Лента: Религия

На протяжении уже нескольких месяцев в блогосфере идёт активное обсуждение недавно появившегося термина – "миссиофобия". Аналитическая служба портала "Богослов. Ru" приглашает читателей к совместному размышлению на эту новую и острую тему.

Церковь с первых дней ее существования была призвана к миссионерскому служению. Наличие прямой заповеди Спасителя «Пойдите и научите все народы...» подразумевает, что дело миссии для Церкви имеет первостепенную важность. С учетом этого, появление такого термина как «миссиофобия» в применении к определенным церковным кругам должно стать сигналом к серьезной проверке понимания миссии в свете православной экклесиологии.

Буквально, миссиофоб – это тот, кто боится миссии. Появление термина «миссиофобия» приписывается известному российскому политологу, главе Московского отделения Союза Православных Граждан, Кириллу Фролову. Изначально термин обозначал людей, резко выступающих против любой активной миссионерской работы.

По мнению члена синодальной богословской комиссии Аркадия Малера, главная задача миссиофобски настроенных кругов в Церкви заключается в том, что «сама задача миссионерства воспринимается ими как нечто совершенно ненужное и якобы чуждое православию, под которым они понимают собственную, «непередаваемую» субтрадицию».

Однако в последнее время значение термина «миссиофобия» было скорректировано в соответствии со сложившейся в православной миссии ситуацией. Теперь миссиофоб – это прежде всего человек, который выступает против активной массовой миссии. Но что особенно важно подчеркнуть, миссионеры, наиболее активно использующие в своем лексиконе термин «миссиофобия», придают ему оттенок оппозиционности курсу священноначалия. Таким образом «миссиофобия» превращается в идеологему. Этот термин сейчас употребляется как идеологический ярлык, наклеиваемый на противников массовой миссии.

Противник массовой миссии в глазах «миссиофилов» сразу становится противником Патриарха, а это очень опасная игра, поскольку перевод понятия в идеологическую плоскость не только избавляет сторонников активной миссии нападок от маргинальных элементов. Подход «Тот, кто против нас – против Патриарха» позволяет не обращать внимания на конструктивную критику некоторых противников активной массовой миссии. Аргументы последних не принимаются и не рассматриваются, а идеологизируются и отвергаются сходу.

Спектр людей, называемых миссиофобами оказывается довольно широким и очевидно, что не все люди, подпадающие под это определение на самом деле являются таковыми.

1. В первую группу входят люди, настроенные принципиально против любой формы церковной миссии. Их отличает склонность к полной изоляции Церкви от окружающего мира, поскольку любой контакт с внешним миром связан с «осквернением» веры и благочестия. Естественно «осквернением» считается и миссионерская деятельность. Но надо сказать, что таких людей все-таки мало и они находятся на окраинах церковного сообщества на грани раскола. Вряд ли от них исходит серьезная опасность для дела миссии. Хотя изоляционизм как идеология прямо противоречит евангельской заповеди Христа о миссии.

2. Вторую группу составляют приверженцы одной из православных традиций, связанных чаще всего с определенными нормами церковного благочестия. Эти люди не являются противниками церковной миссии вообще, но при этом опасаются, что под видом активного миссионерства в Церкви будут проведены реформы, в первую очередь литургическая, которые рассматриваются ими как веяния секуляризованного общества. Наиболее распространенным в этой среде является обвинение в обновленчестве. Вот, что пишет один из ярких представителей этой группы Николай Каверин: «Слова о «миссионерстве», «миссионерском контексте», «миссионерском подходе», «миссионерских епархиях», «миссионерском служении» и т.п. часто служат прикрытием для прямой борьбы с православными церковными традициями, для реформации Церкви, ибо на поверку иные «миссионеры» оказываются обыкновенными обновленцами». Однако эти люди часто забывают, что церковная жизнь не ограничивается только одной традицией. И предлагаемые миссионерами «отступления» от нее могут принадлежать к другим православным традициям, существующим, например, в других Поместных Церквях. Хотя определенные опасения «миссиофобов», собранных нами в эту группу, не лишены оснований. Ключевые вопросы, по которым существует разногласие – евхаристическая дисциплина, возможность перевода богослужения на русский язык, отношение к патриотизму в Церкви и прочее.

Две первые группы сильно идеологизированы, а потому на конструктивный диалог этих «миссиофобов» со сторонниками массовой активной миссии рассчитывать не приходится. Дискуссии идеологических «миссиофилов» и «миссиофобов» отличаются ожесточенной полемикой и остротой обвинений.

