считает, что это вполне нормально, иметь две семьи. И множество других примеров можно было бы привести. Поэтому сила ислама заключается в том, что ислам призван влиять на человеческую нравственность.

Мы видим, например, что в мусульманских семьях много детей, а в православных семьях, как правило, один или два ребенка. Многодетные семьи в нашей среде – это редкость. Поэтому вопрос об исламе должен ставится нами не в плане какой- то угрозы, исходящей от ислама, а скорее, мы должны ставить сами себе вопрос: а в чем суть нашего православного христианства, как наше Православие влияет на нашу жизнь, и, как замечательно сказал один католический епископ в Швейцарии: «Мы должны боятся не сильного ислама, а слабого христианства». Вот о чем, прежде всего, мне кажется, мы должны задумываться.

- Правильно ли, по Вашему мнению, крестить детей в младенчестве? Это не их сознательный выбор, а решение родителей.

– Я думаю, что это настолько же правильно, насколько правильно детей кормить, купать, выводить на прогулку. Это не их сознательный выбор, это воля родителей. Но если мы хотим, чтобы наши дети были живы, мы должны их кормить, если мы хотим, чтобы наши дети были в чистоте, мы должны их купать, если мы хотим, чтобы дети были здоровыми и крепкими, мы должны их на свежий воздух выпускать.

Если мы хотим, чтобы наши дети были духовно здоровыми, мы должны с самого младенчества прививать им ту веру, которая должна быть содержанием нашей жизни. А сознательный свой выбор они сделают тогда, когда вырастут. Наша задача ̵ дать им ту духовную пищу, лишаясь которой, они лишаются Спасения и Царствия Небесного. Именно поэтому важно крестить детей в младенчестве. Ведь в древней Церкви были споры о том, когда надо крестить детей. Одни говорили, что надо во взрослом возрасте, другие, что в 30-летнем.

Вот как раз Григорий Богослов, который сегодня упоминался, он очень подробно рассматривает этот вопрос в одном из своих богословских трактатов. И он говорит о том, что в его время была распространена практика принимать крещение по достижении зрелого возраста. Он сам был крещен в 30-летнем возрасте, хотя он был сыном православного христианского епископа. И рассуждая о том, какой должен быть возраст для принятия крещения, он говорит, что считает, что крестить нужно примерно в трехлетнем возрасте, когда ребенок уже способен воспринимать окружающую действительность, еще не воспринимает ее интеллектуально, но, тем не менее, способен реагировать на то, что происходит.

Впоследствии общераспространенной стала практика крещения людей в самом младенчестве. И надо сказать, что различная практика до сих пор существует в разных христианских общинах. Даже в Католической Церкви, например, крестят в младенчестве, но миропомазание совершается по достижении определенного возраста, например, 7-ми или 10-ти лет. А это значит, что крещеные дети не причащаются. В Православной Церкви младенец принимает и крещение, и миропомазание и с самого младенчества мы даем возможность детям причащаться. Именно для того, чтобы они, пусть они даже этого не осознают интеллектуально, но чтобы они не лишались того участия в божественной жизни, которая доступна взрослому человеку, чтобы они не лишались того духовного хлеба, той духовной пищи, которая в равной степени нужна всякому человеку, сознает ли он это сам или еще не способен этого сам осознать.

- Можно ли считать «Общество анонимных алкоголиков» сектой? Ваше отношение к таким обществам?

– Существуют разные точки зрения на этот вопрос. Когда я служил в храме св. Екатерины на Большой Ордынке, у нас при храме был такой кружок анонимных алкоголиков, которые проходили по программе 12-ти шагов.
Это такая программа, которая рассчитана на постепенное освобождение от алкогольной зависимости, но не просто через отказ от алкоголя, а, по сути дела, через полную переоценку ценностей, через полную, как сейчас стало вдруг модно говорить, перезагрузку всех ценностных ориентиров. Эта программа включает, например, на каком-то этапе требование для человека вспомнить все свои дурные поступки и записать их. Затем – требование сделать что-то, что помогло бы исправить нанесенный людям урон или вред. И так далее.

В сочетании с Церковью, при умелом пастырском руководстве, эта программа приносит очень явные положительные результаты. Я был свидетелем того, как приходили к нам совершенно разбитые жизнью люди, в том числе и очень молодые люди, 17-ти или 20-тилетние и через год, два или три это уже становились совершенно другие люди, люди, которые обретали смысл жизни, которые освобождались от зависимости, алкогольной или наркотической. Я думаю, что если такие программы осуществляются под руководством Церкви и как-то интегрируются в тот воспитательный процесс, которым Церковь занимается, то они могут приносить очень большую пользу.

- Какие преимущества богословского образования за рубежом по сравнению с богословским образованием в России?

– В связи с тем, что в свое время, как здесь сказано, я учился в Оксфорде, я думаю, что главное отличие заключается в том, что в наших духовных учебных заведениях образование построено на основании представления о том, что студент должен усвоить некую сумму знаний по определенному предмету. И то, что очень часто отсутствует в нашем духовном образовании, – это желание или способность научить студентов тому научному методу, который позволял бы им самостоятельно осваивать различные пласты богословской науки. Вот это то, чему меня, например, учили в Оксфорде.

Я практически не посещал там лекции, я занимался самостоятельным научным исследованием под руководством научного руководителя. И руководство это заключалось не в том, что он мне говорил, что писать, что нет, а в том, что он мне показывал, какой должен быть метод самостоятельного исследования. Вот сейчас я являюсь ректором аспирантуры.

Буквально на днях провел собеседование с теми студентами, которые поступали к нам в аспирантуру, сегодня мы как раз опубликовали списки поступивших, так вот, с чем я сразу столкнулся, это с тем, что аспиранты, т. е. люди, которые получили высшее богословское образование, которые окончили духовные академии, окончили православные университеты и, может быть, имеют довольно обширные познания в разных областях, совершенно не демонстрируют способности к самостоятельной работе. И я предвижу, что именно это будет главной трудностью для нашей общецерковной аспирантуры, потому что аспирантура предполагает такую способность, а научным методам в наших духовных школах не учат, либо учат недостаточно. В этом, я думаю, главное отличие.

- Можно ли сказать, что на все в жизни человека воля Божья?

– Нет, не на все в жизни человека воля Божья. Жизнь человека складывается из сочетания, по крайней мере, двух воль – это воля Божья и воля самого человека.
Как правило, еще привносятся другие составляющие, например, воля родителей, если речь идет о детях или молодых людях, воля каких-то людей, которые окружают человека. Но нельзя забывать и о воле дьявола, которая может как-то примешиваться к жизненному выбору человека. Богу угодно то, что соответствует его воле, и задача человека, задача духовной жизни, задача нравственного воспитания заключается в том, чтобы человек был настолько ориентирован на духовную религиозную ценность, чтобы его воля совпадала с волей Божьей. Если человек достигает вот этого гармоничного сочетания собственной воли с волей Божьей, тогда, действительно, он совершает только то, что угодно Богу.

Если же воля человека вступает в противоречие с волей Божьей, тогда очень часто происходит то, что Богу не угодно, но по каким-то неизвестным для нас причинам Бог это попускает. В христианском богословии существует различие между волей Божьей и попущением Божьим. Между тем, что происходит в мире и это угодно Богу и тем, что происходит в мире и это не угодно Богу. Поэтому, когда люди оправдывают какие-то свои поступки или поступки других людей, неблаговидные или злые, тем, что на все воля Божья, то это неправильно. Не на все воля Божья. Воля Божья только на то, что соответствует Божьему плану о Спасении человека. Я думаю, что было бы совершенно бессмысленно пытаться ответить на такое количество вопросов, поэтому я ответил где- то на одну десятую часть из них, но я благодарю вас за то, что вы самим фактом этих записок проявили интерес к тому, что говорилось.

Действительно, в ходе этих лекций будет, я думаю, сказано многое другое, много полезного, и я желаю всем вам, дорогие братья и сестры, духовно просвещаться, т. е. сознательно воспринимать ту веру, к которой, я думаю, большинство из вас принадлежит, или уже реально, или уже, по крайней мере, по своим канонам. И желаю вам разобраться в том море информации, которое сегодня существует, которое нередко препятствует людям найти прямой путь к Богу и прямой путь к Спасению.

Источник: "Православие и Мир "