3. В третью группу входят те люди, кому активная миссия не выгодна по социально-экономическим причинам. Существуют клирики, которым выгодно, чтобы их прихожане были малообразованными, поскольку над ними легче утвердить свой авторитет и управлять своей паствой – этот феномен, называемый в церковной среде младостарчество, не раз осуждался священноначалием. Правильная миссия приводит в первую очередь ко Христу, а не к «старцу», что чревато потерей авторитета последнего, если он зиждется только на амбициях и не подкреплен примером правильной духовной жизни. Кроме того, массовая миссия подразумевает большие трудовые и денежные вложения в работу с людьми, что может сильно ударить по карману некоторых клириков, привыкших жить в относительном достатке и покое.

4. Четвертую группу составляют противники не современной массовой миссии в целом, а отдельных ее проявлений и методов. Показательным для этой группы «миссиофобов» является мнение православных психологов Ирины Медведевой и Татьяны Шишовой: «Тех, кто не приветствует сомнительный принцип «цель оправдывает средства» и возражает против некоторых миссионерских экспериментов, считая это опошлением Благой Вести, сторонники подобных экспериментов называют «миссиофобами». Действительно методы некоторых миссионеров часто вызывают недоуменную негативную реакцию, поскольку по своей форме граничат с кощунством. Многих раздражают многочисленные православные байкеры, рокеры и другие представители субкультур. Но причина такого неприятия, как считает Аркадий Малер, заключается в том, что объект миссии отождествляется с миссионером. Другая причина, по его мнению, кроется в том, что «постоянно путают миссию и катехизацию».

Также вызывает опасения у противников отдельных миссионерских методов низкий образовательный уровень современной миссионерски настроенной молодежи. «В миссионерском угаре они хватаются за «современные формы», даже не представляя в какую опасную игру ввязываются. А тем временем язык, те самые современные формы, в которые мы пытаемся из лучших побуждений упаковать Православие, незаметно для нас подменяют в вожделенном миссионерском «продукте» и без того скудное содержание», – недоумевает корреспондент журнала «Нескучный сад» Дмитрий Ребров об аниме-«иконах» на Селигере-2009.

5. В пятую группу входят люди, которые поддерживают идею массовой миссии, но считают, что Церковь на данный момент не располагает такими ресурсами, чтобы осуществить ее. «Безответственно массово звать людей в Церковь. Помимо всего прочего, у нашей Церкви именно в силу нерешённости множества проблем (катехизации, литургических, дисциплинарных, политических, социальных и проч.) сейчас нет ресурса «переварить» предполагаемое большое количество людей, если предположить, что в результате массовых миссионерских акций они ринутся в Церковь», – рассказал АС Богослов.RU известный православный публицист насельник Свято-Данилова монастыря игумен Петр (Мещеринов).

Речь здесь идет, прежде всего, о четкой программе катехизации новообращенных. Что толку приводить в Церковь толпы людей, если нет возможности их потом воцерковить. Более того, это очень опасно. На данный момент условия для нормальной планомерной катехизации имеет лишь небольшое число центров, обладающих малой пропускной способностью по отношению к требованиям массовой миссии. Естественно они физически не смогут справиться с тем потоком неофитов, который предполагает массовая миссия. Ведь смущающие многих противников массовой миссии представители разных субкультур, появившиеся в церковной ограде, – результат успешной работы церковной миссии при отсутствии церковной катехизации, потому что «человек христианизирующийся неизбежно должен будет выйти из подобной среды, поскольку сами эти субкультуры не христианские в основе своей», – считает игумен Петр.

Кроме того, на сегодняшний день, по мнению Аркадия Малера, не существует и практической миссионерской программы – пока есть ряд частных инициатив отдельных миссионеров, которые в строгом смысле слова абсолютно не отвечают критериям «массовой миссии», что лишний раз выступает поводом к появлению новой критики в адрес этого направления церковной деятельности.

Из представленных выше групп собственно миссиофобскими можно назвать, пожалуй, только первую и третью. Остальные выступают не против самой идеи миссионерства и даже не против массовой миссии, а против тех способов реализации, которые она принимает на практике. Это не значит, что надо отказаться от массовой миссии вообще. Просто претворение в жизнь миссионерских проектов должно сопровождаться учетом той критики, которая появляется в церковном сообществе. А для этого в первую очередь необходимо вывести дискуссию о миссионерских методах из идеологического русла – только так можно рассчитывать на то, что стороны услышат друг друга.


Источник: "Богослов"